В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Андрей Кокошин: Обеспечение реального суверенитета россии в современном мире Назад
Андрей Кокошин: Обеспечение реального суверенитета россии в современном мире
В современных условиях суверенитет рассматривается как многоплановая категория и политической науки, и международного права [1], а также как одна из базовых категорий мировой политики, тесно связанная с рядом других основополагающих норм взаимодействия государств. Суверенитет - это не сугубо политико-правовое понятие, оно имеет и военное, и экономическое, и социально-психологическое, и культурное измерения.

Суверенитет отдельного государства относителен в силу международных обязательств (соблюдения принятых государством норм международного права) и в силу того факта, что каждое государство существует в системе государств, ограничивающих возможность для него действовать полностью самостоятельно. Практически все государства мира в договорно-правовом порядке в той или иной мере согласились следовать определённым правилам поведения, которые не соответствуют представлениям об абсолютном суверенитете.

Необходимо различать формально-юридический и реальный суверенитет. Последний определяет степень субъектности государства в системе мировой политики.

Концепт суверенитета в Конституции Российской Федерации. Понятие суверенитет является одним из базовых понятий Конституции РФ. В преамбуле к этому документу речь идёт о "суверенной государственности России". В ст. 3 утверждается, что "носителем суверенитета и единственным источником власти" в нашей стране "является её многонациональный народ", в ст. 4 - что "суверенитет Российской Федерации распространяется на всю её территорию". В ст. 67 говорится об обладании Россией "суверенными правами" в отношении континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации - в "порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права". Следует подчеркнуть, что в соответствии сКонституцией РФ нормы международного права выше норм внутреннего права.

При перечислении обязанностей Президента РФ (ст. 80) отмечается, что "он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, её независимости и государственной целостности". На это указывается и в присяге Президента РФ, которую он приносит народу при вступлении в должность: наряду с обязанностью "уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации", он должен "защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства".

Можно заключить, что понятие "суверенитет" тесно связано с сохранением территориальной целостности страны, её независимости, безопасности, с обеспечением прав и свобод человека и гражданина. Очевидно, что эта политико-правовая категория непосредственно связана с такими понятиями, как национальные интересы и национальная безопасность, о чём подробнее речь пойдёт ниже.

Суверенитет и идеи десуверенизации. В последние два десятилетия идея суверенитета подвергается активным нападкам, которые обосновываются нарастанием определённым образом интерпретируемых процессов глобализации. Указывается на рост взаимозависимости стран, усиление роли различных негосударственных субъектов мировой политики и мировой экономики - надгосударственных органов и так называемых сетевых структур. Однако нельзя не отметить, что, хотя значение негосударственных акторов мировой политики действительно возросло, оно не достигло того уровня, который позволял бы оттеснить на второй план государства как главных субъектов мирополитической системы.

Глобализация - это и реальные процессы в масштабах всей современной цивилизации (имеющие экономическое, социальное, социально-психологическое, экологическое и климатическое, военное, информационное измерения), и идеология, приобретающая подчас весьма агрессивный характер. Идея десуверенизации является частью идеологии глобализации.

Главными проводниками идей десуверенизации государств стали политики, общественные деятели и политологи США и Европейского союза. Они на практике реализовали эти идеи, принимая решения в отношении силовых действий в Югославии, Ираке, Ливии и предпринимая попытки повторить ливийский сценарий в Сирии [2].

Утверждать, что в результате глобализации возник более или менее однородный мир ("глобальный мир") так же неверно, как и говорить о "конце истории" (в том понимании, которое вложил в него в своё время американский социолог Ф. Фукуяма). Совре-менная система мировой политики - это симбиоз около двух сотен стран с разным уровнем социального и экономического развития. У каждой страны в зависимости от её положения в мировой экономике и мировой политике есть собственные экономические и политиче-ские интересы, которые нередко противоречат друг другу и служат источником разнообразных конфликтов. Формальное членство в ООН не делает государства однород-ными компонентами международного сообщества [3, c. 23].

Обосновывая тезис о десуверенизации, многие западные политики, правоведы, учёные-международники в последние полтора-два десятилетия писали о конце так называемой Вестфальской системы миропорядка, имея в виду эрозию суверенитета государств как главных действующих лиц мировой политики. При этом, как правило, Вестфальская система трактовалась искажённо.

