Симметричные сокращения ядерных сил США и России больше
не влияют симметрично на безопасность двух стран[1]

Т. Бордачев, К. Дарден


Типичное заблуждение авторов цитируемого доклада заключается в том, что безопасность может быть обеспечена международными договорами в т.ч. по ограничению и сокращению вооружений. Этого не было и никогда не будет. Правда никто всерьез на это и не рассчитывал.

Во второй половине XX века и в начале XXI века, похоже, утвердилось единственное средство, гарантирующее обеспечение безопасности государства, - технологическое и военно-техническое равенство, т.е. способность создавать такие виды и системы ВиВТ, которые делают невозможным, либо очень рискованным применение военной силы в качестве политического инструмента.

Международные и региональные системы безопасности могут быть эффективными средствами обеспечения национальной безопасности только в ряде случаев, т.е. они отнюдь не универсальны. Тем более, что их эффективность в значительной степени зависит от политики ряда великих держав, которые в последние десятилетия сознательно разрушают международно-правовую основу безопасности. Ни для Югославии, ни для Ирака, ни для Ливии, Сирии или Украины международная система безопасности не стала гарантией.

Таким образом на фоне усиления негативных тенденций в развитии сценариев ВПО и их неутешительного долгосрочного прогноза остро возникает вопрос о реанимации традиционных и о поиске новых средств обеспечения национальной безопасности. На фоне множества нравственных, политических и религиозных, а также научных заблуждений относительно эффективности таких средств, практическая определенность имеет огромное, даже решающее значение. В итоге приходится признать, что противопоставить обостряющимся цивилизационным противоречиям интересы сотрудничества, изменив тем самым, общий негативный вектор развития сценариев ВПО, можно всего лишь в четырех случаях:

- во-первых, когда цивилизационные риски и общие интересы всей глобальной цивилизации (экономические, природные и т.д.) будут очевидно сильнее аналогичных рисков конфликта локальных цивилизаций: "метеоритная угроза", катаклизмы, эпидемии и др. проявления опасности для всей цивилизации должны быть не только теоретическими, но и реальными, актуальными угрозами;

- во-вторых, когда возникнут боле серьезные угрозы со стороны других локальных цивилизаций (например, исламской), или внутри самой локальной цивилизации между отдельными нациями (Первая мировая война между Германией и Великобританией, например);

- в-третьих, когда внутренние угрозы (в т.ч. национальные, социальные и др.) окажутся значительно сильнее внешних угроз, либо когда природные и иные катаклизмы создадут угрозу существования локальной цивилизации. Революции перевороты, приход к власти новых элит или социальных групп может делать внешнюю политику (далеко не всегда) менее важной, чем ход внутренних событий;

- в четвертых, когда военно-техническое соперничество между локальными цивилизациями станет невыгодным и даже опасным, как это имело место, например, на рубеже 70-х годов XX века. Именно к концу 60-х годов неконтролируемое наращивание ядерных сил СССР и США остро поставило вопрос о практической целесообразности и военно-политической опасности такой политики, что стало, в конечном счете, главным мотивом ослабления напряженности и смены сценария "подготовка войны" на сценарий "разрядки".

Как видно в первых трех случаях изменение негативного вектора развития сценариев ВПО практически не зависит от политической воли и политика государств: глобальные грозы не рассматриваются как конкретные, а внутриполитические катаклизмы не прогнозируются, а, значат, не занимают достойное место в стратегическом планировании.

Другое дело четвертое, последнее условие, которое не только имело прецедент в мировой истории, но и чьи последствия до сих пор положительно сказываются на предотвращении угрозы глобальной войны. Причем характер этого условия в принципе не изменился: в настоящее время конкретным мотивом предотвращения развития негативного сценария может, как и прежде, стать провал политики США, ориентированной на технологическое и военно-техническое превосходство в основных направлениях НТП, а именно тех, которые будут определять место государства в соревновании на 6-ом технологическом этапе. Это - вполне конкретное соревнование на совершенно конкретных технологических направлениях. Также, как и в 40-е и 50-е годы XX века, в двух других комплексах технологий - в ядерной области и ракетостроении, это соревнование будет предопределять условия для развития различных сценариев ВПО. Сегодня эти области выглядят следующим образом.

