Александр Арутюнов: Преступления против жизни и здоровья (лекция)Назад
Александр Арутюнов: Преступления против жизни и здоровья (лекция)
Конституция Российской Федерации (статьи 2, 17-64) провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью.
Важнейшей задачей Уголовного кодекса Российской Федерации является охрана прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, а также предупреждение преступлений. Значимость для государства и общества разносторонней защиты личности предопределила то, что Особенная часть УК РФ начинается с раздела VII "Преступления против личности" и главы 16 "Преступления против жизни и здоровья" (напомню, Особенная часть УК РСФСР начиналась со статьи 64 "Измена Родине"; Особенная часть УК РФ начинается со статьи 105 "Убийство", охраняющей жизнь человека).
При изучении составов преступлений, входящих в главу 16, надо иметь в виду, что УК определяет убийство как "умышленное причинение смерти другому человеку". Как определяется момент смерти? Существуют Правила определения момента смерти человека, в том числе критерии и процедура установления смерти человека (утв. постановлением Правительства РФ от 20.09.2012 г.). Согласно этим Правилам моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека - наличия ранних и (или) поздних трупных изменений). Понятие убийства в УК дано впервые. Законодатель исключил понятие "неосторожное убийство" (введен новый состав - причинение смерти по неосторожности), что несомненно правильно; предусмотрел несколько составов убийства. Непосредственным объектом посягательства является жизнь другого человека, необходимо наличие причинной связи между действиями виновного и наступившими последствиями. Интересен в этой связи вопрос: уголовный закон защищает жизнь человека как биологического существа или как носителя реальных общественных отношений (социальное благо)? Безусловно, что вообще все защищаемые уголовно-правовыми средствами блага социальны. Уголовное право защищает человека и как отдельную личность, и как члена семьи, и как гражданина страны, и, наконец, как гражданина мира (О.В. Иншаков). "Жизнь" (возможность пользоваться этим социальным благом) вписывается в структуру общественного отношения (Р.Р. Галиакбаров). Однако сохранность биологических свойств человека тоже представляет для уголовного права интерес. Это особо подчеркивает профессор Наумов, не соглашаясь с трактовкой жизни человека как совокупности определенных общественных отношений, что, по его мнению, принижает абсолютную ценность человека как биологического существа. Профессор Иншаков в этой связи правильно указывает, что с позиций признания жизни абсолютной ценностью нельзя объяснить, почему признается правомерным причинение смерти посягающему лицу в состоянии необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ).
Закономерен, однако, следующий вопрос: если жизнь как биологический процесс не является абсолютной ценностью, то чем объяснить законодательный запрет эвтаназии? Согласно ст. 45 Основ законодательства РФ "Об охране здоровья" медицинскому персоналу запрещено удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти любыми средствами и способами, в том числе и путем прекращения применения искусственных мер по поддержанию жизни. Но названный запрет следует объяснять не признанием жизни абсолютной ценностью, а целым рядом других соображений социального порядка, в частности, невозможностью избежать злоупотреблений на этой почве, надеждами общества на быстрый прогресс медицинской науки... (О.В. Иншаков).
Убийство человека - это не только лишение его жизни как биологического существа, но вместе с тем и уничтожение всей совокупности общественных отношений, составляющих социальную сущность данного человека (А.В. Кузнецов).
Согласно разъяснениям, данным в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" от 27 января 1999 года (с послед. изм. и доп.), убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст.105 УК РФ, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 106, 107 и 108 УК РФ (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений) подлежит квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
В п. 2 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъясняется, что если убийство может быть совершено как с прямым так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.). Пожалуйста, характерный пример из судебной практики.
Областным судом Ч. был осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор изменила и переквалифицировала его действия на п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ. По мнению коллегии, суд неправильно квалифицировал действия Ч., учитывая не его отношение к содеянному и направленность его умысла, а наступившие последствия - причинение К. и П. тяжкого вреда здоровью, нанесение ранений потерпевшим ножом в течение незначительного промежутка времени. Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании Ч. показал, что он никого не хотел убивать. Таких намерений Ч. не высказывал во время конфликта с потерпевшими. Согласно материалам дела, ни один потерпевший после полученных ранений не падал. Из показаний потерпевшего К. следует, что, получив два удара ножом, он смог оттолкнуть Ч. Таким образом, Ч. ничто не препятствовало (если бы он имел намерения убить потерпевших) довести свой умысел до конца. Однако он не только не предпринял никаких действий, но, напротив, убежал с места происшествия. Поскольку по делу установлено, что Ч. действовал не с прямым, а с косвенным умыслом, он должен нести ответственность не за те последствия, которые могли наступить, а за те, которые реально наступили, т.е. за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью К. и П. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 3. С. 11-12.)
