Александр Селиванов: О причинах антироссийских настроений в Западной Украине, Прибалтике, Польше: психология лимитрофности пограничных государствНазад
Александр Селиванов: О причинах антироссийских настроений в Западной Украине, Прибалтике, Польше: психология лимитрофности пограничных государств
О причинах антироссийских настроений в Западной Украине, Прибалтике, Польше: психология лимитрофности пограничных государств
Постсоветская история евразийского пространства обострила множество проблем, в том числе национальных и цивилизационных запросов, самосознания культур, реанимировав или трансформировав некоторые культурно-психологические стереотипы, цивилизационные претензии, идеологические принципы в отношении с соседними странами.
Один из важных аспектов проблемы - культурный запрос и идеология пограничных государств, разделяющих крупные цивилизационные миры. Для России и Европы это государства Восточной Европы, особенно Западная Украина, страны Прибалтики, Польша. Кроме своей пограничности эти страны давно и активно используются Англией и США для разделения России и Европы. Это в настоящее время становится тем более актуальным в связи с попыткой выстроить "защитный пояс" в России не только из стран Восточной Европы и бывшего СССР от Прибалтики, но от Кавказа до Средней Азии, тем самым массово создавая потенциально лимитрофные культуры.
В том числе и поэтому украинский, польский, прибалтийский вопросы для России не являются ни историей, ни периферией политической практики и науки. Напротив, эта проблематика постоянно, вновь и вновь предстает как одна из остро актуальных.
Так, острые события на Украине в конце 2013 - начале 2014 годов вновь обнажили проблему "цивилизационного притяжения". Когда школьник из Западной Украины пришел в Киев на Майдан потому, что его учительница сказала, что "в Польше в школе лучше учиться", и он тоже хочет в Европу... Когда ради этого можно громить, формировать боевые отряды... Когда ради этого можно грубо попирать международные принципы, в том числе принцип невмешательства во внутреннюю жизнь страны... Когда, наконец, госсекретарь США Дж.Керри в начале февраля 2014 года в Мюнхене на конференции по безопасности заявляет, что Украине нужно выбирать - "либо она будет со всем миром, либо с одной страной" (имеется в виду Россией). Именно так - откровенно - настроен западный мир. Он давно не скрывает своей стратегической цели, которой является Россия. И потому патологической близорукостью страдают те представители российской элиты, которые не видят этой главной цели в играх на "восточном фронте".
Именно для осуществления своего похода "Drang nach Osten" (или теперь "March to the East") американцам и европейцам очень нужна масштабная и агрессивная антироссийская активность и антироссийская идеология в этом регионе. Они готовы для этого на любые, даже на крайние меры, заявления, действия.
Со стороны мирового сообщества, в первую очередь Англии, а позднее - фашистской Германии, Польша и Прибалтика, пограничность их географии и духовности всегда использовались против России. Польская карта стала активным игроком давно, и продолжает оставаться играющей картой. Польша (благодаря части ее интеллигенции, связям с Европой и США) давно стала верным проводником англосаксонской политики в Восточной Европе. Польская элита (шляхта) исторически проводила антироссийскую политику, имела имперские амбиции (так удачно объясняемые в работе лимитрофной природой культуры польской элиты), а после второй мировой войны ее антироссийская часть получила всестороннее воспитание в США. Это придало организационное оформление тайным желаниям и скрытым фобиям, в том числе антироссийским, а также сформировало влиятельное лобби в американском истеблишменте. Поэтому не странно, что исторические, психологические, культурные амбиции некоторой части элит лимитрофов (в том числе эмигранты и их потомки, пособники фашизма и их потомки) вкупе с западным воспитанием приносят свои ядовитые, разрушительные плоды.
Полагаем, что именно это неявное включение Польши в политический "оборот" мировой политики (как теперь Прибалтики и Западной Украины) трансформирует современное позиционирование национальных элит.
