Александр Арутюнов: Преступление и состав преступления (лекция)Назад
Александр Арутюнов: Преступление и состав преступления (лекция)
Согласно части 1 статьи 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания. Признаками преступления являются: 1) общественная опасность; 2) виновность; 3) уголовная противоправность; 4) наказуемость.
УК РФ подразделяет общественно опасные деяния на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления.
Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 3 лет лишения свободы.
Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 5 лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание превышает 3 года лишения свободы.
Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 10 лет лишения свободы.
Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет.
Подумайте в связи с этим над следующим. Некий гражданин, находясь в состоянии опьянения, нарушает правила дорожного движения, что приводит к гибели нескольких лиц. Его действия квалифицируются по ч. 6 ст. 264 УК РФ, которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 9 лет, но это преступление, заметьте, признается преступлением средней тяжести. Справедливо ли это? Возражения, что важен срок наказания, а не отнесение совершенного деяния к категории преступления средней тяжести, на наш взгляд, приняты быть не могут. Во-первых, согласно ст. 76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Люди погибли, а их родственников, признанных потерпевшими, "купил" богатый пьяница-водитель. Во-вторых, условно-досрочное освобождение может быть применено после фактического отбытия не менее одной трети наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести. Это означает, что даже если по ч. 6 ст. 264 УК РФ пьяница-водитель получит 9 лет (то есть максимум, что практически невозможно!), то уже через 3 года он может оказаться на свободе. Ряд доводов можно продолжить...
В соответствии со статьей 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом.
Естественно, возникают вопросы: почему и зачем нужны эти два понятия? Разве нельзя обойтись одним из них? Как они различаются? Как соотносятся?
Дело в том, что англо-саксонская система права термином "состав преступления" не оперирует, поскольку преступления имеют казуистичный характер описания; в континентальной же системе права нормативный материал имеет высокую степень абстрактности, что и обуславливает, в частности, наличие понятия "состав преступления".
В то же время, как ни странно, в уголовном законодательстве понятие "состав преступления" не раскрывается (это делает наука уголовного права), хотя из содержания статьи 8 УК РФ однозначно следует, что состав преступления является единственным основанием уголовной ответственности. Более того, согласно п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в случае отсутствия в деянии состава преступления.
Впервые теоретическая разработка категории "состав преступления" была осуществлена в рамках классической школы германского уголовного права в 18-19 веках. При этом существовало два течения: кантианское и гегелевское. Кантианское течение под составом преступления понимало совокупность объективных признаков преступления. Помимо состава преступления автономно, по мнению представителей кантианского течения, существует "злая воля" субъекта, которая и определяет ответственность за содеянное. Недостатки этой модели состава преступления налицо: нет "злой воли" и, следовательно, нет состава преступления. Профессор Наумов верно указывает, что с точки зрения этой теории невозможно было обосновать уголовную ответственность за неосторожные преступления, поскольку в процессе их совершения воля преступника не была направлена на причинение вреда.
Гегелевская диалектика позволила немецким криминологам выработать теорию состава преступления, в которой были объединены объективные и субъективные признаки совершенного деяния. В таком виде учение о составе преступления и было воспринято отечественной наукой уголовного права дореволюционного, как принято говорить, периода.
После 1917 года представители науки советского уголовного права были озабочены обоснованием классового содержания и материальной сущности преступления. Первое серьезное исследование состава преступления в советском уголовном праве было проведено А.Н.Трайниным в работе "Учение о составе преступления", которая была издана в 1946 году. Профессор Трайнин указывал, что состав преступления есть совокупность всех объективных и субъективных признаков (элементов), которые, согласно закону, определяют данное преступление. (См.: Трайнин А.Н. Учение о составе преступления. М., 1946. С. 43; он же: Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 59-60.) В настоящее время наука российского уголовного права определяет понятие состава преступления как совокупность объективных и субъективных признаков, составляющих целостную систему и характеризующих конкретное общественно опасное деяние в качестве преступления. (См.: Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. 2005. N 5. С. 44.) Указание на то, что признаки состава преступления составляют целостную систему, мы полностью поддерживаем. Элементами состава преступления являются: 1) объект преступления; 2) объективная сторона преступления; 3) субъект преступления; 4) субъективная сторона преступления.
В любом составе преступления должны быть установлены все указанные четыре элемента. Отсутствие любого из них означает отсутствие состава преступления в целом. В свою очередь отсутствие состава преступления означает отсутствие основания уголовной ответственности.
