Ольга Подберезкина: Изменение значения Евразии для ВПО в мире и внешней политике России как важнейшее условие реализации всех сценариевНазад
Ольга Подберезкина: Изменение значения Евразии для ВПО в мире и внешней политике России как важнейшее условие реализации всех сценариев
Очевидно, что наше движение вперед невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения. Иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам...[1]
В. Путин, Президент России
В рамках пересмотра внешнеполитического курса России осуществляется проект евразийской интеграции, нацеленный на создание политической и экономической структуры, объединяющей постсоветских государств, - Евразийского союза[2]
Д. Тренин, директор московского отделения Центра Карнеги
Значение тех или иных регионов в мире для глобальной ВПО различается существенно. Она определяется как значением расположенных в этих регионах государств, их политической, экономической и военной мощью, так и геополитической обстановкой, степенью конфликтности и многими другими факторами.
Евразия всегда играла исключительно важную роль в истории человечества, а войны на ее территории имели историческое и глобальное значение. Особенно в ХХ веке, когда в мировые войны, начатые в Европе, оказались втянуты практически все страны мира.
В XXI веке ВПО в Евразии стала фактически определять ВПО обстановку во всем мире, а радикальное изменение в соотношении сил в мире вносит существенные коррективы в настоящую ВПО и в перспективе в еще большей степени в будущую ВПО. Принципиальные изменения для России происходят прежде всего в следующих областях.
В XXI веке центральным, ключевым звеном в ВПО в мире станет Евразия, особенно ее центральная часть - Россия, - которая лежит не только в центре всего континента, но и на границе между тремя важнейшими центрами силы - Евросоюзом и США, Китаем и исламским миром, а в перспективе - Индии.
При этом ее экономический и военно-политический потенциал становится несопоставим с потенциалами этих центров силы, что угрожает ей непосредственно потерей не только своего влияния на континенте, но и способности контролировать свои транспортные коридоры, природные ресурсы и территорию.
Россия не очень успешно пытается обустроить свое новое место в экономическом и политическом ландшафтах современного мира во все усложняющихся условиях. Она выступает с единственно возможных для нее позиций как последовательная сторонница гармонизации становящейся "все более сложной, динамичной, неустойчивой и все менее предсказуемой международной системы"[3]. И это сегодня единственно возможная стратегия для России, которая вместе с тем, вряд ли представляется реалистичной: "публичная дипломатия и "мягкая сила" только тогда достигают своего идеала, когда страна обладает притягательной для внешнего мира идеей или идеологией, а также социально-экономическими достижениями и военными возможностями. Это эксклюзивные ресурсы. Они в полной своей мере проявились у революционной и наполеоновской Франции, молодого Советского государства, в виде "американской мечты" поколения 1940-1960 гг., отчасти в идеологии интеграционного европеизма, к сожалению, в идеологии воинствующего ислама. Ни четкой стратегии развития страны, ни привлекательной идеи, в т.ч. для Евразии, Россия пока что не предложила. Нет и особо выдающихся результатов в социально-экономическом развитии. Что, естественно, не может не сказаться на ее положении в Евразии и АТР.
В связи с радикальными изменениями в Евразии особое значение имеют шаги, предпринятые в РФ в 2012-2013 гг. по формированию диалога относительно евразийской экономической и политической интеграции на всех уровнях - от экспертного до правительственного. Эта инициатива имеет не только экономическую, но и серьезную историческую, экономическую, культурную, духовную и гуманитарную основы. По сути своей за последние десятилетия эта идея стала первой глобальной идеей России, которая могла бы стать привлекательной и для других стран. Учитывая объективный перенос центра тяжести международного соперничества в цивилизационную область (о чем говорилось выше), эта идея стала во многом альтернативой идее ЕС.
В идейном фундаменте современной европейской интеграции, как свидетельствуют историографы ЕС, лежит общая история - от Римской империи и империи Карла Великого до предложений создать Соединенные Штаты Европы после Первой мировой войны и созидания Евросоюза после Второй. Сегодня в Евросоюзе и США основной упор делается на продвижении своих систем ценностей, которые иногда даже считается более приоритетными, чем интересы национальной и государственной безопасности.