Таким образом победа в научно-техническом и технологическом соперничестве между ведущими странами-лидерами локальных цивилизаций может быть либо главным средством, обеспечивающим военную и политическую победу (как это является сегодня официально признанным в США), либо средством сдерживания, предотвращения опасной эскалации в негативном развитии сценариев ВПО. К сожалению, это средство в последние десятилетия было фактически единственным реальным средством обеспечения национальной безопасности и предотвращения ряда крупных военных конфликтов.

Признание этого значения может быть и от обратного: то государство, которое уступило с военно-технической точки зрения своим оппонентам, неизбежно было вынуждено участвовать в навязанном ему конфликте или войне с заранее известным результатом. Югославия, не занимавшаяся своим оборонным потенциалом, Ирак, уделявший ему мало внимания, Ливия, игнорировавшая эти правила и др. государства - жертвы агрессии, стали яркими примерами ошибочности расчетов на политические средства предотвращения конфликта.

Признание Россией значения качества технологического и военно-технического развития происходило в XXI веке по мере роста понимания необходимости отстаивания цивилизационной системы ценностей и национальных интересов. После разрушительных последствий экономических и военных реформ конца 80-х начала 2000-х годов, это признание означало в конечном счете признание необходимости успешного научно-технического и технологического соперничества с Западом по всем основным направлениям. Причем если для Запада, особенно для США, этот приоритет всегда был важнейшим с 40-х годов XX века и является важнейшим и в настоящее время, то для России в разные периоды времени (на рубеже 80-х годов, в 90-х годах, начале 2000-х годах) этот приоритет таковым не являлся. Это означало, что, как минимум, по ряду причин такое соперничество России и США с каждым годом затруднялось.

Во-первых, по причине непоследовательности такой политики. Если для США все последние 60-70 лет ставка на научно-техническое превосходство являлось высшим приоритетом, то для СССР-России периодически появлялись периода, когда этот приоритет игнорировался. Последовательность в его соблюдении можно, наверно, отнести только к 30-м - 70-м годам XX века в истории СССР.

Во-вторых, огромная разница между начальными научными, экономическими и промышленными потенциалами, которые в 30-е годы можно было оценить в сотни раз, а в 60-е - в десятки. Особенно разительно такой разрыв существовал в качестве НЧК, однако его преодоление к 80-м годам означало по сути достижения военного равновесия[2].

В-третьих, развал потенциалов СЭВ и СССР, с одной стороны, и интеграция Запада, с другой, сделала условия такого соревнования крайне неблагоприятными, практически невозможными для России, Особенно, когда часть ее элиты продолжает игнорировать значение этого приоритета.

В-четвертых, переход человечества к VI-му технологическому укладу свидетельствует в том числе и о том, что только в ряде отраслей ОПК такое соревнование успешно вести невозможно.

Именно приоритетность в развитии всех новейших направлений НТП, определяющих прежде всего характер VI-го технологического уклада становится решающим для военно-технического соревнования. Эта взаимосвязь очень просто и достаточно логично может быть показана на следующем рисунке.



Как видно из логической схемы, достижение научно-технического и технологического превосходства, обеспечивающего военное превосходство, фактически лишает возможности другим локальным цивилизациям участвовать в развитии мировых (оптимистичных) сценариев МО и ВПО. Именно поэтому результаты анализа технологического настоящего положения России и ее будущего во многом равносильны выбору между мирными и военными сценариями ВПО.

[3]

При таком анализ и прогнозе очень важна динамика изменений, в области сопоставления уровне развития, что является вполне субъективным и управляемым в принципе процессом.

Напомню, что в США после Второй мировой войны существовала практика, когда важнейшие документы обеспечения национальной безопасности базировались на сравнении и сопоставлении научно-технических и технологических потенциалов США и СССР по важнейшим 19-21 направлениям НТП.



Надо признать, что, во-первых, идея технологического лидерства никогда не ставилось в зависимость от политических или иных соображений. Комплекс программ по СОИ начала 80-х годов XX века и широкомасштабная система ПРО - яркие иллюстрации этой идеи.

В настоящее время в США определенно и четко увязывают "стратегический контекст" с потребностями в ВиВТ, что хорошо видно из следующей таблицы[4].

[5]

Это хорошо видно на примере развития возможностей средств навигации[6].



