Юбилейная научная конференция "Ломоносовские чтения", которая ежегодно проводится на базе Московского государственно университета, в этом году была посвящена рассмотрению альтернатив экономической политики в условиях замедления экономического роста.
На одном из секционных заседаний ведущие российские эксперты в сфере экономики предметно обсудили шансы и риски Евразийского союза, который начал функционировать с 1 января текущего года.
Примечательно, что дискуссия лишена была дифирамбной тональности. Напротив, в оценках экспертов были с определенной долей скепсиса отмечены внутренние и внешние факторы, которые в той или иной степени сдерживают перспективы полномасштабной интеграции.
Однако, как отметил, открывая заседание, доктор экономических наук, член-корреспондент РАН, директор Института экономики РАН, профессор Московской школы экономики МГУ (МШЭ МГУ), президент новой экономической ассоциации Руслан Гринберг, несмотря на то, что непростая ситуация в российской экономике однозначно негативно влияет на членов ЕАЭС, "пока мы видим больше шансов, нежели рисков".
Коллега модератора, заместитель директора Института экономики РАН, заведующая кафедрой общей экономической теории МШЭ МГУ, доктор экономических наук Светлана Глинкина акцентировала внимание на факторе китайской экономической интеграции, который, по ее мнению, недооценивается, но обладает мощным потенциалом влияния. Этот фактор был представлен в сравнительно-сопоставительном анализе с другими внешними трендами, исходной точкой которых выступает постулат: Евразийский экономический союз - богатейший регион, вокруг которого идет очень серьезное геополитическое сражение.
В этом сражении констатируются следующие векторы.
Американская позиция - сделать все, чтобы не допустить реинтеграции в регионе, и в достижении этой цели, что называется, все средства "хороши".
Программа "Восточное партнерство" Европейского союза, о которой много говорится нынче в контексте событий на Украине, преследует цель установления отношений политической ассоциации между ЕС и постсоветскими государствами с постепенной экономической интеграцией, но без формального членства в ЕС.
- Основной инструмент европейцев - институциональная адаптация. Но на реализацию этих проектов у Европы сегодня нет средств, - констатировала С. Глинкина.
Иной расклад на китайском направлении. Официальный Пекин в течение длительного времени основным инструментом интеграции определял Шанхайскую организацию сотрудничества. Однако в 2013 году Си Цзин Пин предложил альтернативный механизм - мегапроект Экономический пояс Шелкового пути в двух воплощениях - морском и сухопутном. Сегодня многие эксперты отмечают, что в этом проявилась достаточно красноречивая реакция КНР на безуспешность использования ресурса ШОС.
Смысл проекта - объединение Тихоокеанского и Европейского экономических поясов через Евразийское пространство, что предполагает развитие транспортной инфраструктуры - трубопроводов, газо- и нефтепроводов, новых точек входов железнодорожных путей, постепенное снижение торговых и инвестиционных барьеров, создание Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли и, наконец, усиление сотрудничества в финансовой сфере.
С учетом того, что инвестиции в мегапроект предполагаются в основном китайские, КНР таким образом нацелена решать задачу интернационализации юаня.
- Для Китая это увязка внешнего сектора экономики с внутренним сектором, это попытка поднять экономически отсталые западные регионы страны и сделать их площадкой прыжка на евразийский континент, - резюмировала эксперт.
Растущую конкуренцию России, Евросоюза и Китая в инвестиционной сфере также констатировал член-корреспондент РАН, заместитель директора ИМЭМО Алексей Кузнецов.
В представленной им презентации, впрочем, очевидно проявились и иные, внутренние, риски ЕАЭС в части привлечения прямых иностранных инвестиций. Так, в частности, Россия является безусловным инвестиционным лидером в Беларуси и Армении, где страны ЕС пока существенно проигрывают в доле капиталовложений. Однако, по мнению эксперта, когда в экономике одной страны инвестиционное присутствие другой зашкаливает за 60%, это всегда вызывает "политическое отношение", как бы мы не дружили.
- С Казахстаном ситуация несколько иная, поскольку в этой стране важнейшим является сырьевой сектор. Там очень большую роль играют европейские инвестиции в нефтегазовый сектор. По сути, Казахстан - единственная страна, где есть встречный поток относительно значимых инвестиций. Для полноценной интеграции такие встречные потоки необходимы, иначе это будет явная экспансия мощнейшей страны, которая будет соответствующим образом восприниматься и ограничиваться, - считает А. Кузнецов.
