... нам нужно ... иметь адекватное представление о балансе сил...[1]

С. Нарышкин, Председатель Госдумы ФС РФ

Силовое принуждение, прежде всего, направлено на поддержание
или изменение определенных экономических отношений...[2]

В. Колотуша, военный аналитик


Наиболее вероятный сценарий развития МО вытекает из синтеза нескольких сценариев развития МО, в основе которых лежит утверждение о постепенном выравнивании уровней развития, мощи и влияния всех локальных цивилизаций, которое станет заметным к 2035 году и неизбежным - к 2050 годам. Это приведет с такой же неизбежностью к формированию нескольких соизмеримых цивилизационных, политических и экономических центров силы, а именно:

- центр силы западной локальной цивилизации во главе с США;

- центр силы китайской локальной цивилизации во главе с КНР;

- центр силы индийской локальной цивилизации во главе с Индией;

- центр силы исламской локальной цивилизации во главе с Египтом или Ираком или Пакистаном;

- центр силы евразийской локальной цивилизации во главе с Россией.

Этому будут способствовать и усиление глобальных тенденций и вызовов. Как отмечают российские исследователи, "В последние годы в практике ведущих развитых и развивающихся стран наблюдается смещение акцентов формирования тематики развития науки и технологий в сторону поиска ответов на т.н. большие вызовы (Grand Challenges), с которыми экономика и общество столкнутся в средне- и долгосрочном периодах[3].

Среди "базового набора" глобальных вызовов, сформированного на основании ключевых зарубежных и российских прогнозов, выделяются следующие вызовы и тренды общемирового масштаба, по мнению некоторых исследователей НИУ ВШК, являются следующие:

- исчерпание запасов стратегических минеральных ресурсов, поиск новых источников энергии и обеспечение энергетической безопасности;

- старение населения, изменение образа жизни человека и общества, рост социально-значимых заболеваний, в том числе, онкологических и сердечно-сосудистых;

- экологизация экономики и "зеленый рост", связанный с переходом к "неуглеродному" обществу;

- формирование новых моделей экономического развития, включая трансформацию глобальных цепочек создания стоимости;

- переход глобальной экономики на новый этап технологического развития, сопровождающийся коренным изменением отраслевой структуры и источников (факторов) конкурентоспособности;

- усиливающаяся роль межотраслевых технологий и междисциплинарных исследований, включая социально-экономические и гуманитарные[4].

Известно, что любой политический анализ начинается с анализа соотношения сил. Это тем более справедливо, если речь идет об анализе и стратегическом прогнозе сценариев развития международной обстановки, который повторим, формируется под влиянием трех групп факторов: субъектов МО, мировых тенденций и взаимоотношений между ними.

Сценарий, в основе которого лежат оценки в соотношении сил субъектов МО как важнейшей группы факторов, формирующих будущую международную обстановку, - не только достаточно традиционен, но и один из немногих используемых практически сценариев. В его основе лежит "измерение" будущей мощи и влияния тех или иных субъектов МО и тенденций, влияющих на такое соотношение[5].

Проблема, однако, заключается в другом, а именно:

- в максимальном устранении субъективной трактовки тех или иных понятий и выбора критериев оценки (и даже выбора) мощи локальных цивилизаций, наций, государств, коалиций и т.д.;

- в количественных методах и способах оценки;

- в выборе качественных методов оценки.

Существует немало попыток количественной оценки изменения в соотношении сил в мире и последующих трансформаций, которые должны повлиять на развитие тех или иных сценариев МО и ВПО. Такие попытки, безусловно, полезны в качестве иллюстраций развития тех или иных глобальных или региональных тенденций и состояния субъектов МО, однако они не могут послужить основой для выводов относительно содержания современной МО, а тем более будущих сценариев развития МО. Так авторы глобального прогноза "Будущее цивилизаций" на период до 2050 года, в своем многотомном исследовании приходят к выводам, которые они в конечном счете свели в агрегированную таблицу. В таблице приводятся обобщенные данные по цивилизациям и их группам в сопоставлении удельного веса их интегральных показателей мощи (ИПМ) с глобальным показателем в целом по планете за четверть века[6].



Авторы анализа делают следующие выводы:

1. Наибольшей интегральной мощью к началу XXI века располагала группа цивилизаций Европы, и прежде всего Западноевропейская цивилизация, которая доминировала в системе локальных цивилизаций 4-го поколения. Эта лидирующая роль, судя по оценкам на основе стратегической матрицы, сократится к концу первой четверти XXI века, хотя удельный вес всей европейской группы и в том числе западноевропейской цивилизации немного снизится. Восточноевропейская цивилизация занимает втрое меньший удельный вес который сохранится к 2025 году. Объединение этих двух цивилизаций в рамках Европейского Союза еще более укрепит роль Европы на геополитической арене[7].

