Сетевую войну можно выиграть только сетевыми средствами,
адаптировав к собственным условия и целям эффективные
и стремительно развивающиеся технологии[1]

Война - это мир. Мир - это война

Дж. Оруэлл


Постепенный переход "холодной войны" в сетецентрическую войну, произошедший после 80-х годов XX века, отражал несколько объективных реальностей и конкретных реалий этого периода, а не является чьим-то досужим вымыслом. Эти реалии таковы:

- исчез единый геополитический центр силы, противостоящий западной локальной цивилизации, который мог в XX веке реально противодействовать монополизации власти и ресурсов;

- постепенно получали развитие другие центры силы, сконцентрированные вокруг других локальных цивилизаций, прежде всего исламской, китайской, индийской, латиноамериканской;

- "холодная война", как атрибут противоборства с социализмом, должна неизбежно была политически трансформироваться в нечто "неполитическое" (нельзя ведь, по отношению к абсолютно разным странам сохранять "классовый" подход), в основе чего лежит другая система ценностей, например, "демократических" и "прав человека";

- с исчезновением правящего коммунизма Россия, как один из основных оппонентов Запада, продолжала играть роль противника. Теперь уже не идеологического, а геополитического;

- технологические достижения, прежде всего в области боевого управления, связи, разведки, целеуказания и информации, совершили очередную военно-техническую революцию, в которой США увидели для себя реальный шанс сохранить контроль и мировое лидерство, опираясь на военно-техническое превосходств.

Эти и другие, вполне объективные причины, привели к тому, что "холодная война" была заменена на свое новое, более совершенное издание - сетецентрическую войну, которая в силу целого ряда особенностей СО оказалась более эффективной.

С политической точки зрения, сетецентрическая война нигде не презентовалась, не афишировалась, более того, достаточно умело скрывалась под техническими терминами и определениями, которые, как известно, не очень популярны у политиков и общественности. Вместе с тем, эта форма войны гораздо более агрессивна, чем "холодная война", которая имела свои, вполне четко очерченные границы, через которые было опасно переступить. В 1990-2010-е годы о войнах (вплоть до обострения ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке) уже не говорили как об актуальных угрозах. Даже война в Югославии была быстро "стерта" с повестки дня и позабыта на Западе. На первый план вышла борьба с международным терроризмом, наркотрафиком др. "общими" мировыми проблемами.

На самом деле даже в те годы, когда не говорили об обострении отношений по линии Россия-США, формировалась стратегическая обстановка для сетецентрической войны, основные особенности которой описал еще А. Дугин в 2006 году. По его мнению, она характеризуется следующими особенностями[2]:

Сетецентричная теория войны основана на фундаментальном делении циклов человеческой истории на три фазы - Аграрная, Промышленная и Информационная эпохи, каждой из которых соответствуют особые модели стратегии. Этим эпохам строго соответствуют социологические понятия - премодерн, модерн и постмодерн. Информационная эпоха - это период постмодерна, который проходит сегодня, когда развитые общества Запада (в первую очередь, США) переходят к качественно новой фазе. Теория сетецентричных войн представляет собой модель военной стратегии в условиях постмодерна. Как модели новой экономики, основанные на информации и высоких технологиях, сегодня доказывают свое превосходство над традиционными капиталистическими и социалистическими моделями промышленной эпохи, так и сетецентричные войны претендуют на качественное превосходство над прежними стратегическими концепциями индустриальной эпохи (модерна). Теория сетецентричных войн представляет собой перенос основных моментов постмодернистского подхода на сферу военной науки[3].

Что такое "сеть" в военном смысле?

Ключевым понятием для всей этой теории является термин "сеть". В современном американском языке помимо существительного "the network" - "сеть" появился неологизм - глагол "to network", что приблизительно переводиться как "осетивить", "охватить сетью", "внедрить сеть в", "подключить к сети". Смысл "сети", "сетевого принципа состоит в том, что главным элементом всей модели является "обмен информацией" - максимальное расширение форм производства этой информации, доступа к ней, ее распределения, обратной связи. "Сеть" представляет собой новое пространство - информационное пространство, в котором и развертываются основные стратегические операции - как разведывательного, так и военного характера, а также их медийное, дипломатическое, экономическое и техническое обеспечение. "Сеть" в таком широком понимании включает в себя одновременно различные составляющие, которые ранее рассматривались строго раздельно. Боевые единицы, система связи, информационное обеспечение операции, формирование общественного мнения, дипломатические шаги, социальные процессы, разведка и контрразведка, этно-психология, религиозная и коллективная психология, экономическое обеспечение, академическая наука, технические инновации и т.д. все это отныне видится как взаимосвязанные элементы единой "сети", между которыми должен осуществляться постоянный информационный обмен. Смысл военной реформы в рамках "новой теории войны" информационной эпохи состоит в одном: создание мощной и всеобъемлющей сети, которая концептуально заменяет собой ранее существовавшие модели и концепции военной стратегии, интегрирует их в единую систему. Война становится се6тевым явлением, а военные действия - разновидностью сетевых процессов. Регулярная армия, все виды разведок, технические открытия и высокие технологии, журналистика и дипломатия, экономические процессы и социальные трансформации, гражданское население и кадровые военные, регулярные части и отдельные слабо оформленные группы - все это интегрируется в единую сеть, по которой циркулирует информация. Создание такой сети составляет сущность военной реформы ВС США[4].

