Ольга Подберезкина: Сценарий завершения формирования западной военно-политической коалиции в ЕвразииНазад
Ольга Подберезкина: Сценарий завершения формирования западной военно-политической коалиции в Евразии
... любая форма человеческого общежития подразумевает идеологию как консолидирующую идейно-ценностную основу своего существования[1]
О. Барабанов, А. Клименко, профессора МГИМО(У)
Если признать тот очевидный факт, что после окончания "холодной войны" России не удалось интегрироваться с Евросоюзом, более того, их идеологические векторы (как консолидирующая идейно-ценностная основа, по оценке профессоров МГИМО(У) все более и более расходятся и не смогут сблизиться, если Россия не согласится "ассимилироваться" в чужую ценностную систему, если признать, что главными противоречиями в мире стали противоречия между ценностными системами, то неизбежно приходится сделать вывод о том, что конфликта между этими системами не избежать, а значит к нему надо готовиться. Причем этот конфликт также неизбежно приобретет силовой характер возможной эскалации гуманитарных средств давления до прямого вмешательства во внутренние дела (как показал опыт Украины, а до этого Сирии, Ливии, Ирака и т.д.) в том числе с использованием военной силы.
При этом ключевым объектом воздействия станет Евразия, а главной целью - полный контроль над континентом.
Способность к контролю над Евразией будет означать фактически способность контролировать основные процессы в мире - от финансово-экономических и технологических до политических. Этот вывод не новый, но он подтверждает долгосрочные цели военной политики США и НАТО. На это, в частности, еще в 1990-е годы указал З. Бжезинский в своей известной работе "Великая шахматная доска". Он привлек внимание к военно-политическому феномену Евразии, который еще в 1904 году заметил английский географ сэр Хэлфорд Джон Маккиндер, - основатель геополитики. Его работа называлась "Географическая ось истории" и в ней автор выделил зону "heartland" - как "сердцевинную землю". С точки зрения основной военно-политической особенности растущего противостояния в Евразии - цивилизационного противоборства - прошедшие 100 лет лишь подтверждают долгосрочность этой тенденции, которая может казаться слишком банальной, устаревшей, однако она в действительности остается главным трендом в политике Запада.
Так, при рассмотрении карты трудно не отметить, что эта зона практически совпадала с границами тогдашней Российской империи, что, собственно, объясняет, какое государство находилось в фокусе западной политики того времени и было причиной для беспокойства западной элиты. Мировая война 1914-1918 годов во многом объясняется именно этим значением Евразии и ролью России, которая, оказавшись втянутой в эту войну, пострадала от ее последствий больше, чем любая участница конфликта. Труд Маккиндера также указывал на следующее: та сила, которая контролирует Мировой остров (Евразия с Африкой), оказывает решающее влияние на судьбы всего мира". Это же справедливо подчеркивают сегодня многие политики - от З. Бжезинского - и эксперты, например, В. Юртаев[2].
Удивительно, но такие геополитические рассуждения сохранили свою актуальность во втором десятилетии XXI века. Это связано прежде всего с изменением соотношения сил в мире и, как следствие, изменениями во внешней политике США. Прежде всего речь идет о Центральной Азии, но без внимания не остается ни Арктика, ни российский Дальний Восток, ни Юго-Восточная Азия. Яркий пример - изменившаяся роль Центральной Азии. Так, по оценке экспертов МГИМО(У) "Постсоветская Центральная Азия во внешней политике Вашингтона прошла путь от "заднего двора" России до одного из главнейших объектов американских интересов в мире. Прогнозируемое усложнение афганских проблем повлечет за собой и рост интереса США, России и Китая к региону. В этой связи возможны усиления противоречий этих держав в регионе"[3], - отмечает эксперт МГИМО(У) А. Казанцев.