Понятие "преступление" и понятие "состав преступления" не совпадают, их нельзя отождествлять. Понятие преступления выражает социально-правовую сущность любого преступления, а понятие состава - его юридическую сущность. Совершение преступления является фактическим основанием уголовной ответственности, а наличие состава преступления служит юридическим основанием уголовной ответственности. Состав преступления - это абстракция, его законодательная модель, конструкция (Т.А. Лесниевски-Костарева, И.Я. Козаченко).
Надо сказать, что изложенная точка зрения подвергается в юридической литературе серьезной критике. Противники понятия "состав преступления" задаются вопросом: "Если состав преступления - абстракция, то как он может быть основанием уголовной ответственности?". Наконец, они ссылаются на УК РСФСР 1960 года, который признавал основанием уголовной ответственности совершение преступления. И действительно, статья 3 "Основания уголовной ответственности" УК РСФСР 1960 года устанавливала: "Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние". Справедливости ради заметим, что и в период действия УК РСФСР 1960 года состав преступления, тем не менее, подлежал установлению.
Подумайте, какая точка зрения может быть признана более приемлемой. Не надо только забывать, что действующий УК РФ основанием уголовной ответственности прямо называет состав преступления.
В связи с этим давайте исходить из того, что состав преступления это "правовая одежда" преступления.
Объект преступления
В советской юридической литературе общепризнанным было положение о том, что объектом преступления являются общественные отношения, охраняемые законом.
По мнению Л.Д. Гаухмана: "Объект преступления - это то, на что посягает преступление, то есть, на что оно направлено, что оно нарушает и чему причиняет или может причинить вред". (Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 62.)
Такое же определение объекта преступления дается и в некоторых учебниках.
Очевидно, что указанное определение может быть признано приемлемым лишь для умышленных преступлений, поскольку "направленность" посягательства не характерна для неосторожных преступлений.
Многие авторы при определении объекта преступления используют категорию интереса.
При этом одни авторы (Б.С. Никифоров, Я.М. Брайнин, Е.А. Фролов, Ю.И. Ляпунов) полагают, что интерес входит в структуру общественного отношения, другие (Н.И. Коржанский, Е.К. Каиржанов) отождествляют интересы и общественные отношения.
А.В. Наумов пришел к выводу, что "объектом преступления следует признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние, и которые охраняются уголовным законом". (Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 147, 149; он же: Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 2000. С. 157,159.)
Необходимо в этой связи заметить, что, во всяком случае, некоторые дореволюционные писатели различали интерес и благо.
Так, Н.Д. Сергеевский указывал, что нарушение нормы закона невозможно без посягательства на конкретные блага или интересы.
С.В. Познышев подчеркивал, что интерес не может быть нарушен иначе, как посредством посягательства на то благо, с которым этот интерес связан и которое является настоящим объектом преступления.
Ф. Лист, которого называли отцом теории "правового блага" считал, что "преступление, по своему содержанию, является вторжением в сферу юридически защищенных интересов ...>>. (Лист Ф. Учебник уголовного права: Общая часть. М., 1903. С. 206.)
Интересно, что и сейчас в немецком праве проблема объекта рассматривается как система защищаемых правовых благ (Rechtsgut) применительно к задачам уголовного права. При этом по господствующему мнению утверждается, что защита правового блага всегда лежит в основе запрета уголовно наказуемого деяния.
В свое время Н.С. Таганцев, исходя из определения преступления как посягательства на правовую норму в ее реальном бытии, считал объектом преступления норму права, нашедшую свое выражение в охраняемом интересе.
С.В. Познышев, пожалуй, справедливо возражал против этого.
Позже А.А. Пионтковский относил к объекту преступления общественные отношения и правовые нормы. Он, в частности, писал: "Объектом всякого преступления одновременно являются и соответствующие общественные отношения, и соответствующие правовые нормы социалистического государства, которые регулируют эти отношения...>>. (Уголовное право: Общая часть. М., 1948. С. 291.)
Однако, как нам представляется, норма как раз и существует для защиты общественных отношений и объектом преступления не является. Норма является своеобразным "индикатором", сигнализирующим о посягательстве на общественные отношения.
Мы считаем, что нельзя отождествлять интересы и общественные отношения, поскольку они соотносятся как часть и целое; как нельзя и подменять целое его частью, необоснованно сужая тем самым понятие общественного отношения. Понятие общественного отношения как объекта преступления включает в себя субъектов этих отношений, их действия и охраняемые законом блага и интересы, в том числе имеющие материальное выражение в виде предметов, вещей, других ценностей.
Таким образом, можно заключить, что объект преступления это совокупность охраняемых действующим уголовным законом общественных отношений, на которые посягает общественно опасное деяние.
В соответствии с действующим УК РФ 1996 года, состоящим не только из глав, но и разделов, можно выделить 4 вида объекта преступления: 1) общий; 2) родовой; 3) видовой; 4) непосредственный.