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам части 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден (абзац первый п. 5 названного постановления). В прежней редакции п. 5 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ указывалось, что действия виновного надлежит квалифицировать по пункту "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, если они охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно, что нам представляется более правильным.
Пленум также разъяснил, что убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (абзац второй п. 5 названного постановления).По п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность (п. 6 названного постановления). Рассмотрим конкретный пример из судебной практики.
Сапронов В., пьяный, около 24 часов возвратился домой, пожаловался на плохое состояние здоровья, а затем со словами: "Умираю", - упал на пол и потерял сознание. Для оказания больному медицинской помощи к Сапроновым пришла Евдокимова, работавшая заведующей медпунктом. Она сделала больному несколько уколов, но жизнь его спасти не удалось. В связи со случившимся сын умершего решил покончить жизнь самоубийством, незаметно для других взял ружье, имевшееся в доме, и зашел в спальню. В это время Евдокимова стояла у дивана, на котором лежал умерший. Полагая, что в смерти отца повинна и Евдокимова, которая, по мнению Сапронова-мл., явилась по вызову с опозданием, он произвел в нее выстрел и убил.
По мнению О.В. Иншакова, описанное выше убийство не достигает того уровня общественной опасности, который присущ убийству, совершенному в связи с осуществлением лицом служебной деятельности. Следовательно, приходит к выводу уважаемый ученый, оценивать убийство, совершенное Сапроновым-мл., было необходимо как неотягощенное квалифицирующими признаками. На наш взгляд, квалификация действий Сапронова-мл. по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ является правильной. А как думаете вы?
Теперь казус, приводимый А.В. Наумовым. Некто Богданов домогался вступления в половую связь с Востоковой. Встретив отпор, он ударил потерпевшую кулаком по лицу. Муж Востоковой, Николай, пытаясь предотвратить избиение жены, встал между ней и Богдановым. Тогда последний выхватил кинжал и ударом в грудь убил Востокова. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР согласилась с квалификацией действий Богданова по п. "в" ст. 102 УК РСФСР (ныне п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ) , данной Мурманским областным судом, указав, что Востоков был убит при выполнении общественного долга в момент, когда осужденный намеревался нанести второй удар его жене.
Сам А.В. Наумов полагает, что квалификация совершенного Богдановым преступления как убийства в связи с выполнением потерпевшим общественного долга является избыточной.
Приведенные доводы представляются Иншакову О.В. недостаточно убедительными для того, чтобы отказаться от мысли о возможности признания общественно полезной деятельности, заключающейся в защите законных интересов лиц, с которыми защитник находится в семейных или других близких отношениях.
Мы полагаем, что действия Богданова были квалифицированы правильно. Интересно было бы узнать ваше мнение по этому случаю. По п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее (п. 7 названного постановления). Как оценивать убийство спящего человека или лица, находящегося в состоянии алкогольного опьянения?
О.В. Иншакову представляется, например, правильным решение, принятое Президиумом Верховного Суда РФ по делу гр-на Тарасова, когда из приговора, вынесенного в отношении осужденного, было исключено указание на квалифицирующий признак, предусмотренный п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Президиум при этом признал, что убийство спящего нельзя считать убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, в том понимании, как это предусмотрено в диспозиции п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека. Таким образом, Верховный Суд РФ не усмотрел в данном случае беспомощного состояния потерпевшего, хотя последний и был лишен возможности оказать виновному сопротивление, исходя из того, что сон не является каким-то исключительным состоянием человека, определяющим необходимость посторонней помощи и заботы. Можно ли согласиться с таким решением?. Думается, вам неплохо было бы поразмышлять на эту тему.
При квалификации убийства по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывается в п. 8 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ, надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.
Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. Глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью. С этим трудно не согласиться. Впрочем, у вас может быть другая точка зрения.