Особое стратегическое значение в этой связи придается двум странам - России и Казахстану. К сожалению, этот факт пока еще до конца не осознается. Казахстан, безусловно, рассматривается в качестве ключевого звена в ЦА, а Россия в качестве единственного возможного оппонента усилению влияния КНР, Запада и США в ЦА. Не случайно поэтому появление на картах официальных госструктур США карт, подобных приводимой ниже, как не случайно и стремительное проникновение Китая в страны ЦА, граничащие с Казахстаном.
Очевидно, что единственным средством противодействия попыткам контроля над центральными регионами Евразии является евразийская интеграция. Причем не только торговая и экономическая, но и политическая, и военная. Для Казахстана, который стремится войти к 2020 году в двадцатку ведущих экономик мира, политическое давление США, Евросоюза и Китая неизбежно приведет либо к подчинению чужим правилам игры в экономике, торговле и финансах, либо угрозам военно-политического и гуманитарного давления.
Из этой же карты видно, что Казахстан играет сегодня ключевую роль и для России: контроль над ним означает уже не только сохранение влияния и контроля над странами ЦА, но уже и способность предотвратить фактический раскол нашей страны на западную европейскую часть и регионы к востоку от Уральского хребта. Это - самый "логичный" и быстрый путь раздела нашей страны и ее ресурсов.
Таким образом в основе стратегии формирования западной военно-политической коалиции в Евразии и усилий США по созданию пояса зависимых государств от юга до востока Евразии лежат три взаимосвязанные глобальные политические цели:
- во-первых, создать вокруг России пояс подчиненных и находящихся под влиянием западного военно-политического союза государств - от Евросоюза и Трансатлантического партнерства до подконтрольных государств Ближнего, Среднего Востока, Центральной и Юго-Восточной Азии;
- добиться трансформации цивилизационно-ценностной системы России, что позволит избежать интеграции вокруг "российского ядра" и дестабилизирует социально-политическую ситуацию в стране, усилий западно-либеральную часть истэблишмента, ориентированную на Запад;
- привести к территориальному разделу России и ее ресурсов между ведущими странами мира, включая возможность достижения компромисса с Китаем за счет интересов России.
При этом важно подчеркнуть, что военно-политические гарантии России ее союзникам требуют, как минимум, уточнения. Прежде всего гарантии совместной защиты от воздушно-космического нападения с помощью ВТО и применения ядерного оружия. Так, очевидно, что для эффективного применения сил и средств ВКО требуется единая (а не объединенная) система ВКО России и ее союзников. Сегодня пока что существует объединенная система ПВО России и Белоруссии, а вопрос о Казахстане и других странах - членах ОДКБ остается нерешенным. Заявления политического руководства России о готовности применить ядерное оружие, в том числе в ответ на использование неядерных систем ВТО (например, Д.О. Рогозина от 11 декабря 2013 года)[4], требуют уточнения. Например, будет ли Россия защищать воздушно-космическое пространство Казахстана и Армении также как российские объекты и какими силами и средствами?
Очевидно, что конкретизации военной доктрины России потребует прежде всего уточнения российских обязательств в отношении стран ОДКБ, а в дальнейшем неизбежное формирование общей военной доктрины, которая может стать в перспективе военной доктриной стран Евразии, объединенных в некую военно-политическую организацию.
Нет никаких оснований считать, что впереди нас ожидает ослабление напряженности в Евразии или отказ США от противодействия интеграционным процессам на континенте, как утверждают не только западные, но и некоторые российские эксперты, полагающие, что "впереди нас ждут 20 лет отсутствия внешней угрозы и спокойствия". Совсем наоборот: будущее стран Евразии крайне неопределенно, что связано в том числе и с неопределенностью во внешней политике центральноазиатских государств, стабильности их общества и устойчивости экономического развития. "Разновекторность", практикуемая этими государствами, в действительности ведет объективно к усилению позиций США и Китая. Более того, страны Евросоюза в XXI веке активизировались также на этом направлении, что позволяет уже сегодня говорить о коалиционной военно-политической стратегии НАТО в Евразии, а КНР в 2010-2013 годы начал массированные инвестиции и экономическое проникновение в страны ЦА.