Операции базовых эффектов (Effects-based operations - EBO) - центр "сетецентричных войн"

Центральной задачей ведения всех "сетевых войн" является проведение "операции базовых эффектов" (Effects-based operations - EBO), далее ОБЭ. Эта важнейшая концепция во всей данной теории. ОБЭ определяются как "совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны". (Цит. по Edward A.Smith, Jr. Effects-based Operations. Applying Network-centric Warfare in Peace, Crisis and War, Washington, DC:DoD CCRP, 2002)[5].

ОБЭ означает заведомое установление полного и абсолютного контроля надо всеми участниками актуальных или возможных боевых действий и тотальное манипулирование ими во всех ситуациях - и тогда, когда война ведется, и тогда, когда она назревает и тогда, когда царит мир. В этом вся суть "сетевой войны" - она не имеет начала и конца, она ведется постоянно, и ее цель обеспечить тем, кто ее ведет, способность всестороннего управления всеми действующими силами человечества. Это означает, что внедрение "сети" представляет собой лишение стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности, превращение их в жестко управляемые, запрограммированные механизмы. За скромной "технической" аббревиатурой "ОБЭ" стоит план прямого планетарного контроля, мирового господства нового типа, когда управлению подлежат не отдельные субъекты, а их содержание, их мотивации, действия, намерения и т.д. Это проект глобальной манипуляции и тотального контроля в мировом масштабе[6].

Это видно из определения ОБЭ. Задачей такой "операции" является формирование структуры поведения не только друзей, но и нейтральных сил и врагов, т.е. и враги и занимающие нейтральную позицию силы по сути заведомо подчиняются навязанному сценарию, действуют не по своей воле, но по воле тех, кто осуществляет ОБЭ - т.е. США. Если враги, друзья и нейтральные силы в любом случае делают именно то, чего хотят от них американцы, они превращаются в управляемых (манипулируемых) марионеток заведомо - еще до того, как следует окончательное поражение. Это выигрыш битвы до ее начала. ОБЭ в равной мере применяются в период военных действий, в моменты кризиса и в периоды мира, что подчеркивает тотальный характер сетевых войн - они запускаются не только в момент напряженного противостояния и в отношении противника, как классические войны промышленного периода, но и в периоды мира и кризиса и не только в отношении противника, но и в отношении союзника или нейтральных сил. Цель сетевых войн - ОБЭ, а цель ОБЭ - абсолютный контроль надо всеми участниками исторического процесса в мировом масштабе[7].

Влияние на теорию "сетевой войны" структурных изменений в других областях американского общества

На появление первых концепций "сетецентричных войн" повлияли изменения в разных секторах американского общества - в экономике, бизнесе, технологиях и т.д. Можно выделить три направления трансформаций, которые легли в основу этих концепций:

- Перенос внимания от концепта "платформы" к "сети";

- Переход от рассмотрения отдельных субъектов (единиц) к рассмотрению их как части непрерывно адаптирующейся экосистемы;

- Важность осуществления стратегического выбора в условиях адаптации и выживания в изменяющихся экосистемах.

В военно-стратегическом смысле это означает:

- переход от отдельных единиц (солдат, батальон, часть, огневая точка, боевая единица и т.д.) к обобщающим системам;

- рассмотрение военных операций в широком информационном, социальном, ландшафтном и иных контекстах;

- повышение скорости принятия решений и мгновенная обратная связь, влияющая на этот процесс во время ведения военных операций или подготовки к ним[8].

Цели и методы введения сетевого подхода в систему ВС США

Целью перехода к сетецентричным военным моделям являются:

- обеспечение наличия союзников и друзей;

- внушение всем мысли об отказе и бессмысленности военной конкуренции с США;

- предупреждение угроз и агрессивных действий против США, а если до этого дойдет дело, то быстрая и решительная победа над противником.