Под общеопасным способом убийства (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ) следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди).
Если в результате примененного виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только определенного лица, но и других лиц, содеянное надлежит квалифицировать, помимо п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в случае причинения другим лицам вреда здоровью - по п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ и по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью. В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ (п. 9 названного постановления).
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ (п. 10) далее указывается, что при квалификации убийства по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц.
Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица). Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как вы заметили, речь идет не об одном исполнителе, а о соисполнителях. Точка зрения о том, что в состав группы лиц по предварительному сговору обязательно должны входить хотя бы два соисполнителя, является общепризнанной. Так, по делу Жакимсалова исключено осуждение по ч. 5 ст. 33, п. "ж" ч. 2 ст. 105, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, поскольку квалифицирующий признак убийства "по предварительному сговору группой лиц" не может вменяться при наличии одного исполнителя убийства. (См.: Основания отмены и изменения судебных решений. Сборник определений и постановлений. М., 2008. С. 571-573, а также: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. N 5. С. 8-9; 2002. N 10. С. 23; 2004. N 4. С. 17-18; 2004. N 11. С. 16; 2007. N 10. С. 10.) Позиция Верховного Суда РФ заключается в том, что группа лиц по предварительному сговору (например, по делам об умышленном убийстве) - это обязательно два или более исполнителей, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. По мнению авторов Комментария к Уголовному кодексу РФ, эта форма соучастия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, то есть с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. (См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М., 1997. С. 123; а также: Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). М., 2005. С. 95; Аветисян С.С. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении. С-Пб., 2007. С. 433.)
Таким образом, если убийство совершено двумя или более соисполнителями, то их действия надлежит квалифицировать по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если наряду с соисполнителями в совершении преступления принимают участие организатор, подстрекатель или пособник, то действия указанных лиц также надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Положение меняется, если наряду с организатором, подстрекателем или пособником преступление непосредственно совершается одним исполнителем. В этом случае, как это следует из постановления Пленума Верховного Суда РФ, квалификация по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ невозможна ни для исполнителя, ни для других соучастников. Возникает вопрос, почему квалификация действий организатора, подстрекателя или пособника ставится в зависимость от того, сколько исполнителей участвует в совершении преступления? Почему в группе лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) обязательно наличие, как минимум, двух исполнителей. Ведь наличие двух или более исполнителей (как следует из нынешней редакции ч. 1 ст. 35 УК РФ) обязательно только для группы лиц без предварительного сговора.
Точка зрения авторов Комментария к Уголовному кодексу РФ, что оказание лицом исполнителю помощи в совершении преступления путем предоставления средств или орудий либо устранением препятствий, а также путем заранее обещанного совершения укрывательских действий, если это лицо непосредственно не участвовало в выполнении объективной стороны состава преступления, не рассматривается как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 69.), нам представляется спорной. (См. также: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. ... дис. докт. юрид. наук. М., 2006. С. 37-38.) Между тем в судебной практике по конкретным уголовным делам постоянно указывается, что "соучастие в форме пособничества в убийстве не образует квалифицирующий признак "совершенное группой лиц по предварительному сговору". (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2006. N 10. С. 19.)
Таким же образом предлагается решать вопрос квалификации действий одного исполнителя и подстрекателя к преступлению.
Наши возражения связаны с тем, что в приведенных примерах налицо соучастие. И в какой же форме, если не в группе лиц по предварительному сговору? Разве соучастие, его теоретические положения, предусмотренные ст. 35 УК РФ формы соучастия, не имеют значения для квалификации преступлений?
Необходимо также учесть следующее. Например, в п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ указаны, через запятую, в качестве квалифицирующих обстоятельств группа лиц, группа лиц по предварительному сговору и организованная группа.
Если убийство будет совершено двумя исполнителями без предварительного сговора, то их действия будут квалифицированы по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку группы лиц. Если убийство будет совершено двумя исполнителями по предварительному сговору, то их действия также будут квалифицироваться по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, но уже по признаку группы лиц по предварительному сговору.
Действия других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) в этом случае надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
А вот если убийство совершено одним исполнителем, то, несмотря на наличие других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) и при отсутствии других квалифицирующих обстоятельств, его действия будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Действия же других соучастников - по соответствующей части ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Значит, действия двух исполнителей без предварительного сговора более опасны, чем действия соучастников с распределением ролей, но с одним исполнителем?
