Интервью Viреrsоn с Галиной Манзановой: Традиции и новации: опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других странНазад
Интервью Viреrsоn с Галиной Манзановой: Традиции и новации: опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран
На вопросы корреспондента информационно-аналитического портала "Viperson.ru" отвечает
кандидат социологических наук, научный сотрудник Института Востоковедения РАН, автор книги "Традиции и новации: опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран" Манзанова Галина Владимировна.
Ольга Подберезкина:- Галина Владимировна, в книге "Традиции и новации: опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран" Вы рассматриваете примеры возвращения многих стран и этносов к моделям патриархального хозяйствования. Происходит ли в России частичное возвращение к модели патриархального хозяйствования? И как оно влияет на сельскохозяйственную эффективность?
Галина Манзанова: -В силу особенностей истории формирования Российского государства разные этносы, компактно проживающие в различных регионах России, до революции находились на разных этапах социально-экономического развития, что отразилось на своеобразии их хозяйственных практик. Так, в системе хозяйствования русских крестьян в течение многих веков, как уже отмечалось, доминировало общинное землевладение. Реформе Столыпина, предусматривавшей выход крестьян из общины на отруба и становление сельского предпринимательства, помешала начавшаяся революция. Другие этносы, компактно проживающие в различных регионах России, до революции находились на разных этапах феодально-родового строя. Традиционные модели хозяйственного поведения и ценностей образа жизни сельской общины, используемые ранее различными этносами России, были затем воспроизведены новациями советских колхозов, унаследовавшие от более раннего этапа развития страны модели уравнительного распределения и бюрократизация хозяйственных решений. Рыночные отношения, психология частной собственности, индивидуальной инициативы и предпринимательства не вошли в плоть и кровь национальных традиций хозяйствования и не стали неотъемлемым элементом моделей хозяйственного устройства как русского, так и других этносов, проживающих на территории России. Это и предопределило, как мы считаем, своеобразие реформ в аграрном секторе и социально-экономические последствия их внедрения в России.
Задачи, поставленные перед аграрным сообществом России в период перехода к рынку, во многом были сходны с теми, которые стояли перед реформами Столыпина, призванными освободить крестьянина от пут, которыми община сковывала их предприимчивость. Как и во времена Столыпина, реформы должны были открыть дорогу развитию других форм собственности и хозяйствования на селе, повысить эффективность аграрного производства, что, в свою очередь, требовало коренной перестройки хозяйственного механизма. Однако оказалось, что результаты курса на сплошную фермеризацию были аналогичны результатам, достигнутым в ходе реформ Столыпина. После проведения масштабной кампании перехода к фермерскому типу в 90-е годы хозяйствования всего лишь 170 тысяч крестьян или 2%, как показали результаты социологических опросов, из всех работников сельского хозяйства, стали успешными предпринимателями. И эта доля оставалась неизменной на протяжении всего переходного периода, что характерно для большинства регионов страны. В 2007 году общий валовой продукт сельского хозяйства России составлял 2099,6 млрд руб., больше всего аграрной продукции дали, как это ни парадоксально, личные подсобные хозяйства (48,75 % или на сумму 1023,6 млрд руб.); на втором месте оказались сельскохозяйственные организации (колхозы, совхозы, АО и т. д.), давшие 43,76 % или 918,7 млрд руб.; меньше всего произвели фермерские хозяйства - 7,49 % или на сумму 157,3 млрд руб. Лишь в "тучные" нефтяные годы ситуацию удалось улучшить за счет внедрения "национальных проектов АПК" и прямого государственного субсидирования отдельных фермерских хозяйств, АО и агрохолдингов, созданных при поддержке крупных корпораций. То есть ситуацию удалось улучшить лишь методами прямой адресной государственной поддержки аграрного сектора, унаследованной с прошедшего периода.
