Нынешняя узкая трактовка евразийской интеграции, как интеграции России, Белоруссии и Казахстана, и краткосрочные цели, которые в этой связи ставятся, не отвечают стратегическим задачам развития самой России. Необходима реальная стратегия евразийской интеграции, охватывающая пространственно всю Евразию от Лиссабона до Владивостока, а также АТР, и все области возможного сотрудничества, приоритетом которой должно быть опережающее развитие восточных регионов.
Последние 20 лет мы откровенно "не любим идеологию" и ко всем политическим и экономически вопросам, включая создание Евразийского союза, подходим сугубо прагматично, уходя в детали, переставая видеть главную цель. За этим прагматизмом, на самом деле, скрывается отсутствие долгосрочной стратегии национального развития и тактики реализации этой стратегии, в т.ч. мобилизации ресурсов, выделение приоритетов и создание эффективных механизмов их реализации. Как следствие, отсутствует и долгосрочное планирование. Но, что еще более важно, в результате отсутствует понимание общей цели развития нации, а сами действия носят противоречивый и непоследовательный характер, что не может не сказаться не только на эффективности стратегии евразийской интеграции, но и на привлекательности России как центра силы в Евразии и ее модели государственного, политического и социально-экономического устройства, способной конкурировать с другими центрами силы и моделями. По этому поводу Н. Злобин (президент Центра глобальных интересов, Вашингтон) заметил: "СССР уже нет, а Россия, на мой взгляд, создала не просто непривлекательную, а отталкивающую модель внутреннего развития и продолжает двигаться в этом направлении. Китай и Евросоюз не ставят задачу производства глобальных моделей. Их усилия направлены на максимальный тюнинг американских моделей "под себя". В этих условиях США остаются единственной глобальной державой, но не потому, что их экономика остается пока самой большой, а армия - самой сильной, ибо это все переменчиво, а потому, что Америка - единственная страна, которая производит глобальные модели внутреннего развития, активно применяемые в других странах. Иное дело, что в отсутствие конкуренции американские модели стали частенько терять эффективность, а внешняя политика пошла наперекосяк. Но перефразируя Сталина, можно сказать: "Другой сверхдержавы у меня для вас нет".
Роль и влияние страны сегодня все больше определяются тем, как создаваемые ею модели развития воспринимаются другими. Не может не тревожить то, что политическое развитие России сегодня вызывает немалое отторжение в мире, даже у тех, кто потенциально мог быть ее союзником"[1].
Можно, конечно, игнорировать его оценку, но представляется, что, к сожалению, в ней есть доля истины: Россия, претендуя на роль центра евразийской интеграции и цивилизационного лидера, обязана стать и идеологическим лидером со всеми вытекающими из этого вывода последствиями. Предложить, прежде всего, привлекательную и эффективную модель развития, ориентированную на развитие НЧП.
В отличие, например, от аналогичного периода реформ первой половины XV века, когда Иван IV системно подошел к проблеме развития страны, по сути одновременно и в короткие сроки осуществив реформы по нескольким стратегическим направлениям:
- укрепил центральную власть, приняв царский титул "Государя Всея Руси", создав механизмы центрального управления ("приказы");
- создал систему взаимоотношения со всем обществом (Земские соборы) и на её основе механизмы управления;
- проанализировав, проводя своего рода "аудит" имеющихся ресурсов;
- кодифицировав нормы и законы ("Стоглавый собор"), создав уложения и в короткие сроки сделав его правовой основой деятельности государства;
- консолидировав и описав элиту государства ("1000 фамилий");
- но, главное, создав единую духовно-идеологическую основу общества, - сделав православие не только религией, но и нравственно-духовной (идеологической) основой общества, т.е. по сути сделав российский народ нацией.
Эта радикальные меры в очень короткие исторические сроки позволили состояться России как государству, а народу превратиться в нацию, следствием чего стала политика общественной и экономической модернизации страны.
