Сергей Черняховский: Оскорбление, как преступлениеНазад
Сергей Черняховский: Оскорбление, как преступление
Жириновский появился на политической арене, когда публичное хамство стало общественной нормой и перестало быть наказуемыми. Жириновскому нравится всех оскорблять и быть откровенным хамом. Ведь он - позирующий актер, рожденный духом времени.
Его последний скандальный инцидент в Госдуме с парламентскими журналистами выделяется из привычного контекста только тем, что непонятен сам повод, вызвавший в нем ярость. Ведь заданный ему вопрос не носил ни враждебного, ни провоцирующего характера. Он оскорбил женщину - и не в первый раз. Она была беременна - он и эту тему ранее затрагивал. Но теперь коллеги по депутатскому корпусу стремятся призвать его к ответу. Только проблема в том, что оскорбление в России давно не наказуемо. Нет такой статьи в Уголовном кодексе. Раньше была, а теперь нет.
Российский уголовный кодекс вообще не защищает честь и достоинство человека, хотя раздел с подобным названием в нем существует. Есть глава 17 "Преступления против свободы, чести и достоинства личности". В ней есть статья 126 "Похищение человека", статья 127 "Незаконное лишение свободы", статья 127.1 "Торговля людьми", статья 127.2. "Использование рабского труда", статья 128 "Незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях", статья 128.1 "Клевета". И все. Все остальное - ненаказуемо.
Получается, что оскорбление - это не преступление. Это от силы - административное правонарушение. Можно подать в суд и требовать возмещения морального вреда, которое суд, даже в случае положительного решения по существу, оценивает крайне дешево. Например, хамство Подрабинека в отношении целого поколения в свое время оценили лишь в одну тысячу рублей.
Статью 130 УК, наказывавшую за оскорбление личности, отменили недавно - это была инициатива экс-президента Медведева. Но само оскорбление стало стилем информационного пространства и публичной жизни давно, еще четверть века назад. Те, кто пишут о Жириновском как о характерном персонаже 1990-х годов, абсолютно правы. Однако время эпатирующего хамства началось в стране несколько раньше.
Жириновский в первый раз вышел на политическую арену в избирательной кампании президента РСФСР весной 1991 года - тогда он смог довести до абсурда все те начала, которые были созданы "эпохой гласности". Когда было установлено, что в обществе больше нет табу и запретов и можно говорить все. Публичные аутодафе стали нормой, и нормой стало оскорбление. Жириновский понял, что можно оскорблять кого угодно и как угодно, поскольку это не наказывается. И лучший способ привлечь к себе внимание - это вызвать возмущение общества. Сразу появлялся ореол смелости и честности.
Жириновский построил свой имидж на простом постулате: "Если вы сошли с ума настолько, что верите тому, кто наврет больше, и почитаете того, кто оскорбит большее число людей - я навру больше всех и на восьми языках и оскорблю больше всех". Собственно, его оскорбительные эпатажи - только зеркало, в которое он дает поглядеться обществу: "Смотрите, как вы выглядите со стороны".
Когда Жириновский оскорбляет беременную журналистку, журналисты возмущаются. Но когда "пусси" оскорбляли чувства верующих, большая часть тех, кто возмущается сегодня, их защищала. Подрабинеку оскорблять ветеранов войны - можно. Шендеровичу оскорблять Россию - можно. Гозману приравнивать СМЕРШ к СС - можно... Но если им - можно, то почему Жириновскому - нельзя? Распоясавшийся Жириновский - это только публичный ответ им всем, и пародия на них на всех.
Кончено, оскорблять женщин недопустимо. Но оскорблять сакральные начала страны - еще хуже. И "Эхо Москвы" в этом смысле мало чем отличается от Жириновского. А фильмы НТВ на темы о советском периоде истории выглядят куда омерзительнее поведения Жириновского.
Если посмотреть на перечень статей, входящих в главу УК о "защите чести и достоинства", то можно увидеть, что к чести и достоинству практически ни одна из них отношения не имеет. Суть всех их, за исключением статьи "Клевета", не защита чести и достоинства человека, а защита его физической неприкосновенности и благополучия. Фактор чести как таковой, фактор защиты личного достоинства и ценностного мира человека, то есть, собственно его души и его личности - отсутствует.
Миллионам сограждан сегодня можно походя бросить: "Все вы были рабами и палачами" - и это не будет считаться оскорблением. А ведь именно такие утверждения, по сути своей, оскорбительные, чаще всего распространяют люди, объявляющие себя журналистами. Это не значит, что журналистов тоже можно оскорблять, но и саму эту профессию, наверное, не стоит рассматривать как охранную грамоту, дающую право оскорблять. Хотя есть люди, которые считают, что если журналист перестанет провоцировать, он перестанет быть журналистом. Но если Жириновский перестанет делать тоже самое - он тоже перестанет быть Жириновским.
На самом деле, проблема, которую мы должны сегодня обсуждать, заключается в том, что оскорбление должно быть наказуемо. Если говорить шире, она - в возвращении значимости чести и защите права личности на обладание своим ценностным миром. В признании того, что оскорбление - более тяжкое преступление, чем взятка, воровство или побои. Последние, кстати, недопустимы не только потому, что наносят "вред здоровью", а, в первую очередь, именно потому, что они унижают человека. В признании, что внутренний мир человека, его память, его исторические и даже просто его художественные герои должны рассматриваться, как такая же неприкосновенность, как его имущество и физическое здоровье.
То есть, в конечном счете, в обществе должны быть восстановлены и "табу", и "зоны, закрытые для критики". Свобода слова не означает права на свободу оскорбления. И тот, кто унижает личное достоинство человека, как и его историческую память, по сути является не только хамом, но и террористом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
http://www.novopol.ru/index.html