Тем более, обработка сознания и технология внешнего управления на Западе поставлена на серьезную научную и технологическую основу через сочетание жестких военно-политических технологий, запугивания, экономических и политических санкций и одновременно - через внедрение технологий "мягкой силой", формирование радикально прозападных элит, организаций, умонастроений, идеологий. За внедрением разрушительных ценностей и управленческих решений скрываются умные и комплексные социально-культурные технологии, разработанные в крупнейших научных центрах США и европейских стран, высокопрофессионально внедряемые разведывательно-диверсионными организациями, в первую очередь ЦРУ (См. недавнюю работу кропотливой английской журналистки-документалистки, проштудировавшей 30 американских и британских архивных собраний и проанализировавшей огромный массив информации о деятельности ЦРУ в культурной сфере, начиная с 50-х годов ХХ века и по сей день: Френсис Стонор Сондорс. ЦРУ и мир искусств: культурный фронт "Холодной войны". М., 2013).
Ресурсы направленного информационно-психологического воздействия ("информационной войны") весьма велики. Так, если даже в Японии по опросам населения 2008 года более 60% населения уверены, что ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки сбросил Советский Союз, нетрудно догадаться, как быстро и радикально можно трансформировать общественной сознание, искажая даже общеизвестные истины (См. нашу статью "Великая Отечественная война как историческая реальность и как информационный образ в современных цивилизационных войнах" на авторском блоге сайта журнала). Поэтому не вызывает никаких иллюзий возможность разжигания вражды посредством идеологических спекуляций, игрой на недоказуемых, но эмоциональных струнах души. В отношении Польши - даже на откровенных фальсификациях (например, сфабрикованных еще ведомством Геббельса в 1943 году относительно событий в Катыни и (парадоксально!) до сих берущихся за основу доказательной базы не только польской и зарубежной, но и современной российской политической элитой (обсуждение этой проблемы, скандальное Заключение экспертной группы Генеральной военной прокуратуры России по уголовному делу N 159 и Рецензия на него см.: Наш современник. М., 2010. N 11).
Не нужно снимать со счетов и то, что одновременно с 90-х годов (момента крушения СССР и биполярного мира) резко активизируется развитие и приобретает планетарные качественные масштабы специфическая "деловая сфера" военных и охранных негосударственных услуг, функционирующая исключительно по законам бизнеса (цель - получение прибыли), которая наиболее активно поддерживается следующими странами (любопытный список!): Израиль, США, Великобритания, Канада, Польша (См: Уэсселер Р. Война как услуга. М., 2007. С. 270). И это тоже показательный штрих. Поэтому подготовка "активистов" в таких регионов ведется весьма профессионально, в том числе специалистами, прошедшие горячие точки - было нетрудно заметить слаженность и подготовленность действий боевиков на Украине.
Учитывая все это, совершенно не странно периодическое обострение и муссирование различных проблем в антироссийском контексте. В отношении Польши, например, всего лишь недавно остро и масштабно обсуждалась проблема Катыни, теперь поднята проблема сноса памятника генералу армии И.Д.Черняховскому в польском городке Пененжно по причине "его ответственности за арест и депортацию свыше 6 тысяч солдат Армией Крайовой", так же как ранее его прах был перевезен из Вильнюса в Москву.
Весь этот спектр проблем за пределами эмоций исследуется аналитиками. Есть и глубокие научные исследования природы этого феномена. Они редки и потому особенно ценны. К таким исследованиям относится работа С.Н.Бухарина и Н.М.Ракитянского "Россия и Польша: Опыт политико-психологического исследования феномена лимитрофизации". М., 2011.
Внешне постановка проблемы исследования в этой книге выглядит как историческая ("шляхетская Польша"), но это далеко не так. Речь идет о глубоком, всестороннем научном анализе, в особенности средствами политической психологии, что оказывается остро актуальным. На примере этой работы и проанализированных в ней польско-российских отношений можно углубиться в природу феномена лимитрофности вообще, что позволяет провести аналогии с другими странами-лимитрофами (особенно с идеологически и исторически-цивилизационно близкими Польше Западной Украиной и Литвой, к тому же, всегда сочетавших в себе лимитрофность с имперскими амбициями), использовать концепцию для моделирования феномена лимитрофности-пограничности как общего феномена.