Общий объект преступления - это вся совокупность общественных отношений, охраняемых действующим уголовным законом.
Родовой объект преступления - это вся совокупность общественных отношений одного рода, на которые посягает группа однородных преступлений, ответственность за которые предусмотрена статьями одного раздела УК РФ.
Видовой объект преступления - это группа общественных отношений, на которые посягают преступления общего вида, ответственность за которые предусмотрена одной главой УК РФ.
Непосредственный объект преступления - это часть общественных отношений, на которые непосредственно посягают одно или несколько преступлений.
Иногда установление непосредственного объекта преступления представляет определенные трудности вследствие особенностей законодательного конструирования отдельных составов преступлений. Это связано с тем, что законодательные определения некоторых составов преступлений не содержат указания на объект преступления либо указывают лишь элемент общественного отношения, на который посягает преступление. Отсюда, как нам кажется, и появляется соблазн признать объектом преступления интересы, предмет преступления.
В теории уголовного права А.А. Пионтковский отождествлял непосредственный объект с предметом преступления. Вряд ли такое тождество является верным, поскольку целое и часть не могут быть признаны таковым.
По верному замечанию П. И. Гришаева, "если бы уголовный закон охранял вещи и предметы сами по себе, то в этом случае лицо несло бы уголовную ответственность за уничтожение не только чужой, но и своей вещи". (Гришаев П.И. Объективная сторона преступления. М., 1961. С. 25.)
Л.Д. Гаухман, подвергая критике указанную точку зрения А.А. Пионтковского, считает, что предмет преступления к объекту преступления не относится, поскольку "объект преступления - общественные отношения - чисто социальная категория, не содержащая ничего материального, что является критерием отграничения объекта от предмета преступления". (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 65, 67-69, 77.)
Однако тогда надо признать, что преступление посягает не только на общественные отношения, но и на предмет преступления. Между тем Л.Д. Гаухман считает объектом преступления исключительно общественные отношения. Значит, предмет преступления все-таки должен быть признан частью общественных отношений. Тем более, что Л.Д. Гаухман считает предмет преступления и потерпевшего от преступления факультативными признаками объекта преступления.
Мы полагаем, что при разрешении данного вопроса нужно исходить из того, что предмет преступления является элементом общественных отношений, выступающих в качестве объекта преступления. Поэтому, кстати, последствиями материальных составов преступлений признаются изменения во внешнем мире. Уголовный закон охраняет не предметы сами по себе, а общественные отношения, складывающиеся по поводу этих предметов. Предмет преступления как составная часть объекта преступления не может отождествляться с последним. Между прочим, в юридической литературе нет единой точки зрения по вопросу о том, может ли человек быть предметом преступления. Одни авторы полагали, что к предмету преступления следует относить только такие вещи, предметы, ценности, которые имеют материальную оболочку и доступны для восприятия извне, для измерения и фиксации. Другие считали, что человек может быть предметом преступления. В новейшей литературе утверждается, что предметом преступления может быть не только материальная вещь, но и человек (В. Б. Малинин, А.Ф. Парфенов).
Нам представляется, что человек как субъект общественных отношений, складывающихся по поводу тех или иных охраняемых законом благ и интересов, не может быть предметом преступления. Это как раз охраняемые законом блага и интересы, имеющие материальное выражение, могут быть предметом преступления.
Объект преступления является одним из элементов состава преступления, совершенного в соучастии, и входит в основание уголовной ответственности соучастников. Соучастники совместно и согласованно воздействуют на единый объект преступления. Как считает Л.Д. Ермакова, позиция некоторых авторов в отношении двух объектов при совместном участии в преступлении нескольких лиц не выглядит убедительной; соучастников преступления объединяет не только совместность действий, но и совместность объекта посягательства.
Следовательно, для констатации факта соучастия и привлечения соучастников к уголовной ответственности необходимо установить, на какой именно объект было направлено преступление. Поскольку соучастие представляет собой систему (определенную целостность), то отдельные соучастники не могут посягать на разные объекты преступления. В частности, поэтому при эксцессе исполнителя преступления, когда последний посягает не на тот объект, который охватывался общим умыслом, соучастие утрачивается.
Объективная сторона состава преступления
Объективная сторона - один из четырех обязательных элементов состава преступления.
В юридической литературе объективная сторона состава преступления определяется как "совокупность юридически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону преступного деяния". (Ермакова Л.Д. Энциклопедия уголовного права: в 35 т. СПб., 2007. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 120.)
Определение объективной стороны состава преступления как "процесса общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые уголовным законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата" (Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 9.), представляется приемлемым лишь для материальных составов преступлений.