А достигаться это должно через конкретные преимущества, которые дает сетевой подход:

- Лучшая синхронизация событий и их последствий на поле боя;

- Достижения большей скорости передачи команд;

- Повышение жертв среди противников, сокращение жертв среди собственных войск и рост личной ответственности военных во время проведения военной операции и подготовки к ней[9].

Основные принципы сетецентричных операций - информационное превосходство

В первую очередь следует сражаться за информационное превосходство:

- искусственно увеличить потребность противника в информации и одновременно сократить для него доступ к ней;

- обеспечить широкий доступ к информации своих через сетевые механизмы и инструменты обратной связи, надежно защитив их от внедрения противника;

- сократить собственную потребность в статичной информации через обеспечение доступа к широкому спектру оперативного и динамичного информирования[10].

"Всеобщая осведомленность"

"Всеобщая осведомленность" (shared awareness) достигается через:

- построение общей сводной информационной сети, выстраиваемой и постоянно обновляемой через сырые и обработанные данные, поставляемые разведкой и иными инстанциями;

- превращение пользователей информации одновременно в поставщиков информации способных активировать незамедлительно обратную связь;

- максимальная защита доступа к этой сети от противника с одновременной максимальной доступностью ее для подавляющего числа своих.

Скорость командования

Скорость командования должна быть увеличена в критической пропорции, чтобы

- через адаптацию к условиям боя сокращать скорость принятия решений и их передачи, переводя это качество в конкретное оперативное преимущество;

- в ускоренном темпе блокировать реализацию стратегических решений противника и обеспечить заведомое превосходство в соревновании на уровне решений[11].

Самосинхронизация

Самосинхронизация призвана обеспечить возможность базовых боевых подразделений действовать практически в автономном режиме, формулировать самим и решать оперативные задачи на основе "всеобщей осведомленности" и понимания "намерения командира". Для этого следует:

- повысить значение инициативы для повышения общей скорости ведения операции;

- соучаствовать в реализации "намерения командира", где "намерение командира" отличается от формального приказа и представляет собой осознание скорее финального замысла операции, нежели строго следование буквальной стороне приказа;

- быстро адаптироваться к важным изменениям на поле битвы и устранить логику пошаговых операции традиционной военной стратегии[12].

Распределенные силы

Задача сетецентричных войн перераспределить силы от линейной конфигурации на поле боевых действий к ведению точечных операций. Для этого

- преимущественно перейти от формы физического занятия обширного пространства к функциональному контролю над наиболее важными стратегически элементами;

- перейти к нелинейным действиям во времени и пространстве, но чтобы в нужный момент иметь возможность сосредоточить критически важный объем сил в конкретном месте;

- усилить тесное взаимодействие разведки, операционного командования и логистики для реализации точных эффектов и обеспечение временного преимущества с помощью рассеянных сил[13].

Демассификация

Принцип демассификации отличает войны постмодерна от войн модерна, где почти все решало количество боевых единиц. Демассификация основана на:

- Использовании информации для достижения желаемых эффектов, ограничивая необходимость сосредоточения крупных сил в конкретном месте;

- Увеличении скорости и темпа перемещения на поле действий, чтобы затруднить возможность противника к поражению цели[14].

Глубокое сенсорное проникновение

Этот принцип сетецентричной войны представляет собой требование увеличение количества и развитие качества датчиков информации как в районе боевых действий, так и вне его. Это проникновение обеспечивается за счет:

- Объединение в единую систему данных, получаемых разведкой, наблюдением и системами распознавания;

- Использование сенсоров как главных маневренных элементов;

- Использование датчиков и точек наблюдения как инструмента морального воздействия;

- Снабжение каждого орудия и каждой боевой единицы (платформы) разнообразными датчиками и информационными сенсорами - от отдельного бойца до спутника[15].

Изменение стартовых условий ведения военных действий

Уже классическая военная стратегия обнаружила, что развертывание войны напрямую зависит от стартовых условий. От того, в каком контексте и при каком балансе сил начнется война во многом определяет, как будут развертываться дальнейшие события. Поэтому задача сетевых войн:

- заранее повлиять на стартовые условия войны, заложить в них такую структуру, которая заведомо приведет американскую сторону к победе;

- спровоцировать сочетание во времени и в пространстве ряда событий, которые призваны повлиять на потенциального противника и блокировать его ответную инициативу[16].

Сжатые операции

Сжатые или компрессионные операции - это такие операции, в которых преодолеваются структурные и процедурные разграничения между различными военными службами и полный доступ к разнородной информации обеспечивается даже на низшем уровне боевых единиц. Для этого:

- повышается скорость развертывания и применения боевой силы, а также обеспечения боеприпасами;

- отменяется фрагментация процессов (организация, развертывание, использование, обеспечение и т.д.) и функциональных областей (операций, разведки, логистики и т.д.);

- отменяются структурные разграничения на низовых базовых группах[17].