К сожалению, российской правящей элите этого сделать не удалось даже за два десятилетия: развал СССР так и не привел к созданию нации, объединенной общими идеями и целями, системой ценностей и четкими национальными интересами. Нельзя сказать, что и по другим направлениям - экономики, праву, общественному устройству и т.д. - удалось многого добиться. Прежде всего потому, что в отличие от Ивана IV, у которого была идеология Москва - III - на Рим, основа православия) и тщательно продуманная тактика подготовки реформ (описание, изучение, принятие решений и их быстрая реализация), у правящей элиты не было ни идеологии, ни анализа, ни воли реализовывать свои же решения. Поэтому результаты ее деятельности в конце ХХ - начале XXI века оказались совершенно не сопоставимыми с результатами правления первого периода Ивана IV.
Говоря сегодня о политике евразийской интеграции, мы видим также нерешенные принципиальные вопросы, часто которых даже не ставится (пространственное расширение интеграции до всей Евразии и АТР или развитие неэкономического сотрудничества), часть - только обозначены с огромным опозданием (опережающее развитие восточных регионов), часть - очень медленно и непоследовательно решаются.
Между тем для всего общества, в том числе и для бизнеса, важны и долгосрочный прогноз, и долгосрочное планирование, и, конечно, оценка, политических рисков, которые должны основываться на общенациональной системе ценностей и национальных интересах, т.е. на идеологии. Если этого нет, то в реальности происходит их подмена чужой системой ценностей и чужими интересам.
Необходимо посмотреть на проблему Евразийской интеграции более широко, нежели просто как интеграцию России, Казахстана и Беларуси (Киргизии и, может быть, еще нескольких стран). Что под этим следует понимать, на наш взгляд, хорошо иллюстрирует цитата из концептуального выступления В. Путина сказанная еще в октябре 2011 года, к сожалению, сразу же забытая "Мы предлагаем модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной связки между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом"[2].
Можно в этой связи выделить несколько ключевых проблем, которые расширяют наше представление о значении евразийской интеграции. И первая из них - это наличие в современном мире двух полюсов силы. На одном полюсе - полуторамиллиардный Китай, с душевым доходом примерно 5 тыс. долларов. Китайское правительство не боится планировать уже к 2020 году увеличение ВВП на душу населения с 5 тыс. до 30 тыс. долл., что будет означать грандиозное, шестикратное умножение ВВП страны, который уже сегодня составляет 10% мирового ВВП.
При этом надо понимать, что эти заявления отнюдь не благие пожелания. В политике всегда есть два подхода: "perseptions" - представление и "capabilities" - возможность. Реальная политика всегда базируется на оценке возможности, а не на словах и декларациях. Китай, как и Америка, за последние 10 лет увеличил свои военные расходы. Только США увеличили с 300 млрд. долл. до 700 млрд. долл., более чем в 2 раза, а Китай почти в 4 раза. Учитывая, что китайцы ведут скрытую политику военных расходов, можно вполне прогнозировать, что по объему военной модернизации КНР вскоре займет первое место в мире.
Второй полюс силы - США и Европа, с населением в 500 млн чел. и с 20% мирового ВВП и эти показатели, на наш взгляд, будут сохраняться. Фактически, Европа после Лиссабонского саммита стала конфедерацией - государством с единой четко скоординированной внешней политикой. Этот центр силы сегодня опирается не только на технологическое превосходство и почти половину мирового ВВП, но и созданную им систему эффективного военно-политического и торгово-экономического сотрудничества, во многом общую либеральную систему ценностей, единую финансовую и логистическую систему. В современном виде эта система представлена в форме двух дуг (иногда называемых не случайно "челюстями") - Транс-Тихоокеанского и Трансатлантического партнерства (ТТП и ТАП), - охватывающей восточные и западные фланги Евразии.