Постоянным и обязательным признаком объективной стороны состава любого преступления является общественно опасное деяние.
Для материальных составов преступлений обязательными также являются последствия и причинная связь между деянием и последствиями. Все иные признаки объективной стороны (время, место, обстановка, а также способ, средства, орудия совершения преступления) относятся к факультативным, но могут признаваться обязательными в случае указания в числе признаков конкретного состава преступления.
По утверждению Л.Д. Гаухмана, "уголовно-правовое значение имеет только то деяние, представляющее собой признак объективной стороны состава преступления, которое характеризуется совокупностью четырех обязательных признаков. К ним относятся: 1) противоправность, 2) общественная опасность, 3) осознанность и 4) добровольность". (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 92.)
Указанные признаки деяния называются и в других источниках.
Строго говоря, обязательными признаками деяния являются только противоправность и общественная опасность, а осознанность и добровольность относятся к субъективным признакам состава преступления, но без последних действительно невозможно установить уголовно-правовое значение деяния.
Признак общественной опасности деяния характеризуется тем, что деяние посягает на охраняемые законом общественные отношения и причиняет им вред.
Критериями существенности вреда могут быть важность самих общественных отношений; глубина причиняемого или грозящего им ущерба; сравнительно большая распространенность деяний, хотя и не причиняющих серьезного вреда каждое в отдельности, но в совокупности способных нанести его; возможность большой результативности определенного рода поведения, свойства, характеризующие лиц или их группы, участвующих в совершении нетерпимых в обществе поступков; своеобразие времени, способа совершения поступка; социальная обстановка; свойства, характеризующие потерпевших. Совокупность указанных критериев служит основанием для отнесения деяния к преступлениям.
В ст. 2 УК РФ прямо указано, что Кодекс определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями. (Необходимо иметь в виду, что общественная опасность может содержаться и в действиях, не являющихся с точки зрения уголовного закона преступными, например, нанесение невменяемым кому-либо телесного повреждения.)
Это не означает, конечно, что общественная опасность произвольно определена законодателем; она познается последним и оценивается с позиции принятых в обществе социальных ценностей.
Если деяние в силу малозначительности не представляет общественной опасности, то, в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ, такое деяние не является преступлением.
Профессор А. Вонсек справедливо подчеркивает, что "понятие деяния должно исполнять наряду с иными функцию своего рода фильтра уголовной ответственности, исключая ту активность человека, которая в основе своей не может оцениваться уголовным правом". (Вонсек А. Комментарий к Уголовному кодексу Республики Польша. Т. 1: Статьи 1-31. Гданьск, 1999.С. 28.)
Таким образом, общественная опасность - оценочное понятие.
Повышает ли соучастие общественную опасность деяния? При объединении соучастников происходит не простое сложение усилий, а интеграция их действий в одно целое, позволяющая достичь качественно иных результатов.
Следовательно, соучастие во всех случаях повышает общественную опасность деяния.
Общественно опасное деяние должно быть одновременно и противоправным. Противоправность как признак преступления не требует особого упоминания в законе. Это естественно, поскольку невозможно возложить на судебные органы обязанность всякий раз доказывать, что лицо знало о противоправности того или иного деяния. Более того, даже ошибочное предположение, что противоправное деяние правомерно, не извиняет действующее лицо (например, лицо ошибочно предполагает, что действует в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и т. д.).
То, что разрешено, например, в гражданском праве, может быть уголовно противоправным? Подумайте над этим вопросом.
Уголовный кодекс предусматривает две формы деяния - действие и бездействие.
Деяние (объективная сторона) может представлять комбинацию действия и бездействия.
Отсюда, по мнению А.А. Тер-Акопова, существуют основания для выделения и третьей формы деяния - нарушения специальных правил поведения, когда в одном акте деяния совпадают действие и бездействие, с чем, пожалуй, можно согласиться, но это тема для отдельного разговора.
Преступное действие (активная форма поведения) внешне выражается либо в форме жеста (например, при оскорблении), либо в виде произнесения слов (например, при угрозе), либо, что встречается в подавляющем большинстве случаев, в виде физического воздействия на других людей или на различные предметы внешнего мира.
Деяние должно быть результатом свободного волеизъявления субъекта, а не следствием, например, принуждения, когда лицо не может руководить своими действиями, и исполнителем признается тот, кто заставляет действовать (исполнение посредством).
С любого из указанных телодвижений начинается действие (начальный его момент), которое при этом должно обладать признаками общественной опасности и противоправности.
Применительно к соучастию, в соответствии с системной конструкцией соучастия, начальным моментом деяния могут быть признаны общественно опасные и противоправные действия любого из соучастников (подстрекателя, организатора, исполнителя, пособника).