На протяжении всей истории своего развития модели поведения акторов -фермеров на рынке и семейных хозяйств российских крестьян имеют совершенно различные стратегии и воспроизводят различные результаты. Цель семейной экономики российских крестьян - воспроизводство сельского социума и обеспечение социальной защищенности его членов, освоение огромной территории Российского государства, что в корне отличается от модели поведения фермеров на рынке - максимизации прибыли в условиях уже заданных ограничений: материально-ресурсных, трудовых, пространственных свойственной им на протяжении всей истории развития стран Запада. При внедрении новаций рынка у российских крестьян произошла стремительная смена моделей поведения и образцов хозяйствования, просто заимствованных у западных фермеров. В результате на начальном этапе рынка в 90-е годы возникла высокая неопределенность хозяйственной среды, сопровождавшаяся рисками хаоса и развала всей экономики. Для страховки от рисков и обеспечения стабильности хозяйственного взаимодействия и заключения контрактов крестьяне вынуждены были использовать опыт, приобретенный ими в советский период, в виде взаимодействия колхозов (зачастую просто переименованных в АО) и личных подсобных хозяйств, но уже на основе их совместной кооперации. Это дало возможность поддержать личные подсобные хозяйства крестьян, социальную сферу села, неимущих и пенсионеров и обеспечило условия для выживания сельского социума в условиях стремительных перемен. Неслучайно и то, что в различных национальных сообществах России под влиянием новаций рынка у различных этносов возродились вновь модели патриархального хозяйствования, например, в виде эвенкийских общин, специализирующихся на охоте и оленеводстве в Баунтовском и Северо-Байкальском районах Республики Бурятия и традиционных скотоводческих хозяйств бурят в приграничных с Монголией территориях. В условиях аграрного кризиса и стремительно разрушающейся среды существования, использование этносами практик, унаследованных от предшествующего периода, обеспечило выживание их социумов.
В условиях высокой неопределенности деятельность различных субъектов хозяйствования без поддержки государственных структур и привлечения значительных государственных инвестиций становилась все более затруднительной. Для минимизации рисков и снижения возникающих при этом издержек, в виде коррупции, взяток и так далее пришлось использовать методы властно-вертикального управления, также унаследованные с прошедшего периода, в виде инвестирования национальных проектов АПК. Однако это улучшение носит временный характер, поскольку с помощью таких мер коренным образом в условиях рынка переломить ситуацию невозможно. В настоящее время 40% продовольственного рынка России занимает продукция стран-экспортеров, что затрудняет в ее аграрном секторе внедрение эффективных инновационных технологий и способствует сохранению неэффективных форм организации экономики.
Парадоксально, что и в Польше в условиях открытия рынка со странами ЕС, возник откат к патриархальным практикам хуторского семейного хозяйствования крестьян, производивших всю необходимую для потребления продукцию внутри своего хозяйства. В результате произошло закрепление консервативно настроенных и замкнутых на своем хозяйстве крестьян в сельской местности, предотвращение их миграции в города, и обеспечены тем самым условия для сохранения сельского социума, несмотря на вхождение Польши в ЕС и глобализацию. По данным Министерства сельского хозяйства Польши в 2001 году 50% хозяйств имели натуральный характер, ориентируясь только на внутри семейное потребление, 27% - полунатуральный характер, реализуя на рынке не более 40% своей продукции, 6% - полутоварный характер, предназначая для рынка более 60% продукции, и только 2% были фермерскими, реализуя на рынке 81% продукции. При этом крестьяне, занятые в 1,5 миллионов хозяйств, имели от своей деятельности доход равный пособию по безработице, то есть выживали под угрозой голода. Как и в России, 90% крестьян не могли позволить себе инвестировать с целью модернизации хозяйств и расширения возможностей выхода на рынки ЕС, 6% хозяйств имели такую возможность, но не могли ею воспользоваться в связи с недостаточностью знаний рынка. Кризис вызвал отторжение населения от реформ, взрывной рост безработицы и обострение социальных проблем. Ситуацию в Польше удалось улучшить лишь в 2000-е годы за счет внедрения ЕС Программы субсидирования сельских хозяйств, т.е. использования методов, унаследованных с прошедшего периода. В 2000-е годы ЕС финансировало почти половину всех затрат на обновление сельскохозяйственных предприятий и повышение образования, квалификации и профессиональных навыков аграриев. Без такой поддержки польские хозяйства Польши не смогли бы выдержать конкуренции и просто бы полностью бы разорились.