Эта же система активно продвигается и на севере Евразии (Арктике), на юге (Пакистан - Индия) и в Центральной Азии, создавая по сути действенный механизм контроля над всей Евразией. Если на западной ее части (в Западной, Центральной и, отчасти, Восточной Европе) эта система уже создана, то в восточной и южной частях Евразии она завершает свое формирование.
Говоря о Евразийской интеграции, как правило, сегодня в России подразумевают ресурсно-сырьевые программы, транспортные коридоры и обработку минерального и энергетического сырья. Однако сырья в России осталось не так уж (много, разведанные запасы во многом уже использованы, а разведка новых фактически не ведется), транспортные коридоры при отставании в экономическом развитии превращается в "проходные дворы" между Западом и Востоком, а евразийское экономическое сотрудничество - в торговое сотрудничество, где реальным результатом пока что можно считать только создание Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. Притом, что в обоих союзных государствах одновременно идут сложные политические и идеологические процессы, нередко несущие на себе антироссийский отпечаток.
Очень медленно проходит и важнейший процесс осознания приоритетности развития восточных регионов страны, который сопровождается непоследовательной и в основе своей неолиберальной финансово-экономической политикой "уравнивания" восточных регионов с другими регионами страны. Исключительно важная политическая и военная роль восточных регионов очевидно пока недооценивается, а их экономическая роль (имеющая огромное значение для переноса центра активности на восток страны) пока что сводится к экономической политике по интенсивному и малоэффективному использованию природных ресурсов. Между тем большая ошибка полагать, что в Сибири и на Дальнем Востоке огромное количество неразведанных и неиспользованных ресурсов. По не самым оптимистичным оценкам многих экспертов ресурсных запасов хватит еще на 15-20 лет. Также существует проблема пресной воды, биоресурсов, минерально-сырьевых ресурсов.
В итоге Россия оказывается зажатой между двумя мощными центрами силы двумя "челюстями". С одной стороны, нового экономического и военно-политического гиганта, которому необходимы ресурсы (через 20 лет Китай уже будет потреблять порядка 60% мирового сырья угля, чугуна, руды, т.е., как минимум 15% мирового запаса энергетики). С другой стороны, США и Европа, фактически превратившаяся в одно государство, пусть пока конфедеративное. Мы полагаем, что ряд кризисных проблем, возникших сегодня в европейском сообществе решатся эффективно, в том числе путем создания наднациональной Конституции, Европейского банка и единой внешней и военной политики подконтрольной ТАП во главе с США.
Вопрос состоит в том, что делать России в сложившейся ситуации, даже при наличии своего сырья, своей энергетики, транспортных коридоров и т.д. Рассматривая эту проблему, необходимо понимать, что уже сейчас возникают проблемы в связи с претензиями некоторых государств на глобальные ресурсы. Они уже не считаются среди многих политиков собственностью нации и суверенных государств.
Очевидно, что без создания объединительного центра, никакой Европейско-Азиатско-Тихоокеанской модели сотрудничества с российским ядром не получится. При условии объединения потенциалов ближайших соседей, таких как Украина, Белоруссия, появляется шанс создания союза государств, с населением в примерно 300 млн человек, с ВВП уже не 3%, а 4,5-5, и который уже может претендовать на то, чтобы выжить, стать ядром будущего центра силы, но не самим ценном силы. Для того, чтобы стать реальным центром силы, способным конкурировать с Китаем, исламскими государствами, ТАП и ТТП, это ядро должно привлечь к себе союзников и партнеров, сделавших сознательный выбор в его пользу. Это могут быть как европейские государства, недовольные Евросоюзом и США (прежде всего тяготеющие к восточноевропейской православной цивилизации), так и светские азиатские государства и некоторые страны восточной Евразии и АТР.
