В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Михаил Александров: О необходимости создания модели прогнозирования развития военно-политической ситуации вокруг России Назад
Михаил Александров: О необходимости создания модели прогнозирования развития военно-политической ситуации вокруг России
В настоящее время основным направлением работы Центр военно-политических исследований МГИМО является разработка методологии прогнозирования развития военно-политической вокруг России на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Работа эта ведется по согласованию с рядом ответственных государственных инстанций.
Значение этой работы трудно переоценить. Цена ошибки при прогнозировании развитии мировой военно-политической обстановки может быть чрезвычайно высока. Англичане, например, оказались совершенно не готовы ко второй мировой войне. В итоге они хотя и оказались в числе победителей, но потеряли собственную империю и утратили роль ведущей мировой державы. Руководство СССР, хотя и предвидело начало войны и усиленно готовилось к ней, допустило ряд просчетов в организации и методах применения вооруженных сил, в кадровой политике и идеологии. Итогом стали крупные поражения двух первых лет войны и значительные человеческие и материальные потери.
Если же брать нынешние времена, то наглядный пример провала военно-политического прогнозирования мы можем наблюдать в политике Запада на Украине. Можно прямо сказать, что Запад недооценил военный потенциал России, излишне положился на инструменты "мягкой силы", включая экономические рычаги, которые не были подкреплены реальным военным потенциалом. Сухопутные силы США оказались разбросаны по всему миру и заточены на ведение локальных войн с заведомо более слабым противником. В Европе оказалось размещено всего лишь 43 тыс. американских военнослужащих. Это смешная цифра по сравнению с мощью российской армии. Превосходства на уровне стратегических вооружений, несмотря на развитие системы ПРО, США также не достигли.
Поэтому когда Россия, оказавшись в безвыходной ситуации, решила прибегнуть к прямому силовому давлению на киевских путчистов, Запад испытал шок. Оказалось, что НАТО не в состоянии ничего этому противопоставить. И многочисленные вербальные угрозы просто повисли в воздухе.
Таким образом, вся затея Запада на Украине с самого начала попахивала авантюрой. Решение о государственном перевороте в этой стране было принято не на основе анализа соотношения сил в данном регионе, а на базе утвердившегося в умах западной элиты чувства собственного превосходства, стереотипа о слабости России и уверенности в психологической неготовности российского руководства противостоять Западу силовым способом. Этот антинаучный подход привел к провальному результату.
Когда Москва отказалась играть по навязываемым ей правилам, Запад почувствовал себя в крайне уязвимом положении. Стало очевидно, что при желании, российская армия могла бы не только в течении нескольких дней занять всю Украину, но без особого труда пройти Восточную Европу до границ Германии, Австрии и Италии. А самая боеспособная в Восточной Европе армия Польши, по подсчетам самих поляков, могла бы организованно сопротивляться не более трех дней. В свою очередь американцам потребовалось бы несколько месяцев, чтобы развернуть в Европе достаточно крупную группировку, способную противостоять ВС России. Если бы в США действовала эффективная система военного прогнозирования, то такого провала бы не случилось. Скорее всего, Вашингтону просто не пришло бы в голову устраивать переворот в Киеве.
Провал США на Украине - хороший урок для нас. Это - урок о том, что прогнозирование развития военно-политической обстановки вокруг России должно осуществляться на научной основе. Без этого не возможно эффективное военное планирование и строительство вооруженных сил.
Между тем, многие решения в области военного строительства продолжают приниматься либо интуитивно, либо под влиянием предпочтений влиятельных политиков и военных, а также промышленных лоббистских групп. При этом предложении обосновываются бездоказательным копированием чужого опыта. Вот в свое время сделали систему Буран, истратили кучу денег, только потому что у США были шаттлы. Теперь ни Буранов, ни шаттлов нет ни у США, ни у нас. Хорошо еще, что мы под это дело не свернули выпуск "Союзов", а то сидели бы сейчас как американцы без пилотируемой космонавтики. Отсюда вывод, ни все что делают другие, даже передовые в технологическом отношении страны, является правильным. Вовсе не все, что есть у других нужно нам.
Между тем, у нас опять заговорили о строительстве авианосцев. Без ясного понимания того, зачем это нам нужно. Сейчас даже в США есть много скептиков относительно авианосцев, которые все более воспринимаются как оружие неоколониальной политики для воздействия на слаборазвитые страны.
Авианосцы очень дорогостоящи и уязвимы для современных крылатых ракет. Поэтому они не являются лучшим средством контроля над морскими коммуникациями. Вместо одного авианосца можно сделать десяток эсминцев. И это - намного лучше для такого контроля. А вот для бомбежки государств, не имеющих собственной авиации и средств ПВО - авианосцы вполне подходящий инструмент. Но если подумать, какие такие задачи могут быть у России, то представить это довольно сложно.
