Ольга Подберезкина: Экономическая политика России в АТРНазад
Ольга Подберезкина: Экономическая политика России в АТР
Китай просто задавит массой, в том числе и денежной, и выдавит Россию с площадки. Если уж не получается доминировать самым, как во времена СССР, пусть уж лучше США[1]
Д. Штайсслингер, израильский журналист, о возможности участия КНР в Евразийском союзе
Стремление США сохранить контроль над интернетом абсолютно понятно. Сеть - это не только технологии и стандарты. Это кровеносная система, благодаря которой "западные ценности" распространяются по всему миру[2]
А. Муравьева
Будущая роль России в мире, ее безопасность и качество экономии, будет во многом предопределяться уровнем сотрудничества с западной и восточной частью Евразии - странами Евросоюза и странами АТР. То, что экономическая интеграция приносит быструю и масштабную выгоду, показал опыт ТС. По оценке главы ФТС А. Бельянинова, преимущества ТС позволят странам - участницам к 2015 году получить дополнительно 400 млрд долл. только за счет снижения ограничений внутренних таможенных территорий[3].
Если же предположить, что ТС будет расширен до других стран, включая страны АТР, то это направление политики можно назвать очень перспективным для общего развития экономики. Особенно для восточных регионов России, где темпы прироста ВВП являются важнейшей задачей.
При этом собственно способность "российского ядра" обеспечить суверенитет страны в значительной степени будет определять темпы и качество такого сотрудничества. История с поставками Ирану комплексов С-300 хорошо иллюстрирует эту мысль: влияние США на Россию, заставило не только отказаться от таких поставок, но и... произвольно увеличило штрафные санкции Третейским судом в Женеве с запрашиваемых Ираном 900 млн долл. до 3 млрд![4]
Вплоть до второго десятилетия XXI века приоритетом, причем безусловным, для российской правящей элиты была Западная Европа. И политическим, и экономическим, и идеологическим. Подобный романтизм наталкивался долгие годы на вполне холодный и расчетливый прием, когда серьезные политические и военные уступки М. Горбачева и Б. Ельцина вызывали вполне естественную положительную реакцию со стороны Запада. При этом со стороны стран Евросоюза отчетливо просматривалась традиционно сдержанное (а иногда и враждебное) отношение к России, ориентированное на втягивание в сферу своего влияния других стран: Европейский Союз во многом считает себя самодостаточной интеграционной группировкой и ... был нацелен на поглощение дополнительных стран-членов, а не трансформацию собственной системы ради укрепления сотрудничества с другими региональными интеграционными группировками[5], - справедливо отмечал А. Кузнецов.
По мере исчерпания резерва уступок стало очевидно даже для самой романтической части либеральной элиты, что Европа отнюдь не готова принять Россию в свои объятия, более того, как и все последние столетия, подчеркнуто дистанцируется и даже раздувает антироссийские фобии.
Поворот России к постсоветскому пространству и Евразии усиливался по мере исчезновении этих пустых иллюзий, но отнюдь не исчез совсем. Оставшаяся у власти часть либеральной элиты и во втором десятилетии XXI века во многом могла предопределять не только экономическую, но и политическую линию страны. И это не смотря на то, что, как признает А. Кузнецов, "... сложный путь к корректировке принципов интеграции и ее институциональной структуры, подытоженный принятием Лиссабонского договора, а также разразившийся кризис в зоне евро не располагают в ближайшие несколько лет ЕС к каким-то серьезным действиям на постсоветском пространстве"[6].
Не может не обратить на себя внимание существенное противоречие, существующее в Концепции внешней политики России и Стратегии социально-экономического развития (Стратегии-2020), "обновленный" вариант которой был подготовлен в марте 2012 года.
В соответствии с базовым тенденциями развития Евросоюза, России, США и АТР российская финансово-экономическая элита рассматривает следующие сценарии внешнеэкономической стратегии, которая формируется практически без учета геополитического характера угроз и вызовов. В частности, в Стратегии-2020, "скорректированной" в марте 2012года говорится:[7]
Сценарии внешнеэкономической политики России.
"Использование потенциала внешнеэкономических связей для повышения темпов и качества экономического развития России требует проведения активной внешнеэкономической политики, адекватной глобальным вызовам и характеру стоящих перед страной проблем. В настоящее время наметились контуры трех базовых сценариев внешнеэкономической политики России, основные черты которых могут быть суммированы следующим образом:
1. Инерционный сценарий предполагает сохранение сложившихся приоритетов и принципов принятия решений по вопросам внешнеэкономической политики. Для него характерны:
- преимущественно реактивный характер политики ("решение проблем по мере их обострения");
- акцент на использовании таможенно-тарифных мер защиты внутреннего рынка, определение перечня приоритетных отраслей по итогам лоббирования соответствующих интересов;
- расширение интеграции преимущественно на пространстве СНГ, ее формальное углубление с заключением соглашений без реальных экономических инструментов и последствий;
- сохранение роли ЕС как ведущего внешнеэкономического партнера, недооценка значения проектов, ставящих целью обеспечить географическую и продуктовую диверсификацию российского экспорта.