Формуле суверенитета в 1990-х - начале 2000-х годов была противопоставлена реализованная на практике идея "гуманитарных интервенций" (прежде всего со стороны США), право на которое обосновывалось приматом "прав человека" над суверенитетом государств, что обеспечивало возможность вмешательства в их внутренние дела. Причём право вмешательства трактовалось как исключительная прерогатива США и их союзников, без признания таких прав за теми, кто находится вне этого альянса.

В продвижении идей десуверенизации преувеличенное значение придавалось формированию Европейского союза, возникшего в результате Маастрихских соглашений на базе Европейского экономического союза (ЕЭС). События последних 10-12 лет убедительно показали, что Евросоюз - это особый, сравнительно изолированный в системе мировой политики пример добровольного делегирования ряда суверенных прав государств надгосударственному (наднациональному) органу без формального отказа от суверенитета стран, входящих в ЕС [4]. Это самое развитое в мире интеграционное объединение в последние годы столкнулось с острейшими проблемами. Важной вехой в развитии ЕС стал срыв в принятии единой Конституции ЕС и недавний кризис еврозоны, значительный успех "евроскептиков" на выборах в Европарламент в мае 2014 г.

Передача ряда суверенных прав наднациональным органам нашла своё отражение в конституциях стран Евросоюза. Так, специальный раздел "О европейских сообществах и Европейском союзе" (раздел XV) содержится в Конституции Французской Республики (действующей с 1958 г. с рядом последующих поправок). В этом разделе в ст. 88-2 говорится: "На основе взаимности и в порядке, предусмотренном договором о Евро-пейском союзе, подписанным 7 февраля 1992 г., Франция соглашается с передачей необходимых полномочий институтам Европейского экономичес-кого и валютного союза, а также с установлением правил, касающихся пересечения внешних границ государств - членов Европейского сообщества" [5, с. 681]. Однако в преамбуле французской Конституции сохранятся положение о том, что "французский народ торжественно провозглашает свою привержен-ность Правам Человека и принципам национального суверенитета, как они были определены Декларацией 1789 г., подтверждённой и дополненной преамбулой Конституции 1946 г." [5, с. 665].

Аналогичные положения имеются в Конституции ФРГ [6, с. 188,189], а также в конституциях многих других европейских государств - членов ЕС.

Вестфальская система - мифы и реальность. Вестфальские мирные договоры 1648 г. (подписанные в Мюнстере и Оснабрюке) явились важным этапом формирования идеи суверенитета в системе межгосударственных отношений. Но они не стали основанием современной системы мировой политики, ибо эта система складывалась под воздействием других, не менее важных событий последующей европейской и мировой истории [7].

Вестфальский мир способствовал значительному усилению реального суверенитета таких победителей Тридцатилетней войны, как Франция и Швеция, которые, утвердив принцип суверенитета применительно к 300 германским государствам, начали активно вмешиваться в политическую жизнь Германии. Швеция утратила такую возможность после поражения в Северной войне с Россией (1700-1721), превратившись из великой державы в одно из второстепенных государств Европы. Внутри Германии за счёт мелких княжеств усилили свою роль такие государства, как Бранденбург-Пруссия, Бавария и Саксония. К середине XVIII в. Пруссия, обладая сравнительно небольшой территорией и населением, но значительной военной мощью и высокопрофессиональной армией, превратилась в одну из великих держав Европы (термин "великая держава" был узаконен позднее, в результате Венского конгресса 1814-1815 гг.).

В результате Вестфальских мирных договоров немецкие князья получили суверенное право вести самостоятельную внешнюю политику, заключать договоры с иностранными державами, объявлять войну и заключать мир. При этом делалась оговорка, что германские независимые государства не будут вести внешнеполитическую деятельность, направленную против потерпевшей поражение в Тридцатилетней войне империи Габсбургов. Но эта оговорка почти не имела практического значения [8, с. 211].

Важную роль в формировании концепта суверенитета играл более ранний Аугсбургский мирный договор 1555 г. В духе идей Реформации Мартина Лютера Аугсбургский договор сделал власть германских князей независимой прежде всего от католической церкви, активно претендовавшей на протяжении столетий на наднациональную не только духовную, но и светскую власть. Аугсбургский мирный договор был подтверждён Вестфальским миром, однако у князей было отнято право выбора религии для своих земель [9, с. 122].

