Долгосрочный сценарный прогноз развития ВПО и СО вытекает из
строго логической последовательности, которые не предполагает
исключения какого-либо предшествующего этапа[1]

А. Подберезкин


Развитие будущих сценариев ВПО в мире как уже говорилось, происходит под влиянием трех основных групп факторов и взаимоотношения между ними, прогноз влияния которых и будет во многом предопределять развитие ВПО в XXI веке:

- основные субъекты ВПО (государства) и военно-политические союзы государств, коалиции;

- негосударственные акторы ВПО (коалиции, общественно-политических сил, союзы, политические организации);

- глобальные тенденции политического, экономического, научно-технического развития;

- наконец, отношения между этими субъектами и тенденциями ВПО. Причем не только военно-политические, но и гуманитарные, экономические и пр.

Анализ и стратегический прогноз различных сценариев развития ВПО до 2030 и 2050 годов, таким образом, предполагает, что любой из этих сценариев должен рассматриваться, как минимум, "на пересечении" трех тенденций:

- во-первых, как будут развиваться и выглядеть будущие субъекты ВПО в 2030 или 2050 годах с точки зрения не только их государственной, но и военной мощи, измеряемой не только количественно (ВВП, танки, самолеты и т.д.), но и качественно. Речь идет об анализе и прогнозе практически всех государств и военно-политических коалиций по сотням параметров. Это означает учет десятков и сотен тысяч факторов и критериев. Причем в динамике и в качественном изменении.

- во-вторых, как будут изменяться негосударственные субъекты ВПО: общественные организации, движения и другие силы, играющие все более важную роль во внешних и внутренних конфликтах и войнах;

- в-третьих, как будут формироваться отношения между всеми этими факторами, субъектами и тенденциями развития человеческих и локальных цивилизаций.

Простейшая матрица, отображающая только основные факторы, формирующие ВПО в мире, может быть представлена, например, следующим образом.



Из матрицы видно, например, что значение, "доля" ВПО при формировании МО может быть небольшой (или не быть вообще), либо значительной. Так, состояние ВПО на Ближнем Востоке во многом определяется МО, а именно уровнем политических, экономических и военных отношений России с Сирией и Египтом, а США - с Турцией и Израилем. В любом случае ясно, что:

- во-первых, сценарии развития МО и их варианты во многом предопределяют сценарии и варианты развития ВПО. Это означает, что при негативном сценарии развития МО не может быть в принципе позитивного сценария развития ВПО. Он может быть либо кризисный, либо враждебный;

- во-вторых, сами по себе сценарии развития ВПО зависят как от общего состояния международной обстановки (МО), так и основных факторов, определяющих эту обстановку: политических, экономических, дипломатических и пр. Это означает, что уровень и качество развития невоенных областей МО во многом влияют на военные области. И наоборот: военные области могут оказывать позитивное влияние на другие области развития МО. Например, ВТС, безусловно, укрепляет доверие;

- в-третьих, анализ и прогноз ВПО носит сугубо конкретный (временной, военно-технический, экономический и финансовый) характер и не может быть универсальным. Это означает, что не существует абстрактного сценария развития ВПО, применимого к 2015, 2030 или 2050 году, или характеризующего не только одну, но несколько стран и т.д.;

- в-четвертых, экстраполяция существующего сценария развития ВПО на долгосрочную перспективу может быть очень ограничена в силу огромного числа факторов влияния вообще и переменных величин таких факторов, в частности.

Тем не менее вывод о возможности и необходимости анализа существующих и прогноза будущих сценариев и вариантов развития ВПО не просто подтверждается, но и усиливает свое значение в условиях качественных перемен, происходящих в ВПО в мире и отдельных регионах во втором десятилетии XXI века.

Очевидное усиление негативных тенденций в сценариях развития ВПО требует не только адекватной военно-технической реакции со стороны России - что совершенно понятно, естественно и необходимо, - но и новых попыток размыть политический фундамент усиления конфронтации. Любые усилия в этом направлении (даже если они дают незначительный видимый результат) представляются не просто желательными, но и обязательными.