Реализация данного сценария сопровождается продолжением переговоров по присоединению к ВТО, при успешном завершении которых политика корректируется с учетом обязательств российской стороны.
2. Сбалансированный сценарий ориентирован на использование сравнительных преимуществ России во внешней торговле для постепенной диверсификации и модернизации национальной экономики, с упреждающими действиями по смягчению неблагоприятных внешних шоков. Основные элементы этого сценария:
- системные усилия по улучшению международных позиций России в мировой экономике через создание целевых стимулов для повышения конкурентоспособности несырьевых отраслей, экспортирующих продукцию или потенциально способных выйти на внешние рынки;
- повышение открытости экономики России для прямых иностранных инвестиций в приоритетные отрасли для реализации конкурентных преимуществ экономики;
- гармонизация форматов интеграции со странами СНГ и ЕС (с выходом на формирование ЗСТ+ между Таможенным союзом и ЕС к 2020 г.), заключение соглашений о создании зон свободной торговли с отдельными странами АТР.
Реализация данного сценария предусматривает скорейшее присоединение России к ВТО.
3. Радикальный сценарий отличается от первых решительными шагами по повышению открытости, интеграции российской экономики в механизмы функционирования глобальных рынков товаров, услуг и факторов производства. Данный сценарий предполагает ускоренный структурный разворот экономики в пользу отраслей, имеющих значительный потенциал роста конкурентоспособности на мировых рынках. Основные характеристики сценария:
- радикальная либерализация внешнеэкономических связей (в т.ч. установление импортных пошлин на уровне или ниже уровня связывания после присоединения к ВТО; радикальное сокращение перечня отраслей, где ограничивается деятельность иностранных инвесторов; заключение инвестиционных соглашений с пониженной налоговой нагрузкой; допуск инвесторов из стран АТР к инвестированию и использованию ресурсов Дальнего Востока);
- отказ от реализации отраслевых приоритетов поддержки в пользу системных усилий по совершенствованию общего инвестиционного климата в стране;
- либерализация миграционного и визового режима (в том числе с пробными инициативами по односторонней отмене визового режима на определенный срок) с развитыми странами (ОЭСР);
- гармонизация форматов интеграции со странами СНГ и ЕС (с выходом на формирование ЗСТ+ между Таможенным союзом и ЕС к 2015 г.), в СНГ и АТР (заключение соглашений о зоне свободной торговли с 5-7 странами АТР, присоединение к многостороннему соглашению о свободной торговле в АТР к 2020 г.).
Детальные характеристики рассмотренных сценариев представлены в таблице. Экономический потенциал соответствующих сценариев в период до 2020 г. оценивается следующим образом:
1. Инерционный сценарий не обеспечивает дополнительных возможностей развития экономики России, предполагает сохранение сырьевой структуры экономики и экспорта, высокий уровень импорта и ухудшение показателей внешнеторгового баланса.
2. Сбалансированный сценарий отвечает задаче модернизации российской экономики, создания конкурентоспособных несырьевых производств и расширения производительной занятости, однако несет риски некорректной идентификации приоритетных отраслей для поддержки, повышения цен из-за чрезмерного применения мер защиты внутреннего рынка (в частности, автомобильного и сельскохозяйственного), а также недоиспользования потенциала интеграционного взаимодействия с ЕС и странами АТР.
3). Радикальный сценарий обеспечивает благоприятные возможности развития (потенциально) конкурентоспособных отраслей российской экономики на основе преимущественной ориентации на внешние рынки и массированного притока прямых иностранных инвестиций. Оборотной стороной такого сценария являются высокие издержки структурной перестройки (в частности, падение занятости в неконкурентоспособных отраслях экономики).
Развитие отношений в треугольнике "страны Еврасоюза - Россия - страны АТР" в последние десятилетия имело под собой достаточно длительную историю, уходящую еще в средине века. Но и в новое время, особенно начиная с XIX века, эти отношения формировались как на двусторонней, так и многосторонней основе.
Причем роль Европы сегодня невозможно оценить без влияния "фактора США", претендующих на то, что З. Бжезинский назвал этот континент "... главным политическим плацдармов в Евразии"[8].
Так, укрепление позиций Российского государства на северо-западе страны, например, в полной мере началось с возведением инфраструктурной базы в регионе. Царское правительство активно развивало железнодорожную сеть Великого Княжества Финляндского, ширина колеи которой, кстати, и сегодня совпадает с российской, что значительно упрощает взаимные железнодорожные перевозки. В 1871 году открыто пароходное сообщение между Архангельском и Мурманским побережьем, в 1880 году - между Архангельском и Новой Землей[9].