Конечный момент действия обусловлен его описанием в диспозиции статьи Особенной части УК РФ и определяется его совершением (для формальных составов) или наступлением преступных последствий (для материальных составов).
Бездействие - это пассивная форма поведения. Бездействие само по себе есть ничто и не обладает никакой активностью. Из этого следует отрицание причинной связи при бездействии. Нет и не может быть причинной связи при бездействии.
Бездействие, причиняя вред общественным отношениям, объекту преступления, не причиняет и не может причинить материального вреда (в физическом смысле бездействие ничто).
Бездействие заключается в несовершении определенного, требуемого уголовным правом действия, которое конкретное лицо было обязано и имело реальную возможность совершить, прервав тем самым течение причинной связи.
Таким образом, преступное бездействие - это общественно опасное, противоправное, пассивное поведение человека (упущение), обязанного и имеющего реальную возможность совершить определенные, требуемые уголовным правом, действия.
Говоря о пассивности бездействия, мы имеем в виду пассивность в плане, например, злостного уклонения от уплаты средств на содержание детей (ч. 1 ст. 157 УК РФ), когда лицо может совершить самые активные действия (переехать на другое место жительства, сменить фамилию и т.д.), чтобы не платить (то есть бездействовать) средства на содержание детей, когда ему законом предписано платить (то есть действовать).
Бездействие лишь тогда может быть поставлено лицу в вину, когда оно должно было совершить определенные действия. Если лицо могло, но не должно было эти действия совершать, то нет и бездействия. Далее, лицо должно иметь реальную возможность совершить определенные действия. Если лицо должно было, но не могло их совершить, то бездействия также нет.
Преступное бездействие начинается с того момента невыполнения юридически обязательных действий, когда они стали объективно необходимыми и реально возможными.
Обязательным признаком объективной стороны материальных составов преступлений является последствие. Подумайте, а формальным составам преступлений присущи последствия?
Последствия нематериального характера вынесены за рамки статьи Особенной части УК. Это обусловлено невозможностью доказать факт наступления такого последствия либо (в большинстве случаев) определить его содержание.
Таким образом, последствия присущи всем преступлениям, но в формальных составах они вынесены за рамки статьи Особенной части УК.
Для преступлений с материальными составами необходимо устанавливать причинную связь между деянием и последствием.
Мы считаем, что если закон не включает последствия и причинную связь в качестве обязательных признаков в объективную сторону состава преступления, то нет необходимости их устанавливать.
Субъект преступления
Субъект преступления - это вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного Уголовным кодексом (ст. 19 УК РФ).
Субъект преступления, как это следует из содержания ст. ст. 19, 20, 21 УК РФ, характеризуется тремя обязательными признаками: 1) физическое лицо; 2) вменяемое лицо; 3) лицо, достигшее возраста, с которого наступает уголовная ответственность.
Указанные признаки присущи каждому общему субъекту преступления.
Вопрос о возрасте лица, с которого наступает уголовная ответственность, имеет исторические корни. Древнее римское право, по-видимому, не останавливалось перед наказанием малолетних воров. Позднейшее римское и каноническое право твердо придерживалось взгляда на ненаказуемость до полных семи лет. Каролина (уложение германского императора Карла Y, изданное в 1532 году - А.А.) исключала применение смертной казни к малолетним ворам до 14 лет.
На законодательство Европы оказала влияние система, построенная на предположении, что организм человека обновляется через каждые семь лет. В соответствии с этим возраст несовершеннолетия по отношению к уголовной ответственности подразделялся на три периода: до 7 лет, от 7 до 14 лет, от 14 лет до 21 года.
Согласно ст. 20 УК РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. По отдельным преступлениям (ч. 2 ст. 20 УК РФ) подлежат уголовной ответственности лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста.
Судебная практика исходит из того, что достигшим четырнадцати или шестнадцатилетнего возраста следует считать лицо с начала следующих суток после дня рождения. К примеру, лицо, совершившее убийство (ст.105 УК РФ) в день своего четырнадцатилетия, например, 20 августа, не подлежит уголовной ответственности. Ситуация кардинально поменяется, если указанное лицо совершило убийство 21 августа - в этом случае оно уже подлежит уголовной ответственности.
Возникает, прежде всего, вопрос, приемлемо ли то, что по действующему уголовному закону жизнь человека с достижением четырнадцатилетнего возраста как бы разрывается на две части.
Понятно, что личность подростка в возрасте 14 или 16 лет без одних суток и его же личность по истечении этих суток не имеет не только скачкообразных качественных, но и заметных количественных различий.
