Возобновленная программа евразийской интеграции стремится вдохнуть новую жизнь
в центристскую идеологию, придав ей экономическую базу и политическую перспективу[1]
Р. Саква, английский политолог
... ведущие страны мира стали заметно чаще и откровеннее
прибегать к силе и угрозе ее применения[2]
А. Торкунов, профессор МГИМО(У)
В отсутствии системы евразийской безопасности перед евразийскими странами, которые не являются членами НАТО возникает трудный выбор. Либо положиться на гарантии США и НАТО, либо создавать собственную систему евразийской безопасности, опирающуюся на соответствующий военный потенциал коалиции. Пока что прообраз такой системы существует в виде ОБСЕ, которая с 1975 года существовала в качестве региональной организации по обеспечению безопасности в Европе. После саммита 2010 года в Астане, когда была сделана безуспешная попытка создания "евразийского пространства безопасности", стала ясно, что констатация "стратегической неопределенности внутри ОБСЕ, проявившаяся в ... расхождениях между государствами-участниками, усилилась в последние десятилетие"[3].
В настоящее время в Евразии формально действует множество международных региональных организаций, которые условно можно разделить на следующие категории[4].
Европейские военно-политические блоки и институты обеспечения европейской безопасности.
Важнейшими военно-политическими блоками и институтами обеспечения европейской безопасности являются: НАТО и примыкающие к ней организации (Парламентская ассамблея НАТО , Совет евроатлантического партнерства (СЕАП) , ассоциация Атлантического договора и др.), Западноевропейский союз, Евросоюз, Организация договора коллективной безопасности, Содружество Независимых Государств (СНГ), Совет Европы (СЕ) и Организация безопасности и сотрудничества в Европе, а также различные субрегиональные организации (Союзное государство России и Белоруссии, Европейско-азиатское экономическое сотрудничество (ЕврАзЭС) , Совет государств Балтийского моря, Вишеградская группа , Вильнюсская группа, "Сотрудничество центрально-европейских государств" (СЕНКООП) , Организация за демократию и экономическое развитие (ОДЭР-ГУАМ) , Охридско-Адриатическая группа, "Квадрилатерале").
Как отмечают некоторые последователи, характеризуя усилия Североатлантического союза по обеспечению европейской безопасности, его военно-политическое руководство основные усилия сосредоточивает на реализации планов трансформации блока в политической сфере, продолжении процесса расширения организации, вовлечении в сферу своей деятельности других государств и международных структур, повышении коалиционного военного потенциала, а также на развитии отношений с Россией в выгодном для Запада направлении[5].
"Красная линия" НАТО.
В среду, 21 мая, в Брюсселе проходит встреча министров обороны стран НАТО. Ключевой вопрос обсуждения - российско-украинский кризис и его последствия для Североатлантического блока. "Военный комитет изучит возможности расширения сотрудничества в военной области с особыми партнерами - Украиной и Грузией, - включая проведение совместных учений с целью повышения оперативного взаимодействия", - сообщили в пресс-службе альянса.
Это отчетливо проявилось в своего рода "стресс-тесте" отношений России и НАТО в ходе конфликта на Украине в 2014 году. Как заявил 18 мая 2014 года, генеральный секретарь альянса Андерс Фог Расмуссен в интервью одной из ведущих газет Германии Frankfurter Allgemeine Zeitung, "Мы готовы к любым вариантам развития событий, у нас имеются соответствующие планы обороны. Вы были бы удивлены, если бы увидели, насколько быстро мы можем действовать".
Альянс уже активизировал деятельность на Востоке. Напомним, что после проведения референдума в Крыму НАТО начал патрулирование самолетами радиолокационной разведки системы АВАКС воздушного пространства над странами Балтии. А в минувшую пятницу в Эстонии начались учения Steadfast Javelin c участием шести тысяч военнослужащих из Прибалтики, Польши, Германии и США. На официальном сайте альянса говорится, что это лишь часть "пакета мер", которые принимаются в связи с кризисом на Украине.
