Два поколения семьи Зубицких бьются за право войти в клуб крупных российских металлургов. На подготовку потребовалось 15 лет, но начавшийся спад на сырьевом рынке может ?в очередной раз им помешать
В главном офисе "Промышленно-металлургического холдинга", управляющей компании группы "Кокс", есть кабинет с табличкой "Депутат Госдумы РФ Борис Давыдович Зубицкий". Хозяин кабинета не занимает никаких постов в созданной им когда-то компании и формально не принимает никакого участия в управлении ею. Семейный бизнес успешно ведут двое его сыновей. Зубицкие контролируют около двух десятков коксохимических и металлургических заводов. Созданная ими промышленная группа - крупнейший в России производитель товарного чугуна и второй по величине производитель кокса. Чугун и кокс - востребованный в металлургии товар, но все же и то и другое - лишь сырье для производства стали. Войти в "высшую лигу" российских металлургических компаний, где царят "Северсталь" с $15 млрд годового оборота, Evraz, у которого $12,8 млрд, НЛМК ($7,7 млрд) и "Магнитка" ($8 млрд), - давнишняя мечта Зубицких.
Название группы "Кокс" происходит от ее головного предприятия, Кемеровского коксохимического завода, на котором глава семьи Борис Зубицкий в далеком 1968 году начал работать слесарем-ремонтником, а к концу 1980-х занял пост технического директора. С началом приватизации Зубицкий понял: пора скупать акции. На заводе, по его собственному признанию, зарплату задерживали по три месяца, так что приобрести акции у рабочих не составило труда. Зубицкий скупал акции на свои деньги и на деньги Евгения, который, вернувшись в конце 1980-х со срочной службы в армии, пошел было на "Кокс" рабочим, но вскоре занялся обычной для тех лет коммерцией. Одна из типичных бизнес-схем Евгения Зубицкого выглядела примерно так: купить пищевую жесть на металлургическом заводе, отвезти ее на завод сгущенного молока, получив расчет сгущенкой, отвезти ее на Дальний Восток, поменять на рыбу, рыбу в Кемерове сдать на реализацию на местный хладокомбинат. Затем Евгений переключился на торговлю коксом и взаимозачеты между металлургическими заводами. Деньги от его посреднической деятельности тоже шли на скупку акций завода, где работал отец.
К 1995 году скупленных акций "Кокса" оказалось достаточно для решительного шага: на очередном собрании акционеров Борис Зубицкий пересел из кресла технического директора ОАО "Кокс" в кресло директора генерального - типичный для 1990-х путь советского управленца в российские бизнесмены. "Когда я стал директором, у завода был долг в 100 млрд тогдашних рублей, но те, кто сидел на сбыте продукции, все имели", - рассказывает Forbes Борис Зубицкий. Но теперь все было в его руках, и "на сбыт" поставили Евгения. Финансовые потоки завода оказались под контролем семьи, и через год Зубицкий-младший занял второй ключевой пост на предприятии - коммерческого директора.
Его постоянной заботой стал поиск новых потребителей кокса на смену исчезающим. Продукция Кемеровского коксохимического завода шла преимущественно небольшим сталелитейным заводикам, разбросанным по всему бывшему СССР, которые в середине 1990-х один за другим закрывались. За постоянных клиентов приходилось держаться. Одним из них был тульский металлургический комбинат "Тулачермет", который Зубицкие обеспечивали коксом на 40-60%.
Тульский завод, крупный производитель чугуна, принадлежал тогда банку "Российский кредит", точнее, его дочерней компании "РК-Металл". В 1998 году Евгений Зубицкий стал заместителем гендиректора "РК-Металла". Почему он променял собственный завод на работу на чужом предприятии? Есть две версии. Он сам говорит, что решил набраться опыта и завести знакомства в столичном регионе. А один из бывших менеджеров "РК-Металла" утверждает, что Гоча Чигладзе и Антон Бабуцидзе - менеджеры из команды хозяина "Российского кредита" Бориса Иванишвили, руководившие "РК-металлом", договорились с Зубицким-младшим о том, что он полностью обеспечит комбинат сырьем.
Так или иначе, вскоре Иванишвили продал "Тулачермет" "Коксу", и Евгений Зубицкий сделался гендиректором тульского предприятия. Тяжелым ударом это стало лишь для команды Чигладзе и Бабуцидзе, которые, управляя "Тулачерметом" от имени Иванишвили, контролировали поставки на предприятие сырья и сбыт продукции, а тут были оттеснены от финансового потока. "В одночасье мы лишились всего, потому что "Кокс" быстро перевел все потоки на себя", - с горечью вспоминает бывший менеджер "РК-Металла".