Таким образом, получается, что два соисполнителя без предварительного сговора будут нести ответственность по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а исполнитель по предварительному сговору с другими соучастниками - по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом другие соучастники тоже будут нести ответственность лишь по ч. 1 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 33 УК РФ. Проиллюстрируем это на примере из обзора кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 год по этому поводу. Изменен приговор Верховного Суда Республики Башкортостан по делу Боковой и Х., осужденных соответственно: Бокова - за организацию убийства своего мужа, а Х. - за его убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Действия осужденных по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицированы без учета того, что Бокова осуждена только за организацию убийства, что соучастие в любой форме группу не образует. Поэтому действия осужденных Боковой и Х. переквалифицированы соответственно на ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 9. С. 21.)
Как понимать в приведенном примере слова "cоучастие в любой форме группу не образует"? Два лица предварительно договорились совершить убийство, причем одно из них выполнило роль организатора преступления. Безусловно, что они являлись соучастниками, вот только форма их соучастия, оказывается, группу не образует. Н.Г. Иванов по этому поводу правильно указывает, что группа лиц и соучастие обладают совершенно одинаковыми признаками как с точки зрения социальной психологии, так и с позиций юриспруденции. (См.: Иванов Н.Г. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права // Уголовное право. 2006. N 6. С. 32.)
Организованная группа, говорится далее в п. 10 названного постановления, это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ. Возникает резонный вопрос: почему вопреки уголовному закону предаются забвению виды соучастников?
Р.Р. Галиакбаров обращает внимание на то, что п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за убийство "совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой". Вряд ли требует доказательства тот факт, что здесь в границах одного состава объединены группы, резко отличающиеся по уровню опасности. Логично, по его мнению, в таких случаях каждую разновидность группы размещать в различных частях статьи, каждая из которых имела бы возрастающие по объему санкции. (См.: Галиакбаров Р.Р. Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении. С-Пб., 2007. С. 309.)
Нас смущает в этой связи, как минимум, следующее. Выходит, тогда ст. 105 УК РФ будет состоять из четырех частей?! Целесообразно ли такое предложение? Разве суд в рамках огромной "вилки" санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ (от восьми до двадцати лет лишения свободы) не сможет должным образом оценить уровень опасности группы? При этом возражения о возможном судейском произволе вряд ли могут быть приняты во внимание. Судьи, творящие произвол, не должны быть судьями...
По п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).
Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм (п. 11 названного постановления). По п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывается в п. 12 названного постановления, следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства). Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершил иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 213 УК РФ. Для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.
По смыслу закона, разъясняется в п. 13 названного постановления, квалификация по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ.
В п. 16 названного постановления особо подчеркивается, что по смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п. п. "а", "г", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны.
Убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, разъясняется в п. 17 названного постановления, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Наказание же в таких случаях не должно назначаться по каждому пункту в отдельности, однако при назначении его необходимо учитывать наличие нескольких квалифицирующих признаков. В случаях, когда подсудимому вменено совершение убийства при квалифицирующих признаках, предусмотренных несколькими пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, и обвинение по некоторым из них не подтвердилось, в описательной части приговора достаточно с приведением надлежащих мотивов сформулировать вывод о признании обвинения по тем или иным пунктам необоснованным.
Действия должностного лица, совершившего убийство при превышении должностных полномочий, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 286 УК РФ. Аналогично по совокупности с ч. 2 ст. 203 УК РФ должны квалифицироваться действия руководителя или служащего частной охранной или детективной службы, совершившего убийство при превышении полномочий, предоставленных ему в соответствии с лицензией, вопреки задачам своей деятельности (п. 18 названного постановления).
В п. 19 названного постановления указывается, что убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности, совершенное лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы или содержащимся под стражей, надлежит квалифицировать, помимо соответствующей части ст. 105 УК РФ, по ст. 321 УК РФ, предусматривающей ответственность за дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
Для квалификации деяния по ст. 106 УК следует учитывать время совершения преступления (во время или сразу же после родов), а также обстановку (психотравмирующую ситуацию, т.е. стечение тяжелых личных или семейных обстоятельств, сложившуюся по прошествии некоторого времени после окончания родов) или состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости.