Руководство НАТО также предоставило Киеву невоенную помощь. Секретарь Совета безопасности Украины Андрей Парубий сообщил в понедельник, что грузы с приборами ночного видения, бронежилетами и шлемами находятся на украинской границе и их получение - "вопрос нескольких дней".
В то же время генсек НАТО отметил, что сейчас альянс принимает в отношении Москвы "решения двойного действия".
"С одной стороны, мы приостановили все практическое сотрудничество с Россией, с другой - решили оставить открытым канал для политического и дипломатического диалога в рамках совета Россия - НАТО. У нас было заседание совета Россия - НАТО 5 марта, после начала кризиса. Мы предложили провести новое заседание в рамках совета. Мы открыты к политическому диалогу", - заявил генсек[6].
Военно-политические блоки и институты обеспечения безопасности в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Важнейшими военно-политическими блоками и институтами обеспечения безопасности в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе являются: НАТО, ОДКБ, Шанхайская организация сотрудничества, Лига арабских государств, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Организация Исламская конференция, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Ассоциация регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК), а также различные коллективные органы безопасности и двухсторонние военно-политические союзы с участием США, Китая, Ирана, Японии, Республики Корея и Индии.
Главными сферами сотрудничества стран - участниц Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) являются политика, безопасность и экономика. В Декларации о создании ШОС в частности говорится, что целями организации являются "укрепление взаимного доверия, дружбы и добрососедства между государствами-участниками, обеспечение и поддержание мира, безопасности и стабильности в регионе, построение нового, демократического, справедливого и рационального политического и экономического международного порядка".
Страны, входящие в организацию или участвующие в ее работе, ставят перед собой прежде всего задачу повысить уровень своей защищенности от проявлений всех видов экстремизма. Однако становится все более очевидным, что обеспечение региональной безопасности и стабильности возможно лишь при условии, что контртеррористическая деятельность будет сочетаться с работой по искоренению социально-экономических корней экстремизма и терроризма. С этим связан "экономический акцент" этой организации.
Основой для объединения государств в Лигу арабских государств (ЛАГ) является их национально-этническая и конфессиональная общность. С этих позиций осуществляется деятельность этой организации по обеспечению безопасности на Ближнем Востоке, которая касается прежде всего политических и экономических аспектов.
Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) также призван обеспечить безопасность государств - членов организации на Аравийском полуострове. Изначально возникнув как региональная политическая и экономическая организация, ССАГПЗ все больше смещает приоритеты своей деятельности в сферу военно-политической интеграции участников организации. При этом значительное внимание Совета уделяется сотрудничеству с НАТО.
Организация Исламская конференция (ОИК) имеет целью укрепить исламскую солидарность, обеспечить развитие разносторонних связей между исламскими государствами, а также поддержание мира и международной безопасности.
Страны Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) стремятся проводить внешнюю политику региональной безопасности, которая не слишком бы связывала их с тем или иным центром силы в Азии. С учетом данного фактора большинство из этих стран поддерживают выгодные для себя политические и экономические связи с США, Японией, Китаем и Россией.
Государствами - участниками АСЕАН признается, что наиболее эффективным способом обеспечения стабильности и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, не противоречащим политическим и экономическим интересам различных стран, является создание международных многосторонних диалоговых механизмов. В этой связи членами АСЕАН принимаются определенные шаги по формированию основ таких коллективных органов безопасности.
Большое значение для обеспечения региональной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе имеет многостороннее сотрудничество в форматах "АСЕАН плюс один" (АСЕАН плюс Россия), "АСЕАН плюс три" (АСЕАН плюс Япония, Китай и Республика Корея), а также Восточно-Азиатского сообщества (АСЕАН+3, Индия, Австралия, Новая Зеландия).
Его эффективность обусловлена высокой степенью взаимопонимания между соседними азиатскими государствами и исторически сложившимися между ними связями.
Значительное место в обеспечении региональной безопасности в Южной Азии также принадлежит Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК).
Для большинства ведущих военно-политических союзов, коллективных органов и институтов обеспечения безопасности в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе (Шанхайская организация сотрудничества, Лига арабских государств, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Организация Исламская конференция, АСЕАН, Форум АТЭС, СААРК) характерно усиление значения экономической составляющей.