Усредненный характер оценок возрастного развития предполагает наличие исключений из презумпции дееспособности. Гарантией против объективного вменения в случае фактического недостижения того уровня психического развития, который имеет в виду законодатель, является психологическая экспертиза признаков такого отставания (О.Д. Ситковская).
При наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, в силу статей 78 и 79 УПК РСФСР назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии.
Указанные вопросы могут быть поставлены на разрешение эксперта-психолога, при этом в обязательном порядке должен быть поставлен вопрос о степени умственной отсталости несовершеннолетнего, интеллектуальное развитие которого не соответствует его возрасту.
Если несовершеннолетний достиг установленного законом возраста, но "вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности" (ч. 3 ст. 20 УК РФ).
Соответственно, такой несовершеннолетний, кстати, не будет являться субъектом преступления, совершенного в соучастии.
В этой связи интересен вопрос о том, наличествует ли соучастие в случае, когда при совершении преступления используется лицо, относительно возраста которого субъект преступления заблуждается. Например, субъект преступления использует для убийства лицо, не подлежащее уголовной ответственности в силу возраста (моложе 14 лет), но заблуждается относительно возраста последнего. По мнению профессора Л.Л. Кругликова, в этом случае "содеянное должно оцениваться по правилам фактической ошибки, т.е. как покушение на более опасный квалифицированный вид преступления (посягательство группой лиц)". (Курс уголовного права: Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Н.М. Тяжковой. С. 389.) В.С. Комиссаров с таким предложением согласен, но уточняет, что в данном случае имеет место покушение с негодными средствами. Значит, потерпевший убит, но действия субъекта преступления должны расцениваться как покушение на убийство и квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ? Признать правоту этой позиции невозможно. Покушением на преступление согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ признаются умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Если преступление доведено до конца и потерпевший убит, то о каком покушении может идти речь? Нам кажется, что незаметно для себя уважаемые авторы, пытаясь доказать соучастие, пришли к абсурдному выводу, противоречащему объективной реальности. В действительности, в рассматриваемом случае нет соучастия.
Вменяемость является предпосылкой вины и вменения в ответственность общественно опасного деяния. Саксонское Зерцало, например, определяло, что "над настоящими глупцами и лишенными рассудка не надо творить суда".
Вменяемость - способность по своему психологическому состоянию осознавать характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения. Невменяемое лицо (ч. 1 ст. 21 УК РФ) не подлежит уголовной ответственности.
На практике невменяемых лиц, бывает, используют для совершения преступления. В советские времена в Ташкенте на перекрестке стал появляться "дурачок" с камнем в руке. Когда горел красный свет светофора, то он подходил к водителю и требовал 1 рубль, угрожая в противном случае разбить камнем лобовое стекло. Понятно, что, глядя на его лицо, водители понимали, кто перед ними, и безропотно отдавали деньги. Как вы понимаете, он занимался вымогательством.
Вымогательство есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Совершенно очевидно, что действия "дурачка" похожи на вымогательство, но привлечь его к уголовной ответственности невозможно, поскольку он не является субъектом преступления. "Дурачок" (невменяемое лицо) совершил не преступление, а общественно опасное деяние. Значит, он не может быть привлечен к уголовной ответственности?! Но должен же кто-то понести уголовную ответственность?! Должен! Лицо, которое использует невменяемого! Это исполнение посредством. На следующей лекции мы об этом еще поговорим.
Закон содержит понятие вменяемости (в негативной форме). Согласно части 1 статьи 21 УК РФ не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики".
В указанном определении установлены юридические и медицинские критерии невменяемости. К медицинским относятся: 1) хроническое психическое расстройство; 2) временное психическое расстройство; 3) слабоумие; 4) иное болезненное состояние психики. К юридическим: 1) отсутствие у лица возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и 2) отсутствие у лица способности руководить своими действиями (бездействием).
Невменяемость определяется наличием совокупности любого из юридических и медицинских критериев на момент совершения лицом общественно опасного деяния. Отсутствие любого из медицинских критериев при наличии любого юридического не исключает вменяемости. Это связано с тем, что юридические критерии имеют производный характер от медицинских и заключены в последних.
По этой причине лицо, которое во время совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) признается вменяемым при условии отсутствия любого из медицинских критериев. Поэтому, например, самая тяжелая степень физиологического опьянения лица, не позволяющая последнему осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), не освобождает от уголовной ответственности, так как отсутствует любой из медицинских критериев невменяемости.
Напротив, патологическое опьянение (временное психическое расстройство) и наличие любого из юридических критериев невменяемости влекут признание лица невменяемым.
Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности (ст. 22 УК РФ).