Франция получила по Вестфальскому миру Эльзас (за исключением Страсбурга), кроме того, она сохранила суверенитет над Мецем, Тулем и Верденом. Швеции досталась часть Померании, секуляризованные епископства Бременское и Верденское, Времар, Бранденбургу - тоже секуляризированные епископства Гальберштадское, Минденское и Каминское [9, с. 122]. Папа Иннокентий I выступил против секуляризации владений церкви, но его протесты были проигнорированы. Полную независимость от Священной Римской империи получили Швейцария и Нидерланды.

Особая роль Франции и Швеции в соответствии с Вестфальскими договорами была закреплена их статусом как гарантов выполнения условий этих договоров.

Как отмечает Т.В. Зонова, принципы невмешательства во внутренние дела и территориальной целостности не стали частью Вестфальской системы, они были сформулированы значительно позже [10]. Мюнстерским и Оснабрюкским договорами предусматривалось, что в случае нарушения их положений Франция и Швеция могут вмешаться в дела императора Священной Римской империи. Император же сохранял за собой право смещать суверенных правителей княжеств, совершивших противоправные действия [10]. Вестфальская система не закрепила и принципа суверенного равенства государств. Более того, впоследствии на Венском конгрессе 1814-1815 гг. было юридически закреплено именно неравенство государств, среди которых были выделены великие державы. В их числе оказались Российская империя, Австрийская империя, Великобритания, Пруссия, а также Франция, которую державы-победительницы не исключили из великих держав, не лишили её высокого уровня субъектности в европейской и мировой политике того периода истории.

Что касается Германии, то Наполеон серией военных побед и политических решений фактически лишил суверенитета подавляющую часть германских государств, сделав их де-факто вассалами Французской империи. В 1806 г. Наполеон ликвидировал и Священную Римскую империю. После окончательного поражения Наполеона в 1815 г. суверенитет германских государств в значительной мере был восстановлен. Участники Венского конгресса сознательно уменьшили число германских государств, которых осталось немногим более 30, и они вошли в новую общность - Германский союз. По мнению Г. Киссинджера, эта конфедерация была гениальным творением: "она была слишком слаба для того, чтобы угрожать соседям, но слишком сильна для нападения на неё Франции" [11, с. 69]. Так был реализован один из главных принципов системы Венского конгресса - принцип обеспечения политического равновесия.

В целом деятельность основных участников Венского конгресса была нацелена на установление такого политического равновесия, которое минимизировало бы вероятность возникновения в Европе разрушительных войн, подобных войнам, которые велись с революционной Францией, а затем с Наполеоном.

Идея политического равновесия в мировой политике, формирования и поддержания баланса сил весьма актуальна и в современных условиях. Решающую роль в этом играли и играют государства, обладающие реальным суверенитетом и высокой степенью субъектности.

Об эволюции термина "суверенитет". Понятие суверенитета значительно эволюционировало с тех пор, как оно вошло в международный оборот. Его развитие совпадает с возникновением в Европе современного территориального государства (1250-1350) с одновременной концентрацией власти в руках государя-суверена, получившего монополию силы внутри страны, поэтому понятие суверенитета длительное время было непосредственно связано с понятием суверен-властитель.

Один из наиболее известных теоретиков суверенитета француз Жан Бодэн (1529-1596) критически относился и к демократии, и к правлению аристократии, считая монархию наиболее соответствующей идее суверенной власти. Он выступил идеологом абсолютной монархии, доказывая, что суверенитет, будучи неделимым, должен принадлежать одному человеку, а не части народа (аристократия) и не всему народу (демократия). По Бодэну, именно абсолютный суверенитет, которым обладает единственное лицо - государь, является определяющим признаком монархии [12, с. 666]. При этом Бодэн считал, что суверен-властитель не должен обладать правом облагать подданных податями без их согласия, посягать на их собственность и личную свободу [13, с. 213]. Это было весьма важным ограничением абсолютного суверенитета монарха, и эта формула на деле работала во многих западноевропейских государствах (но не в России до начала ХХ в.).

Важным этапом становления понятия "суверенитет" в XVIII в. стали получившие широкое распространение идеи Ж.-Ж. Руссо, в соответствии с которыми суверенитет принадлежит народу, нации. Руссо считал, что суверенитет - это только "осуществление общей воли". Он также обосновал тезис о неотчуждаемости суверенитета и о его неделимости, ставил вопрос о "границе верховной власти суверена", который считается весьма важным для современного понимания суверенитета. Идеи Руссо оказали огромное влияние на борьбу за независимость Америки, на Французские революции. Они воплощены в современных конституциях целого ряда государств, в том числе в Конституции Французской Республики: "Национальный суверенитет принадлежит народу, который осуществляет его через своих представителей и путём референдума" (ст. 3) [5, с. 665].