Еще одна проблема, которую нельзя обойти вниманием: хотим мы этого или нет, но военная сила во внешней политике по-прежнему является решающим фактором. Сегодня, Россия по одному фактору ядерных сил сдерживания, претендует на звание великой страны, что, в общем пока, обеспечило сохранность ее суверенитета. Но у нас нет других атрибутов великой державы, кроме как еще, пожалуй, территории и объемов природных ресурсов. При условии сохранения таких тенденций как рост конфликтов и их интенсивности, роли наукоемких технологий и т.д., у экономических и военных лидеров (США, Китай) вновь появляется возможность использовать военную силу, как инструмент внешней политики.
Нельзя не затронуть проблему, так называемого фазового перехода, т.е. перехода в новое качество человечества, происходящую сегодня. Если говорить коротко, то по сути дела идет борьба за цивилизационное лидерство и продвижение своих ценностей в условиях качественного перехода, как в экономике, так и в вопросах, касающихся общественного устройства. С точки зрения научно-технической, мир сегодня находится в преддверии 6 уровня развития, где решающую роль и с экономической точки зрения, и с социальной будут играть биоинформатика, наука о человеке и т.д. Что же касается России, то она, на наш взгляд, застряла где-то между 4 и 5 уровнем индустриального доинформационного этапа развития. Очевидно, что в недалеком будущем появятся совершенно новые угрозы, о которых мы пока всерьез не говорим. Если Россия не впишется стремительно в новый уклад, то она не будет иметь никаких перспектив и так и останется сырьевым придатком.
Пока же Россия в своей экономической стратегии (если так можно говорить о господствующих макроэкономических либеральных моделях), по-прежнему, концентрируется на экспорте сырья, неэффективном использовании энергоресурсов, что совершенно не вписывается в новое мироустройство.
Странам АСЕАН принадлежит сравнительно скромное место во внешнеторговых связях РФ (до 1,7% совокупного российского экспорта товаров и до 2,5% импорта товаров). Менее всего эти страны востребованы как рынки для услуг российского происхождения (0,9% совокупного экспорта). Российский же импорт услуг оттуда втрое выше (2,7% от совокупного объема). В 2000-х годах развивается тенденция к сокращению положительного сальдо и появлению дефицита в торговле со странами АСЕАН и АТР, где во все большей степени доминировали энергоресурсы.
Среди главных системных препятствий развитию торгово-экономических связей со странами АТР, являлась однобокая структура российского экспорта с очевидным и явным уклоном в сырьевые товары и полуфабрикаты, отражающая диспропорции всей экономики. Во многом сказываются и неоправданно высокие издержки, связанные с доставкой товаров, выполнением таможенных и прочих бюрократических процедур и т.п. Играют свою роль и торговые барьеры, и меры торговой политики, включая тарифные и нетарифные меры.
Главным направлением современного развития в экономике и социальной жизни наций, государств и цивилизаций является развитие национальных человеческих потенциалов[3]. В отличие от известных индексов развития человеческих потенциалов (ИРЧП), рассчитываемых ПРООН с 1990 года, это потенциал всей нации, а не "усредненного" индивида. Он определяется не только объемом среднего душевого ВВП, уровнем образования, продолжительностью жизни как ИРЧП, но и уровнем развития науки, культуры, духовности, а в целом качеством нации, ее историй и традиций, т.е. накопленным национальным человеческим капиталом.
Нам совершенно необходимо пересмотреть существующих стратегию модернизации, ориентированную не на развитие нации, а абстрактные заимствования инноваций. Мы существенно отстали по всем индексам, основным показателям. И, прежде всего, это надо признать. Последняя концепция модернизации, основа которой - технологическое заимствование, провалилась, о чем было официально заявлено. В чем суть системной ошибки? Любые чужие, заимствованные технологии - это отставание на 15-20 лет, а военные технологии - 25-30 лет. К примеру, уже на протяжении 20 лет в США создаются новые системы противоракетной обороны и стратегических наступательных вооружений, но их необходимо разрабатывать на стадии НИОКР, а это еще, как минимум, 20-30 лет. В России в этой области практически отсутствуют разработки ????? конца 80-х годов, в результате чего, например, авиапарк гражданской авиации состоит только на 7% из отечественных самолетов.