Структура 4 областей сетецентричных войн

Теория сетевых войн утверждает, что современные конфликты развертываются в 4 смежных областях человеческой структуры: в физической, информационной, когнитивной (рассудочной) и социальной. Каждая из них имеет важное самостоятельное значение, но решающий эффект в сетевых войнах достигается синергией (однонаправленным действием различных сил) всех этих элементов.

Физическая область

Физическая область - это традиционная область войны, в которой происходит столкновение физических сил во времени и в пространстве. Эта область включает в себя среды ведения боевых действий (море, суша, воздух, космическое пространство), боевые единицы (платформы) и физические носители коммуникационных сетей. Этот аспект лучше всего поддается измерению, и ранее служил основной пи определении силы армии и способности вести болевые действия. В информационную эпоху это становится не столь очевидным, и следует рассматривать физический аспект как некий предельный эффект действия сетевых технологий, основная часть которых расположена в иных областях, но которые проецируют а физическую область свои эффекты.

Информационная область

Информационная область - это сфера, где создается, обрабатывается и распределяется информация. Эта область покрывает системы передачи информации, базовые сенсоры (датчики), модели обработки информации и т.д. Это преимущественная среда эпохи сетевых войн, которая выделилась в самостоятельную категорию - "информосферу" наряду с физическими средами. И приобрела важнейшее - если не центральное значение. Информационная область в эпоху сетевых войн связывает между собой все уровни ведения войны и является приоритетной. Преимущества или недостатки в накоплении, передаче, обработке и охране информации приобретают постепенно решающее значение.

Когнитивная область

Когнитивной область является сознание бойца. Именно она является тем пространством, где преимущественно осуществляется ОБЭ. Все основные войны и битвы развертываются и выигрываются именно в этой сфере. Именно в когнитивной области располагаются такие явления как "намерение командира", доктрина, тактика, техника и процедуры. Сетецентричные войны уделяют этому фактору огромное значение, хотя процессы, происходящие в этой сфере, измерить значительно сложнее, чем в области физической. Но их ценность и эффективность подчас намного важнее[18].

Социальная область

Социальная область представляет собой поле взаимодействия людей. Здесь преобладают исторические, культурные, религиозные ценности, психологические установки, этнические особенности. В социальном пространстве развертываются отношения между людьми, выстраиваются естественные иерархии в группах - лидеры, ведомые и т.д., складываются системы групповых отношений. Социальная область является контекстом сетевых войн, которую следует принимать во внимание самым тщательным образом[19].

Пересечение областей

Войны информационной эпохи основаны на сознательной интеграции всех 4 областей. Из них и создается сеть, которая лежит в основе ведения военных действий.

Сферы пересечения этих областей имеют принципиальное значение. Настройка всех факторов сети в гармоничном сочетании усиливает военный эффект от действия Вооруженных Сил, а сознательные действия, направленные против противника, напротив, расстраивают его ряды, разводят эти области между собой, лишая тем самым важнейшего фактора превосходства[20].

Сетевая война против России

Сетецентричная война сегодня ведется против России

Объективный анализ теории сетецентричных войн и сетецентричных операций, в центре которых лежат ОБЭ (операции базового эффекта), приводит к ряду важнейших выводов, касающихся России.

Сама сущность сетевой войны, описанной в документах Департамента Обороны США, основана на установлении мирового господства США на основе сетевых технологий, которые служат главным инструментом установления этого господства. Показательно, что ОБЭ в такой теории должны вестись всегда (война, кризис, мир) и в отношении всех без исключения (противников, нейтральных сил или друзей). Это означает, что - кем бы ни считали Россию США - против нее ведется полноценная и фундаментальная "сетевая война". Смысл ОБЭ, как показано выше, состоит в "совокупности действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны". Значит, нашу модель поведения тщательно и последовательно формирует внешняя сила. Это значит, что против нас ведутся военные действия нового поколения - информационной эпохи[21].

Задачей сетецентричных войн для США является "внушение всем мысли об отказе и бессмысленности военной конкуренции с США", а это означает, что любые попытки России выстроить систему стратегической безопасности, исходя из своих собственных интересов и с опорой на сохранение и укрепление своей геополитической субъектности, будут системным образом срываться в результате последовательных, тщательно просчитанных и системных сетецентричных операций. По сути, создание "сети" в том смысле, в каком это имеют в виду стратеги Пентагона, это выстраивание системы глобальной доминации США надо всем миром, т.е. постмодернистический аналог колонизации и подчинения, только осуществленные в новых условиях, в новых формах и с помощью новых средств. Здесь необязательно прямая оккупация, массовый ввод войск или захват территорий. Излишни армейские действия и огромные военные траты. Сеть - более гибкое оружие, она манипулирует насилием и военной силой только в крайних случаях, и основные результаты достигаются в контекстуальном влиянии на широкую совокупность факторов - информационных, социальных, когнитивных и т.д.