Суть его такова: с начала 80-х годов было известно, что нарастает научно-техническое и технологическое отставание СССР от развитых стран и необходимо принимать экстренные меры. В 1982-1984 годы была подготовлена огромная программа (под кураторством ЦК КПСС и ГКНТ), которая предусматривала опережающие темпы развития ряда отраслей, определяющих НТП. Кстати, перечень этих отраслей удивительным образом совпал с теми программами "инноваций", которые были разработаны через ... 30 лет. Но в 1985 году известный Пленум ЦК КПСС по НТП не состоял. Вместо него состоялся Пленум, избравший М. Горбачева и определивший на десятилетия другие приоритеты.

Очевидная проблема вновь "всплыла" в начале нулевых, когда у России появились ресурсы и была достигнута внутренняя стабилизация, но решить эту проблему (хотя она и была поставлена)[7] с того времени так и не удается.

Правящая элита современной России, в отличие от прежних советских и российских элит, понимают критическое значение ликвидации технологического разрыва, опасность которого стала заметной уже до событий на Украине. Характеристику и сопоставление места России в мире дал в марте 2014 года. Д. Рогозин публично, опубликовав свою программную статью в "Российской газете", где, в частности писалось

"Весь мир, и наша страна в том числе, вступают в эпоху шестого технологического уклада. Именно он по прогнозам специалистов через 25-30 лет станет доминирующим в экономике развитых стран. Технологический уклад - это определенный уровень развития производительных сил, совокупность сопряженных производств, имеющих единый технологический уровень и развивающихся во многом синхронно. Это важнейший термин теории научно-технического прогресса.

Напомню, что сегодня основная часть производственных мощностей России находится на стадии четвертого технологического уклада, битву за который СССР в свое время успешно выиграл. И если в США уже около 60% производств действуют в рамках пятого уклада, то у нас эта цифра ограничивается пока всего 10%. Вот почему именно качественный прорыв сразу в шестой ТУ, минуя технологии пятого поколения, является для нас стратегически важным вызовом"[8].

Как видно из матрицы, группы и подгруппы сценариев ВПО отличаются и определенными особенностями, а именно: в сценариях ВПО минимизирована доля сотрудничества и ее роль в отношениях между государствами и, наоборот, более четко и выпукло представлены варианты реализма и противоборства, хотя если речь идет о некоторых областях сотрудничества (назовем их "избранными"), то эти области могут и существовать параллельно с развитием конфронтационных сценариев. Так, находясь фактически в состоянии, конфронтации с НАТО Россия продолжает сохранять и элементы сотрудничества.

Такая "совместимость" - не удивительна. Достаточно вспомнить, что накануне Великой Отечественной войны, буквально за день до ее начала, не прекращались взаимные поставки сырья и техники Германии и СССР. Более того, элементы сотрудничества США и Германии существовала весь период Второй мировой войны.

Как видно из матрицы, формализующей основные группы и подгруппы развития сценариев ВПО, область таких сценариев сосредоточена между "минимальными партнерскими отношениями" (+ 1) и "максимально враждебными" сценариями в 2014 году (+ 3) с устойчивой тенденцией к ухудшению (+ 5). Из матрицы, например, видно, что в 2014 году параллельно сосуществуют и реализуются три сценария ВПО с главными участниками в лице США и России, однако вероятность и реалистичность, безусловно, остается за подгруппой враждебных сценариев (+ 3 и + 4) с безусловной тенденцией к их усилению.

Это может быть расценено и как первый, но скрытый, переходный этап от завершающей стадии подготовки войны до ее фактического начала. На мой взгляд, военный конфликт на Украине - первая стадия фактической войны США против России, которая реализуется:

- чужими ВС, ВиВТ;

- без объявления войны;

- сопровождается всем невоенно-силовым набором действий, характерных для войны.

Как и в случае с группами и подгруппами сценариев развития МО, вероятные сценарии достаточно определенно выделяются из числа возможных сценариев в отдельную область, границы которой вполне обозначены по времени и по характеру военно-политических отношений (на рисунке матрицы очерченной линией). При этом важно определить динамику развивающихся процессов и их направленность в будущем. В нашем случае она очевидно негативна. Если говорить коротко, то для существующего сценария характерно:

- сохранение минимальной возможности сотрудничества в некоторых областях, где остается пока что взаимный интерес, который, однако, достаточно быстро сокращается, а именно в таких областях, как:

- региональные конфликты;

- ограничения ОМУ;

- сокращения ЯО;

- международный терроризм.