Неутешительную динамику взаимной торговли государств-членов ЕАЭС прокомментировала руководитель центра Института экономики РАН, преподаватель МШЭ МГУ Дарья Ушкалова. Наблюдаемый в настоящее время спад пришел на смену имевшему место росту в первые годы функционирования Таможенного союза и Единого экономического пространства. Снижение показателей началось в 2012 году, когда ухудшилась динамика национальных экономик и исчерпался "краткосрочный эффект" интеграции.
- Фактически приход товаропроизводителей на общий рынок осуществлялся за счет вытеснения производителей третьих стран. Но с учетом того, что емкость рынка не изменилась, синергетический эффект, который бы позволил наращивать рынок за счет новых производств, не проявился. В результате торговля вначале вышла на рекордный уровень, а потом темпы замедлились, - сказала Д. Ушкалова.
В настоящее время взаимная торговля государств-членов ЕАЭС падает сильнее, чем торговля с третьими странами. Создание основ подлинной интеграции на базе внутриотраслевой кооперации диктует необходимость осуществления программы промышленной модернизации в рамках всего союза, не просто направленной на импортозамещение, но ориентированной на внешние рынки.
Одним из внутренних рисков интеграции определил "неумение работать совместно" главный научный сотрудник Института экономики РАН, преподаватель МШЭ МГУ Борис Хейфец, по мнению которого, в конкуренции интеграционных проектов государства постсоветского пространства зачастую добровольно упускают объективно преферентные возможности.
- Если взять тот же Казахстан, урановую промышленность, которая казалось бы наша общая - Япония уже вытеснила Россию, Китай тоже месторождение "отрубил". Или вертолетостроение: мы не выполняли свои планы, Казахстан заключил контракт с французами, делают вертолеты, - заключил эксперт.
...В настоящее время Евразийский экономический союз не отвечает тем требованиям интеграции, которые существуют в классическом понимании, считает доктор экономических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН Аза Мигранян.
- С точки зрения макроэкономического регулирования сегодня представлен абсолютно непонятный конгломерат противоборствующих между собой интересов, - отметила эксперт, проанализировав целевые нюансы и резоны участников объединения.
Так, если говорить о целях интеграции Беларуси, то они были четко очерчены в 2010 году: преодоление кризиса за счет доступа к ресурсам России, за счет финансирования, за счет выхода на потребительский рынок РФ. Этот формат был реализован полностью.
Казахстан, по мнению А. Мигранян, преследовал несколько иные, но тоже очень конкретные цели. Республика ставила перед собой задачу сращивания ресурсного, коммуникационного и логистического потенциала для того, чтобы укрепить свои позиции. Эта задача тоже в полном объеме была выполнена.
Россия же изначально не сформулировала собственных интересов предметно.
Тем не менее, считает эксперт, говорить о выгодности евразийской интеграции для России логично в контексте геоэкономики, которая по своей природе "отождествляет могущество государства с возможностью государства влиять на условия бизнеса внутри страны и за ее пределами для своих предпринимателей". - К сожалению, на сегодня позиции России и с точки зрения геоэкономики кажутся крайне невыгодными. Потому что даже в условиях санкций и продекларированной политики импортозамещения, мы не можем решить эти вопросы в свою пользу, - отметила Аза Мигранян.
Впрочем, в целевых приоритетах есть и объединяющий момент. По мнению представителя института экономики РАН Артема Пылина, он заключается в следующем: все государства постсоветского пространства стоят перед необходимостью модернизации экономики. Это и есть главная цель ЕАЭС.
И в здесь Россия не должна утрачивать лидерских позиций.
Сегодня наиболее сильное модернизационное влияние Россия оказывает на Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Украину, что свидетельствует о взаимосвязи процессов формальной интеграции (ЕАЭС) и экономической модернизации (интенсивностью торговых и инвестиционных связей).
Правда, в ближайшие годы, по мнению эксперта, тренд на ослабление модернизационного влияния России, возможно, усилится. Это связано с заметным снижением темпов роста российской экономики в условиях ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры (падения мировых цен на нефть) и экономических санкций Запада, которые существенно сужают взаимные финансовые потоки между Россией и ее партнерами по ЕАЭС и СНГ.
Но, несмотря на это, важно осуществлять постепенный перенос акцентов в ЕАЭС с торговли на разработку и внедрение собственных технологий и проведение согласованной политики модернизации экономики.
Параллельно необходим запуск проектов секторального сотрудничества в отдельных отраслях и производствах; поиск и внедрение новых драйверов сплочения - социальных, инновационных, инфраструктурных; налаживание взаимодействия между ЕАЭС и другими странами СНГ.