Следует отметить, что убийство в состоянии аффекта наказуемо по ст. 107 УК РФ, если это состояние вызвано насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего т.е. противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Аффект, т.е. внезапно возникшее сильное душевное волнение, - состояние психики человека, при котором он хотя и отдает себе отчет в своих поступках и способен руководить ими, однако эта способность в определенной мере ослаблена, ограничена ужасом, яростью, отчаянием.
При изучении составов убийства, совершенных при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК) и при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК), необходимо обратиться к ст. 37 и 38 УК. В данных нормах соответственно дается определение сути указанных превышений.
Мы уже говорили о том, что законодатель исключил понятие "неосторожное убийство" и ввел новый состав - "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ). Яркий пример причинения смерти по неосторожности - дело известного спортсмена Расула Мирзаева (статью "Приговор Мирзаеву основан на выводах экспертиз и обоснован - юристы" можно найти на сайте Viperson.ru и прочитать).
Сложность представляет определение субъективной стороны доведения до самоубийства (ст. 110 УК). В литературе высказаны разные мнения относительно формы вины при доведении до самоубийства. Одни признают только умышленную форму, другие допускают и неосторожную форму вины.
По мнению Р.С. Данелян, которое мы поддерживаем, диспозиция статьи исключает возможность неосторожного доведения до самоубийства. В части 2 статьи 24 УК РФ сказано, что деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда оно специально предусмотрено Особенной частью УК РФ. О неосторожном доведении до самоубийства или покушении на него в статье 110 УК РФ ничего не сказано. Отсюда должен следовать вывод, что неосторожная вина в этом составе преступления исключается.
Высказано также мнение о том, что при наличии прямого умысла на доведение до самоубийства содеянное следует считать убийством. (См. Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). М., 2005. С. 242.) Однако при доведении до самоубийства никто не причиняет потерпевшему смерть. Потерпевший сам лишает себя жизни. Резюмируя, есть все основания считать, что вина при доведении до самоубийства (ст. 110 УК РФ) может выражаться как в прямом, так и в косвенном умысле, т.е. виновный желает довести другое лицо до самоубийства либо сознательно допускает, что доведет до самоубийства или безразлично к этому относится (Р.С. Данелян).
Переходим к анализу преступлений против здоровья.
Непосредственным объектом данной группы преступлений является здоровье человека как определенное физиологическое состояние организма.
Здоровье человека как определенное физиологическое состояние организма является важнейшим социальным благом и охраняется государством (ст. 41 Конституции РФ).
Понятие "вред здоровью" в уголовном законе не раскрывается.
С медицинской точки зрения под вредом здоровью понимают нарушение анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: физических, химических, биологических, психических.
Следовательно, в уголовно-правовом смысле рассматриваемое понятие можно определить как противоправное, совершенное виновно причинение лицом вреда здоровью другого человека, выразившееся в нарушении анатомической целостности либо физиологических функций отдельных органов или организма в целом.
Определение тяжести вреда здоровью производится судебно-медицинской экспертизой на основании критериев, указанных в постановлении Правительства РФ от 17 августа 2007 г. N 522 "Об утверждении правил определения степени тяжести вреда здоровью человека".
Надо иметь в виду, что причинение лицом вреда собственному здоровью не рассматривается Уголовным кодексом РФ как уголовно-правовое деяние.
В УК РФ в зависимости от степени тяжести причиненного в результате преступления вреда здоровью установлена ответственность за: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111); умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 114); умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115); причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности (ст. 118).
Кроме уже названных к преступлениям против здоровья УК РФ также относит: побои (ст. 116); истязание (ст. 117); угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119); принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120); заражение венерической болезнью (ст. 121); заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122); незаконное производство аборта (ст. 123); неоказание помощи больному (ст. 124); оставление в опасности (ст. 125). Диспозиции статей носят бланкетный либо отсылочный характер.
При совершении преступлений против здоровья не имеют значения возраст потерпевшего, наличие у него уникальных биологических качеств, состояние его здоровья в момент посягательства на него.
Объективная сторона причинения вреда здоровью может выражаться как в действии, так и в бездействии.