Здесь не следует заблуждаться: строя глобальную сеть с отсутствием четкой локализации главного командного пункта, США строят американскую сеть, сеть, действующую в их интересах. Глобализм проистекает из того, что эти интересы сегодня глобальны, но как бы ни казалось на поверхности, сетевую войну ведут именно США и ведут ее против всех остальных стран и народов - как против врагов, так и против друзей и нейтральных сил. Установление внешнего контроля и внешнее управлениями действиями и есть порабощение - только в эпоху постмодерна оно оформлено в иные образы, нежели в индустриальную эпоху. Но "сеть" - это ничто иное как система ведения войны и военных действий, даже если она подается как "благо" и "пик технического развития".

Первый вывод из знакомства с теорий сетецентричных войн: эта война ведется против России и направлена, как и всякая война, на ее покорение, подчинение и порабощение, в каких бы терминах это ни преподносилось[22].

Сегменты американской сети в российском обществе

Факт ведения сетевой войны против России заставляет по-новому осмыслить многие процессы, протекающие в российском обществе. Раз мы подвергаемся сетевому воздействию и раз существует могущественная, технологически развитая и эффективная инстанция, занятая этим, многие явления российской жизни - в социальном, политическом, информационном и иных смыслах - объясняются этими внешними влияниями, вполне структурированными, неслучайными и направленными к конкретной цели. Сетевые войны постоянно апеллируют к контексту, к когнитивным, информационным и психологическим факторам. Кроме того, центральность задачи влияния на "стартовые условия войны" указывает на огромную заинтересованность США в манипуляциями социальными процессами еще тогда, когда перспективы реального столкновения и близко нет.

Отсюда сама собой напрашивается вполне конкретная задача: выявление сегментов американской "сети" в российском обществе, исследование системы влияний, импульсов и манипуляций в информационной и социальной сферах, а также в иных областях, являющимися приоритетными зонами воздействия в среде "сетецентричных операций".

Совершенно очевидно, что российские спецслужбы, политические институты, системы Обороны, силовые министерства и ведомства концептуально остаются в рамках стратегий эпохи модерна, индустриального общества. Более того, в России практически не идет процесса национальной модернизации, а по инерции эксплуатируются остатки советской экономики и природные ресурсы, что по сути означает регресс даже в отношении промышленных общественных парадигм - в стороны ресурсного придатка и примитивных стратегий аграрной эпохи. Такие структуры принципиально не способны не только эффективно справиться с вызовом постмодернистических сетевых технологий, которые задействованы в сетевой войне против России, ведущейся активно и на нашей территории, но и корректно распознать сам факт ее ведения. Используемые сетевые технологии слишком тонки и рафинированы для устарелых систем функционирования спецслужб, которые беззащитны и совершенно неэффективны против системных действий со стороны США[23].

Сегменты американской глобалистской сети свободно пронизывают все российское общество - от простого телезрителя до Кремля, Белого Дома, политической элиты и верхушки силовых министерств и ведомств, не встречая ни малейшего противодействия. Множество процессов и явлений в российской жизни, которые кажутся спонтанными, на самом деле, являются прямыми следствиями использования против нас отлаженных технологий нового поколения.

Сегментами этой глобалистской сети выступает как прямое проамериканское лобби экспертов, политологов, аналитиков, технологов, которые окружают власть плотным кольцом. Многочисленные американские фонды активно действуют, подключая к своей сети интеллектуальную элиту. Представители крупного российского капитала и высшего чиновничества естественным образом интегрируются в западный мир, где хранят свои сбережения. Средства массовой информации массировано облучают читателей и телезрителей потоками визуальной и смысловой информации, выстроенной по американским лекалам. И большинство этих процессов невозможно квалифицировать как действия "внешней агентуры", как это было в индустриальную эпоху. Технологии информационного века не улавливаются классическими системами и методиками индустриальных спецслужб[24].

Оранжевая угроза - сетевая угроза

В последние годы сетевые войны стали все более очевидными. В жесткой форме (hard) они ведутся США в Ираке и Афганистане, готовятся в Иране и Сирии. В мягкой форме (soft) они апробируются в Грузии, на Украине, в Молдове. На постсоветском пространстве они однозначно направлены против России и ее интересов. "Оранжевая" революция в Киеве - типичный пример именно таких технологий. Задача отрыва Украины от России решается энергично, упорно, с использованием множества факторов, причем без применения классических силовых методов. Результат сам падает в руки[25].