Это соответствует общей тенденции формирования в этих регионах мира экономических сообществ государств, безопасность которых будет обеспечиваться не только военными средствами, но и заинтересованностью каждой страны в благополучии своих экономических партнеров и стабильной экономической ситуации.
Участие России в военно-политических блоках и институтах обеспечения евразийской безопасности.
Значительное место в обеспечении евразийской безопасности занимает участие России в военно-политических блоках и международных региональных политических организациях.
Сотрудничество России с НАТО происходит в рамках нескольких организаций и программ. При этом главным инструментом здесь выступает Совет Россия - НАТО (СРН). В Римской декларации (2002) определены девять приоритетов такого сотрудничества сторон.
Первый - борьба против терроризма. Основа для сотрудничества в этой области - План действий СРН по терроризму.
Второй - урегулирование кризисов. В рамках этого приоритета ключевую роль играет императив оперативной совместимости. В июне 2005 года на встрече министров обороны стран СРН приняты "Военно-политические руководящие указания по укреплению оперативной совместимости между силами России и государств НАТО". Их цель - обеспечить способность к эффективным совместным действиям на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях.
Третий - борьба с распространением ОМУ.
Четвертый - контроль над вооружениями и меры по укреплению доверия.
Пятый - ПРО на ТВД. В этой области уже проведено несколько совместных учений; действует специальная рабочая группа СРН.
Шестой - поиск и спасение на море.
Седьмой - сотрудничество в сфере военных реформ. С 2002 года развивается совместный проект в области переподготовки и трудоустройства российских военнослужащих увольняющихся с военной службы.
Восьмой - совместные действия в случае гражданских чрезвычайных ситуаций.
Наконец, девятый приоритет - научно-техническое сотрудничество и сотрудничество в управлении воздушным движением"[7].
Россия активно выступает за реформирование ОБСЕ в направлении придания этой организации статуса более эффективного механизма обеспечения безопасности в Европе. Сотрудничество России с этой организацией заключается прежде всего в участии российских делегаций в работе и обеспечении иммунитета миссий и наблюдателей ОБСЕ.
Россия является главным инициатором и последовательным сторонником реализации процесса укрепления ОДКБ. Создание Российско-Белорусской и Российско-Армянской группировок войск (сил), Коллективных сил быстрого развертывания в регионах коллективной безопасности является важным фактором обеспечения стабильности в Европейском, Кавказском и Центрально-Азиатском регионах.
Формирование новой системы безопасности в Евразии.
Необходимость формирования новой системы безопасности Евразии обусловливается рядом факторов, главными из которых являются:
- обострение военно-политической обстановки в ряде регионов Европы и Азии, сопровождающееся вооруженными конфликтами различной степени интенсивности, которые в свою очередь продемонстрировали ущербность существующей системы евразийской безопасности;
- стремление США затвердить свое глобальное доминирование в политике и экономике, возродить фантомы Советского Союза и "железного занавеса", играть роль мегарегулятора мировой экономики; а также
- усиление геополитического соперничества на постсоветском пространстве и окончательное превращение его из "ближнего зарубежья" РФ в арену международной конкуренции в политике и экономике.
Новая система безопасности Евразии: сущность, составные части и принципы формирования.
Политические и экономические кризисы последнего времени свидетельствуют, что существующий миропорядок обусловливает необходимость его серьезной модернизации. Становится все более и более очевидно, в том числе и на Западе, что нарастает противоречие между глобальным характером современных вызовов и угроз (международный терроризм, наркотрафик, организованная преступность, распространение ОМУ и средств его доставки, региональные конфликты, демографические проблемы, глобальная бедность, нелегальная миграция, изменение климата и др.), которые требуют ответа солидарными усилиями всего мирового сообщества, и существованием однополярной (а другими словами, неоимперской) международной системы, предполагающей одностороннее реагирование по всему широкому спектру международных проблем.
Такое обилие международных организаций в Евразии не сказывается однако на укреплении ее безопасности. Наоборот, в последние два десятилетия мы наблюдаем, как минимум, два опасных процесса.
