Судя по данным ВЦИОМ, сегодня по сравнению с январем 2013 года вдвое выросло число граждан, которые считают, что предвыборные обещания Владимира Путина реально исполняются. Тогда их было 16 %, сегодня стало 32 %. И если в январе 19 % опрошенных полагали, что обещания президента не исполняются, то теперь таких стало 17 %. То есть, доля подтверждающих положительную оценку увеличилась на 16 %, а доля дающих оценку отрицательную сократилась только на 2 %. В основном это произошло за счет "срединной группы" опрошенных, которые полагают, что "Путину удается выполнить лишь некоторые свои обещания, большая их часть не реализована". В январе таких было 58 %, сегодня стало 46 %, 5 % затруднились с ответом.
Оценка обещаний лишь как "частично исполняемых" составляет большинство. Представляется, что Путин хотел бы, чтобы его обещания были исполнены. Но, возможно, в ряде случаев он даже и рассматривает их как исполненные, хотя те, кто должен их исполнять, либо исполняют их частично, либо только делают вид, что исполняют. То есть, имитируют исполнение.
В сентябре прошлого года Путин объявил выговор трем министрам за неисполнение его поручений. У одного хватило чести самому уйти в отставку, у двух других - министра труда и соцзащиты и министра образования и науки - не хватило. Зато в нынешнем сентябре выговор с министров сняли, формально декларировав таким образом, что они исправились.
Сложно сказать, что полезного сделал Максим Топилин - его министерство своими экзотическими инициативами в области пенсионной реформы продолжает "мягко" раздражать население. И его службы уверенно лишают ранее полученных групп инвалидности тех инвалидов, которые признают, что стали чувствовать себя чуть лучше, что от принятых лекарств они получают облегчение. А сам министр труда, по опросам ВЦИОМ, занимает по последнему рейтингу 25-е место из 29-ти в составе правительства с балом оценки в 2.76 по пятибалльной системе. Хотя еще в июне, после отчета правительства перед президентом он имел 2.86 баллов.
С министром образования Дмитрием Ливановым все более ожидаемо: после того, как президент снял в него выговор, его рейтинг даже повысился в рамках нижних оценок с 2.40 до 2.66. Только место среди членов правительства не изменилось, он по-прежнему самый худший - 29-й из 29-ти.
Почему Путин снял с него выговор, непонятно. Но, как можно предположить, если выговор был объявлен за то, что к сентябрю 2012 года министр так и не повысил зарплату педагогам, что вменялось ему в обязанность указом главы государства, то теперь он о ее повышении отчитался и перед президентом, и перед Госдумой.
Отчитался, но на деле не повысил. То есть, как будто бы даже и повысил, но исключительно за счет того, что перераспределил нагрузку на преподавателей до максимальной и нереальной цифры. В некоторых вузах Москвы, где зарплата формально повышена профессору до 55 тысяч вместо 40, а доценту - до 44-х вместо 25 тысяч рублей, нагрузка достигает 900 учебных часов год.
Уже многократно отмечалось, что зарплата профессора в 80-х годах составляла 450 рублей, то есть в пересчете на нынешние деньги - примерно 110 тысяч. Вдвое больше нынешней. Зарплата доцента составляла 320 рублей, в пересчете на нынешние - примерно 80 тысяч. Отсюда первый вопрос: что должны думать о нынешней власти эти профессора и эти доценты? Власть и людей наподобие Ливанова их мысли, кончено, не интересуют. Но тогда возникает второй вопрос: что эти профессора и доценты скажут своим студентам по поводу этой власти, и какое отношение к ней они постараются вызвать?
Соответственно, в 80-е годы заметно ниже была и учебная нагрузка. По наиболее актуализированным предметам она составляла 550-600 часов в год, по иным - порядка 700. При этом лишь часть ее была нагрузкой собственно горлового типа - при нормальной организации у профессора последняя никогда не была выше 200 часов, у доцента - 300-400. Остальное время шло на экзамены, руководство рефератами, курсовыми, дипломными проектами и т.д.
Почему разделяются горловые (лекции и семинары) и не горловые формы работы? Потому что повышенная горловая работа - это повышение опасности раковых заболеваний горла. И потому, что виды работы, связанные с публичными выступлениями, требуют особой энергетической нагрузки. Когда чтение лекций превращается в чтение текста, записанного на бумаге и произносимого скучным голосом с пустыми рыбьими глазами, все произнесенные преподавателем слова просто перестают восприниматься студентами. Тем более, что подобного рода тексты в печатном виде они без труда могут найти и в интернете.
Горловая работа сегодня не может быть работой превращенного в магнитофон преподавателя. Собственно, она никогда не должна быть такой у хорошего преподавателя. А это значит, что для чтения, скажем, четырех академических часов лекций он должен, как минимум, один день проработать в библиотеке, а для чтения профессорской лекции - два дня. И еще нужно время, чтобы обдумать собранный материал и наиболее креативно его осмыслить и подать. И внести в лекцию увлекающую студентов энергию. То есть хорошая лекция преподавателя - это всегда некое творческое по содержанию и мастерству исполнения почти художественное выступление. А нагрузка в 900 часов в год - это в пересчете на учебный период ведение занятий шесть дней в неделю по 4 часа каждый день. То есть, нагрузка, до сих пор принятая не в университетах, а в средней школе.
Ливанов утверждает, что вузы мало занимаются наукой, но при этом он создает такую нагрузку, при которой у преподавателей не будет ни сил, ни времени заниматься наукой. В условиях многократно проклятого царского режима профессору университета было просто запрещено вести в неделю более шести часов занятий. То, что делает сегодня министр образования, имитируя повышение зарплаты преподавателям до прописанного указом президента уровня, это, в общем-то, обычное лицемерие и унижение всей высшей школы.
Ливанов и верные ему ректоры пытаются превратить преподавателей вузов в помесь лошади и магнитофона. Лошади, галопом носящейся с лекции на лекцию, и магнитофона, воспроизводящего на этих лекциях один и тот же текст - не имея времени даже на его обновление, не говоря уже о научной работе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