Поэтому "евразийская идея" В. Путина имеет огромное практическое политическое значение, которое до сих пор еще не до конца оценено по достоинству в России[4]. Но, кстати, вызвало самый острый и даже болезненный интерес за рубежом, что свидетельствует, безусловно, о большом политическом потенциале и значении в будущем для нашей страны. Прежде всего с точки зрения усиления политико-дипломатического и гуманитарного влияния России в Евразии.
В основании путинской идеи евразийской интеграции такие можно обнаружить Скифский союз, Тюркский каганат, Монгольское ханство, Новгородскую и Киевскую Русь, Российскую империю, наконец, СССР и СЭВ-ОВД, которые в свое время в той или иной степени оставляли одинаково глубокие следы в судьбах евразийских народов. Но не только. Можно обнаружить и ценностную, геополитическую и цивилизационную общность с другими народами Евразии. Поэтому Россия может и должна претендовать на роль центра евразийской интеграции по аналогии с ролью Германии в ЕС и в истории Европы. Аналогия здесь вполне уместна: если Германия сегодня по-существу создает новую империю на базе Евросоюза, повторяя во многом историю Европы, то и Россия вполне может претендовать на такую же роль в Евразии. Русский народ, создал самое обширное в мире могучее многонациональное государство, продвигаясь от Киевской и Новгородской Руси к Московскому царству и Петербургской империи. История России, начиная с XII века, это по существу и история освоения ею Евразии. Сначала новгородцами, основавшими свои поселения в Югре и на севере Европы, походами Ермака в XVI веке и первым российско-китайским договором 1689 г., затем выходом на берега Тихого океана (и даже основанием русских поселений в Северной Америке).
В начале XVIII века благодаря русскому народу в Евразии сложилась империя - целостное образование с выходом к Белому, Балтийскому и Каспийскому морям а также к могучим сибирским рекам[5].
Проект евразийской интеграции В.В. Путина фактически учитывает уникальность места, занимаемого в Евразии Россией, которая соединяет восточную, западную и южную части всего континента, обладает статусом одной из 5 стран-цивилизаций, "сухопутного океана", информационно-коммуникационного и транспортного узла мирового значения, роль которого в жизни человечества стремительно увеличивается. уникальным информационно-коммуникационным и транспортным узлом мирового значения, роль которого стремительно увеличивается[6]. Сохранение культурного ядра русской, российской цивилизации должно стать решающим аргументом при выборе тех или иных инструментов и ценностей современной модернизации России.
Вместе с тем без тесного сотрудничества и интеграции со странами СНГ, Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии, стран Тихоокеанского региона вряд ли Россия сможет реализовать свои интеграционные намерения и решить задачи по упрочению своих позиций в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поэтому интеграционная стратегия должна быть ясно ориентирована:
- во-первых, на все государства Евразии, включая европейские государства и страны Юго-Восточной Азии;
- во-вторых, исходить из необходимости развития отношений во всех областях включая военно-политическое и военно-техническое сотрудничество.
В этой связи необходимо обратить особое внимание на место и роль в процессе такой интеграции российских территорий, расположенных к востоку от Урала. Это 74,8% всей территории и 20,35 всего населения Российской Федерации (в СССР - 57,1% и менее 10% соответственно). Огромное значение не только для России, но и для всей Евразии и АТР имеют расположенные в этих регионах природные ресурсы. По итогам 2012 г. от 68 до 75% всего экспорта страны составили товары, добытые или первично переработанные в Сибири. По существу 2 налога - на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина на нефть и газ, обеспечили 50,7% всех доходов федерального бюджета.
Вместе с тем в российской правящей элите до сих пор нет четкого понимания геополитического значения опережающего развития восточных регионов и их роли в евразийской интеграции, хотя в 2012 и 2013 годах и были приняты некоторые решения. Это был вынужден признать в начале 2014 года Президент страны.