Концепция "инновационного" развития, основанная на внешних заимствованиях (в технологиях, фундаментальной науке, образовании и т.д.) не просто ошибочна, но и понесла уже огромный вред главному фактору развития - НЧК. В области станкостроения, например, номенклатура станков при СССР насчитывала 70 тыс. наименований, а сегодня - менее 2 тыс. В области наук - развал РАН, образования - непродуманные реформы высшей школы, ЕГЭ и т.д.
Необходимо понимать, что в сегодняшних реалиях решающим фактором, влияющим на увеличение национального богатства, мощь, в т.ч. военную, государства становится национальная стратегия опережающего развития человеческого потенциала. Применительно к евразийской интеграции это должно быть опережающее развитие НЧК восточных регионов, где должны быть приняты самые экстренные меры по исправлению количественных (демографических) и качественных показателей НЧК.
Наконец, последний, чрезвычайно важный тезис - проблема создания наднациональных институтов, обеспечивающих функционирование социального потенциала. Необходимо создавать евразийские партии, общественные организации, евразийские системы образования, культуры и искусства. Не стоит забывать о том, что у нас пока еще сохранилось единое культурное, информационное и образовательное пространство.
Смена элит, когда к руководству государствами приходят новые люди, ничем не связанные с советским прошлым, и общим наследием, и появление мотивированных эгоистично национальных элит, действующих дезинтеграционно, требует существенных противовесов. Таким противовесом должны стать различные наднациональные институты, общественные механизмы "мягкой силы". Необходимо сознательно формировать такие наднациональные евразийские институты. Именно они могут положительно повлиять на эгоизм национальных элит, которые по большому счету никогда не будут заинтересованы в развитии процесса евразийской интеграции.
Подводим итоги вышесказанному. Прежде всего, России нужна единая стратегия национального развития, основанная именно на евразийской интеграции вокруг российского "ядра", как перспективная российская и евразийская (европейская и азиатская) идея, поскольку многие уже разрабатываемые концепции зачастую не учитывают целый ряд важных факторов.
Второе - необходимо отредактировать все нормативные документы, которые лежат в основе российской политики, начиная от концепций внешней политики, национальной безопасности, военной и морской доктрин и социально-экономического развития, объединив их общей идеологией развития нации. В России более 200 федеральных стратегий, региональных, отраслевых, которые между собой никак не связаны.
Третье - надо сознательно создавать институты гражданского общества, развивать национальные институты гражданского общества в области культуры, информации, образования по "евразийской схеме". Иначе, национальные элиты не заставить ориентироваться на общие для Евразии проблемы и вопросы безопасности.
И, наконец, стране необходима срочная "интеллектуализация" и реиндустриализация. Надо понимать, что у нас есть не более 3-5 лет, чтобы завершить только еще намеченный процесс восстановления экономики. Это возможно сделать только при мобилизации интеллектуальных и духовных ресурсов нации. Это не справедливо для экономики, где особенно актуально эта проблема становится в связи со вступление в ВТО. В первую очередь, речь идет об отечественной легкой, пищевой промышленности и сельском хозяйстве. Модернизировать отрасли необходимо на интегрированной основе, со всеми евразийскими партнерами, и что принципиально - не только с Казахстаном и Белоруссией.
__________________
[1] Злобин Н. О моделях // Российская газета. 2013. 21 августа. С. 3.
[2] Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое рождается сегодня // Известия. 2013. 3 октября.
[3] См. подробнее: Подберезкин А.И. Национальный человеческий потенциал. Т. I-IV. М.: МГИМО(У). 2011-2013 гг.
Док. 666102
Опублик.: 30.09.13
Число обращений: 0
Подберезкина Ольга Алексеевна
|
