Представленная официальная концепция нового учебно-методического комплекса, разработанная в рамках подготовки единого учебника по отечественной истории, имеет два явных достоинства. Во-первых, она, как минимум, декларирует установку на определенный взвешенный подход к историческим событиям. Во-вторых, также декларирует и частично осуществляет позитивный взгляд на события отечественной истории - то есть, предлагает ее изучение, в первую очередь, как историю достигнутых побед. Правда, тут же оговаривается, что это не должно вести к замалчиванию имевших место в истории нашей страны трагедий, к которым причисляется как гражданская война, так и массовые репрессии.
В отношении первого условного достоинства печально то, что оно остается лишь декларацией. Авторы концепции провозглашают, что она является своего рода "общественным договором". В этом проявляется не только обозначенная попытка претендовать на взвешенность, но и системный порок документа.
Во-первых, "общественный договор" - это вид юридического документа, а учебник в принципе не может быть юридическим документом. Он имеет дело не с правом, а с наукой и познанием. Писать его через заключение "общественного договора" - все равно, что решать, верен или не верен закон всемирного тяготения путем голосования в парламенте.
Во-вторых, согласие между теми или иными полярными оценками в принципе невозможно. Вряд ли можно найти согласие между теми, кто считает, что в 1937 году репрессий не было, что Сталин уничтожал фашистскую агентуру и врагов народа, и теми, кто полагает, что он уничтожал честных граждан. Здесь согласие достижимо лишь в одном - в показе доказанного числа людей, привлеченных к ответственности по статьям политического характера, и указание на наличие противоположных оценок данных событий с признанием необходимости их дальнейшего изучения.
Но третий связанный с этим момент заключается и в том, что представленная концепция в принципе была согласием между людьми, не представляющими ни основные политико-идеологические сектора общества, ни основные научные школы и подходы. Более того, ряд историков, упомянутых в документах рабочей группы как соавторы данной концепции, уже сегодня откровенно заявляют, что даже те места в материале, которые писались ими, настолько искажены редактурой, что они не могут признать за ними своего авторства. То есть реальными авторами концепции являются некие анонимы, не представляющие, судя по всему, ни общество, ни профессиональных историков.
Понятно, что в современных условиях написать единый учебник по отечественной истории на несколько порядков сложнее, чем написать его в XIX веке или в 1940-70-е годы прошлого столетия. Но при этом также понятно, что всегда можно выявить позитивистско-фактологическую основу, не оспариваемую никем. Например, применительно к тем же 1930-м годам: столько-то миллионов человек в стране получили образование, столько-то улучшили свой уровень жизни, столько-то были осуждены по политическим мотивам. Или применительно к 1990-м годам: столько-то стали богаче, столько-то беднее, столько-то выиграли от приватизации и стали владельцами средств производства, столько-то стали нищими. Этого сделано не было, и концепция оказалась набором подчас противоречащих друг другу утверждений и некорректных терминов.
В данном материале не используется ни термин "большевизм", ни словосочетание "ленинская теория". Хорошие это были явления или плохие, но они были и не писать о них просто нелепо, хотя бы в виде констатации. Зато в материале есть термины "сталинизм" и "десталинизация", хотя это не термины исторической науки, а термины политического противостояния. Как бы ни оценивали "большевизм" или "сталинизм", первый термин существует просто потому, что большевиками себя назвали представители данного политического течения. А термин "сталинизм" никогда не использовался сторонниками Сталина, поскольку он является политическим ярлыком, придуманным его противниками.
Понятия Февральская революция и Октябрьская революция из концепции практически исчезли. Теперь существует одна "Великая русская революция", начавшаяся, судя по тексту, в 1905-м и произошедшая в 1917 году. Это само по себе уже нелепость. Можно было бы сказать, предположим, что некое событие началось тогда-то и достигло апогея в таком-то году. Но когда оно "началось в 1905-м", а "произошло в 1917-м" - это уже явно шизофреническое определение.
Термин "Октябрьская революция" все же упомянут, но в кавычках, с маленькой буквы и в скобках после словосочетания "начало советского проекта". Нет отдельно ни периода "Первой мировой войны", ни периода "Революции и Гражданской войны" - есть семилетний период "Великих потрясений" с 1914-го по 1921 год. Хотя эти семь лет включают в себя и разные политические системы, и разные социально-экономические формации. Но о формационном подходе нет ни слова, как, впрочем, и о цивилизационном.
При этом провозглашается, что хрущевская "оттепель" была ответом на "либеральные ожидания", возникшие после 1945 года. Что имеется в виду под этим термином, вообще непонятно: 1945-й стал годом крупнейшей победы существовавшей в СССР социальной системы. Но, если верить авторам концепции, он был не победой, а, скорее, ее кризисом, когда все стали ждать ее уничтожения и перехода к некой альтернативе. Одновременно события августа 1991 года именуются достаточно негативно, как "попытка государственного переворота". Равно как и события октября 1993 года определяются всего лишь как "окончание переходного периода".
И даже прошлые века нашей истории выглядят в этой концепции, как некая странная нарезка или намеренное усечение памяти о прошлом. С одной стороны, утверждается, что отечественная история - это история всех народов, "населявших нашу страну". Что, кончено правильно. С другой стороны, в данном материале нет ни слова о древнейших очагах государственности - о Согдиане и Бактрии, равно как и об Урарту. Можно, конечно, сказать, что эти государства располагались вне территории нынешней Российской Федерации. Но тогда можно сказать, что и Киевская Русь располагалась вне указанной территории. Кстати, об основании Киева тоже нет ни слова. Равно как и о городах, существовавших в России до 862 года.
Ничего не сказано и о том, что до Рюрика в России правили Гостомысл и другие князья. То есть, если в применении к XX веку в материале воспроизводится (хотя и в смягченной форме) точка зрения апологетов "перестройки" и правления 1990-х, то применительно к Древней Руси преобладает исключительно точка зрения норманистов и придворных летописцев династии Рюриковичей, по понятным причинам обосновывавших версию об отсутствии государственности в "дорюриковской" Руси.
Недостаточно показана роль политико-идеологических доктрин, в разное время выступавших смысловыми стержнями, скреплявшими российскую государственность: православия в XIV-XVII веках, многонациональной империи как "мира миров" в XVII-XIX столетиях, марксистско-ленинского учения и коммунистической идеологии в XX веке. Строго говоря, представленная концепция сделана так, что оставляет неудовлетворенными сторонников всех общественных секторов, вместо того, чтобы найти то, с чем все они были бы согласны. Она не решает главной провозглашенной авторами задачи: воспитания патриотизма.
Но зато учебники, написанные по этой концепции, будут иметь одно неоспоримые преимущество. Каждый учитель теперь сможет дать понять ученикам, что верить этим учебникам не стоит. Точно также можно будет без труда доказывать каждому школьнику в каждой более-менее образованной семье, что верить учителям, которые учат истории по этим учебникам, нельзя. Как и школе, в которой они работают. Как и власти, которая утверждает такие школьные программы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
http://www.novopol.ru/--obschestvennyiy-dogovor-ili-nabor-protivorechiy--text155519.html
Док. 668286
Опублик.: 13.12.13
Число обращений: 0
Черняховский Сергей Феликсович
|