Здесь можно проследить два подхода в российской правящей элите к развитию восточных регионов: геополитический, требующий почти 20-кратного увеличения финансирования программ опережающего развития, то есть до 10 трлн руб. (хотя Минфин и заявил, что заложенная в ней доля федерального правительства в 3,8 трлн руб. примерно в 14 раз превосходит возможности бюджета), и финансово-макроэкономический, исходящий из ранее определенной суммы, представленным Минфином бюджета.
Говоря о вероятности четвертого, интеграционного сценария развития ВПО в Евразии, по всей видимости, можно говорить о необходимости разработки и принятия общенациональной программы освоения восточных регионов, которая могла бы сконцентрировать и мобилизовать на решение этой задачи ресурсы не только государства, но и бизнеса, и всего общества. До тех пор, пока не будет реализована новая индустриализация Сибири и Дальнего Востока, позиции России в Северо-Восточной, Юго-Восточной Азии и во всем стремительно развивающемся АТР будут слабыми, а сценарий развития ВПО - нереалистичным. Более того, развитие восточных регионов может основой для всего сценария военно-политической интеграции в ближайшие десятилетия.
Главные стратегические цели России в Евразии.
Влияние России на формирующуюся новую ВПО в Евразии должно обосновываться вполне определенными и конкретными стратегическими целями в евразийской интеграции. Так, например, надо ясно осознать, что главной стратегической целью евразийской интеграции для России является обеспечение ее суверенитета и контроля над природными ресурсами и транспортными коридорами. Борьба за ресурсы и контроль над транспортными коридорами - центральное противоречие в XXI веке, которое с высокой степенью вероятности приведет к военным конфликтам и войнам. Этот вывод подтверждает вся динамика взаимоотношений между странами не только на востоке, но и на западе Евразии. Для этого нужны прежде всего союзники и ресурсы, а также привлекательные идеи, которые могут вытекать из идеи интеграции.
Вторая стратегическая цель - опережающее развитие зауральских регионов прежде всего в областях, от которых зависит территориальная целостность и суверенитет России: наукоемких технологий, транспортно-коммуникационной, промышленно-производительной, научной и культурно-образовательной. Эти же области и отрасли являются основой развития ОПК и всего потенциала, влияющего на евразийский сценарий развития ВПО.
Третья цель - выход на новый уровень военно-политических отношений с Украиной, Белоруссией, с одной стороны, и центрально-азиатскими странами - с другой. Для этих государств развитие восточных регионов, укрепление связей с АТР - важная экономическая потребность. Без нового уровня военно-политических отношений в ОДКБ и СНГ Россия окажется "зажатой" между Европой и Азией, странами ЕС и КНР.
Четвертая цель - новое качество в развитии военно-политических отношений и ВТС с Евросоюзом и КНР, флангами Евразии, которые могут стать факторами сдерживания в Евразии.
Если в свое время М. В. Ломоносов справедливо предполагал, что могущество России будет прирастать Сибирью, то сегодня мы можем утверждать: место и вес нашей страны в современных и будущих международных отношениях, будущая ВПО, будут определяться в первую очередь степенью и качеством развития Сибири и Дальнего Востока. Важно понять, что огромные природные богатства восточные регионов и Арктики не могут не вызывать стремления у Запада и Востока превратить их в "общий, международный" ресурс, от обладания которым будет зависеть развитие двух основных центров силы. Будущая ВПО в мире и в Евразии будет во многом предопределяться способностью России контролировать эти территории и акватории.
Определение этого евразийского военно-политического приоритета в конкретный исторический отрезок времени на перспективу 20-30 лет имеет огромное значение, в т.ч. и потому, что предполагает его приоритет по сравнению с другими, глобальными приоритетами. Россия в среднесрочной и долгосрочной перспективе должна избежать не только участия в военных конфликтах, но и глобальных претензий, которые могут служить поводом для консолидации противостоящих ей сил. Так, глобальный подход к приоритету безопасности советского руководства стал причиной для возможного использования Советским Союзом ядерного оружия в ходе Суэцкого кризиса 1956 года и Карибского кризиса 1962 года, а также других, менее известных, случаях (кризиса 1971 г. между Индией и Пакистаном и т.д.).