Важнейшим инструментом этого процесса является "оранжевая сеть". Она создана по всем правилам ведения "сетецентричных операций". Задача ОБЭ на Украине было наглядное формирование систем поведения всех сторон - Ющенко, Януковича, Кучмы, элит, масс, политтехнологов, экономических кланов, высших чиновников, этнических и социальных групп. Каждый участник драматической украинской осени 2004 был манипулируем. Кто-то напрямую, кто-то косвенно, кто-то через Россию, кто-то через Европу, кто-то через экономические рычаги, кто-то через религиозные (часто протестантские) круги и т.д. Оранжевые процессы - это откровенное всплытие сетецентричных операций. После этого не замечать их невозможно[26].

Провал России и пророссийских сил на Украине был предопределен до начала всей ситуации, так как между собой столкнулись силы, совершенно несимметричные - индустриальные технологии против информационных (постиндустриальных). Именно оранжевая революция в Киеве показала всю бездну российского отставания и весь объем американского превосходства. На пути к мировому сетевому господству США сделали еще один выразительный и внушительный шаг.

Теперь уже нет сомнений, что сходная участь ожидает в 2008 и саму Россию. По логике ведения сетецентричных войн ее постигнет та же участь. При этом важно, что это произойдет даже в том случае, если Россия останется в статусе "нейтральной" державы или даже друга США. ОБЭ, как явствует из новой теории войны, ведутся против всех и всегда. К 2008 году в России естественным образом назревает кризис. И поведением ее в этот период займутся и уже активно занимаются американские архитекторы сетевых войн. Для этого будут задействованы основные сегменты внутри самой России, влияние на социальные, информационные и когнитивные процессы, всем будут отведены свои роли и все будут вынуждены их исполнять - и оранжевые, и их противники, и оппозиция, и охранительные структуры, и обыватели (даже их пассивность и отчужденность может быть использована в сетевых войнах - как малые токи используются в компьютерных технологиях, и в частности в микропроцессорах)[27].

Евразийская сеть - единственный ответ

Единственным теоретически стройным ответом со стороны России, если она, конечно, намерена сопротивляться и отстаивать свою суверенность, т.е готова принять вызов сетецентричной войны и участвовать в ней, была бы разработка симметричной сетевой стратегии - с параллельным и стремительным апгрейдом отдельных сторон государства - управления, спецслужб, академической науки, технопарков и информаиоцнной сферы - в сторону ускоренной постмодернизации. Определенная часть российского государственности должна быть волюнтаристически и в авральном порядке очищена от сегментов американской сети, переведена в экстраординарный режим работы, наделена чрезвычайными полномочиями и брошена на создание адекватной сетевой структуры, способной хотя бы частично противодействовать американскому вызову[28].

Это потребует создания специальной группы, куда должны войти отдельные высокопоставленные чиновники, лучшие пассионарные кадры различных спецслужб, интеллектуалы, ученые, инженеры, политологи, корпус патриотически настроенных журналистов и деятелей культуры. Задачей этой группы должна стать разработка модели евразийской сети, вобравшей в себя основные элементы американского постмодерна и информационного подхода, но направленной симметрично против вектора ее воздействия. Это значит, что необходимо произвести срочную и чрезвычайную "постмодернизацию" российских ВС, спецслужб, политических институтов, информационных систем, коммуникаций и т.д., разработать систему собственных ОБЭ, которые применили бы сетевые технологии против тех, кто их создал и стремится сегодня использовать в своих целях.

Это невероятно трудная задача, но не решив ее или даже не поставив ее Россия в 2008 (если не раньше) обречена на поражение от оранжевых сетевых технологий, с которыми она по определению не справится. В согласии с сетевой стратегией здесь будут использованы совокупность таких разнородных факторов, действующих синергетически, что даже отследить их взаимосвязь и конечную цель ни одна инстанция управления будет не в состоянии.

Сетевую войну можно выиграть только сетевыми средствами, адаптировав к собственным условиям и целям эффективные и стремительно развивающиеся технологии[29].

[30]

Подобное развитие событий позволило с военной точки зрения деактуализировать войну и, как следствие, её характеристики в СО. Борьба с терроризмом позволила США внести существенные коррективы в военную политику других стран, которые существенно сократили военные расходы (как, правило, до 1-2% ВВП), армии и дезорганизовали свои ОПК. Так, развал ОПК в России объясняется неудачными реформами, хотя в действительности он стал следствием модного тезиса 90-х годов о том, что "России никто не угрожает", сохранившегося до сего дня.