Характерно, что как в России, так и Польше, именно унаследованные от прошлого периода особенности практик (институтов) семейного хозяйствования крестьян не вписались в практики современных аграрных реформ, чем и объясняется полученный эффект их блокировки, и возврата крестьян этих стран к уже апробированным практикам, используемыми ими на более раннем историческом этапе развития, что приводит к патриархальности и низкой эффективности развития аграрного сектора. В конечном счете, это вызывает эффект монополизиции рынка, когда аграрный рынок оказывается поделен между крупнейшими странами-игроками. И об этом свидетельствует зависимость аграрного рынка России, стран СНГ и ряда стран ЦВЕ от крупнейших экспортеров стран Запада.
Ольга Подберезкина:-Почему следствием стремительных новаций рынка в России по образцу стран Запада стал возврат к моделям патриархальных хозяйственных практик? И почему таким странам, как Китай и Монголия, применившим, напротив, адаптационные модели, удалось совершить качественный скачок?
Галина Манзанова:- В отличии от России, Китай и Монголия в условиях перехода к рынку сумели использовать складывающиеся исторически особенности традиционных хозяйственных укладов в сельском хозяйстве, как преимущества и опору для преобразований, и отслеживая, закрепляя и постепенно наращивая их успешность, сохраняя инерцию предшествующего развития, добились ошеломляющих успехов.
В настоящее время Монголия по поголовью скота в расчете на душу населения находится в числе ведущих стран мира: при численности населения 2736,8 тысяч человек общее поголовье скота превышает 45 миллионов. Проблемы освоения огромного пространства страны при очень низком уровне заселенности территории (плотность населения 1,7 чел на 1 квадратный километр), а также высокий уровень зависимости от природных условий, колебаний климата, недостаточность ресурсов для развития земледелия заставляют сохранять традиционное пастбищное животноводство (87 % валового продукта сельского хозяйства составляет продукция скотоводства). Понятно, что внедрение новаций сопровождалось здесь рядом исключений из схемы организации рынка, принятой в развитых странах. Например, в отличие от приграничной Республики Бурятия (Россия), здесь, в качестве основных факторов устойчивости и защищенности сельского социума, были сохранены кочевой образ жизни и родовое общинное семейное хозяйствование, позволяющие на протяжении веков осваивать и контролировать огромную территорию страны. Кочевой образ жизни является одним из самых серьезных препятствий на пути внедрения современных технологий, рационализации хозяйственной деятельности, улучшения производственных и социальных условий жизнедеятельности крестьян. Между тем улучшение условий труда и быта номадов, в частности, обеспечение альтернативными источниками энергии, современными средствами коммуникации и связи, создание в аймаках современных производств - минизаводов по переработке аграрной продукции дали свои результаты. Меры всесторонней поддержки аграрных преобразований обеспечили улучшение мотивации труда номадов и повышение эффективности их труда в отрасли, которая, как ранее считалось, с трудом поддается модернизации.
По мере удовлетворения интересов крестьян в современных, облегчающих труд номадов, средствах труда и технологиях производства, возникает спрос на новые, более рациональные для изменившихся условий технологии и формы организации труда. Это, в свою очередь, должно привести к дальнейшей специализации и диверсификации аграрного сектора, освоению рыночных новаций. И этот процесс в Монголии уже идет. В частности, в пригородных районах, окружающих столицу - Улан-Батор и другие крупные города возникают современно оснащенные молочно-товарные фермы, и минизаводы по переработке мясной продукции, ориентированные не только на снабжение высококачественной продукцией Монголии, но и на экспортирование в другие страны, в частности в Россию и Москву в условиях действия санкционных ограничений, наложенных странами Запада.
