Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Объективное появление новых экономических и военно-политических центров силы как относительно мирный вариант...Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Объективное появление новых экономических и военно-политических центров силы как относительно мирный вариант...
Без руководящей, направляющей идеи все наши действия будут представлять собой ряд неосмысленных, бесцельных и бессвязных шагов ...[1]
Г. Леер, военный теоретик, профессор кафедры стратегии
Объективный, но достаточно эклектичный процесс превращения изменений в соотношении сил между локальными цивилизациями в новую геополитическую реальность и международно-политические структуры приобрел во втором десятилетии XXI века масштабный динамизм.
Фактически западная локальная цивилизация начала процесс стремительного формирования новой геополитической реальности - расширения НАТО и создание ТТП и ТАП во главе которых безусловным политическим и военным лидером выступают США.
С другой стороны, в те же годы резко усилился процесс консолидации других центров силы, во главе которых стояли КНР, Россия, Бразилия и Индия. Саммиты БРИКС и ШОС, решения о дальнейшей интеграции (и возможном расширении, вплоть до включении Пакистана и Ирана в члены ШОС, озвученное в сентябре 2014 г.), создании новых интеграционных проектов и структур (газопроводов, банков БРИКС и ШОС, фондов и т.д.) означали, что процесс формирования новой военно-политической коалиции, альтернативной НАТО, стал реальностью.
Фактически это означает, что в противовес одному (западному) центру силы самоорганизовывается другой, не менее мощный (хотя организационно, политически и технологически отстающий от первого центра в своем развитии) центр силы, имеющий целый ряд стратегических преимуществ:
- значительно больший демографический и, в потенции - человеческий, потенциал;
- больше природных ресурсов;
- больше геополитических преимуществ.
Причем именно человеческий и социальный потенциал, преимущество в которых у стран БРИК-ШОС перед Западом очевидно, в XXI веке становится не только решающим фактором развития, но и фактором, определяющим государственную и военную мощь нации или цивилизации[2].
В условиях Американского цикла накопления капитала этого достичь будет невозможно, т.к. неэквивалентная торговля и финансовая гегемония стран ядра перераспределяет мировые финансовые потоки в интересах стран G-7. Поэтому те же США, создавая менее 20% мирового валового продукта, потребляют более 35%, в то время как страны периферии недопотребляют. В мировой экономике возникла тупиковая ситуация: финансовый капитал, благодаря неэквивалентному обмену между странами ядра и периферии, сконцентрировал в странах G-7 огромные финансовые ресурсы, надувающие финансовые пузыри на западных биржах, которые скоро лопнут, обесценивая этот капитал. В тоже время в странах периферии Pax Americana сконцентрирован огромный потребительский спрос, который не удовлетворен из-за низкой платежеспособности населения. В результате, мы имеем с одной стороны, мировой кризис перепроизводства, а с другой - кризис спроса"[3].
Поэтому страны БРИКС уже в 2011 году договорились об экономическом взаимодействии с использованием национальных валют, в 2012 г. в Нью-Дели обсуждалась идея создания нового всемирного банка развития, что означает, прежде всего, постепенный отказ от евро и доллара в расчетах между странами и предусматривает процесс укрепления национальных валют. А уже в 2014 году в Бразилии было подписано "Соглашение об учреждении Нового банка развития" и "Договор о Резервном фонде БРИКС", который будет иметь функции, схожие с МВФ. Таким образом, можно говорить о рождении новой международной финансовой системы, сравнимой с той, что была создана в Бреттон-Вудсе.
"В 2013 году в ЮАР лидеры БРИКС встретились с главами африканских государств под лозунгом: партнёрство в целях развития, интеграции и индустриализации. В 2014 году в Бразилии страны БРИКС организовали саммит совместно с лидерами стран Южной Америки с теми же целями, а в следующем 2015 году в России очередной саммит БРИКС будет проведен с теми же целями совместно со странами ШОС. Таким образом, страны БРИКС, выступая ядром Азиатского цикла накопления капитала, концентрируют вокруг себя будущую периферию. Насущным требованием времени является переход от однополярного к многополярному мироустройству, когда глобализированный мир по-американски распадется на несколько валютных зон, и, судя по всему, страны БРИКС вполне могут стать лидерами этих валютных зон, а страны периферии будут выбирать, в какую из валютных зон им выгоднее будет войти"[4].
Это видно на примере политики последних лет. Так, политика санкций со стороны Запада по отношению к России привело к ускорению процесса развития отношений со странами БРИКС, ШОС и КНР, появлению особенно крупных экономических проектов. Так, договоренность о строительстве газопровода "Сила Сибири" означает не только появление самого крупного экономического международного проекта, но и безусловный толчок в развитии Восточной Сибири и Дальнего Востока России, дальнейшему переноса "центра экономической тяжести" из Европы в АТР.