Во-первых, страны Евразии стремительно наращивают свои военные расходы, а их темпы роста значительно опережают мировые.
Во-вторых, в начале века не только стремительно росли расходы на оборону США (вплоть до 2013 ф.г.), но и экспорт оружия, военной техники и разного рода услуг.
[8]
Очевидное нарастание конфликтности и готовности ведущих мировых держав использовать военную силу в Евразии сопровождалось последнее десятилетие стремительным ростом военных потенциалов. Это было видно из фактически удвоения военных расходов за 10 лет, которое произошло практически во всех странах АТР, но, прежде всего, в США, чья доля в мировых расходах на военные цели превысила 40%. Значительная часть этих средств шла на развитие возможностей использования военной силы в Евразии. Так, из запрошенных Б. Обамой на 2013 год финансовых средств (более 650 млрд долл.) почти 80 млрд специально выделялось на обеспечение действий в Афганистане.
В этой связи наиболее актуальной угрозой в Евразии стала угроза воздушно-космического нападения, возможные сценарии которой были уже апробированы США в Ираке и Ливии. Понятно, что единственным реальным средством противодействия становятся средства ВКО. Они же, будучи оформлены в адекватную военную доктрину, могут стать и главным инструментом военно-политической интеграции.
Вот почему необходимо рассмотреть аргументы в пользу этой идеи. Идея, которая может стать главным инструментом интеграции и лечь в основу общей военной доктрины и планов военного строительства.
1. Ни одна из стран СНГ, в силу финансовых проблем, не способна обеспечить ВКО своей территории самостоятельно, без сотрудничества с Россией и другими государствами СНГ и Евразии.
Уровень такого сотрудничества определяется уровнем военно-политического сотрудничества, общностью системы ценностей и пониманием необходимости усиления позиций в конкуренции этносов в Евразии. Простой пример. За последнее десятилетие военные расходы США выросли с 300 до 700 млрд долл., а расходы на разведывательную деятельность - 80 млрд долл.[9].
Другие союзники США - Япония, Великобритания, Франция, Германия - тратят на военные цели примерно столько же, сколько Россия, а Канада, Саудовская Аравия, Южная Корея - несколько меньше. В целом же военные расходы США и их союзников примерно в 20 раз превышают российские, что делает военное соревнование по всем направлениям военного строительства бессмысленным. Неизбежно придется выбирать и концентрироваться на одном-двух направлениях. Вероятнее всего, на ВКО и СЯС, которые во все большей степени превращаются в единый стратегический комплекс.
Вместе с тем евразийская кооперация может позволить странам не только создать национальные системы ПВО и ПРО, но и объединенную систему ВКО Евразии.
Другими словами, потенциально у Евразии есть организационная и промышленная структура, способная при определенных условиях решить задачу евразийской ВКО.
2. Последние 20 лет продемонстрировали, что военная сила развитых государств, активно использовавшаяся США и их союзниками против Югославии, Ирака, Ливии и других государств, представляет собой прежде всего способность к нанесению высокоточных ударов авиацией и крылатыми ракетами (КР), а ее нейтрализация зависит от развитой системы ВКО.
В последние годы этот потенциал пополняется новыми типами ВТО, чья скорость и дальность существенно увеличены. Эти новые типы и системы оружия, разрабатываемые в рамках концепции "Быстрого глобального удара", например, гиперзвуковые аппараты и КРМБ, позволяют наносить неядерные высокоточные удары по любой точке планеты в течение часа[10].
Важно отметить, что эти программы переходят из стадии разработок и испытаний в стадию полномасштабного развертывания, которая уже измеряется не десятилетиями, а годами. Иначе - формирование потенциала для воздушно-космического нападения и защиты от уцелевших средств противника перешло в заключительную фазу.