Субъект преступления, наделенный, помимо указанных, еще и дополнительными признаками, предусмотренными в статьях Особенной части УК РФ, именуется специальным субъектом преступления.
Теперь об одном уголовном деле из нашей адвокатской практики. В г. Нерюнгри, что в Республике Саха (Якутия), работает директором одной из средних школ 63-х летняя Ш., признанная одним из лучших учителей РФ. Ш. привлекли к уголовной ответственности по п. "в" ч. 2 ст. 160 УК РФ за растрату в 2003 (!) году, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Сумма растраченных средств (внимание!) - 1216 рублей 60 копеек. Что произошло? Ш. оформила на полставки уборщицы (сроком на 1 месяц) школьного бухгалтера, которая дополнительно выполняла еще обязанности кассира. Поскольку летать в г. Нерюнгри мне было затруднительно, то мы поступили следующим образом. В суде ее защищал местный адвокат, а я осуществлял, если так можно выразиться, "дистанционную" защиту, консультируя Ш. практически после каждого судебного заседания. В мае 2012 года Нерюнгринский городской суд вынес в отношении Ш. оправдательный приговор в связи с отсутствием в ее деянии состава преступления. Последовало кассационное представление прокурора, в котором указывалось, что в приговоре суда имеется формулировка о том, что Ш. может являться субъектом преступления по статье 160 УК РФ. Тем самым, по мнению прокурора, суд допустил включение в оправдательный приговор формулировки, ставящей под сомнение невиновность оправданной. В возражениях на кассационное представление прокурора мы, в частности, указали, что помимо названного элемента состава преступления необходимо еще установить объект, объективную сторону и субъективную сторону состава преступления. Отсутствие трех указанных элементов состава преступления и привело к оправданию Ш. за отсутствием в ее деянии состава преступления. Бесполезно! Кассационная инстанция в лице судебной коллегии по уголовным делам верховного суда Республики Саха (Якутия) оправдательный приговор отменила и дело направила на новое рассмотрение в Нерюнгринский городской суд в ином составе суда. Мы обжаловали кассационное определение последовательно судье верховного суда Республики Саха (Якутия), председателю верховного суда Республики Саха (Якутия), судье Верховного Суда Российской Федерации, но каждый раз получали отказы. Между тем Нерюнгринский городской суд в ином составе приступил к разбирательству дела по существу. Однако свидетели в суд уже не являются, бухгалтер выехала на постоянное место жительства в Воронежскую область. В-общем, слушания по делу никак не могут завершиться. Суд, похоже, не знает, что делать! Местный адвокат бегает в кабинет к судье, а потом уговаривает Ш. признать вину и тогда, мол, дело будет прекращено за давностью. Ш. же не поддается на уговоры... Совершенно очевидно, что нужно опять выносить оправдательный приговор... Посмотрим, чем дело кончится!
Субъективная сторона преступления
Субъективная сторона преступления - это психическая сторона деятельности лица, непосредственно связанная с совершением общественно опасного деяния. Это обязательный элемент состава преступления.
Содержание субъективной стороны состава преступления раскрывается через вину, мотив и цель. При характеристике отдельных составов преступлений (ст. 106, 107, 113 УК РФ) в субъективную сторону состава преступления включены эмоции.
Вина является обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, а мотив и цель, если они не указаны в статье Особенной части Уголовного кодекса - факультативными признаками.
Довольно часто при совершении единого для нескольких лиц преступления цели и мотивы их преступного поведения не совпадают. Так, "заказчик" убийства может действовать под влиянием ревности или мести по отношению к предполагаемой жертве, а наемный убийца - исходя из корыстных побуждений или стремления получить иное (нематериальное) вознаграждение.
Вина - это психическое отношение лица к объективным признакам (объекту и объективной стороне) состава преступления. Вина через психическую связь указывает на субъекта (автора) совершенного преступления и наступивших последствий. (Но...вина соучастников определяется не только индивидуальным, но и совместным психическим отношением к деянию и последствиям независимо от характера и степени фактического участия каждого из них в совершении преступления.)
Древнейшее право всех народов знало наказание без вины. По римскому сакральному праву случайное правонарушение совершенно так же вызывает гнев богов, требующий искупления, как и умышленное. Германские народные права знали кровавую вину семьи, переходящую по наследству из рода в род. Под влиянием греческих моралистов римское право начало постепенно придавать решающее значение противоправной воле.
В соответствии с ч. 1 ст. 24 УК РФ вина может быть выражена в форме умысла или неосторожности. В этой связи вину еще можно определить как совокупность внутренних, психических признаков умысла или неосторожности, влекущих преступный результат и ответственность.
Умысел и неосторожность определяются в ст. 25 и 26 УК РФ.
Согласно ст. 25 УК РФ преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.