Что касается, например, Северной Европы, то их внутрирегиональное сотрудничество сложилось не в последнюю очередь благодаря схожести внешнеполитических условий и необходимости объединиться для усиления политического веса на международной арене. Еще при заключении "Хельсинского соглашения" в 1962 году, страны Северной Европы обязались "проводить консультации по представляющим общим интерес вопросам при их обсуждении европейскими и другими международными организациями и конференциями, в частности координировать свою деятельность по оказанию помощи развивающимся странам"[10]. Благодаря постоянному политическому диалогу на самом высоком уровне ни членство Дании, а позднее и Швеции, и Финляндии в ЕС, ни датское и норвежское участие в НАТО, ни споры по поводу статуса арктических держав не смогли разрушить тесную взаимосвязь государств региона. Организованные контакты глав правительств и различных министерских структур по сей день позволяют оперативно и эффективно решать сложные вопросы и принимать согласованные решения. На современном этапе, расширение сотрудничества в регионе происходило с привлечением новых участников, включая Россию.
Как пишет Н. Воробьев[11], "Сотрудничество в области энергетики и энергоресурсов вообще является основополагающим в отношениях России со странами европейского Севера. Проектная мощность Штокмановского месторождения - 71,1 млрд куб. м газа в год. Этот объем сопоставим с годовой добычей газа одного из крупнейших поставщиков в Европу - Норвегии. Партнерами Газпрома по реализации Штокмановского проекта являются компании Total (Франция) и Statoil (Норвегия). Компании Statoil принадлежит 24% Shtokman Development AG, назначенной для осуществления проектирования, разработки, строительства, финансирования и эксплуатации объектов первой фазы освоения Штокмановского месторождения. В этой связи актуальным становится обеспечение соответствующей инфраструктуры в регионе, которая позволила бы не только добывать газ и доставлять его на берег, но обеспечить надежную поставку продукта конечным потребителям, в том числе в виде сжиженного газа. Опыт в том числе норвежских и датских экспертов с привлечением научно-технической и финансовой базы играет здесь решающее значение. Для транспортировки газа в Единую систему газоснабжения России предполагается строительство газопровода "Мурманск - Волхов". Сжиженный газ будет отгружаться в танкеры-газовозы и доставляться к потребителям морским путем. Проект характеризуется возможностью диверсификации поставок - параллельное ведение поставок трубопроводного природного газа в Европу и сжиженного природного газа в Европу и Северную Америку с варьированием направлений в зависимости от рыночных условий. Основным инструментом доставки газа европейским потребителям станет другой проект российского-североевропейского сотрудничества - "Северный поток".
В свете сложных и нестабильных отношений России с Украиной, являющейся основным транзитером российского газа в Европу, строительство "Северного потока" даст возможность диверсифицировать поставки энергоресурсов из России. Еще в декабре 2000 года решением Европейской Комиссии проекту "Северный поток" был присвоен статус TEN (Трансъевропейские сети), который был в очередной раз подтвержден в 2006 году. Это означает, что трубопровод "Северный поток" представляет собой ключевой проект по созданию важнейших трансграничных транспортных мощностей, направленный на обеспечение устойчивого развития и энергобезопасности Европы. Хотя переговоры по прокладке газопровода через морские территории Финляндии, Дании и Швеции были непростыми, российской стороне удалось в относительно короткие сроки согласовать проект с североевропейскими партнерами и начать конструктивное сотрудничество в этой сфере. Кроме того, "Еазпром" и DONG Energy подписали контракт на поставку дополнительных объемов российского газа в Данию по "Северному потоку"[12]. В соответствии с документом DONG Energy начиная с 2012 года в течение 18 лет будет ежегодно получать еще 1 млрд. куб. м газа по второй нитке морского газопровода.
Комплексное освоение месторождений углеводородов полуострова Ямал и прилегающих акваторий и освоение нефтегазового потенциала Гыданского полуострова требуют схожих мер, что и Штокмановский проект, поэтому важность продолжения диалога в этой сфере с североевропейскими партнерами не вызывает сомнений.
Ишаев В.: - У нас нет проблем по идеологии программы, по оценке ситуации, по целеполаганию, и научная база для создания программы достаточная. Сейчас главный вопрос - проектное наполнение программы. К сожалению, готовая документация есть не всегда, поскольку ее стоимость достигает 10% от реализации всего проекта. В этой ситуации сейчас необходимо определить перечень первоочередных проектов, которые получат финансирование в рамках реализации Госпрограммы в ближайшие 2-3 года. Затем будут рассмотрены перечни проектов до 2018 и до 2025 годов. Наш коллектив, - считает В. Ишаев, - уверен, что в первую очередь необходимо развивать проекты по углубленной переработке первичных ресурсов и проекты по развитию инфраструктуры, прежде всего, транспортной и энергетической.