Аргументы о том, что эти системы направлены против Ирана, не выдерживают критики. По признанию представителей Пентагона, ракетные потенциалы Тегерана надежно нейтрализованы 24 батареями системы ПВО/ПРО "Пэтриот", размещенными в шести государствах Персидского залива (это от 96 до 384 ракет в зависимости от их типа); корабельными ракетами-перехватчиками ВМС США SM-3 с БИУС "Иджис", расположенными в его зоне (боекомплект до 300 ракет, поскольку в Аравийском море постоянно находятся несколько таких кораблей), а также эффективными средствами ПРО Израиля. "Возражай, не возражай против такой мощной противоракетной инфраструктуры - она все равно уже развернута"[11], - считает В. Козин.
К этому надо добавить еще две батареи противоракетной системы THAAD (в общей сложности 96 ракет-перехватчиков с двумя РЛС), которые США решили в конце декабря 2011 года поставить ОАЭ на сумму 3,48 млрд долл. В 2011 году Вашингтон дал добро на продажу Кувейту 209 ракет "Пэтриот" повышенной точности GEM-Т-104E, а также на замену ракет "Пэтриот" РАС-2 на РАС-3 в Саудовской Аравии. О потенциальных возможностях Пентагона по сдерживанию "иранской ракетной угрозы" говорит также тот факт, что в период войны против Ирака в 2003 году Соединенные Штаты сконцентрировали в зоне конфликта в общей сложности 1015 ракет-перехватчиков ЗРК "Пэтриот" РАС-2 и 54 ракеты РАС-3[12].
Особенно дестабилизирующими станут новые типы противоракет SM-3 IIB, которые будут предназначены для перехвата баллистических ракет. Как показали слушания в Конгрессе США в феврале 2013 года, эти ракеты "будут обладать значительно большими возможностями, чем предыдущие типы SM-3"[13]. Обращает на себя внимание и то, что в ходе доклада отмечается, что наиболее эффективной дислокацией этих ракет признается размещение на судах ВМС США в Северном море, что абсолютно дезавуирует идею "иранской угрозы" с юга.
Собственно в создании интегрированного - наступательного и оборонительного потенциала в Евразии и по периметру ее границ - аккумулируются сегодня основные усилия США. Причем этот потенциал переходит в плоскость возможности его практического использования. Осенние учения 2012 года успешно продемонстрировали возможности США по отражению ракетной угрозы, состоящей одновременно из пяти целей и ракет различного радиуса действия. Эти испытания укладываются во второй раунд создания глобальной системы ВКО США и заключаются в отработке всех систем региональной ПРО, которая будет реализовываться сначала в Европе и Юго-Восточной Азии. Так как система имеет значительную мобильность, то возможности ее использования не ограничиваются только этими регионами, и она может быть развернута практически в любой точке мира. Практически это означает, что по периметру Евразии формируется глобальная система ВКО США.
Впервые установки типа THAAD отразили угрозу удара ракетами средней дальности (MRB), комплекс Patriot Advanced Capability-3 (PAC-3) уничтожил крылатую ракету малой дальности (SRBM), двигавшейся на предельно малой высоте вдоль водной поверхности.
Демонстрация боевых возможностей региональной системы ВКО была проведена в районе атолла Кваджалейн и прилегающей к нему западной части Тихого океана, что позволило отработать действия комплекса ПРО морского базирования (Aegis Ballistic Missile Defense (BMD), а также системы THAAD и PATRIOT на островах и мобильных морских платформах[14].
Это означает, что в ближайшие 3-5 лет у США и их союзников появится военно-техническая возможность использования военной силы в Евразии в любой точке по своему усмотрению в любое время и против любого противника. Иран, КНДР или Афганистан, конечно, не являются главными целями такой политики. Уже имеющихся у США в настоящее время средств вполне достаточно, чтобы решить эти задачи. Главной целью являются Россия и Китай, точнее, их возможность контролировать ситуацию в Евразии и АТР.
Единственным практическим средством нейтрализации угрозы воздушно-космического нападения становится создание объединенной системы ВКО евразийских государств, если, конечно, исходить из того, что эти страны хотят сохранить свой суверенитет во внутренней и внешней политике.