Евразийская цивилизация, которая сильно сдала позиции в результате кризиса 90-х годов и распада СССР, все еще сохраняет благодаря своему природному потенциалу значительный удельный вес в суммарной оценки мощи (чуть более 11%).

Вместе с тем видны и пределы такого развития влияния, которые аналитики ЦРУ прямо связывают с ростом государственной мощи. Так, на графике, представленном ниже, отчетливо видно, что дипломатическое (политическое) влияние государств достигает предела, который коррелируется с относительным материальным могуществом.

[8]

2. Вплотную за цивилизациями Европы по ИПМ идут древние цивилизации Азии и Африки - около 39%. Ведущее место среди них занимают мусульманская (более 19%), африканская (6,6%) и буддийская (5,6%) и китайская (3,5%). цивилизации Впрочем, оценка мощи африканской цивилизации представляется завышенной, а китайской и индийской - заниженной.

3. Интегральная оценка мощи самых молодых цивилизаций Америки и Океании сравнительно невысока (17,5%), причем в перспективе оценка североамериканской цивилизации несколько снизится (с 4,9 до 4,7% - на 3%), а латиноамериканской повысится - с 9,4 до 9,7% - на 3%. Впрочем, представляется, что реальная геополитическая мощь североамериканской цивилизации существенно выше, чем полученная в результате оценки на основе стратегической матрицы.

4. Приведенные в таблицах прогнозные оценки произведены в до- кризисный период. Мировой финансово-экономический кризис и следующая за ним депрессия, а также процесс глобальной трансформации на пути к интегральному экономическому строю, надо полагать существенно повлияет на интенсивность геополитических сдвигов. В ближайшие десятилетия и в перспективе до 2050 года можно ожидать значительного усиления интегральной мощи и геополитического влияния китайской, а вслед за ней индийской цивилизаций. Геополитическое влияние североамериканской цивилизации начало ослабевать[9].

Если сохраняться ныне преобладающие тенденции, существенно ослабнут позиции евразийской цивилизации. В наиболее критической ситуации окажется африканская цивилизация, которая из-за больших потерь и деградации в период кризиса все больше становится глобальным эпицентром геополитической нестабильности.

Учет глубины и последствий кризиса потребует, вероятно, уточняющих оценок и продления горизонта прогноза до середины XXI столетия.

5. В рамках цивилизаций показатели по отдельным странам значительно различаются Одни страны быстро растут, другие умеренно, третьи теряют оценки. Наиболее высокие показатели роста по Бразилии - 13% в 2025 г. к 2000 г. Большинство стран имеют умеренные показатели повышения интегрального показателя мощи в пределах 2-3%. Однако по некоторым странам интегральные показатели мощи снижаются (Израиль 5%, Франция 4%, Украина 1%, Норвегия и Финляндия по 2% и т.д. С учетом последствий кризиса и здесь тенденции, вероятно, окажутся более дифференцированными.

Таким образом, произведенная ИНЭС на основе стратегической матрицы оценка интегральной мощи ста ведущих стран мира дает возможность количественно оценить тенденции динамики геополитического влияния ведущих стран мира и локальных цивилизаций[10], делают конечный вывод авторы работы.

[11]

Уже существует достаточно много примеров того как различные показатели социально-экономического развития используются не только для отдельных стран, но и групп стран, например, ОЭСР или ТС. В частности, к основным показателям для прогноза в странах ТС относят:

- ВВП, % к предыдущему году;

- индекс промышленного производства, % к предыдущему году;

- продукция сельскохозяйственной отрасли, % к предыдущему году.

Ряд показателей содержится в прогнозах двух стран, но отсутствует у третьей страны.

К общим показателям в Беларуси и России относятся:

- инвестиции в основной капитал, % к предыдущему году;

- производительность труда, % к предыдущему году;

- реальные располагаемые денежные доходы населения, % к предыдущему году;

- численность (доля) населения с доходами ниже прожиточного минимума, в % к общей численности населения (для Республики Беларусь - уровень малообеспеченности, в % к численности общего населения).

У Казахстана и России перечень общих показателей шире:

- оборот розничной торговли, % к предыдущему году;

- экспорт и импорт товаров, млрд. долл. США;

- инфляция, % декабрь к декабрю предыдущего года.

Показатели социальной сферы:

- численность ЭАН, млн. чел.;

- прожиточный минимум на душу населения, % к предыдущему году;

- численность (доля) населения с доходами ниже прожиточного минимума, в % к общей численности населения;

- уровень безработицы к ЭАН, %;

- численность безработных, млн. чел.;

- численность занятых, млн. чел.;

- номинально начисленная среднемесячная заработная плата на одного работника, долл. США[12].