[5]
"В настоящее время мир находится в такой же фазе своего развития, что и 100 лет тому назад, но теперь уже США, как лидер Американского системного цикла накопления капитала пытается сохранить свое господство и мир по-американски, как это пыталась сделать 100 лет тому назад Британия. Создание ФРС США де-юре означала создание союза G-2 крупнейших экономик мира, а формирование Антанты означало присоединение к G-2 еще двух крупнейших экономик мира, которые обладали к тому же и мощным военным потенциалом. Противостояли им мощная в экономическом и военном плане Германская империя в союзе со слабыми в экономическом и военно-техническом плане Австро-Венгерской и Османской империями. Таким образом, фактически, на стороне Антанты было подавляющее преимущество, как финансово-экономическое, так и военно-политическое, и у Германии с ее союзниками не было ни малейшего шанса победить в той войне[6].
"Но если 100 лет тому назад эти военно-политические "разборки" велись внутри "ядра" Британского цикла накопления за лидерство, и у Антанты с союзниками было подавляющее преимущество по всем направлениям, то сейчас противостояние происходит между "ядром" (G-7) и "периферией" (БРИКС) за отказ от неэквивалентного обмена и право присваивать прибавочную стоимость там, где она создается. Сейчас возник примерный паритет сил между G-7 и БРИКС: первые имеют финансово-экономическое и военно-техническое превосходство, но у последних есть существенное преимущество, т.к. они находятся на подъеме, в то время, как страны G-7 переживают самый серьезный кризис своего развития со времен Великой депрессии"[7].
Есть и еще один "уравнитель шансов" - доступ развивающихся стран к новым технологиям, видам и системам ВиВТ, который невозможно ограничить в эпоху глобализации. Так, не смотря на все запросы КНДР проводит запуски баллистических ракет, а Иран попытал аналог российской системы ПВО С-30.
Еще большие перспективы для этого открывают новые виды и системы оружия, в частности, информационное.
По данным конгресса США, в настоящее время более 120 стран занимаются разработками информационного оружия[8]. Это стало не столько ответом неспособность поддерживать баланс сил в области обычных вооружений и, в особенности, оружия массового поражения, сколько обычным для военных стремлением использовать технологическое превосходство. В XXI веке уже в большинстве стран разрабатываются оригинальные концепции ведения информационных войн. Как убедительно показал в своей работе Мартин Либики, один из признанных классиков теории информационной войны, традиционные меры сдерживания в информационном пространстве малоэффективны вследствие дешевизны и доступности для террористических и преступных группировок информационного оружия, сложности выявления источника угрозы[9]. Поэтому создаются не только качественно новые информационные ВиВТ, но и стремительно разрабатываются новые способы их применения создаются органы управления ВС.
При этом важно отметить, что процесс создания информационных ВиВТ идет параллельно с другими ВиВТ. Традиционные вооружения в современном мире сосуществуют с информационными, - пишет Е. Зиновьева. Переход к новым, информационным методам ведения воины не происходит в одночасье. В таблице приведены черты традиционных и информационных форм оружия[10]. По данным конгресса США, в настоящее время более 120 стран занимаются разработками информационного оружия[11]. Это стало не столько ответом неспособность поддерживать баланс сил в области обычных вооружений и, в особенности, оружия массового поражения, сколько обычным для военных стремлением использовать технологическое превосходство. В XXI веке уже в большинстве стран разрабатываются оригинальные концепции ведения информационных войн. Как убедительно показал в своей работе Мартин Либики, один из признанных классиков теории информационной войны, традиционные меры сдерживания в информационном пространстве малоэффективны вследствие дешевизны и доступности для террористических и преступных группировок информационного оружия, сложности выявления источника угрозы[12]. Поэтому создаются не только качественно новые информационные ВиВТ, но и стремительно разрабатываются новые способы их применения создаются органы управления ВС.
При этом важно отметить, что процесс создания информационных ВиВТ идет параллельно с другими ВиВТ. Традиционные вооружения в современном мире сосуществуют с информационными, - пишет Е. Зиновьева. Переход к новым, информационным методам ведения воины не происходит в одночасье. В таблице приведены черты традиционных и информационных форм оружия[13].
Таким образом процесс распространения информационного оружия находится вне контроля. Это означает, что информатизация порождает новые угрозы и для государств-лидеров, усиливая асимметричную составляющую современных конфликтов, в результате чего уязвимыми оказываются развитые в технологическом плане государства[14].