3. В последнее десятилетие складывается ситуация, когда США фактически создают единую систему ПРО вокруг и в самой Евразии, состоящую из отдельных территориальных систем в Европе, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Предположительное завершение создания единой системы ПРО к 2020 году может привести к такой ситуации, когда США смогут без особого риска использовать во всей Евразии высокоточные системы наступательных вооружений, превратив их фактически в потенциал первого, "разоружающего" удара. Традиционное ядерное сдерживание перестанет существовать, а вместе с ним и последний атрибут великой державы для России. Вместе с тем, ряд экспертов, например, академик А. Арбатов, полагают, что имеющиеся у России комплексы средств преодоления ПРО (КСП ПРО) уже сегодня "на порядок более эффективны..., чем запланированная к 2020 году система США/НАТО"[15].
Думается, что эти оценки излишне оптимистичны. Проблема в том, что они не учитывают важнейшей характеристики средств ПРО: буферности системы. Предположим, что оценка верна, и вероятность поражения баллистической цели одной ракетой действительно стала на порядок хуже, то есть 0.09 вместо 0.9. Таким образом, для доведения вероятности поражения до приемлемой величины потребуется на порядок больше ракет. В США прекрасно осознают эту потребность, и количество противоракет уже сегодня превышает количество перехватываемых целей более чем в 3 раза. При сложившемся темпе наращивания численности перехватчиков одновременно с ростом их потенциала декларируемое "превосходство на порядок" будет сведено к нулю через 10-12 лет по самым пессимистичным оценкам. А с учетом слабой вариативности траекторий боевых блоков и повышенного потенциала перехватчиков класса GBI, размещенных на основных направлениях возможного удара, превосходство даже самых передовых боевых частей будет нивелировано на этих направлениях за 5-7 лет. Реальность такова: мы стоим на пороге того периода, когда ядерное сдерживание перестает быть эффективным, а само ядерное оружие становится бесполезным. Более того, его могут объявить "вне закона" не только применительно к Ирану, КНДР, но и к другим странам.
4. Под угрозой находится стратегическая стабильность, сложившаяся в последние пять десятилетий. Утеря Россией возможности ядерного сдерживания неизбежно отразится не только на ее военных возможностях, но и на внешнеполитических позициях и прочности суверенитета, а также на позициях ее союзников по ОДКБ, более того, на всей ситуации в Евразии. Фактически большинство этих государств могут оказаться объектом для шантажа населения с применением массированного воздушного удара по всей своей территории. Пример с Ливией очень показателен: война была выиграна с помощью КР и авиационных ударов без наземной операции. При этом главной угрозой стратегической стабильности становится развертывание глобальной системы ВКО США.
Сегодня наблюдается системное и достаточно быстрое, заранее спланированное наступление на стратегическую стабильность. Так, за 2011 год модернизированы:
- система обнаружения и слежения (UEWR) различных видов ракет, которая направлена на околоземное пространство, РЛС раннего предупреждения ракетного пуска;
- три комплекса наземных пусковых установок в Форт Грейли;
- установлено улучшенное программное обеспечение по управлению системы перехватчиков (GMD Fire Control) и новый узел контроля управления системой слежения и выявления целей FGA;
- закончено строительство основных конструкций Missile Field-2.
К началу 2012 года ВКО США состояла из:
- 30 наземных комплексов (GBI) ПРО от Аляски до Калифорнии;
- 23 комплексов морского базирования (BMD), рассчитанных на противодействие ракетам малой и средней дальности и для выполнения операций по наблюдению и слежению за ракетами дальнего радиуса действия (LRS&T);
- 87 комплексов ракет перехватчиков SM-3 и 72 комплекса SM-2 морского базирования;
- двух систем THAAD;
- шести радаров типа AN/TPY-2;
- 903 ракет типа PATRIOT (PAC)-3 новой модификации;
- 56 узлов огневой поддержки типа PAC-3[16].
5. Рост конфликтности в Евразии - очевидный факт, имеющий прямое отношение не только к Центральной Азии, но и к Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии, где территориальные и экономические проблемы становятся все более острыми, а готовность к их разрешению снижается. В немалой степени этому способствует и растущая конкуренция в мире, борьба за ресурсы и влияние.