Такие исследования позволяют не только расширить поле научных дискуссий по проблемам психологических и ценностных исследований оснований культур, но и искать пути гармонии и локализации конфликтных ситуаций посредством раскрытия истины или, выражаясь словами Конфуция, "очищения имен". Они помогают прояснить также и не лежащий на поверхности смысл, который сокрыт в связке имен авторов эпиграфов введения и заключения этой монографии - отчаянного ненавистника России и политтехнолога З.Бжезинского и теоретика политического волюнтаризма Н.Макиавелли.
Особенно важным с точки зрения философии представляется тот момент, что осмысление через лимитрофизацию как географическое по преимуществу понятие точнее и полнее вскрываются наиболее глубинные и потаенные смыслы культуры. Создается устойчивое впечатление, что авторами найдена очень важная нить (метод) в исследовании, позволяющая соотносить лимитрофность с экзистенцией, политико-психологический поиск с экзистенциальным, который, как известно, активно обращался к исследованию сущности человека через обращение к пограничным состояниям (особенно Ф.М.Достоевский, А.Камю). Обращение к проблеме пограничности в географическом смысле позволяет глубже понять ключевые смыслы и проблемы уже культур и народов.
Итак, с помощью указанной работы можно проникнуть в фундаментальные, сущностные основы проблем "Польша-Россия", "Прибалтика-Россия", "Западная Украина-Россия". Потому что это понимание сокрыто именно на уровне глубинных духовно-культурных оснований, которые полны противоречий, бьются на уровне антагонистических противоположностей - от патологической ненависти и высокомерия со стороны части польской (украинской и прибалтийской) интеллигенции ко всему русскому и к России, до доброжелательно-уважающего отношения к русским со стороны огромной части простого польского (как и украинского) народа, желающего жить в мире с великим соседом - русским народом, надеяться на его помощь, а порой и помогать ему в меру своих сил.
Отметим, что со стороны русского народа, русской интеллигенции (дворянской, затем разночинской и советской) уже начиная с XIX века поддерживались польское вольнолюбие, всегда уважался польский народ, его культура. Достаточно вспомнить отношение русской интеллигенции (с А.С.Пушкина) к творчеству А.Мицкевича, огромный вклад большой плеяды этнических поляков в русскую культуру (от Ф.М.Достоевского до Д.Д.Шостаковича, многих других). Отдельно выделим крупный - знаковый - исторический сюжет в истории России, который связан с деятельностью Ф.Э.Дзержинского, на личности которого воспитывалась культура значительной части сотрудников советских правоохранительных органов и специальных служб, а его слова "у чекиста должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова" стали символом чести и совести в служении государству. Причем, личный вклад Ф.Э.Дзержинского в ликвидацию беспризорщины, послевоенной разрухи на железной дороге, конструирования правоохранительной системы неоспорим и отнюдь не сводится к созданию карательной машины (впрочем, также абсолютно необходимой в тех условиях, но теперь извращенно преподносимой). Или еще один любопытный феномен советской масскультуры - большая популярность в конце ХХ века среди подростков польского фильма о войне "Четыре танкиста и собака", в определенной мере повлиявшего на восприятие и образ войны в этом поколении.
В целом, среди российского населения никакой ненависти в полякам (как и к украинцам, прибалтам) нет и в помине. Есть социально-групповые неприязненные отношения - не любят в России эсэсовцев, бендеровцев и других пособников фашизма и антироссийских боевиков различных этносов. И даже не только потому, что помнят историю и "не прощают", но потому, что фашизм и его пособники заслуженно осуждены мировым сообществом за их злодеяния.
Однако совершенно иным, разным и противоречивым, было отношение к России со стороны поляков и польской элиты, элиты прибалтийской и элиты западно-украинской. Разными были политические игры вокруг польских (и иных) умонастроений, социально-психологических и ценностных установок, национальных психических комплексов. Причем, это отношение не останавливается на уровне идеологий и слов. Пограничные государства, точнее, их элиты, ведут свои страны и народы в исторический тупик (и современная Болгария - не единственное тому доказательство).
Понять все это необходимо глубоко и всесторонне. По крайней мере, для того, чтобы искать пути коммуникации, взаимодействия, сотрудничества с уважением достоинства друг друга, по возможности бесконфликтного решения межгосударственных и межцивилизационных проблем в условиях обострения конкуренции на планете.
Александр Иванович Селиванов
доктор философских наук