Наибольшую рентабельность от глубокой переработки природных ресурсов дают проекты по созданию в южной части Дальнего Востока и Забайкалья 500-1000-километровой зоны высокой экономической плотности, в которой необходимо вести комплексное строительство новых производственных и инфраструктурных объектов. Здесь же будет сосредоточена основная часть населения.
По нашему мнению, освоение северной части восточных регионов целесообразно продолжать преимущественно вахтовым методом с концентрацией ресурсов с целью сохранения и развития инфраструктуры уже существующих базовых населенных пунктов с учетом интересов коренных малочисленных народов Севера.
Ярким примером создания комплекса глубокой переработки ресурса с получением максимальной добавленной стоимости является реализуемый в настоящее время проект освоения зоны вдоль трубопроводной системы "Восточная Сибирь - Тихий океан" (ВСТО). К трубопроводу присоединяем нефтеперерабатывающие заводы в Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, будет сооружен современный НПЗ в Приморье.
ВСТО и газотранспортная сеть, объединяющая месторождения газа Восточной Сибири, Якутии и Сахалина, создадут условия для развития мощного комплекса нефтегазохимии, продукты которого (минеральные удобрения, метанол, аммиак, этилен, полиэтилен, сжиженный природный газ) по уровню добавленной стоимости кратно отличаются от нефти и газа.
Есть, конечно, мощные проекты - это разработка сахалинского шельфа, добыча газа в Якутии, строительство газопровода, заводов по сжижению газа, заводов по выпуску полимеров. "Роснефть" в Находке будет строить нефтехимический завод. Также в программе - развитие портов, дорог. Запланировано развитие золоторудных месторождений, месторождений редкоземельных металлов, месторождений в Амурской и Еврейской областях по добыче железных и титановых руд. Мы говорим о серьезных программах в части добычи и переработки рыбопродукции, морских биоресурсов, мясного животноводства и, конечно, о создании агропромышленных кластеров, понимая, что огромные площади плодородной земли - это наше преимущество.
Основой развития сферы высоких технологий должно стать создание промышленных кластеров на базе существующих и вновь создаваемых инновационных производств.
Особую миссию в развитии высокотехнологичной экономики востока России предстоит выполнить предприятиям космического комплекса, авиастроительного кластера, судостроения и автомобилестроения"[13].
_________________
[1] Можно ли подключать Китай к проектам интеграции на постсоветском пространстве: мнения. Информационное агентство "REX". 16 июля 2012 / http://www.iarex.ru
[2] Муравьева А. ООН берет интернет под контроль // Известия. 2012. 6 июня. С. 7.
[3] Топорков С. Кому давать добро // Российская газета. 2013. 18 апреля. С. 2.
[4] Мир требуем от России за комплексы С-300 не $4 млрд, а $900 млн // Известия. 2012. 1 августа. С. 4.
[5] Евроатлантическое пространство безопасности / под ред. А.А. Дынкина и И.С. Иванова. М.: ИМЭМО РАН, 2012. С. 218-219.
[6] Евроатлантическое пространство безопасности / под ред. А.А. Дынкина и И.С. Иванова. М.: ИМЭМО РАН, 2012. С. 218-219.
[7] Стратегия-2020: Новая модель роста - новая социальная политика. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 г. М.: ВШЭ, 2012. Март. С. 824-825.
[8] Бжезинский З. Геостратегия для Евразии. Краткосрочные и долгосрочные цели политики США в этом регионе // Независимая газета. 1997. 24 октября.
[9] Воронков Л.С. Геополитические измерения развития транспорта и логистики в регионе БЕАТА [Электронный ресурс] / Международная конференция "Развитие нормативно-правовой базы в области транспорта в регионе БЕАТА и координация деятельности с другими международными организациями". 2009. С. 7. Режим доступа: http://www.mgimo.ru/files/123392/beata-voronkov.doc
[10] Воронков Л.С. Страны Северной Европы, "Северное измерение" и Россия / Л.С. Воронков // Аналитические записки. 2009. N 1. С. 1-21.
[11] Воробьев Н.И. Роль транспортной инфраструктуры в отношениях России и Северной Европы. Диссертация на соискание степени магистра. М.: МГИМО(У), 2011. С. 15, 26, 27, 28.
[12] Газпром [Электронный ресурс]: официальный сайт ОАО "Газпром" [2011]. - Режим доступа: http://www.gazprom.ru/production/projects/pipelines/nord-stream/
[13] Ишаев В.И. Восточный вектор развития России / Эл. ресурс. 2013. 12 июля / http://www.gosrf.ru