Сценарий "общецивилизационного благополучия" - возможный, но наименее вероятный из возможных сценариев развития человеческой цивилизации, МО и, как следствие, - ВПО. Его полностью исключать нельзя так как неожиданные события и повороты в развитии ЧЦ могут привести к резкой смене парадигм. Так. во второй половине 40-х годов ХХ века достаточно неожиданно для всех была создана новая система международных отношений, в области безопасности которая основывалась на договоренностях держав - победителей и учрежденной в этих целях ООН.
До этого такие попытки предпринимались накануне Первой Мировой войны и при создании Лиги наций, которые также как и впоследствии ООН, не смогли исключить использование военной силы.
Этот сценарий развития ВПО, кроме того, предполагает, что:
- США откажутся от претензий на мировое лидерство и абсолютную справедливость свои действий (что совершенно противоречит, например, стратегическому выступлению Б. Обамы в мае (2014 в Вест-Пойнте);
- США согласятся на принципы равной безопасности и уважения суверенитета;
- США согласятся на равное отношение к разным системам ценностей, идеологии и национальным интересам;
- США откажутся от формирования наступательных военно-политических коалиций и т.д.
Очевидно, что подобных действий США никогда не предпримут и от них этого, по большому счету, никто и не ждет. Более того, политическая элита особенно и не скрывает своей готовности идти на самые радикальные, даже военные методы, сохранения своего контроля над развитием МО в мире. Так, в августе 2014 года в Конгрессе США был даже внесен проект билля 2277 под названием "Акт о предотвращении агрессии со стороны России", который официально закрепляет за Россией статус врага Америки и направлен на политическое, экономическое и силовое удушение нашей страны. "Билль 2277 - еще не объявление войны, но уже подготовка к ней?" - так озаглавил С. Миронов новую запись на своей странице в Фейсбуке.
Предлогом для возможного принятия "Акта" объявлена "защита" Украины и "других суверенных государств в Европе и Евразии", которым якобы угрожает Россия. Билль (закон) 2277 должен в ближайшее время пройти заключительное, третье чтение в Конгрессе. "Но по существу от принятия этого документа уже мало что зависит, - пишет С. Миронов, - потому что США и без его официального утверждения делают все то, что расписано в 309-ти пунктах билля 2277 - активизируют свои военные базы, прессингуют ЕС, давят на международные институты, вводят санкции. Руководство НАТО открыто призывает членов Североатлантического альянса готовиться к войне с Россией"[15].
Таким образом этот гипотетический сценарий развития ВПО может остаться в качестве теоретически возможного сценария до тех пор пока у США будут сохраняться планы на глобальный контроль, и даже стать со временем вероятным сценарием в том случае, когда правящие круги страны воспримут как данность изменение МО в мире.
__________________
[1] Леер Г.А. Безыдейность / В кн.: Стратегия в трудах военных классиков. М.: Финансовый контроль. 2003. С. 562.
[2] Подберезкин А.И. Социальный потенциал и стратегия долгосрочного развития России // Вестник МГИМО(У). 2011. N 2. С. 7-8.
[3] Айвазов А. Pax Americana на пороге смерти / Эл. ресурс: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/93246/
[4] Айвазов А. Pax Americana на пороге смерти / Эл. ресурс: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/93246/
[5] Газопром. Сила Сибири / http://www.gazprom.ru/about/production/projects/ pipelines/ykv/
[6] Айвазов А. Pax Americana на пороге смерти / Эл. ресурс: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/93246/
[7] Айвазов А. Pax Americana на пороге смерти / Эл. ресурс: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/93246/
[8] Крутских А.В., Сафронова И.Л. Международное сотрудничество в области информационной безопасности / URL: http://www.cryptography.ru/db/msg. htmr2mid=1169389
[9] См.: Libicki М. Cyberdeterrence and Cyberwar. Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2009 / URL: http://www.rand.org/pubs/monographs/MG877
[10] Зиновьева Е.С. Международная информационная безопасность. М.: МГИМО(У), 2013. С. 60-61.
[11] Крутских А.В., Сафронова И.Л. Международное сотрудничество в области информационной безопасности / URL: http://www.cryptography.ru/db/msg. htmr2mid=1169389
[12] См.: Libicki М. Cyberdeterrence and Cyberwar. Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2009 / URL: http://www.rand.org/pubs/monographs/MG877
[13] Зиновьева Е.С. Международная информационная безопасность. М.: МГИМО(У), 2013. С. 60-61.
[14] Зиновьева Е.С. Международная информационная безопасность. М.: МГИМО(У), 2013. С. 60-61.
[5]