С экономической точки зрения США увеличили свои военные расходы в первом десятилетии XXI века практически на 100%, оставив далеко позади все другие страны. Этот экономический и технологический рывок США позволил им к началу второго десятилетия сконцентрировать в своих руках не только все основные военные расходы (более 50%), но и технологии, с помощью чего они предполагают компенсировать относительное падение своей мощи в мире.

Наконец, с военно-технической точки зрения замена концепции "холодной войны" на сетецентрическую войну позволила США сконцентрировать в своих руках не только новейшие достижения в области ВиВТ, но и управления ими.

В результате активность США по использованию военной силы в XXI веке не уменьшилась по сравнению с XX веком, а эффективность применения ВС - существенно возросла.

Необходимо, правда, сделать существенную оговорку: эффективность использования военной силы в XXI веке измеряется не количеством и быстротой побед (что было справедливо вплоть до конца XX века), а теми политическими целями и задачами, которые ставятся перед военной организацией США и контролируемой ими структурами. Так, сегодня, нередко необходимо не побеждать быстрее в войне, а затягивать максимально долго войну и конфликт, создавать хаос и "стабильную напряженность" в стране или регионе).

Об этом свидетельствует беглый обзор текущих войн и военных конфликтов XXI века, который говорит о многом.

Так, к концу 2013 года в 30 странах мира продолжались более полусотни конфликтов и войн (в ряде стран идет сразу несколько войн), не менее десяти из них можно охарактеризовать как гражданские войны, еще десять войн - террористические, два десятка конфликтов идет за отделение территорий (сепаратистские). Идеологически 12 войн ведут исламисты, 7 - коммунисты. По 15 конфликтов идет на Ближнем Востоке и в Африке. Число погибших в этих войнах с начала XXI века достигло 1 миллион 200 тыс. человек[31].

Другими словами количество и интенсивность конфликтов не сократилось. Это и есть главная характеристика современной СО. Что хорошо видно из обзора этих войн и конфликтов.

Таким образом мировая ВПО и СО не изменились с окончанием "холодной войны". Они трансформировались в новое качество "постоянно существующих", "стабильных войн" и военных конфликтов. Думается, что такая трансформация не случайна. Наличие большого числа войн и конфликтов позволяет скрывать за их существованием те войны и конфликты, которые искусственно поддерживаются извне, выгодны по разным причинам внешним силам. Кроме того "зачет" войны в Сирии, где погибли сотни тысяч людей и войны за отделение Ирландии, где гили единицы, - один и тот же, хотя масштабы несопоставимы.

Во многом благодаря такой политике становится понятным и отношение ООН и международной общественности к таким войнам и конфликтам, которое выражается крайней пассивностью. Естественно, что за исключением тех случаев, когда вмешательство сил ООН необходимо США и их союзникам. Происходит по сути дела манипулирование со стороны США и их союзников ООН и другими международными институтами, что особенно хорошо было видно на примере войн в Сирии и на Украине.

Можно предположить, что огромный внешний долг США (порядка 16 трлн долл.) и Великобритании (около 10 трлн долл.), составляющий большую часть внешней задолженности всех государств, отчетливо коррелирует с напряженность СО: любая напряженность предполагает форс-мажор, в т.ч. и по уплате (неуплате) долгов. Не случайно и то, что доллар и фунт - две основные резервные валюты - и Лондон и Нью-Йорк, которые являются двумя основными финансовыми центрами, прямо заинтересованы в сохранении конфликтной СО.

Более того, в таком состоянии СО нетрудно, более того, "естественно" использовать невооруженные инструменты "сетецентрической" войны, прежде всего неформальные вооруженные формирования.

Как видно из диаграммы, приводимой ниже, количество миротворческих акций не снижается и вряд ли можно говорить о том, что в ближнесрочной и среднесрочной перспективе их будет меньше. Данные, скорее, свидетельствуют о том, что произошла некая стабилизация ежегодной численности военных конфликтов в мире в XXI веке на уровне 50 единиц, характерная для данного числа участников ВПО и ограниченного пространства, численности коалиций и др. параметров, характеризующих современную СО.

Эта "заданность" численности и масштабов конфликтов наводит на мысль об их искусственном программировании - операции, которая характерна для сетецентрической войны. Не случайно, например, что стабильно постоянно численность погибших боевиков в месяц в Афганистане или Пакистане и т.д.