- одновременно быстро расширяется пространство конфликтности и соперничества. Эта тенденция вероятно будет определять военно-политические отношения РФ и США в ближайшие годы и в более отдаленной перспективе. Ситуация может измениться после 2030 годов, когда реальностью станет неизбежное растущее противоборство новых центров силы с монополией на власть США.

Под таким углом зрения можно рассмотреть некоторые конкретные вероятные сценарии развития ВПО, выделив их из великого множества потенциально возможных сценариев развития ВПО, которые будут рассмотрены ниже.

Наконец, необходимо помнить и то, что развитие стратегической обстановки (СО) также имеет определенное влияние на выбор и развитие сценариев ВПО. В военной истории бывали примеры того, как неожиданная и быстрая военная победа коренным образом меняла военно-политическую обстановку. Тем более это влияние будет заметнее в будущем, когда будут использоваться качественно новые ВиВТ и способы их применения. Иными словами развитие военного искусства, средств ведения войны оказывает и будет оказывать серьезное влияние на развитие ВПО и МО, а в ряде случаев даже и на сценарии развития ЧЦ. Так, изобретение и испытания ядерного оружия, а затем и создание стратегических наступательных вооружений, радикально повлияло на развитие сценариев ВПО и даже МО после Второй мировой войны. "Берлинский", "Суэцкий", "Кубинский" кризисы, Корейская и Вьетнамские войны и другие события находились, безусловно, под влиянием этого фактора.

В еще большей степени это влияние технологий и лидерства в области НТП будет ощущаться в XXI веке, когда именно уровень развития военных технологий (а не собственно систем и видов ВиВТ) будет определять боевую эффективность ВС государства. В более широком контексте это относится к качеству национального человеческого капитала[9], а в более узком - к науке, знаниям вообще, которые, по оценке Д. Рогозина, "... сами по себе становятся оружием зачастую не менее значимым, чем привычные виды вооружений"[10].

Кроме того, речь может идти, например, об использовании сил природы, в частности климата. Эти способы пока что рассматривались только как гипотетические (например, идея А. Сахарова об искусственных цунами), однако по мере развития и обострения ВПО в мире к ней неизбежно вращаться вновь. В частности, авторы одной из работ следующим образом видят эту картину[11].



Таким образом последовательное развитие ВПО, вытекающее из закономерностей развития ЧЦ, МО, а также изменения в возможных сценариях СО позволяют в целом создать некоторые логические модели групп, подгрупп и отдельных сценариев будущей ВПО и СО, которые можно использовать в целях стратегического прогноза и планирования в военно-политической области. Частные - военно-политические и иные - сценарии могут в определенной степени иллюстрировать логику и закономерности формирования будущих ВПО и СО. Что уже само по себе не мало, так как дает некоторые ориентиры для будущей военной политики. Поэтому целесообразно рассмотреть некоторые из возможных и вероятных сценариев развития ВПО в мире.


__________________________

[1] Бордачев Т., Дарден К. Щит и меч. Доклад по будущему российско-американских отношений. Выпуск N 4. 2014. Май. С. 19.

[2] Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал. М.: Европа. 2007.

[3] Мониторинг и анализ технологического развития России и мира / ЦМАКП. 2014. N 6. 2 кв. С. 13.

[4] Technology and Innovation Enablers for Superiority in 2030

[5] Technology and Innovation Enablers for Superiority in 2030. Introduction. November. 2013. P. 8.

[6] [6] Technology and Innovation Enablers for Superiority in 2030. Introduction. November. 2013. P. 20.

[7] Подберезкин А.И., Булатов Ю.А., Мунтян М.А. Современная Россия: на пути удвоения ВВП. М.: 2005.

[8] Рогозин Д.О. Прыжок в шестое поколение // Российская газета. 2014. 28 марта. С. 17.

[9] Подберезкин А.И. Социальный потенциал и стратегия долгосрочного развития России // Вестник МГИМО(У). 2011. N 2. С. 7-24.

[10] Рогозин Д.О. Прыжок в шестое поколение // Российская газета. 2014. 28 марта. С. 17.

[11] Амурская государственная медицинская академия Кафедра мобилизационной подготовки здравоохранения и медицины катастроф / Основы мобилизационной подготовки здравоохранения Благовещенск 2010 / http://www.amursma.ru/downloads/Zakr/2/Osnovy_mobilizatsionnoy_podgotovki_zdravookhraneniya_.pdf. С. 75.

Док. 675513
Опублик.: 17.10.14
Число обращений: 0