Проблема взаимоотношений России и постсоветских государств со странами Евросоюза, как показали события осени 2013 года, является одной из наиболее острых, хотя как в России, так и в Евросоюзе эта острота, как правило, всячески сознательно нивелируется. Это не должно вводить в заблуждение: сегодня за Евросоюзом, который активно выступает за внешнюю изоляцию России, стоят США, обеспечив Евросоюзу военно-политическое прикрытие и косвенную, политико-силовую поддержку. Лозунг "Единая Европа от Лиссабона до Владивостока" остается политической деклараций, которую фактически игнорируют в Европе. В практической политике, как отчетливо показали события на Украине осени 2013 года, ясно просматривается политическая (и впоследствии неизбежно военно-политическая) тенденция создать на востоке Евросоюза "кордон безопасности" из ассоциированных (зависимых) государств, которые вышли бы из под влияния России. Этому соответствует созданное в 2004 году "Восточное партнерство" как отражение идеи создания "пояса дружественных стран" на востоке, которая была поручена реализовывать Польше и Швеции. Эта идея была нацелена на решение двух задач. Во-первых, притормозить на неопределенное время расширение ЕС, не допустив туда новых членов. Во-вторых, расширить влияние ЕС, используя заинтересованность некоторых стран к вступлению, без оказания значительной финансовой помощи. Реализация этой идеи предполагает много политических обязательств и мало стимулов для вступающих государств[5]. Таким образом границы Евросоюза совпадают с границами европейских стран - членов НАТО, либо государств, которые усиливают с блоком военно-политическую интеграцию в Европе.
И, наоборот, выстраивая отношения в рамках "Восточного партнерства", страны Евросоюза игнорируют интересы России, противопоставляя им развитие различных форм сотрудничества, конечной целью которых является не интеграция с ЕС, а "отрыв" их от России, препятствие процессу евразийской интеграции. Этот политический аспект военной доктрины НАТО следует иметь ввиду, ибо он, безусловно, усиливает потенциал военно-политической коалиции Запада: формально, политико-декларативно, "Восточное партнерство" является проектом ЕС, направленным на развитие сотрудничества между ЕС и странами постсоветского пространства. Данный формат рассматривается как часть Европейской политики соседства (ЕПС), предусматривающей укрепление отношений между ЕС и странами-соседями в политической, экономической, энергетической, гуманитарной сферах, в области безопасности и защиты окружающей среды. Цели "Восточного партнерства" реализуются в рамках двустороннего формата, путем углубления двусторонних связей между ЕС с каждым из государств-участников вышеуказанного проекта. Это достигается путем заключения двусторонних договоров, таких как соглашения об ассоциации, углубленные и всеобъемлющие соглашения о зонах свободной торговли, двусторонний диалог по либерализации визового режима, развитие тесного двустороннего сотрудничества. Важно отметить, что "Восточное партнерство" дополняет уже существующие двусторонние договорные отношения и опирается на принципы дифференциации отношений ЕС со странами-партнерами.
Примером тактики "отрыва" от России стал саммит "Восточного партнерства" в Вильнюсе (28-29 ноября 2013 г.), в работе которого приняли участие лидеры государств-участников ЕС, высокопоставленные чиновники ЕС, главы и министры стран восточного партнерства. По итогам работы саммита была принята Декларация - "Восточное партнерство: дорога вперед". Интересным элементом данного документа стали некоторые терминологические и фактологические уточнения в сравнении с изначальным вариантом, направленные на снижение уровня амбициозности планов и задач ЕС в отношении государств-партнеров ЕС. В Декларации констатируется значительный прогресс ЕС в реализации различных проектов в сфере ЕПС. Страны-участницы программы "Восточное партнерство" выразили готовность развивать тесные связи и продолжать сотрудничество в стратегических областях: укрепление демократии, обеспечение гражданских и личных прав и свобод, либерализация визового режима, модернизация энергетических сетей. Участники саммита приветствовали увеличение роли ЕС в укреплении региональной и мировой безопасности, содействии стабильности и разрешении конфликтов, укреплении норм международного права[6]. Иными словами на саммите ЕС военно-политическая проблематика стала частью дискуссии, что свидетельствует в пользу того, что Евросоюз, как минимум, проводит согласованную с НАТО коалиционную стратегию по отношению к России. По сути дела это означает, что политическая составляющая военной доктрины НАТО дополняется новым влиятельным европейским фактором.