О современном государстве-нации. Носитель суверенитета в современной системе мировой политики - это государство-нация (nation-state). Под нацией в современных условиях, как правило, подразумевается политико-географическая и социальная, а не этническая общность (гражданская нация).

В нынешней системе мировой политики очень мало моноэтнических государств. Среди таких исключений - Япония, Республика Корея (Южная Корея), КНДР (Северная Корея). Подавляющее большинство государств сейчас - это многоэтнические (полиэтнические) образования с формулой единой нации в политическом, социальном и территориальном отношении. Степень единства многоэтнической нации может быть весьма различной, что сказывается на её внутриполитической стабильности, способности осуществлять эффективную внешнюю и оборонную политику, обеспечивать свой реальный суверенитет. Единство многоэтнической нации, как правило, складывается на протяжении сравнительно длительного исторического времени, на протяжении нескольких поколений. Именно поэтому большие проблемы стоят, в частности, перед многими странами постсоветского пространства.

Ярким примером многоэтнического и многоконфессионального государства-нации является Индия, заметно усилившая свои позиции в современной системе мировой политики [14]. Многоэтническим, многоконфессиональным и мультирасовым государством являются Соединённые Штаты Америки, причём степень их полиэтничности и поликонфессиональности продолжает возрастать. Изначально в этническом и языковом отношении США были сравнительно гомогенным государством с доминирующей ролью англосаксонского этноса (если не учитывать наличия рабов из Африки и сравнительно малочисленного коренного индейского населения). Всё более полиэтничными и мультикультурными становятся многие страны Западной Европы, где остро встаёт вопрос о культурно-цивилизационной идентичности со всеми вытекающими отсюда проблемами во внутриполитической жизни и реального суверенитета этих стран. Китай, при всей огромной роли великоханьского этноса, тоже является многоэтническим государственном, следствие этого - проблема сепаратизма, актуальная для Синьузян-уйгуского автономного района и Тибета.

Многоэтническим и многоконфессиональным государством является Россия при ведущей роли великорусского этноса, а в конфессиональном отношении - Русской православной церкви. При этом все этносы и традиционные конфессии в РФ обладают равными правами [15].

Организация Объединённых Наций и мировая иерархия государств. Организация Объединённых Наций - это самая легитимная международная (межгосударственная) организация государств-наций.В соответствии со ст. 1 Устава ООН (п. 2) эта организация "развивает дружественные отношения между нациями на основе принципа равноправия и самоопределения народов..." [15]. Декларируется, что ООН "основана на принципе суверенного равенства всех её членов" (ст. 2, п. 1). Это положение - один из основополагающих принципов современного международного права.

Но в Уставе ООН закреплена разная степень субъектности государств-наций, а соответственно, и разная степень их суверенности. Это относится к правам пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, главных победителей во Второй мировой войне - Российской Федерации как правопреемника СССР, а также США, КНР, Франции, Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Эти страны неформально считаются великими державами, они же являются официальными обладателями ядерного оружия. Каждый из постоянных членов Совбеза ООН обладает исключительно важным правом вето. Как отмечается в Уставе ООН (ст. 27, п. 3), "решения Совета безопасности по всем другим вопросам считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета" [16]. При этом каждый из постоянных членов СБ ООН является легитимной ядерной державой, будучи в тоже время участником Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. Это лишний раз говорит о роли ядерного фактора в современной системе мировой политики, и он будет сохранять свое значение в обозримой перспективе [17].

В рамках пятёрки постоянных членов СБ ООН на протяжении ряда десятилетий ХХ в. выделялись два государства, превосходившие все другие великие державы по военной, технологической и экономической мощи, по идеологическому влиянию, получившие наименование сверхдержав, - СССР и США. Сверхдержавы можно рассматривать как частный случай великих держав.

Наличие в качестве главных действующих лиц системы мировой политики двух сверхдержав, претендовавших на максимально возможный уровень суверенитета, не могло не сказаться на субъектности и степени реальной суверенности других государств, особенно тех, которые находились в орбите их непосредственного влияния.

Чрезмерным представляется утверждение о том, что в условиях конфронтации двух сверхдержав каждое государство должно было примыкать к одному из двух союзов, утрачивая при этом значительную часть своего суверенитета [16]. На деле десятки государств не входили в союзы, возглавляемые сверхдержавами, имея статус нейтральных или неприсоединившихся. Важную роль играло, в частности, такое крупное и влиятельное государство, как Индия, отношения которой с СССР были в целом более дружественными, чем с США. Но при этом не может идти речь о том, что Индия отдала часть своего суверенитета Советскому Союзу.