Сказанное говорит о том, что проблема создания эффективной ВКО - это отнюдь не только российская, а евразийская проблема, в решении которой должны быть заинтересованы по большому счету все государства континента. Но и для России, следует подчеркнуть, необходимо решительнее выходить за рамки идеи создания национальной ВКО, которая не может быть реализованной только ресурсами нашего государства. Тем более такая система ВКО не может "разорвать" решение проблемы евразийской безопасности на сугубо "российскую" и "остальную". Как справедливо заметил академик А. Торкунов, "При рассмотрении любого исторического феномена необходима своеобразная шкала мер, элемент сопоставления. Российскую государственность, степень консолидации российского суверенитета можно понять только на общем фоне международных отношений конкретного периода, только в сопоставлении с состоянием дел у ближайших соседей и лидеров мирового порядка"[17].
6. В этой связи важно подчеркнуть тезис, который постоянно пытаются игнорировать в последние десятилетия: в международных отношениях военная сила остается (порой, решающим) инструментом внешней политики, несмотря на рост влияния "мягкой силы" и экономических средств воздействия, несмотря на все процессы глобализации и "гуманизации". При этом важно понимать, что военная сила по-прежнему, как и в XX веке, реализуется в двух формах - политико-психологической (давление, шантаж) и прямой, военной. Для того, чтобы политико-психологическая (в т.ч. "эмоциональная") форма была эффективна, нужно, чтобы угроза использования военной силы выглядела абсолютно реальной. Здесь играют главную роль не намерения ("intentions"), а возможности ("capabilities").
____________________
[1] Саква Р. Диалог и разногласия // Российская газета. 2013. 6 ноября. С. 8.
[2] Торкунов А. В. Российская модель демократии и современное глобальное управление // Международные процессы. 2006. Январь-апрель. Т. 4. N 1(10).
[3] Towards a Euro-Atlantic and Eurasian Security Community / Drafting Group. 2011. P. 6.
[4] См., например, Гордиенко Д. Военно-политические блоки и институты обеспечения евразийской безопасности / http://www.fondiv.ru/
[5] См., например, Гордиенко Д. Военно-политические блоки и институты обеспечения евразийской безопасности / http://www.fondiv.ru/
[6] Тэвдой-Бурмули А. "Красная линия" НАТО / Эл. ресурс: "Портал МГИМО(У)". 2014.21 мая / http://www.mgimo.ru/
[7] См., например, Гордиенко Д. Военно-политические блоки и институты обеспечения евразийской безопасности / http://www.fondiv.ru/
[8] America - The Arsenal of Sovereignty. By Prof Mike Marra and Dr James Gordon Department of Military Strategy, Planning and Operations, US Army War College / http://www.globalsecurity.org/military/library/report/2014/marra-gordon_arsenal-of-sovereignty.pdf. С. 2.
[9] Alfergood D. Intelligence Spending Drops for a Second Year. October 31st, 2012. / http://www.fas.org/libeary/2012/10
[10] Пентагон испытал гиперзвуковую бомбу AHW. 2011. 18 ноября / http://www.infox.ru
[11] Козин В. П. ЕвроПРО - это установка на первый ядерный удар // Независимая газета. 2012. 27 января. С. 3.
[12] Козин В. П. ЕвроПРО - это установка на первый ядерный удар // Независимая газета. 2012. 27 января. С. 3.
[13] Standard Missile-3 Block IIB Analysis of Alternatives / GAO report, Ferbruary, 11, 2013.
[14] Гебеков М. План мероприятий по созданию глобальной системы ВКО США продолжается / Эл. ресурс "Евразийская оборона". 2012. 15 ноября / http://eurasian-defence.ru
[15] Арбатов А. Г. Противоракетные дебаты: в поисках согласия // Воздушно-космическая оборона. 2012. N 4(65). С. 20.
[16] Цит. по: Гебеков М. План мероприятий по созданию глобальной системы ВКО США продолжается / Эл. ресурс "Евразийская оборона". 2012. 15 ноября / http://eurasian-defence.ru
[17] Торкунов А. В. Россия в системе международных отношений (ретроспективный взгляд) // Вестник МГИМО(У). 2012. N 5 (26). С. 46.