В Китае, как и России, имеются значительные различия в природно- климатических, исторических, структурно-хозяйственных, этносоциальных и других особенностях развития регионов. Но в отличии от России, именно по этой причине реформаторы выбрали инерционный вариант реформ. Аграрные инновации распространялись в различных регионах постепенно, создавая предпосылки для определения направлений реформ в других отраслях не только сельской местности, но и городах КНР. Учитывая значимость развития аграрного сектора для поддержания жизнедеятельности огромного населения Китая и опыт предыдущего периода культурной революции, опорой аграрных преобразований, в отличие от Польши, стали унаследованные с прошлого периода развития страны, парцеллярные семейные хозяйства крестьян (площадь землевладений которых зачастую составляла менее 1 гектара на человека), объединенные в производственные бригады. Государством были сохранены унаследованные с прошлого периода институты планирования объемов продукции государством, а существовавшие ранее системы централизованного контроля, распределения и оплаты труда были переданы на места - в бригады. В результате были устранены различные административные препоны, а многие функции бюрократического контроля СХК были переданы на производство - первичным объединениям крестьян. Ликвидация характерных для социалистического хозяйствования уравнительности распределения и обезличенности производства, обеспечили лучшую мотивацию к труду и индивидуальную предприимчивость. Примечательно, что и в России на заре перестройки в начале 80-х годов на базе колхозов и совхозов были также организованы арендные и семейные подрядные коллективы, которые вначале также показали высокую производительность и эффективность труда. Но в дальнейшем их развитие было приостановлено резким форсированием рынка и переходом к фермерству и частным формам хозяйствования. Что в свою очередь привело к аграрному кризису, резкому возрастанию размеров миграции из села, особенно молодежи, и рурализации городских поселений (Последствия этих процессов для России подробно рассматриваютсяв книге).
А в Китае специализированные, занятые товарным производством, бригады постепенно объединялись в специализированные села, которые потом объединялись в области и уезды, специализирующиеся на определенном типе производства, например овощеводстве. В этих областях и уездах, крупных селах создавалась система специализированных рынков, и в дальнейшем процесс специализации постепенно перерастал в процесс сращивания взаимодополняющих друг друга производств, например, овощных теплиц, оборудования для них, строительства зданий и сооружений, обладающих своей системой снабжения и сбыта. Это позволило аграрному сектору Китая поддерживать необходимые темпы развития сельскохозяйственного производства для нормального обеспечения продовольствием постоянно растущего населения и сырьем ускоряющиеся темпы развития легкой промышленности в городах страны. Стремительный рост аграрного сектора способствовал сокращению сельской бедности: по оценкам экономистов Китая за 30 лет аграрных реформ она сократилась с 53% в 1981, до 18% в 2001 году (по установленному стандарту в Китае бедным считается население, чьи среднедушевые доходы составляют меньше 693 юаней в год) и 10% - в 2010 г. Разительный контраст с наследием переходного периода к рынку, доставшемуся крестьянам России!
В корпорациях в ходе преобразований были сохранены унаследованные с прошлого периода развития СХК институты социальной поддержки: здравоохранения, образования, жилья, досуга и также постепенно преобразованы в современные социальные учреждения. Примечательно, что реорганизованные сельскохозяйственные объединения осуществляют те же самые установки на "индивидуальное преуспевание и подъем народного благосостояния" провозглашенные партией и Правительством Китая.
Рост промышленного производства позволил обеспечить занятость 13, 5 млн. крестьян вне сельского хозяйства и предупредить миграцию сельского населения в города, которая для Китая, при его населенности, была особенно опасной. Стремительный рост многофункциональных корпоративных предприятий привел к возникновению нескольких тысяч поселков сельско-городского типа, что, по мнению реформаторов Китая, "представляет перспективный путь контролируемой урбанизации".