Представляется, что будущая военная доктрина России должна исходить из отказа от глобального подхода к использованию военной силы, ограничив пространственно его сферами воздушно-космической обороны, а географически - территорией Евразии (включая Арктики и Ю.-В. части АТР), но, прежде всего, "российского ядра" Евразии и тех потенциальных союзников, которые вошли в военно-политическую коалицию с Россией.
В этом смысле особое значение для России приобретает формирование системы евразийской безопасности, либо военно-политической коалиции, заинтересованной (в случае невозможности создания такой системы) обеспечить евразийскую безопасность силами отдельных государств.
Следует признать, что полагаться на создание эффективной системы евразийской безопасности малореально, хотя это и должно быть безусловным политически приоритетом. Современное состояние евразийской системы безопасности характеризуется:
- во-первых, отсутствием системы евразийской безопасности как таковой, более того, стремлением ряда стран создать военно-политическую коалицию, обеспечивающую безопасность только "избранных" стран (НАТО), либо двусторонними союзами, либо опорой на собственные силы. Яркий пример такого подхода - формирование Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерств (ТАП и ТПП), в которых изначально не предусматривается участие России, более того просматривается политика ее изоляции, "отрыва" от нее потенциальных союзников (например, Украины).
При этом российской элите надо отчетливо осознавать и не питать иллюзий относительно того, что "старая Европа" не будет жертвовать ни своими экономическими интересами, ни безопасностью не только ради других евразийских стран, но и даже своей "периферии" - новых членов Евросоюза. Что отчетливо видно на примере попытки Украины стать ассоциированным членом Евросоюза, в которой была отчетливо видно политическая цель Евросоюза - не допустить интеграции Украины и России, не дав ничего взамен. Как очень точно заметил, поэтому поводу бывший президент Польши Л. Валенса, "Мы сделали революцию, и до сих пор несем расходы. Мы разорвали отношения (с СССР) ... и потеряли 70% экономики"[7];
- во-вторых, нарастанием новых угроз безопасности и обострением существующих угроз в Евразии. Очевидно, что изменение экономических сил в пользу Евразии и АТР приведет к изменению соотношения сил политических, а затем и военных. Военные расходы в Ю.-В. Азии и АТР уже растут значительно более высокими темпами, чем в большинстве стран мира, а тем более стран Европы. Неизбежно уже в среднесрочной перспективе, что эти тенденции приведут и к росту военно-политических амбиций. И не только у США, КНР и Японии, Индии и Пакистана, но и у других стран Евразии и АТР. Это хорошо видно на примере действий целого ряда стран Евразии - от Японии, Китая до Филиппин и Индии;
- в-третьих, появлением реальной политической альтернативы этим тенденциям в виде идеи евразийской интеграции, которая пока что еще только просматривается в интеграционных объединениях типа ТС, ОДКБ и ШОС[8], но имеет практическую перспективу только как создание в будущем системы евразийской безопасности, альтернативной ныне существующим тенденциям, в основе которой будет находиться военно-политический союз с центром в виде "российского ядра".
_________________
[1] Путин В.В. России необходимо национальное самоопределение // Российская газета. 2013. 19 сентября. С. 1.
[2] Тренин Д. Практичный подход к отношениям ЕС и России // Московский Центр Карнеги. 2014. 1 января. С. 3.
[3] Торкунов А.В. По дороге в будущее. М. 2010. С. 96.
[4] См. подробнее: Подберезкин А.И., Боришполец К.П., Подберезкина О.А. Евразия и Россия. М.: "ЦВПИ" МГИМО(У) - ОАО Концерна "Алмаз-Антей", 2014.
[6] См., например, подробнее: Логинов А.В. Россия и Евразия. М.: Большая российская энциклопедия, 2013.
[7] Брюссель не может заменить Украине Россию - экс-президент Польши Валенса / Эл. ресурс: "Независимое бюро новостей". 2013. 26 ноября / http://nbnews.com.ua/
[8] См. подробнее: Подберезкин А.И., Боришполец К.П., Подберезкина О.А. Евразия и Россия. М.: "ЦВПИ" МГИМО(У) - ОАО Концерна "Алмаз-Антей", 2013. С. 239-251.