Свободные деньги у производителей кокса и чугуна появились после 1998 года, когда начался постепенный рост цен на продукцию металлургической промышленности, продолжавшийся до нынешнего года. Но Зубицкие, владея коксовым и чугунным производством, только один раз сделали попытку перейти в "высшую лигу" отрасли - производство стали. В 2001 году Зубицкий-старший попытался было договориться с кемеровским предпринимателем Игорем Зюзиным о покупке совместными усилиями крупного металлургического комбината "Мечел" у Glencore с последующим созданием совместной коксометаллургической компании. Но сделка не состоялась. Владелец одной из металлургических компаний, знающий подробности тогдашних переговоров, объяснил это так: "Зюзин предложил тогда ["Коксу"] блокирующий пакет и чтобы в управление вообще не лезли; конечно, они на это не пошли". "У нас отличные отношения, но тогда мы не были готовы к объединению" - так комментирует ситуацию Борис Зубицкий. Других попыток купить мощности по производству стали в России Зубицкие не делали. "В России никто ничего не продает: у всех все и так хорошо, все зарабатывают деньги", - объясняет Евгений. Вместо этого деньги вкладывались в модернизацию кемеровского "Кокса" (его мощность увеличили втрое), покупку нескольких угольных месторождений, железорудного комбината. Все это делалось ради обеспечения сырьевой независимости, утверждает первый заместитель гендиректора "Промышленно-металлургического холдинга" Михаил Манаенков. Помимо этого, группа приобрела два небольших никелевых завода, "Уфалейникель" и "Режникель" и наконец начала все-таки покупать сталелитейные заводы - но не в России, а в Словении.
В 1999 году Зубицкий-старший сменил кресло руководителя предприятия на кресло депутата Госдумы - как он сам утверждает, по предложению кемеровского губернатора Амана Тулеева. Это означало, что формальное руководство группой должен был постепенно принять старший сын. Младшего, Андрея, в конце 1990-х решили отправить в Европу. Несколько лет он руководил швейцарским торговым представительством "Тулачермета", а сейчас возглавляет совет директоров словенской стальной группы Slovenska Industrija Jekla, контрольный пакет которой "Кокс" купил у правительства Словении в прошлом году.
Словенские заводы производят стальной прокат, нержавеющие и специальные стали, и ради получения таких активов "Кокс" согласился на условия тендера, отпугнувшие многих: помимо EUR105 млн собственно за акции, победитель должен еще вложить EUR250 млн в модернизацию и как минимум три года работать без прибыли. Зато "Кокс" достиг наконец цели. Теперь у него есть собственные сталелитейные мощности и возможность использовать продукцию "Уфалейникеля" и "Режникеля" в производстве более высокого передела: комбинаты Slovenska Industrija выпускают много нержавеющей стали, для производства которой необходим никель. А в случае введения Россией экспортных пошлин на сталь (такая возможность обсуждается время от времени в правительстве) выгоды обладания сталеплавильными мощностями за пределами страны станут еще более очевидными.
Группе "Кокс" удается сохранять независимость: крупные металлургические группы на нее пока не покушались. Правда, Борис Зубицкий признает, что до недавнего времени, без стальных мощностей, его группа не была привлекательным активом для конкурентов. "Но я так скажу: если когда-нибудь кто-то захочет нас купить, весь вопрос в цене. По крайней мере, я это так воспринимаю, не знаю как мальчишки", - говорит он. "Мне 40 лет, брату 33, бизнес растет, так что вряд ли", - отвечает за "мальчишек" Евгений. Он не оставляет надежд обзавестись сталелитейными мощностями в России, но для этого надо построить плавильные печи на "Тулачермете" - этот проект оценивается без малого в $1 млрд. Если цены на металлы и сырье будут держаться хотя бы на нынешнем уровне, "Кокс" способен реализовать этот проект - частично за счет собственных средств, частично за счет кредитов, возможно, и за счет вывода части акций на биржу. Но одно дело успешно развивать бизнес при рекордно высоких ценах на сырье и металлы и совсем другое - на падающем рынке. А начавшийся в 1998 году период роста цен на продукцию металлургии, возможно, завершается. Взоры аналитиков и производителей металла устремлены сейчас на Китай, который из-за перегрева экономики снизил темпы роста потребления стали.
Если судить по котировкам Лондонской биржи металлов, пора бить тревогу: в июле этого года сталь по трехмесячным фьючерсам стоила $1150 за тонну, в середине сентября - $650. Впрочем, история биржевых торгов сталью слишком коротка (LME начала их в феврале этого года), а объем стали, торгующийся на бирже, невелик. С большим интересом рынок отнесся к недавнему заявлению крупнейшего мирового производителя стали, ArcelorMittal, объявившего о небольшом снижении цен на некоторые виды проката. Но ни металлурги, ни аналитики не спешат корректировать планы и прогнозы. В частности, ведущие рейтинговые агентства Fitch и Moody`s уверены, что устойчивый спрос на сталь сохранится как минимум в течение ближайших 12 месяцев.
Но если цены упадут? "Все равно к тем ценам, которые были в 1990-х, уже не вернемся", - уверен Борис Зубицкий. Слишком сильно подорожали сырье и сталь за последние несколько лет, даже серьезное снижение цен вряд ли похоронит рынок. "В советские времена стандарт окупаемости для коксовой батареи был 5-7 лет, сегодня наша третья батарея окупилась за год с небольшим. Ну, не будет рентабельность 40%, будет 10-15%, все равно все будет работать", - считает он. Однако в этом случае семье Зубицких придется еще на несколько лет забыть о том, чтобы войти в клуб больших металлургов