Конечно встает вопрос о том, что иногда требуется наказать какие то небольшие государства, которые нанесли нашим интересам существенный урон. Например, поддерживают терроризм на нашей территории или на территории наших союзников. Что то вроде Катара или Саудовской Аравии. Но для этого можно не создавать авианосцы. Можно создать более дешевые и более эффективные системы возмездия.
Например, у нас почему то с порога отмели идею, высказанную, кстати, в США, о возможности оснащения МБР не ядерными боеголовками. А идея ведь очень перспективная, причем именно для нас, а не для американцев. У нас же флот значительно меньше и не везде его можно применить. Зато МБР долетит туда, куда надо. И главное, никто не сможет этому помешать, даже весь американский флот.
Например, МБР Р-36 "Воевода" может нести полезную нагрузку массой 8 тонн. То есть на ней вполне можно было бы разместить заряд объемного взрыва. Этого вполне хватило бы, чтобы смести с лица земли дворцовый комплекс, здание министерства обороны или службы безопасности какого-нибудь враждебного эмирата, спонсирующего терроризм в России. Создание такого оружия и его демонстративное применение, хотя бы один раз, заставило бы лидеров враждебных государств никогда не чувствовать себя в безопасности. А это уже само по себе оказывало бы сдерживающее воздействие на их поведение.
Другая интересная тема - это чрезмерная увлеченность высокоточным оружием. Некоторые эксперты даже стали приписывать ему контрсиловой потенциал в отношении наших сил ядерного сдерживания. Я, честно говоря, в этом сильно сомневаюсь. Во-первых, по причине малой мощности неядерных зарядов на таких носителях. А это не позволит им уничтожить высокозащищенные цели, такие как шахты МБР, подземные бункеры итп. или площадные цели, как аэродромы, заводы, скопления войск. К тому же, эти вооружения имеют большие сложности в поражении мобильных целей, особенно в условиях радиоэлектронного подавления.
Даже в условиях обычной войны применение высокоточного оружия далеко не везде целесообразно. Проблема - в стоимости и более длительном производственном цикле высокоточных боеприпасов по сравнению с обычными. Наштамповать их быстро и дешево не получится. Поэтому тратить их на обработку переднего края обороны противника или для поражения площадных целей, вряд ли, целесообразно. Так можно быстро израсходовать все высокоточное оружие и в итоге будет нечем воевать. Это особенно касается крупномасштабной войны, которая могла бы, например, начаться из за противостояния России и НАТО на Украине. Поэтому высокоточное оружие имеет смысл в основном для поражение целей, обладающих высокой ценностью.
К теме высокоточного оружии примыкает и тема технологического оснащения военной техники. Сейчас упор делается на создание комплексных высокоавтоматизированных систем, находящихся под компьютерным управлением. И это хорошо, такие вещи безусловно нужны, особенно для борьбы с передовыми в технологическом отношении армиями некоторых стран Запада. Но здесь опять таки важно не допустить излишней увлеченности модернизацией. Для этого есть две причины. Во-первых, современная высокотехнологическая техника очень дорога. Во-вторых, ей сложно управлять.
Поэтому целесообразно одновременно с производством высокотехнологических систем вооружений ремонтировать и содержать парк техники прошлых времен. Наверно нецелесообразно для локальных конфликтов, например, с талибами гонять по горам суперсовременные танки и БМП стоимостью в десятки миллионов долларов. Ведь ресурс любой системы ограничен. Зачем его растрачивать в пустую? Не лучше ли использовать для этих операций слегка модернизированные Т-72? Или даже в условиях крупномасштабной войны такие "устаревшие" системы могли бы использоваться во вторых эшелонах для контроля над уже освобожденной территорией и контрдиверсионных действий.
Более того, для использования высокотехнологической техники требуется серьезная подготовка военнослужащих, которая занимает достаточно много времени. Профессиональны, которые служат в армии, этой техникой управлять обучены. Но в крупномасштабной войне потребуется быстро развернуть мобилизационный резерв. Но люди, призванные из запаса, управлять сложной современной техникой будут не в состоянии. И времени на их длительную подготовку просто не будет. Поэтому на складах хранения должна находиться техника более простая в эксплуатации, которую будут в состоянии использовать резервисты.
Одним словом, везде нужен правильный баланс: между ядерными и обычными вооружениями, между высокоточными и стандартными боеприпасами, между высокотехнологичной и более простой военной техникой. И все это должно досконально просчитываться с учетом прогноза развития военно-политической обстановки вокруг России и того в каких войнах и вооруженных конфликтах нам придется участвовать в будущем. Причем просчитывать на основе принципа "стоимость-эффективность". То есть поиска вариантов достижения поставленных целях с наименьшими затратами.
На наш взгляд современные возможности компьютерной техники позволяют сделать расчеты. По существу речь идет о создании математической модели военно-политического баланса, которая позволяла бы прогнозировать состояния и перспективы военной безопасности России и находить ответы на имеющиеся и будущие угрозы. Подробное описание своего видения построения этой модели я дал в статье, опубликованной на сайте ЦВПИ (http://eurasian-defence.ru/node/27988).

Выступление на пленарном заседании "Дней науки" МГИМО"
(Москва, 9 апреля 2014 года)

Док. 671019
Опублик.: 10.04.14
Число обращений: 0

  • Александров Михаил Владимирович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``