Можно согласиться, что в отношении своих союзников по Организации Варшавского договора и НАТО (и другим союзам, возглавляемым США) сверхдержавы придерживались принципов ограниченного суверенитета (иллюстрацией может служить ввод войск СССР и других членов ОВД (кроме Румынии) на территорию Чехословацкой Социалистической Республики перед лицом угрозы смены системы власти в стране в 1968 г.

Принцип ограниченного суверенитета Соединённые Штаты неоднократно использовали в отношении государств Латинской Америки, в том числе задолго до возникновения системы двух сверхдержав. Применение этого принципа в отношении революционной Кубы стало источником высокого уровня напряжённости в американо-советских отношениях, привело к возникновению самого острого после Второй мировой войны кризиса - Карибскому в 1962 г. ("Кубинскому ракетному кризису", как его называют в американской политологии), который поставил обе стороны на грань третьей мировой войны с применением ядерного оружия [19].

Явно ограниченным суверенитетом по отношению к США обладали Япония и ФРГ (ФРГ - и по отношению к двум другим державам - победительницам во Второй мировой войне - Франции и Великобритании). А вот применительно к деголлевской Франции картина складывалась иная. Эта страна, оставаясь в целом в рамках западного союза, вела независимую политику, проявила высокий уровень суверенности как в международных делах, так и во внутреннем развитии: приобрела собственное ядерное оружие (вопреки позиции англосаксонских держав), сохранила собственную авиационную промышленность, создала собственную электронную промышленность, ядерную энергетику, предпринимала серьёзные усилия в области развития фундаментальной и прикладной науки. Актом демонстрации относительно независимой политики Франции стало решение де Голля о выходе Франции из военной организации НАТО в 1966 г. с выдворением 30-тысячного персонала штаб-квартиры этой организации из Парижа в Брюссель.

Япония и Германия, утратившие в результате поражения во Второй мировой войне свой реальный суверенитет и в значительной мере субъектность в мировой политике (на протяжении ряда лет сразу по завершении Второй мировой войны и Япония, и Германия, будучи оккупированными странами, управлявшимися оккупационными властями держав-победительниц, не обладали суверенитетом вообще, и их субъектность была нулевой), предпринимают заметные усилия с тем, чтобы дополнить свою суверенность военным компонентом, пока не выходя за рамки ограничений, которые были наложены на них условиями послевоенных соглашений (а для Германии - и членством в ЕС). Если говорить о Японии, то речь идёт прежде всего о развитии японских ВМС как части сил "самообороны", которые включают в себя не только крупные эсминцы (практически ракетные крейсеры), но и авианесущие корабли (вертолётоносцы).

Уже на протяжении целого ряда лет на роль постоянных членов Совета Безопасности ООН претендуют такие государства, как Индия, Япония, ФРГ. Появление их в СБ ООН явно усилило бы субъектность этих стран в мировой политике, увеличило бы степень их реального суверенитета.

В связи с продолжающимся уже более 35 лет беспрецедентным экономическим ростом КНР можно с высокой степенью вероятности предвидеть возникновение центросиловой конфигурации из новой пары сверхдержав - КНР и США. Характер их взаимодействия по многим параметрам будет иной, нежели между СССР и США, но здесь возможен и ряд немаловажных параллелей.

Национальные интересы, национальная безопасность и суверенитет. "Национальные интересы" и "национальная безопасность" - понятия, напрямую вытекающие из понятия государство-нация. Эти концепты активно используются в российской политической лексике, в официальных документах, несмотря на наличие в Конституции РФ категории "многонациональный народ".

Национальные интересы - это интересы и государства, и гражданского общества (гражданской нации). Чем более консолидировано в социальном, идейном, экономическом и политическом отношении общество, чем более тесные прямые и обратные связи сложились между государством и гражданским обществом, тем более чётко формулируются национальные интересы, тем легче государству и обществу проводить их в жизнь. Наличие, например, большого разрыва в доходах населения, в экономическом и социальном положении "верхов" и "низов" создаёт трудности при определении национальных интересов и в ходе их реализации.

Понимание национального интереса появляется у политического класса после определённого периода существования нации. Это сложный процесс, требующий в том числе значительного интеллектуального напряжения, которое во многом носит целевой характер. Г. Киссинджер в своё время справедливо писал о том, что в объединённой по-бисмарковски "железом и кровью" Германии вплоть до начала Первой мировой войны дело с пониманием национальных интересов у большей части политиков обстояло не лучшим образом.

Предтечей концепта национальные интересы можно считать концепт государственного интереса (raison d`etat), который получил наиболее ярко выраженный характер во Франции во времена правления таких её первых министров, как кардинал Ришелье (1585-1642) и кардинал Мазарини (1602-1661). Это понятие относилось во Франции применительно и к внутриполитическим, и внешнеполитическим делам.

О параметрах реального суверенитета и субъектности государства-нации. Как уже отмечалось выше, наличие или отсутствие реального суверенитета определяет степень субъектности того или иного государства в системе мировой политики. Субъектность - это способность вносить весомый вклад в решение той или иной проблемы международного сообщества, а также отстаивать свои внешние и внутренние интересы.

Реальный суверенитет означает способность государства на деле (а не декларативно) проводить самостоятельную внутреннюю, внешнюю и оборонную политику. Государство, претендующее на обладание реальным суверенитетом, должно располагать собственными, независимыми вооружёнными силами. Суверенность государства усиливается благодаря наличию собственной высокоразвитой оборонной промышленности, которая должна опираться на развитые гражданские обрабатывающие отрасли, прежде всего на сектор высоких технологий.

Реальный суверенитет предполагает национальный контроль над аэродромной сетью и управлением воз-душным движением, над нефте- и газопроводами и соответствующими терминалами, железнодорожной сетью, федеральными автотрассами, над рядом отраслей граждан-ской наукоёмкой промышленности, тесно связанных с оборонно-промышленным сектором и обеспечением информационной безопасности, а также независимость важнейших каналов эфирного телевидения от иностранного капитала. Одним из значимых факторов обеспечения реального суверенитета является развитие в стране собственной фундаментальной науки [20].

Серьёзное значение имеет способность "политического класса", бизнес- и интеллектуальной элиты к самостоятельно-му стратегическому мышлению в области безопасности, в том числе в сфере обо-ронной политики, экономики и социального развития, к мышлению, опирающемуся на обширную общественно-научную базу как теоретического, так и прикладного характера [21].

Степень суверенности государства определяется не только его мощью, размерами, но и способностью занять такое место в различных мировых "балансах сил", квазисоюзнических конфигурациях, которое оставляло бы для него максимальную свободу действий в обеспечении благосостояния, социального и культурного развития, демократических прав и свобод собственных граждан. Реальный суверенитет, в частности, может обеспечиваться политикой длительного нейтралитета, подкреплённого экономическими возможностями и усилиями в оборонной сфере. Швейцарская конфедерация, например, обладает значительным уровнем реального суверенитета, располагая независимыми, высокооснащёнными вооружёнными силами, мощной банковской системой, устойчивой системой политической демократии в ярко выраженном многоэтническом государстве-нации. Политический класс и бизнес-элита Швейцарии не раз демонстрировали умение к самостоятельному стратегическому мышлению, способность гибко, но последовательно отстаивать национальные интересы перед лицом весьма могущественных оппонентов. Это касается, в частности, швейцарской банковской системы и роли швейцарского франка среди мировых валют.

Огромные усилия для обеспечения реального суверенитета, для увеличения своей субъектности в мировой политике прилагают два азиатских гиганта - КНР и Индия. Это относится в том числе к их усилиям в научно-технической сфере и оборонно-промышленном комплексе. Как уже отмечалось выше, КНР на наших глазах превращается во вторую сверхдержаву, и в обозримом будущем это может стать концом сравнительно краткого периода доминирования единственной сверхдержавы в лице США после распада СССР. Особенно велика роль КНР в Восточной Азии, где она уже в настоящее время практически играет роль сверхдержавы [22].

Значение новой индустриализации России в обеспечении реального суверенитета нашей страны. Одним из важнейших условий обеспечения реального суверенитета России является полномасштабная реализация объявленных руководством государства планов новой индустриализации с созданием большого числа рабочих мест в высокотехнологичных отраслях экономики, с весьма значительным подъёмом производительности труда [23]. Здесь требуются сверхусилия, в том числе со стороны госаппарата и бизнеса, чёткое определение тех сегментов мировой экономики, в которых мы можем и должны занять высокие места. Без решения задачи новойиндустриализации, задачи обеспечения реального суверенитета России, обеспечить национальную конкурентоспособность не удастся, как невозможно ведение успешной борьбы в киберпространстве, отстаивание в нём суверенных прав нашей страны.Ключевую роль здесь должны сыграть информационно-коммуникационные технологии (от микропроцессоров до суперЭВМ), технологии создания и производства новых материалов с заранее заданными свойствами, биотехнологии (включая биомедицинские технологии, фармацевтику, основанную на новейших научно-технических достижениях), робототехника и др.

Модернизация ОПК должна стать неотъемлемой частью новой индустриализации, предшествовать наращиванию производства новейших вооружений, военной и специальной техники. При этом необходимо учитывать закономерности техноэволюции последних 30-40 лет, в соответствии с которыми многие сегменты гражданских технологий развиваются значительно более быстрыми темпами, чем сегменты сугубо военных технологий.

Одним из важнейших условий обеспечения реального суверенитета России является ускоренное развитие территорий Восточной Сибири и российского Дальнего Востока, проведение активной восточной политики, имея в виду в том числе бурный рост в странах Азиатско-Тихоокеанского региона.

Ещё одно необходимое условие реального суверенитета России - деоффшоризация российской экономики и бизнес-элиты страны, провозглашённая государственным руководством [24].

Достижение целей новой индустриализации требует мобилизации общества - организационной, идейной, обеспеченной оптимальной концентрацией ресурсов на избранных направлениях. Один из механизмов такой мобилизации - интерактивное индикативное планирование, которое должно осуществляться совместными усилиями государства, бизнеса, профсоюзов, экспертного сообщества с привлечением тысяч экспертов и учёных.

От масштабов и глубины решения задачи новой индустриализации напрямую зависит и обороноспособность, и национальная безопасность в целом.

Роль информационной безопасности как составляющей национальной безопасности страны. Одной из приобретающих всё большую значимость проблем обеспечения национальной безопасности становится проблема информационной безопасности, особенно в свете бурного формирования киберпространства. Киберпространство - это арена постоянного противоборства самых разных социальных структур, начиная с государств и их институтов, специализирующихся на информационно-коммуникационных технологиях.

Киберпространство можно рассматривать как область, в которой применяются различные электронные (радиоэлектронные) средства связи, обработки данных, радиолокации, разведки, навигации, автоматизации, управления и наведения, использующие различные спектры частот для приёма, передачи, обработки, хранения, видоизменения информации и обмена ею, а также включающую соответствующую инфраструктуру. Киберпространство создаётся за счёт функционального объединения взаимосвязанных сетей компьютеров, информационных систем и телекоммуникационных инфраструктур. В известной степени можно говорить о том, что операторы таких систем тоже являются частью киберпространства (по крайней мере, выступают в качестве "модема" между киберпространством и социальными структурами).

Отсутствие должного уровня информационной безопасности, неспособность вести успешные оборонительные и наступательные действия в киберпространстве оборачиваются ущемлением реального суверенитета государства-нации. Уровень информационной безопасности государства во многом зависит от степени развития национальной электронно-компонентной базы, от наличия в стране собственных решений в области программирования, от уровня развития криптографии, от системы организации информационного противоборства.

Культурно-цивилизационная идентичность страны как один из компонентов реального суверенитета. Одним из критически важных компонентов реального суверенитета является культурно-цивилизационная идентичность государства-нации как субъекта мировой политики.Многим странам приходится вести активную борьбу за свою культурно-цивилизационную идентичность в условиях агрессивного наступления идеологии глобализации в сочетании с доминированием массовой культуры, не связанной с национальной основой. Культурно-цивилизационная идентичность тесно переплетается с политической идентичностью государства-нации в современной системе мировой политики: от степени культурно-цивилизационной идентичности в значительной мере зависят возможности государства в области "мягкой силы" [25, 26].

У России есть своя ярко выраженная культурно-цивилизационная идентичность. Можно выделить, по крайней мере, семь её компонентов: русская классическая литература, имевшая своим продолжением советскую литературу, которая развивалась представителями не только великорусского этноса, но и других национальностей; русская и советская классическая музыка; русский и советский классический балет; драматургия и драматический театр; живопись и скульптура; архитектура; кинематограф. Все эти компоненты являются частью "брэнда" России, во многом всё ещё недооценённого [18]. За этот "брэнд" необходимо бороться, усиливать его, развивать, ибо он является одним из основных источников "мягкой силы" в мировой политике.



ЛИТЕРАТУРА

Сергунин А.А. Суверенитет: эволюция концепта // Политекс. 2010. N 4. [эл.. ресурс] http://www.politex.info/content/view/756/30/. Дата обращения - 25.02.2014.
Яковлев А.И. Региональные аспекты мирового кризиса: смена модели развития в странах арабского Востока // Вестник Московского университета. Сер. 25: Международные отношения и мировая политика. 2013. N 2.
Симония Н., Торкунов А. Глобализация и проблемы мирового лидерства // Международная жизнь. 2013. N 3.
Бабынина Л.О. 20 лет Маастрихтскому договору: куда движется Европейский союз? // Вестник Московского университета. Сер. 25: Международные отношения и мировая политика. 2012. N 2.
Конституция Французской Республики // Конституции стран Европейского союза. Под ред. Окунькова Л.А. М.: Изд. группа "Норма-Инфа", 1999.
Основной закон Федеративной Республики Германии // Конституции стран Европейского союза. Под ред. Окунькова Л.А. М.: Изд. группа "Норма-Инфа", 1999.
Филатов А. Вестфальская система как мифологема // Национальные интересы [электронный ресурс] http://www.nj-journal.ru/rez/b9efe513. Дата обращения - 04.03.2014.
Бахрушин С.В., Сказкин С.Д. Дипломатия в XVII веке // История дипломатии. Под ред. Потёмкина В.П. Т. 1. М.: ОГИЗ, 1941.
Вестфальский договор // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгаухза и И.А. Ефрона. Т. VI. СПб.: Типография И.А. Ефрона, 1892.
Зонова Т.В. Вестфальская система // Вестник МГИМО - Университета. 2008. N 1.
Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. М.: Ладомир, 1997.
Чудинов А.В. Бодэн Жан // Большая Российская Энциклопедия. Т. 3. М.: Издательство БРЭ, 2005.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. IV. СПб.: Типография И.А. Ефрона, 1891.
Шаумян Т.Л. Независимая внешняя политика в условиях глобальной взаимозависимости: опыт Индии // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. N 1.
Тишков В. Самоопределение российской нации // Международные процессы. 2013. N 1 (32). [электронный ресурс] http://www.intertrends.ru/seven/002.htm
Устав Организации Объединённых Наций (ООН). [электронный ресурс] http://www.un.org/ru/documents/charter/chapter5.shtml
Веселов В.А. Ядерный фактор в мировой политике: структура и содержание // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. N 1.
Кортунов С. Крушение вестфальской системы и становление нового мирового порядка // Клуб мировой политической экономики. - [электронный ресурс] http://www.zlev.ru/125/125_36.html. Дата обращения - 22.02.2014.
Есин В.И. Карибский кризис 1962 год: открытые вопросы и наиболее поучительные уроки // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. N 1.
Кокошин А.А. Реальный суверенитет в современной мирополитической системе. Изд. 3-е. М.: Европа, 2006.
Кокошин А.А. О "бренде" России в "диалоге культур" в эпоху постмодерна // Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире: VII Международные Лихачёвские научные чтения. 14-15 мая 2009 г. СПб.: Изд-во СПбГУП, 2009. [электронный ресурс] http://viperson.ru/wind.php?ID=669411
Андрианов В.Л. Фактор Китая в трансформации Восточной Азии // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. N 3.
Путин В.В. О наших экономических задачах // Ведомости. 30 января 2012. [электронный ресурс] http://www.vedomosti.ru/politics/news/1488145/o_nashih_ekonomicheskih_zadachah
Путин В.В. Послание Президента Федеральному Собранию. 12.12.2012. [электронный ресурс] Офиц сайт Президента РФ http://www.kremlin.ru/transcripts/17118
Кокошин А.А. Культура и культурно-цивилизационная идентичность современной великой державы // Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире: VI Международные Лихачёвские научные чтения. 24-25 мая 2007 г. СПб.: Изд-во СПбГУП, 2007. [электронный ресурс] http://viperson.ru/wind.php?ID=669412&soch=1
Кочеткой В.В. Идентичность в международных отношениях: Теоретические основы и роль в мировой политике // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. N 1.


А.А. Кокошин
ОБЕСПЕЧЕНИЕ РЕАЛЬНОГО СУВЕРЕНИТЕТА РОССИИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
(в журнале ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК,
2014, том 84, N 12, с. 33-41)

Док. 677546
Опублик.: 12.12.14
Число обращений: 0

  • Кокошин Андрей Афанасьевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``