Существуют показатели, представленные только в прогнозе одной Стороны - Российской Федерации.

В Республике Беларусь в состав таких прогнозируемых показателей входят: рентабельность продаж в организациях промышленности, рентабельность продаж в сельском хозяйстве, внутренние затраты на научные исследования и разработки, снижение уровня материалоемкости продукции (работ, услуг) в организациях промышленности (в фактических ценах), снижение энергоемкости валового внутреннего продукта, удельный вес отгруженной инновационной продукции организациями, основным видом деятельности которых является производство промышленной продукции.

В Республике Казахстан прогнозируются: отраслевые показатели в области горнодобывающей промышленности и разработке карьеров, добыче нефти и газового конденсата, обрабатывающей промышленности и т.д.; показатели денежно-кредитной политики: кредиты БВУ экономике, депозиты резидентов и т.д.; показатели платежного баланса: торговый баланс, текущий счет; показатели социальной сферы: минимальный размер заработной платы, численность пенсионеров, размер базовой пенсионной выплаты[13].

Таким образом можно признать, что существует объективная основа для оценки соотношения сил, которая требует использования различных методов и методик.


______________________

[1] Подберезкин А.И. Военно-политические аспекты прогнозирования мирового развития. М.: МГИМО(У. 2014. Август. С. 109.

[2] Колотуша В.В. Силовое принуждение в глобализирующемся мире и его особенности в пограничной сфере. М.: Пограничная академия ФСБ, 2013. С. 26.

[3] Chaminade C., Edquist C. (2006) From theory to practice. The use of the systems of innovation approach in innovation policy // Innovation, Learning and Institutions / Eds. J. Hage, M. de Meeus. Oxford: Oxford University Press; Edquist C. (2011) Innovation Policy Design: Identification of Systemic Problems. CIRCLE Electronic Working Papers 2011/6. Lund University, Center for Innovation, Research and Competences in the Learning Economy.

[4] Долгосрочный прогноз важнейших направлений научно-технологического развития на период до 2030 года / НИУ ВШЭ. 2014. 8 февраля.

[5] Подберезкин А.И. Военно-политические аспекты прогнозирования мирового развития. М.: МГИМО(У. 2014. Август. С. 113-133.

[6] Глобальный прогноз "Будущее цивилизации" на период до 2050 года. Часть 7. Перспективы геополитической динамики и взаимодействия цивилизаций / Под ред. Ю.В. Яковца, А.И. Агеева, Т.Т. Тимофеева. М.: МИСК, 2009. С. 155.

[7] Глобальный прогноз "Будущее цивилизации" на период до 2050 года. Часть 7. Перспективы геополитической динамики и взаимодействия цивилизаций / Под ред. Ю.В. Яковца, А.И. Агеева, Т.Т. Тимофеева. М.: МИСК, 2009. С. 156.

[8] Глобальные тенденции 2030: альтернативные миры / Публикация национального Совета по разведке США. Вашингтон, 2013. Декабрь. С. 17.

[9] Глобальный прогноз "Будущее цивилизации" на период до 2050 года. Часть 7. Перспективы геополитической динамики и взаимодействия цивилизаций / Под ред. Ю.В. Яковца, А.И. Агеева, Т.Т. Тимофеева. М.: МИСК, 2009. С. 157.

[10] Глобальный прогноз "Будущее цивилизации" на период до 2050 года. Часть 7. Перспективы геополитической динамики и взаимодействия цивилизаций / Под ред. Ю.В. Яковца, А.И. Агеева, Т.Т. Тимофеева. М.: МИСК, 2009. С. 158.

[11] Глобальный прогноз "Будущее цивилизации" на период до 2050 года. Часть 7. Перспективы геополитической динамики и взаимодействия цивилизаций / Под ред. Ю.В. Яковца, А.И. Агеева, Т.Т. Тимофеева. М.: МИСК, 2009. С. 159.

[12] Евразийская экономическая комиссия. 2012. Декабрь. С. 4. Информация о сравнительном анализе прогнозов (программ) социально-экономического развития государств - членов Таможенного союза и Единого экономического пространства на кратко-, средне- и долгосрочную перспективу (по состоянию на декабрь 2012 года). С. 3.

[13] Евразийская экономическая комиссия. 2012. Декабрь. С. 4. Информация о сравнительном анализе прогнозов (программ) социально-экономического развития государств - членов Таможенного союза и Единого экономического пространства на кратко-, средне- и долгосрочную перспективу (по состоянию на декабрь 2012 года). С. 3.

Док. 674820
Опублик.: 24.09.14
Число обращений: 0