Согласно части 2 статьи 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Это определение приемлемо лишь для материальных составов преступлений.
Согласно части 3 статьи 25 УК РФ преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Надо сказать, что в ст. 8 УК РСФСР волевой момент косвенного умысла описывался как сознательное допущение наступления общественно опасных последствий. На наш взгляд, это было правильное определение.
Умысел лица в формальных составах выражается в осознании общественной опасности своих действий или бездействия (интеллектуальный момент) и в желании их совершить или воздержаться от этого (волевой момент).
Причем, "волевой момент умысла в преступлениях с формальными составами выражается только в желании совершить действие или воздержаться от него, то есть такие деяния могут совершаться только с прямым умыслом" (Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 153-154.).
В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В этой связи представляет интерес вопрос о том, каким должен быть при этом умысел соучастников? Возможность косвенного умысла в соучастии среди дореволюционных авторов допускали А. Лохвицкий, С. Будзинский, И. Хейфец. Весьма категоричным был по этому вопросу А.П. Жиряев: "Уже в самом слове "подстрекательство" содержится мысль о прямом намерении подстрекающего побудить другого к преступлению, и в этом-то состоит умышленность или заведомость его действования". (Жиряев А.П. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. СПб., 1850. С. 86.)
Кстати говоря, А.П. Жиряев был первым в России автором книги о соучастии, которая называлась "О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении" и была издана в Санкт-Петербурге в 1850 году (об этом мы еще будем говорить в следующей лекции).
Нет единой точки зрения и среди российских авторов. Нам представляется более состоятельной позиция о невозможности косвенного умысла при совершении преступления в соучастии, поскольку направленность поведения всех соучастников на достижение общего результата означает желание наступления общественно опасных последствий и исключает сознательное допущение общественно опасных последствий и уж тем более безразличное к ним отношение.
Согласно части 2 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.
Согласно части 3 статьи 26 УК РФ преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
Подумайте, пожалуйста, какие примеры преступного легкомыслия или преступной небрежности можно привести? Например, преступление, предусмотренное статьей 264 УК РФ, может быть совершено по легкомыслию или небрежности? Или возможны оба варианта?
Согласно ст. 27 УК РФ, которая называется "Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины", если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий (например, ст. 111 УК РФ). В целом такое преступление признается совершенным умышленно.
Необходимо иметь в виду, что речь в данном случае не идет о какой-то новой форме вины. В связи с этим вывод о существовании двойной (самостоятельной) формы вины нам представляется неправильным. Кстати говоря, по мнению В.А. Нерсесяна, к которому мы присоединяемся, термин "двойная форма вины" нежелателен, ибо получается, что лицо как будто виновно дважды и потому более виновно в сравнении с лицом, виновным только один раз.
Мы полагаем точным использование термина "преступление, совершенное с двумя формами вины", как это и предусматривается в ст. 27 УК РФ.
Надо сказать, что существует предложение исключить ст. 27 из УК, так как ее содержание вносит путаницу при квалификации преступлений.
На наш взгляд, дело в том, что в составах с двумя формами вины имеются, прежде всего, последствия желаемые (умысел), о которых забывают, и последствия, которые не охватывались умыслом лица (неосторожность).
Так, ч. 4 ст. 111 УК РФ предусматривает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (умысел по отношению к данным желаемым последствиям), повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (неосторожное последствие, которое не охватывалось умыслом лица - нежелаемое последствие).
Спроецируем теперь этот вопрос на соучастие. Должны ли соучастники (кроме исполнителя) нести ответственность за неосторожные последствия?
На наш взгляд, поскольку неосторожно причиняемые последствия не охватываются даже умыслом исполнителя, то другие соучастники никак не могут нести за них ответственность. Неосторожно причиняемые последствия могут поэтому вменяться только исполнителю преступления. Соучастники в подобных случаях должны нести ответственность лишь за те последствия, которые охватывались их умыслом.
Иначе говоря, за преступление с двумя формами вины исполнители несут ответственность как за умышленные действия, так и за причиненные ими по неосторожности последствия, а организатор, подстрекатель и пособник отвечают лишь за ту часть деяния, которая охватывалась умыслом каждого из них.
Возвращаясь к нашему примеру, исполнитель несет ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (последствия, охватываемые его умыслом), повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (последствие, не охватываемое его умыслом). Соучастники в этом случае могут нести ответственность лишь за последствия, охватываемые их умыслом (тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека).
Нетрудно заметить, что фактически в данном случае имеет место эксцесс исполнителя. Следовательно, при соучастии в преступлениях с двумя формами вины должны применяться правила об эксцессе исполнителя.
А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин МГПУ