А в России вновь, как и в предыдущие исторические периоды развития на повестке дня встают вопросы эффективного освоения восточных территорий- модернизации автомобильных и железных дорог, инвестиционных вложений в освоение удаленных месторождений, ввода новых производств и рабочих мест. Нужен более высокий уровень развития производительных сил, который невозможно обеспечить без привлечения и закрепления квалифицированных кадров, которые уже успели выехать из отдаленных регионов, и соответствующая институциональная инфраструктура, которая за годы перехода к рынку так и не была создана. Возникает замкнутый круг: освоение новых земель тормозится медленной модернизацией, которая в свою очередь сдерживается тем, что ресурсы государства уходят на экстенсивное развитие отдаленных территорий, т.е. строительство нефтяных сооружений и газопроводов, освоения рудных месторождений для экспорта в стремительно растущий соседний Китай.
От автора:
То есть после 30 лет реформ, вновь, как и в предыдущие периоды в условиях глобализации еще более актуальными становятся стратегии хозяйственного поведения русских и других этносов России, складывающиеся в течение многих веков их эволюции - освоение огромной территории, воспроизводства и развития человеческого потенциала, обеспечения его социальной защищенности, то есть мер по привлечению и закреплению на территориях населения. Необходимо создание нового механизма, воспроизводящего эталоны хозяйственного поведения, проверенного опытом исторического и хозяйственного развития российского социума, и соответствующего потребностям его дальнейшего социально-экономического развития. Необходима перезагрузка стратегий реформ и, возможно, уже на основе использования адаптационных моделей переформатирования (реструктуризации) традиционных институтов (практик) хозяйствования используемых в предшествующие периоды трансформации региональных сообществ России. Как показывает опыт поступательного развития стран Азии, эти модели качественно лучше решают проблемы развития не только села, но и города, в смысле продовольственной безопасности, стабилизации миграционных потоков, воспроизводства человеческого потенциала и создания среды для устойчивого инновационного развития социума.
Именно в этом и состоит парадокс новаций рынка в условиях глобализации. Унаследованные с прошлых периодов развития аграрных сообществ, традиционные хозяйственные практики и институты не отступают под давлением новаций рынка, как считали ранее представители теории модернизации. Напротив, они возрождаются вновь, утверждая, как это ни парадоксально, с еще более новой силой свою власть и могущество. В результате происходит жесткое вычерчивание своеобразной колеи, траектории неотрадиционализма и поддержание инерционности развития аграрных сообществ, и исторической преемственности, устойчивости, воспроизводства социальной целостности социумов в условиях стремительных для них перемен.
Такое понимание исторической обусловленности изменения современных, происходящих в различных странах, социально-экономических процессов, открывает другие горизонты в оценке возможностей трансформации культурно-хозяйственных систем различных стран. Трехсотлетний путь трансформации рынка, пройденный странами Запада, не может быть однозначно повторен другими странами, имеющими отличный от стран Запада опыт развития хозяйственных практик, организаций и институтов сельского социума.
В условиях глобализации происходит обмен информацией и взаимопроникновение, взаимодействие различных хозяйственных культур, технологий, институтов, организаций субъектов различных социальных систем.
И логика трансформации социальных систем различных стран реализуется не как результат взаимодействия и взаимовлияния хозяйственных субъектов отдельных особенно высокоразвитых стран, например, стран Запада на базе их внутреннего институционального развития (хозяйственная культура, технологии, институты и т.д.), а только, как результат их взаимодействия с субъектами других государств с более низким уровнем развития, имеющих другие практики, организации и институты хозяйствования. И поскольку магистральная линия исторического процесса эволюции различных социально-экономических систем реализуется только во взаимодействии всех субъектов трансформационного процесса, постольку именно они являются акторами всеобщего процесса трансформации и развития различных систем, а не только, как ранее считалось, высокоразвитые государства и их сообщества. На примере взрывного развития экономики ряда стран Азии, и в частности, Китая, уже становится очевидным, что последние выступают носителями прогрессивных сторон всеобщего процесса трансформации мирового порядка только в данный конкретный исторический период времени.
С книгой можно ознакомиться по ссылке: http://www.isras.ru/files/File/publ/Manzanova_Tradizii_i_novazii.pdf