Место, время, орудия и средства причинения вреда здоровью для квалификации значения не имеют. Однако в ряде составов такой объективный признак, как способ, играет роль квалифицирующего обстоятельства (п. "в" (общеопасный способ) ч. 2 ст. 111 УК РФ; п. "д" (применение пытки) ч. 2 ст. 117 УК РФ).
Субъектом преступлений данной категории является физическое вменяемое лицо, достигшее в случаях, предусмотренных ст. 111, 112 УК РФ, четырнадцатилетнего возраста, в других - шестнадцатилетнего (ст. 113-125 УК РФ) возраста.
Субъективная сторона причинения вреда здоровью может характеризоваться как умышленной, так и неосторожной виной. В зависимости от формы вины и дифференцируется ответственность за эти преступления. При этом в качестве квалифицирующих признаков в отдельных составах указывается на специальные мотивы (п. "д" (хулиганские побуждения), "е" (к примеру, религиозная ненависть или вражда) ч. 2 ст. 111 УК РФ; п. "з" (например, религиозная ненависть или вражда) ч. 2 ст. 117 УК РФ) и цели (п. "ж" (использование органов или тканей потерпевшего) ч. 2 ст. 111 УК РФ).
Рассмотрим теперь конкретный пример из судебной практики.
14 ноября текущего года на сайте РАПСИ появилось сообщение "Вступил в силу приговор боксеру, убившему прохожего одним ударом", в котором указывалось со ссылкой на РИА Новости, что Саратовский областной суд оставил без удовлетворения апелляционные жалобы на приговор местному спортсмену, осужденному на 11 лет за смерть прохожего от его удара.
Инцидент произошел вечером 21 сентября 2012 года в центре Саратова. По данным следствия, 23-летний местный житель Расул Гайтамиров, в течение пяти лет занимавшийся тайским боксом и участвовавший в различных соревнованиях, оскорбил случайного прохожего и затем один раз ударил его кулаком в голову. От удара тот упал на асфальт и был доставлен в больницу, где 2 октября 2012 года скончался, не приходя в сознание.
Фрунзенский райсуд Саратова 20 мая 2013 года признал боксера Гайтамирова виновным в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть человека, и в грабеже. Кроме того, суд взыскал в пользу потерпевшей стороны компенсацию морального вреда в размере 900 тысяч рублей.
Гайтамиров вину не признал, считая, что преступление, связанное с гибелью человека, необходимо квалифицировать по менее тяжкой статье УК РФ (видимо, имея в виду ст. 109 УК РФ, по которой, как вы помните, был осужден Расул Мирзаев). Осужденный и его адвокаты подали апелляционные жалобы на приговор, в которых они просили его отменить. Потерпевшая сторона и прокуратура решение суда не обжаловали. Приговор суда оставлен без изменений и вступил в законную силу. Сравните дело Расула Мирзаева и дело Расула Гайтамирова. Подумайте, почему действия указанных лиц были квалифицированы по-разному.
В юридической литературе высказана точка зрения о том, что причинение легкого вреда здоровью в состоянии аффекта должно квалифицироваться по ст. 115 УК, поскольку уголовная ответственность за причинение легкого вреда здоровью в состоянии аффекта не предусмотрена. Наказуемо причинение только тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК РФ). Поразмышляйте, как должен поступить правоприменитель в таком случае? Вообще не привлекать виновного к уголовной ответственности или квалифицировать его действия по ст. 115 УК РФ? Угрозой в смысле ст. 119 УК РФ признается лишь намерение виновного лишить жизни человека (убийство) либо причинить потерпевшему тяжкий вред здоровью. Потерпевший должен воспринимать такую угрозу как реальную. Угроза может быть выражена в любой форме - устно, письменно, посредством демонстрации оружия и т.д. Вопрос о наличии оснований осуществления угрозы разрешается в зависимости от обстоятельств конкретного уголовного дела.
Обращаю ваше внимание на следующее. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью может являться способом совершения другого преступления (например, изнасилования). В таких случаях содеянное подлежит квалификации по ст. 131 УК РФ, а ст. 119 УК РФ не применяется.
Относительно ст. 121 УК РФ ("Заражение венерической болезнью") необходимо иметь в виду, что согласие потерпевшего на поставление его в опасность заражения венерической болезнью и последующее за этим фактическое заражение не являются основанием для освобождения от уголовной ответственности лица, знавшего о наличии у него венерического заболевания и заразившего потерпевшего венерической болезнью.
