ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО И НАУЧНОГО ЗНАНИЯ В РАЗВИТИИ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫНазад
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО И НАУЧНОГО ЗНАНИЯ В РАЗВИТИИ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Abstract
In the article the logics of the formation of European protoscience on the basis of empirically obtained technique practices are considered. The principal opportunities and boundaries of the given stage of world-historic human activity are revealed. Preconditions and opportunities of theoretical perception of cause-effect regularities, acting in the field of mastered techniques, and usage of reflexion on this subject of thought for the formation of theoretical science are distinguished. The emphasis is made on empirical experience in the formation of fundamental theoretical knowledge of the 20TH century and regular appearance of scientific "production" as an essential stage of theoretical assumptions` verification and revelation of the optimal field of their expression as scientific principles and regularities. The objective necessity of attaching ethical norms and parameters to the sphere of scientific activity in the field of natural-science is noted.
Key words: Protoscience, experience, theoretical assumption, systems of theoretical knowledge, empirical phenomena, scientific "production", ethical principles.
Аннотация
В статье рассматривается логика становления европейского протонаучного знания на основе эмпирически полученных технологических практик. Раскрываются принципиальные возможности и границы данного этапа всемирно-исторической человеческой деятельности. Выявляются предпосылки и возможности теоретического осознания причинно-следственных закономерностей, действующих в освоенных технологиях и использование рефлексии об этом предмете мысли для становления научного теоретического знания. Подчеркнуто значение эмпирического опыта в становлении фундаментального теоретического знания 20 столетия и закономерное появление научного "производства" как необходимого этапа верификации теоретических допущений и выявления оптимальной сферы их проявления в качестве научных принципов и закономерностей. Отмечается объективная необходимость приложения этических норм и параметров к сфере научной деятельности в естественнонаучной области.
Ключевые слова: Протонаука, опыт, теоретическое допущение, системы теоретических знаний, эмпирические феномены, научное "производство", этические принципы.
Философия.
Не подлежит сомнению, что уже в доисторическую эпоху становление технологических навыков обеспечивалось эмпирическими знаниями, обретенными древними людьми в ходе взаимодействия с природой и друг с другом [4, р. 41-73]. Выявлялись свойства материалов, пригодных для выработки самых примитивных инструментов, осознавалось значение совместных действий в организации охоты, нападения на врагов и обороны от них, в разжигании и использовании огня, в изготовлении одежды из шкур животных, в прядении и ткачестве и т.д. Помимо исходных свойств природных материалов осознавалась возможность их изменения в результате многоплановых манипуляций: выработки кожи, окрашивании тканей, нанесении татуировок, лечении ран и болезней и т.д. Устная традиция передачи этих знаний отличалась, по всей видимости, чрезвычайно подробным описанием как свойств исходных материалов, так и последовательности манипуляций с ними при осуществлении технологических циклов, связанный с металлургией меди, чугуна, железа, бронзы, золота и других материалов. Литье и вытягивание золотых нитей, кручение, штамповка и пайка способствовали разнообразию и выразительным эстетическим свойствам изделий из золота, серебра и меди, появившихся в первом тысячелетии до нашей эры, а то и гораздо ранее.
В большинстве случаев до нас не дошли подробные описания этих технологий в письменных источниках. Здесь, по всей видимости, сказался закрытый "цеховой" характер подобной деятельности, ее сакрально-государственное значение и ревнивое соперничество доисторических элит, использовавших сакральные предметы в культовых манипуляциях, предназначенных для высших слоев общества. Массовые же технологии (например, строительство жилья или кузнечное дело) не сопровождались, по всей видимости, закреплением в письменности. Хотя в определенных случаях были также окутаны ореолом таинственности. Таково было, например, почитание кузнечного дела как особого искусства, приближающегося к колдовству шаманов.
? Glagolev V.S., 2013
Естественно, что прерывание семейной традиции в овладении полусекретными и секретными технологическими навыками приводило к угасанию определенного стиля. Скорее всего, такие навыки частично восстанавливались за счет прихода чужеземного опыта в результате переселения народов, захвата мастеров в плен, их приглашение в ту или иную местность. Это обогащало палитру технологической деятельности в самых различных сферах при сохранении устойчивого знания свойств и возможностей исходного материала и его целесообразных трансформаций. Утрата же ожидаемых свойств формировала те лимиты манипуляций, переход за которые представлялся тратой средств и времени. В этом - одна из фундаментальных ограниченностей древних технологий, строго следующих опыту предшественников и не рискующих экспериментировать по всему спектру возможностей, предоставляемых материалом. По-видимому, способность отслуживших тканей и древесины послужить основой для бумаги не привлекала внимания мастеров, ориентированных на изготовление влажных глиняных табличек, папируса, восковых дощечек и выделанной телячьей кожи, - использовавшихся в Междуречье, Египте, Греции и Риме для закрепления знаков письменности. Трудоемкость же нанесения письменных знаков на металл и камень были естественным ограничением для активности древних грамотеев. Напротив, береста в Великом Новгороде (Россия) и по-видимому в Скандинавии и других регионах Северной Европы, где можно было легко получить этот материал, облегчила обучение письменности достаточно широких групп городского населения. А возможно, и отдельных групп крестьян, устойчиво связанных со средневековыми городами на севере континента.
Понятно, что эмпирические знания качества материала и необходимых усилий по превращению его в объект той или иной обработки представляли собой сложную, часто взаимосвязанную цепочку усилий. Так, для удачного приготовления бересты требовались острый топор и нож (т.е. навыки их быстрой и точной заточки) . Приготовление глины и папируса для письма предполагали особые группы навыков. Еще более сложным делом была выделка нежной телячьей кожи, в изготовлении которой искусство мясника соседствовало с искусством придворного сапожника.
Что же касается собственно науки, то навыки измерения площадей и расчетов прочности государственно-общественных сооружений привели к открытию простейших арифметических и геометрических закономерностей, обратившихся от земли к небу: пещеры кроманьонцев, древнеегипетские пирамиды, погребальные сооружения во Фракии и Стоунхендж, равно как и культовые сооружения коренных жителей Центральной и Южной Америки свидетельствуют о точных астрономических знаниях их создателей, отразившихся, по всей видимости, в культах и верованиях соответствующих групп населения.
Мифологическая устная традиция, а затем и ее письменное закрепление, получило дополнительное подкрепление в системах упомянутых архитектурных решений и служило вместе с тем фиксацией их центрального - сакрального - смысла. В результате астрономическое знание приобретало эзотерический характер, - как и владение многими навыками обработки природных материалов, упомянутыми ранее.
Параллельно происходила, по всей видимости, трансляция прикладных аспектов этих знаний морякам-судоводителям, путешествующим в пустынях и горах, где ориентация по звездам приобретала превалирующее (если не исключительное) значение. Существовали, таким образом, отношения "сообщающихся сосудов" между герметичной по определению эзотерикой и связанными с ее представлениями практически прикладными знаниями. Аналогично развертывается в последствии системное взаимодействие между алхимическими моделями сущностных процессов Вселенной и знаниями некоторых свойств ряда элементов и их сочетаний, выявленных на основе практического опыта и осмыслявшихся на основе алхимических мифологем. Последние, однако, время от времени включали образы и смыслы, активизировавшие ассоциации с действительными свойствами освоенных элементов и их проявлениями в контексте тех или иных манипуляций алхимиков [3, с. 67-85].
Процесс становления метамифологических представлений о мироздании в связи с их конкретизацией ссылками на осознаваемый эмпирический опыт происходил и в других сферах. В медицине и в животноводстве, в сельском хозяйстве и разнообразных ремеслах, в бесчисленных условностях церемониальных практик высших аристократических жреческих и царских кругов, связанных между собою отношениями иерархии в сочетании с родственными связями в их разнообразных проявлениях. Приобретает особую роль знание свойств ядов, эффективных практик пыток, организации заключения как медленного умирания или наоборот относительно комфортного содержания, мучительных или сравнительно быстрых казней и т.д. Все это пополняло сведения о психофизиологических состояниях людей и служило основой эмпирически достаточно точной ориентации в последствиях тех или иных манипуляций. Практика аскезы, характерная для жизни жреческого сословия, наряду с технологиями погружения в трансы, способствовала накоплению знаний о сложных состояниях человеческой психики и предпосылках их кардинальных изменений. Таким образом, задолго до открытия научных закономерностей в накопленных эмпирических знаниях складывались разнообразные практики и основанные на их опыте рекомендации, позволявшие выявлять и воспроизводить в известных вариациях причинно-следственные отношения практически во всех областях человеческой деятельности доисторических людей и в жизни ранних исторических обществ.
Происходило, однако, "насыщение" знанием определенной области и навыками в каждой из "ниш" практической деятельности. Известный люфт их взаимодействия, определившийся исходной специализацией и длительное время закрытый в силу жесткости границ специальностей (часто сакрализованных или хранивших свои секреты от посторонних в целях сохранения спроса и обусловленного им авторитета) со времени исчезал. Что способствовало дополнительному видоизменению моделей понимания и деятельности. С течением же времени достигал своего минимума и этот канал расширения как знаний, так и практических навыков. Требовалось серьезное изменение в фундаментальных принципах организации общественного устройства, ее "идеологии" и, разумеется, притока действующих лиц, не приученных свято следовать установившимся шаблонам мысли и действия, чтобы вводить новые знания и новые навыки, опиравшиеся на них. Возникавшие на этой основе технологические революции известны археологам со времен неолита.
Появление письменности также способствовало выявлению общих значений способов мыслить и действовать в море первоначально сопровождавших их подробностей и ограничений. В конечном счете, появление философии в древних обществах Китая, Индии и Греции привело к выделению самостоятельного статуса теоретической мысли человечества [1], складывающегося в его рамках выводного (в первую очередь) знания и к осознанию универсального значения этого знания по отношению к множеству этнических, религиозных, государственных и иных подробностей сосуществующих на Земле сообществ.
При этом на стадии эмпирического отношения к миру оставалось большинство древнего человечества, не приобщившееся в силу ряда конкретных естественно-исторических причин к философским способам познания. Последние, в свою очередь, способствовали оформлению исходной специализации протонаучного знания в ряде сфер, от математики и астрономии до механики и биологии, от этики и эстетики до теоретических основ государственно-юридических практик. Разумеется, такое оформление не протекало одновременно, и некоторых областях (например, в эстетике) носило достаточно условный характер. Самостоятельное развитие теоретического знания способствовало напряженной рефлексивной деятельности, приобретавшей с каждым столетием все более самостоятельный характер (если, конечно, его преемственность не подрывалась стихийными бедствиями, эпидемиями, политическими катаклизмами в виде войн, нашествий иноплеменников, разрушения государственных устоев и, соответственно, латентными периодами складывания новых государств с соответствующими им культурными традициями). При этом выживание осуществлялось на основе использования тех эмпирических навыков и их базовых обобщений, которые сохранялись у оставшихся специалистов. Трагическую уязвимость технологической культуры в условиях русского средневековья блестяще показал в своем фильме "Андрей Рублев" Андрей Тарковский в образе подростка, отважившегося отливать колокол по великокняжескому заказу.
В дальнейшем оформление теоретических систем математики, механики, оптики, астрономического знания обусловило чрезвычайно быстрое теоретическое движение в этой сфере и последующие усилия попыток переноса знаний механических закономерностей в иные среды теоретического анализа и практической деятельности. Микроскоп Левенгука добавил к небесному и земному мирам, известным человечеству с глубокой древности, мир скрытых от глаз микроорганизмов. Возникла проблема создания целостной науки о живом. Она решалась на разных уровнях обобщений усилиями биологов, химиков, физиков, а затем и генетиков с использованием математического аппарата в последующие столетия. И ее обобщения и выводы далеки от завершения и шаблонного применения.
Когнитивно-психологическая основа взаимодействия предыдущего эмпирического знания и последующего теоретического прорыва в истории физики 20 века хорошо иллюстрирует биография А. Эйнштейна, проведшего, как известно, ряд лет самостоятельной работы в роли служащего патентного бюро в Берне. Именно здесь, по всей видимости, ему открылась структурная многомерность теоретических обоснований заявок на многочисленные патенты и связи изобретательского творчества с основаниями и обусловленными последними ограничениями предлагаемых практических решений. Переход на уровень пространства смыслов с его почти зримой многомерностью логично подвел начинающего ученого к фундаментальному открытию, определившему майнстрим развития теоретической физики 20 столетия и прикладные последствия ее теоретических находок.
Накопление противоречивых феноменов, лавинообразно нараставших в развитии физических знаний о микромирах элементарных частиц и взаимодействиях полей на каком-то этапе обозначило методологическую ограниченность парадигмы теории относительности. Потребовалось создание специализированного высокотехничного "производства" взаимодействия элементарных частиц и полей в разных режимах, чтобы подготовить подтверждение некоторых теоретических допущений, появившихся несколько десятилетий ранее (вроде бозона Хиггса). Правда, это "производство" не только от ремесленных мастерских, металлургических и химических заводов, атомных реакторов и установок для электромагнитного удержания термоядерной плазмы. Принципиальное различие состоит в том, что новый тип научного производства не ориентирован на получение технологических инноваций, а становится качественно новым и абсолютно необходимым звеном апробации и теоретико-практических возможностей новых идей [3], полученных, подобно теории Эйнштейна, "кончиком пера" и являющихся теоретическим допущением в функции обобщения.
Индустрия науки обнаруживает способность стимулировать фундаментальное знание, и фабрики идей развертываются в специализированные многоуровневые и взаимосвязанные "производства", проверяющие на прочность, глубину и сферу действия системы теоретических обобщений. На этом пути человечество ждут новые испытания, новые риски и принципиально новые формы знания, отношение которых к технологиям потребует многоплановых проверок не только с теоретической, но и с этической точки зрения. Этические запреты и рекомендации означают неумолимое включение гуманитарного фактора в сферы фундаментального и прикладного знания современности.
Литература
[1.] Глаголев В.С. Вербально-понятийные аспекты методологического дискурса VII Конвента РАМИ // Вестник МГИМО-Университет. - 2012. - N 6. - С. 216-219.
[2.] Литвак Н.В. К итогам XIX международного конгресса франкоязычных социологов: новые подходы к изучению неопределенности // Вестник МГИМО_Университет. - 2013. - N 2 (29). - С.188-191.
[3.] Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2012. - 704 с.
[4.] Susumu Sato and Hiromitsu Kumamoto. Re-enginiring the Enviroment. New York, VANTAGEPRESS, 1995. - 175 р.
Glagolev V.S. 1
1 Professor, Doctor of Philosophy, Moscow State Institute of International Relations (University)