Страны Евросоюза и члены "Восточного партнерства"[7]
Основной целью политики ЕС на саммите осенью 2013 г. было подписание Соглашения об ассоциации между ЕС и странами постсоветского пространства: Украиной, Молдавией, Грузией, Арменией. Данное международное соглашение было парафировано Молдавией и Грузией, но не подписано Украиной и Арменией. При этом ЕС и Армения подписали Совместное заявление, в котором декларируется необходимость развития всеобъемлющего сотрудничества и укрепление партнерства в различных сферах. Причем на неравноправной основе. Как отмечают эксперты, "когда в Брюсселе убеждают украинцев, что с подписанием соглашения об Ассоциации они будут жить, как в Европе, это выглядит наивным обещанием, поверить в которое могут только далекие от реальной политики люди. Лозунги, рассчитанные на обывателя, разбиваются о факты. А они красноречиво говорят о том, что Евросоюз относится к Украине, как к стране "третьего мира". Известно, что Киев давно ввел безвизовый режим для граждан ЕС. Обычно такие шаги делают на основе взаимности или, как минимум, обещания такой взаимности. Но украинцам ничего не обещали. В Евросоюзе, напротив, все чаще высказываются за введение ограничений для въезда граждан - младоевропейцев в Старую Европу, создание для них сложностей при устройстве на работу. В Вильнюсе премьер Испании извинялся за закрытие общественного телевидения в одной из провинций - властям пришлось пожертвовать свободой слова из-за отсутствия денег. Но кто поверит, что двери, закрытые для жителей уже принятых в ЕС государств, распахнутся перед украинцами? Откуда же у Единой Европы в разгар кризиса появятся деньги, которых всем европейским правительствам самим не хватает?" [8]
В Вашингтоне и Брюсселе сознают опасность, которую несут для них объединительные процессы на постсоветском пространстве, вокруг сильной России. И пытаются оторвать части, некогда цельного организма, чтобы помешать выгодной им всем интеграции. Об этом же свидетельствовало и оказанное на правительство В. Януковича политическое и дипломатическое давление. Более того, резко активизировались США, стоявшие до этого за спиной Евросоюза. Беспрецедентное вмешательство Государственного департамента и Министерства обороны США стали весьма симптоматичны: впервые столь явно публичное давление было оказано внешнеполитическим и военным ведомствами США на политику суверенного постсоветского государства.
________________
[1] Барабанов О.Н., Клименко А.И. Перспективы формирования общего идеологического пространства России и Европейского Союза. М.: МГИМО(У), 2010. С. 17.
[2] Юртаев В. Сердце Евразии / Эл. ресурс "Военное обозрение". 2013. 21 января / http://topwar.ru
[3] Казанцев А.А. Политика США в постсоветской Центральной Азии / Аналитическая записка ИМИ МГИМО(У). 2013. 5 февраля / http://eurasian-defence.ru/
[4] Рогозин: В случае нападения Россия ответит ядерным ударом / Эл. ресурс: "Взгляд". 2013. 11 декабря / http://vz.ru/news/
[5] Непродуктивный саммит в Вильнюсе // Независимая газета. 2013. 2 декабря. С. 2.
[6] Лапидус В. Саммит "Восточного партнерства" в контексте внешнеполитической стратегии Украины / Эл. ресурс: "Рейтинг персональных страниц". 2013. 3 декабря / http://viperson.ru/wind.php?ID=667993