В отличие от ст. 121 УК РФ в ст. 122 УК РФ ("Заражение ВИЧ-инфекцией") имеется примечание, согласно которому лицо, совершившее деяния, предусмотренные частями 1 или 2 этой статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. Примечание не действует, если речь идет о двух или более потерпевших либо о заведомо несовершеннолетнем лице (ч. 3 ст. 122 УК РФ).
Касаясь ст. 125 УК РФ, приведу два характерных примера из судебной практики (фамилии изменены).
Декабрьским днем односельчане Алексеев, Голубев, Гордеев и Титов на грузовом автомобиле выехали из села за дровами. Машина забуксовала в глубоком снегу и, не сумев ее вытащить, они решили идти домой пешком. По дороге все, кроме Алексеева, распили 2 бутылки водки. Алексеев быстрым шагом дошел до села и лег спать. Титов не смог идти дальше без помощи Голубева и Гордеева, которые понесли его на плечах. Затем Гордеев пошел в село за машиной, а Голубев и Титов должны были разжечь костер и ждать помощи. Гордеев дошел до села, но не смог найти машину и отправился домой спать. Голубев не смог разжечь костер, и они с Титовым вышли на дорогу. Услышав шум двигателя автомашины, Голубев пошел вперед, надеясь ее встретить. Не увидев автомашины, дошел до села и лег спать, оставив беспомощного Титова на 30-ти градусном морозе. От переохлаждения Титов умер.
Голубев и Гордеев были признаны судом виновными в оставлении человека в опасности и осуждены по ст. 125 УК РФ (с освобождением от назначенного наказания по амнистии). Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела в отношении Гордеева. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ протест удовлетворила, указав, в частности, следующее. Гордеев не оставил Титова в беспомощном состоянии, с ним был Голубев, который собирался разжечь костер. О том, что костер разжечь не удалось и Голубев ушел, оставив потерпевшего, Гордеев не знал. Гордеев не был обязан заботиться о Титове, и последний оказался в опасном состоянии не по его вине, поскольку Гордеев не оставлял его одного. Гордеев имел все основания полагать, что Голубев разожжет костер и останется с потерпевшим, то есть добросовестно заблуждался в отсутствии опасности для жизни Титова. Данное обстоятельство исключает ответственность по ст. 125 УК РФ. С учетом изложенного приговор и последующие судебные решения отменены и дело прекращено за отсутствием в действиях Гордеева состава преступления. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 4. С. 10-11.) Следует согласиться, что в действиях Гордеева нет состава преступления, предусмотренного ст. 125 УК РФ. Кстати, считаете ли вы правомерным осуждение Голубева по ст. 125 УК РФ?
Второй пример. В автобусе между Николаевым и Козиным завязалась драка. Козин оскорбил Николаева и ударил его, последний, пригрозив обидчику местью, вышел на остановке. Встретив после этого Козина, Николаев избил его, причинив тяжкий вред здоровью, и ушел. Смерть Козина наступила от общего переохлаждения тела. Николаев был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью без отягчающих обстоятельств. Иными словами, наступление смерти Козина не было вменено Николаеву в вину. Президиум областного суда приговор и кассационное определение отменил и признал Николаева виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего, и оставлении его в опасном для жизни состоянии. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации согласилась с квалификацией действий Николаева по ч. 4 ст. 111 УК РФ, но исключила обвинение Николаева в оставлении в опасности, указав следующее. По смыслу закона ответственность за оставление в опасности наступает в случае неоказания помощи лицу, находившемуся в беспомощном состоянии, вследствие указанных в статье об оставлении в опасности причин. Совершение умышленного преступления среди этих причин не указано. В связи с этим лицо, причинившее потерпевшему умышленный тяжкий вред здоровью не может нести ответственность за оставление потерпевшего в опасности. (См.: Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1981-1988. М., 1989. С. 11.)
Попробуйте теперь предложить решение следующего казуса. Водитель нарушает Правила дорожного движения, сбивает насмерть человека (смерть по заключению судебно-медицинской экспертизы наступила мгновенно) и уезжает с места происшествия. Возбуждается уголовное дело по ст. 264 УК РФ. Правомерно ли вменение водителю еще и ст. 125 УК РФ? Давайте обсудим...
А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ
