Давно подмечено: люди грезят контрастами. В смысле: маленьких всегда тянет к большим, толстенькие завидуют стройным, тощие - пышным и лоснящимся. По той же, очевидно, логике никогда не хотел из большой страны метнуться в аналогичную. Скажем, в Америку или Китай. Что толку? Те же тысячи верст на север, по стольку же - на юг, восток и запад. Порядком набившая оскомину гигантомания. Качество, увязшее в количестве.
Другое дело - "наногеография". Для широких по своей природе русских - настоящий драйв. Тысячи километров пути, чтобы ювелирно воткнуться в эту державную горошину. Восемь километров направо, семь - налево и - одна верста ввысь. На карте - песчинка, на земле - гранитный холм. Точнее - гора под не оставляющим никаких сомнений в серьезности увиденного названием "Титано".
На склонах - древнейшая страна. Свободолюбивейшая держава. Народу - не больше нашего Козельска - тысяч тридцать. Девять игрушечных деревень. Три вонзенные в небо крепости, заметные аж от самого Адриатического моря. Первая - нависшая над бездной Гуаита (похоже, местные толком и не понят время ее сооружения: то ли IV век, то ли VIII...). Вторая, практически парящая в небе - Честа (гораздо моложе - 1200 года рождения). И третья, выросшая лет эдак 1000 назад из поднебесного гранита - пятиугольная Монтале.
Жилые дома цепляются фундаментами за края умопомрачительных пропастей. Узкие улочки, лесенки, каскады черепичных крыш. Даже есть машины. Главным образом - дорогие. Среди них - семь штук с шашечками - местное такси. Раз машины, значит, должна быть и ГАИ. Так и есть - ровно один пост на всю страну. С бдительным регулировщиком в будке.
Войско в державе - человек сто, не более. Самая элитная часть - арбалетчики. На протяжении 15 веков как минимум натягивают тетиву в сторону всякого, кто вознамерится покуситься на независимость. И небезрезультатно. С XI века никто еще не смог посягнуть на сан-маринскую свободу.
Впрочем, отсчет своей истории страна Святого Марина начинает с сентября 301 года, когда каменотес Марин из Далмации (нынешняя Хорватия), укрывшись на горе Титано, что в Апеннинах, от преследователей христианской веры, основал тут коммуну. В объемах небольшой в принципе горы.
Нельзя сказать, что гора была ничейной. Как раз-то, наоборот, принадлежала влиятельно римской патриции Донне Феличиссиме. Так вот, по легенде у этой Донны был очень болезненный сын. И каменотес Марин предложил вылечить его свежим горным воздухом, поселив в своей христианской коммуне на самом пике Титано.
Случилось чудо: мальчик исцелился, счастливая мать оплатила лекарю лечение более чем щедро - горой Титано. Так что древнейшая из независимых стран на земле была рождена не в муках захватнических или освободительных войн, о чем мы уже привыкли читать в учебниках истории, а просто преподнесена в дар. Поучительный урок, не правда ли?..
В общем-то, всегда устраивало ощущать себя русским. Мало интересовался тем, как, скажем, американец ощущает себя американцем, бразилец - бразильцем, даже японец - японцем. Потому что, подозреваю, ощущения схожие: замешанные на больших масштабах. Но вот сделаться на недельку-другую санмаринцем, признаюсь, не отказался бы. Верю: это совсем другой драйв. Для широкоформатного русского - практически марсианский.
На открытие сочинской Олимпиады под бело-голубым флагом обитателей горы Титано идет симпатичная пара - юноша и девушка. Вся команда. Наша - несокрушимый батальон. Как-то там двоим защищать честь Родины? Страны, которую можно обойти пешком за час с небольшим. Где на центральной площади державы едва развернется пара легковушек. Где президенту (точнее, капитану-регенту, как именуют здесь высшее должностное лицо, а если еще точнее - двум капитанам-регентам, поскольку президентов в Сан-Марино всегда двое) каждый гражданин может написать письмо с изложением своих чаяний. Мало того - с гарантированным на него ответом. Где совсем иной масштаб жизни, очевидно, рождает и качественно новое ее ощущение. Проблема - попытаться его подотошней распознать.
Санмаринцы буквально помешаны на свободе. "Свободными вас оставляю от других людей", - якобы прошептал слабеющими устами перед смертью основатель республики Святой Марин.
Завещание духовного покровителя цитируется на каждом шагу. Без слова "Libertas" не обходится ни один мало-мальски значительный символ. "Libertas" - в названии центральной площади, в имени главной женской скульптуры напротив правительственного дворца, на государственном гербе и даже выбито на каменном свитке, что держит в своих руках монументальный каменотес с Далмации, величественно возвышающийся внутри базилики Дель Санто-Пьеве - крупнейшей в этой непокорной "нанодержаве". А также - в значках, наклейках, марках, флажках, кокардах сан-маринских воинов. Наконец, в мемориальном псалме, встречающем всякий день входящих в дом сан-маринского правительства: "Спаси свою Республику-Марино, основоположник свободы".
"Либертомания" в сан-маринской транскрипции гипертрофирована порой до уникальности: в самой миролюбивой и неагрессивной стране мира - груды орудий борьбы за этот мир, а именно оружия - как старинного, попрятанного в каменных крепостях, так и современного, до потолков забившего махонькие магазинчики этой миролюбивой державы. Местные утверждают, что купить его может каждый, даже русский. На кой черт, правда, не совсем ясно.
Кому мало оружия - пожалуйте в музей пыток. Есть и такой в этой добродушнейшей из республик. Описывать не буду. На негодующий вопрос, к чему этот ужас, отвечают просто: "Дабы осознать всю преступность государства и власти, в какой бы форме она ни проявлялась".
Санмаринцы были, есть и остаются нейтралами. От фашистских бомбежек защищались не зенитками и пулеметами, а... белыми простынями, расстелив, как гласит история, их по границам державы, обозначив таким образом свирепым летчикам те места, где люди не воюют. Благо материала, дабы накрыть им с головой всю кукольную республику, требовалось немного. Не помогло. Несколько бомб упало-таки на Сан-Марино. Одна, правда, не взорвалась. Видел ее прикрепленной к одной из стен замка в качестве раритета. Примерно в том же качестве, в каком высится у нас в Калуге на Московской площади славная "тридцатьчетверка".
Тычу перед самым носом Луиджи пальцем в сувенирный магнитик, что прихватил с собой из России: "Россия, Калуга, космос, Циолковский". Луиджи - водитель автобуса, забросившего нас на самую независимую горную вершину в мире.
Мне показалось, я увидел абсолютно счастливого человека. Магнитик бережно прилаживается этим добрейшим малым на лобовое стекло его могучей "Сетры". Иконой, не иначе. "Спа-сьи-бо!" - смягчая нежным итальянским наше самое ходовое слово, лучится симпатией к моей далекой родине новообретенный друг. Отмечаю про себя, что итальянский очень хорошо смешивается с русским. Не коробит его, скажем, как английский или немецкий, а напротив, где-то даже улучшает, как нежные сливки горький кофе.
"Что за чудеса у вас тут с налогами творятся? - отзываюсь на хороший русский продавщицы одного из затерянных в каменных улицах-щелях магазинчиков, - все чего-то покупают, суетятся. Говорят, дешевле...>> "Мы без политика, - вполне удовлетворенная своим незнанием, улыбается в ответ хозяйка "Табаччи". - Работа, бизнес, хорошо! Салют, Россия!" "Грациа!" - пускаю в ход практически весь свой арсенал разговорного итальянского.
Санмаринцы не придумывали офшор. Скорее всего, он сам разыскал их и полюбил. Не знаю, насколько эта любовь была взаимной. Думаю, она была таковой до самых последних дней. Буквально в прошлом году, с грешного налогового рая пришлось опуститься на безгрешный налоговый гранит. Синьора Италия сказала обитателям свободной горы: если не сделаете прозрачным налоговую систему и не прекратите укрывать мутные банковские счета - пеняйте на себя. Санмаринцы решили не вздорить и вняли уговорам ЕС: практически унифицировали с Европой фискальную систему. Во всяком случае в этом поклялись.
Впрочем, таможня на сан-маринской границе была и раньше. Существует и сейчас. И даже - сама граница: этакая арка на дороге из Римини. Местные предупредили, что могут остановить и проверить. Признаюсь: мечтал. Увы, не остановили. Жаль, уж очень хотел познакомиться. Впрочем, может быть, таможенник просто ушел обедать. Думаю, что он в Сан-Марино единственный. И то верно: к чему штаты раздувать...