Основу таких усилий может составить поиск общецивилизационных интересов (потребностей) народов Евразии вообще и Европы, в частности. На базе таких общих интересов возможно и необходимо создание новых и активизации существующих механизмов обеспечения безопасности при том понимании, что США и ряд их союзников вполне удовлетворены имеющимся механизмом НАТО[2].

Надо отчетливо понимать, что негативные сценарии развития ВПО набирают силу.

Учитывая особое значение политических и международных факторов МО на формирование ВПО, важно чтобы политические, экономические, гуманитарные и иные аспекты собственно военных факторов не недооценивались. Так, если вернуться к опыту послевоенной Европы, в условиях холодной войны, можно признать, что:

- 1975 году, когда состоялось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, вопросы безопасности и политики были "уравновешены" вопросами экономического и гуманитарного сотрудничества. Фактически произошел размен: Запад признал принцип нерушимости границ, а СССР - права человека;

- в эти же годы был выдвинут комплекс "общечеловеческих" (гуманитарных, экологических, биологических и пр. проблем) проблем, которые стали общей основой для политической и общественной дискуссии. В XXI веке таких проблем и степени их понимании стало не меньше, но больше;

- в эти же годы стал актуальным тезис о пространственном измерении Европы "от Лиссабона до Владивостока". Надо понимать, что раздел Европы на "Европу" и "Россию" не выгоден Российской Федерации ни как государству, ни как нации, но этот раздел очень выгоден США и Великобритании. В XXI веке требуется расширение пространства Европы до пространства Евразии, что само по себе уравновешивает позиции США и стран ЕС участием быстро развивающихся стран Азии.

При этом расширение "пространства безопасности" на другие регионы Евразии и мира отнюдь не ограничивается сущей: в XXI веке отчетливо просматривается тенденция распространения пространственных характеристик ВПО на Арктику, океанские акватории, космическое пространство. Очевидно, что уже к 2030 год любой сценарий развития ВПО будет предполагать глобальный пространственный охват.

Наконец, очень важно понимать, что любой сценарий развития ВПО предполагает многовариантность и возможность реализации. Это положение можно продемонстрировать упрощенно на следующем рисунке.





Иными словами в 2014 году мы не можем прогнозировать даже на краткосрочную перспективу один два сценария развития ВПО. Можно говорить о наиболее вероятных сценариях развития ВПО и их вариантах, которые должны конкретизироваться в зависимости от точного числа участников, времени, политической обстановки и других, в т.ч. субъективных факторов (отношений лидеров, готовности идти на риск и т.п.).

В этой связи особое значение приобретает анализ и прогноз ответных действий, реакции на будущие внешние и внутренние угрозы, прежде всего с точки зрения минимизации рисков. Это означает, что мы должны быть готовы к ответной и несимметричной реакции на максимально большое число сценариев развития ВПО и их вариантов, разрабатывая наиболее адекватные универсальные средства и способы так как национальных ресурсов для ответа на все варианты всех сценариев ВПО не хватит. Так, невозможно для России участвовать в войне на удаленных ТВД или готовиться к войне со всеми странами НАТО в одиночку, полагаясь только на обычные вооружения.

Таким образом общие условия и принципы анализа и долгосрочного прогноза развития сценариев ВПО должны включать достаточно значимые ограничения, включая ресурсные, быть "привязаны" максимально к конкретным социально-политическим, научно-техническим, экономическим и геополитическим реалиям, которые минимизировали бы их абстрактность до прикладного практического уровня.


___________________

[1] Подберезкин А.И. Военно-политические аспекты и прогнозирования мирового развития. М.: МГИМО(У) / Аналитический доклад. 2014. Сентябрь. С. 15.

[2] Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал. Т. I. Роль идеологии в модернизации России. М. 2012.

Док. 675098
Опублик.: 06.10.14
Число обращений: 0