[32]

Означает ли это, что численности, интенсивность и характер военных конфликтов в мире изменится в будущем? Есть основания предполагать, что это может произойти в сторону увеличения в долгосрочной перспективе по мере расширения численности участников ВПО, их возможностей приобретать ВиВТ, а также росту противоречий между самыми различными акторами МО на фоне обострения межцивилизационных отношений. Но не это главное: можно предположить, что чем быстрее будет происходить изменение в соотношении сил в мире не в пользу США, тем активнее они и их союзники будут прибегать к использованию военной силы и тем нестабильнее им будет требоваться СО. Лучше всего, чтобы контролируемые или войны и конфликты постепенно охватывали все спорные между центрами силы регионы, что позволит США резко усилить свои позиции в противостоянии с возросшей экономической и иной мощью других государств. Зависимость, как представляется, прямая. Если допустить, что соотношение сил между США и ЕС, с одной стороны, и другими центрами будет изменено на 30-40% через 20-25 лет, то и количество и интенсивность конфликтов также должно возрасти пропорционально, а, может быть, и больше.

В конечном счете можно допустить, что если через 30-40 лет соотношение сил между США-ЕС и другими центрами силы изменится радикально и потребуется "пересмотр правил игры" не в пользу США, то эти тлеющие конфликты могут сыграть решающую роль. Вот почему прогноз будущей СО во многом исходит из МО и ВПО, которая формируется противостоящими локальными цивилизациями.

Есть и другой, более современный аспект, характеризующий СО, а именно: чем больше конфликтов и войн, тем больше значение военно-технического превосходства США. Новые критические технологии (КРМБ и другие виды ВТО) выступают в этом случае "решающим аргументом королей". Также как в XVIII и XIX веке эта роль принадлежала артиллерии.

Сказанное означает, что динамика изменения СО будет еще больше ускоряться, а численность, факторов в т.ч. субъективных, определяющих в конкретное время состояние СО, - увеличиваться. В этом случае прогноз, даже краткосрочный, развития СО будет становиться все более сложным. Именно поэтому задача анализа СО и прогноза становиться все более трудной и актуальной. И для этого появляются определенные основания. Прежде всего с точки зрения растущих информационных возможностей обрабатывать огромные массивы информации в короткие сроки, что очень важно для анализа СО, которая меняется уже не просто очень быстро, а принципиально в течение часов. Прежние методы анализа уже очевидно устарели. Нужен динамичный, постоянный анализ СО и вероятностный прогноз развития его нескольких сценариев. Совершенствуются как технологии и научные методы, так и конкретные методики анализа и прогноза СО и характера будущих войн - как общенаучные, так и частных наук. В последние годы был заметен серьезный прогресс, который позволяет надеется на достижение значительных практических результатов в этой области. Если конечно, это будет востребовано высшим душеводством.

Учитывая специфику изучаемого предмета - конкретность СО, войны и конфликта, - можно предположить, что реальный анализ, а тем более прогноз возможен в случае, когда используется одновременно сразу несколько общенаучных и частных методов. В частности, для анализа СО можно использовать, как минимум, такие методы, как синтез исследования отдельных направлений военной политики (ВиВТ, военного искусства, внешней политики и т.д.), а также индукции (анализ показателей военной мощи и развитию военной стратегии) и дедукции (развития СО как следствие развития МО и ВПО), ивент-прогноз МО и т.д.

При этом важно подчеркнуть, что необходимо быстро обновлять как понятийный, так и научно-методический аппараты теоретических основ анализа и прогноза развития СО. Очень важно, например, использовать методы социальных наук, с помощью которых можно исследовать такие новые факторы влияния на СО, как национальный человеческий капитал и институты его развития[33], не рассматривавшихся прежде в качестве основных компонентов государственной и военной мощи.


______________________

[1] Мямлин К. Сетевые войны и технологии / Институт высокого коммунитаризма / http://communitarian.ru/

[2] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[3] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[4] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[5] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[6] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[7] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[8] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[9] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[10] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[11] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[12] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[13] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[14] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[15] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[16] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[17] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[18] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[19] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[20] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[21] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[22] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[23] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[24] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[25] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[26] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[27] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[28] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[29] Дугин А.Г. Сетецентричные войны / Эл. портал: "Евразия". 08.02.2006 / http://evrazia.org

[30] Попов И.М., Хамзатов М.М. Новый характер войны: "облачный противник" Vs государства / Экспертно-аналитический центр "Эпоха" / http://maximus67.livejournal.com/1203032.html

[31] http://www.warconflict.ru/rus/nowwars/?action=shwprd&id=972

[32] A summary of SIPRI Yearbook 2013. P. 4 / http://www.sipri.org/yearbook/2013/filis/ SIPRIYB13Summary.pdf

[33] Батанов А.С., Подберезкин А.И., Зоркальцев В.И. Роль институтов Гражданского общества и потенциала человеческой личности как возрастающих факторов ускорения социально-экономического развития России. Русская Консалтинговая Группа. М. 2005. С. 7-35.

Док. 678232
Опублик.: 15.01.15
Число обращений: 0