Ольга Подберезкина: Неизбежность столкновения полюсовНазад
Ольга Подберезкина: Неизбежность столкновения полюсов
Евразия и АТР: некоторые важнейшие тренды
Самый серьезный выбор либеральной демократии в сегодняшнем мире бросает Китай, который сочетает авторитарную форму правления с частично рыночной экономикой[1]
Ф. Фукуяма, политолог
Сейчас самое время дать официальное политическое "обоснование" российскому военному (в том числе пограничному) присутствию России в странах СНГ, предложить варианты его дальнейшей эволюции[2]
А. Торкунов, ректор МГИМО(У)
Геополитическая картина мира до первого десятилетия XXI века выглядела вполне определенно: США контролируя два крупнейших экономических блока - Евросоюз и НАФТА, с одной стороны, и используя свои, прежде всего, двусторонние возможности в Юго-Восточной Азии, с другой, предприняли серию шагов с целью установления контроля над Центральной Азией. События в Иране, Афганистане, Сирии и в целом на арабском востоке могут быть поняты только с точки зрения попыток США дестабилизировать эти режимы и сделать свое влияние в Евразии абсолютным. Фактически США сформировали вокруг Евразии кольцо, которое с Запада основывается на ТАП, с востока - на ТТП, с юга - на базе двусторонних отношений США и активизации политики в ЦА, наконец, с севера - на активизации политики США и европейских стран в Арктике.
Политические и экономические процессы в регионе в значительной степени определяются влиянием и патронажем США, которые рассматривают АТР в качестве объекта приложения экономической, политической и военной силы[3]
М. Чайковский, А. Казанцев, исследователи МГИМО(У)
Важнейший геополитический тренд в АТР в современный период связан с обострением противостояния США и КНР, которое происходит на фоне объективно стремительного усиления значения стран региона и их влияния на все мировые процессы. Этот процесс выражается и в том, что "Политические усилия большинства стран АТР направлены на реализацию радикальных экономических преобразований с целью создания наиболее благоприятных условий экономического развития на различных уровнях (национальном, региональном, глобальном). Развитие ситуации в АТР характеризуется исключительно масштабными взаимными интеграционными процессами, которые сопровождаются формированием и дальнейшим укреплением многосторонних экономических и политических объединений (АСЕАН, СААРК, АРФ, АТЭС, ШОС, БРИК, АСЕАН+3, АСЕАН+6, треугольники "Китай-Япония-Южная Корея", "Россия-Индия-Китай" и др.)"[4].
По большому счету с этим выводом согласны и американские эксперты из разведсообщества, которые в конце 2012 года подготовили очередной долгосрочный прогноз развития ситуации в мире.
Основная идея докладах, подготовленного Национальным разведывательным сообществом США (НРС) на рубеже 2012-2013 годов, водится к тому, что через 15-20 лет крупнейшие государства, в т.ч. США, Китай, другие державы, утратят способность проецировать свое влияние в глобальном масштабе. Кроме того, снижение уровня бедности, рост "глобального среднего класса", доступности образования, достижения в области здравоохранения и развития технологий приведут к повышению индивидуальных возможностей человека. Это, в свою очередь, приведет к распределению (или рассредоточению) контроля над положением дел в мире между государствами, социальными сетями и негосударственными структурами.
"Мегатенденции", включающие в себя такие ключевые факторы, как (1) демографические сдвиги, (2) падение роли "стареющих экономик", (3) рост урбанизации и увеличение численности среднего класса, (4) растущий дефицит продовольствия, воды и энергии приведут к потере Западом роли лидера мирового развития, которую он выполнял на протяжении почти 400 лет. Страны Азии займут лидирующие позиции, прежде всего в экономике, и обойдут Америку и Европу вместе взятые по объемам ВВП, численности населения, объемам суммарных военных расходов и инвестиций в НИОКР. За несколько лет до 2030 г. Китай обгонит СШ А и станет крупнейшей экономикой мира.
Из этого следует вывод - Pax Americana, или эпоха монополярного господства США в мировой политике, начавшаяся с распадом СССР, уходит в прошлое"[5].
Собственно в таких условиях США рассматривают свою новую стратегию в АТР как использование своих конкурентных преимуществ - двусторонних связей, лидерства в технологиях и в других областях. В частности, в военно-морской мощи. Так, "Основной особенностью в изменении форм и способов применения ВМС США и ведущих стран НАТО на ближайшую перспективу останется их ориентация на операции и боевые действия, проводящиеся "с моря против берега". Это связано с тем, что господство главной военно-морской силы альянса - флота Соединенных Штатов в океанской зоне практически неоспоримо.
Вместе с тем в прибрежных зонах ему может быть оказано достаточно эффективное противодействие. В этой связи помимо завоевания превосходства в океане флот Североатлантического блока должен быть способен контролировать ситуацию в прибрежных районах, откуда он мог бы действовать по объектам в глубине территории противника.
Опыт военных конфликтов последних тридцати лет дает основание полагать, что при возникновении конфликта любого масштаба военно-морским силам США и НАТО отводится важная роль на всех этапах ведения военных действий.
Находясь в передовых районах, экспедиционные формирования ВМС, вероятнее всего, будут действовать в составе первого эшелона, решающего задачи сдерживания противника. При этом они могут вести боевые действия и проводить операции в целях решения следующих задач: завоевание господства на море и в воздухе (совместно с ВВС), нанесение ударов по наземной группировке противника, ПВО и ПРО группировок флота и наземных объектов, высадка десантов, осуществление контроля за судоходством.
Особое внимание на ранней фазе конфликта уделяется нанесению массированных ударов авиацией военно-морских и военно-воздушных сил, а также крылатыми ракетами по объектам систем управления вооруженных сил противника, его противовоздушной обороне, в первую очередь по ЗРК большой и средней дальности действия. Их уничтожение позволит авиации НАТО наносить наиболее эффективные удары со средних высот, находясь вне зон поражения большого числа средств ПВО ближнего действия.
Кроме этого, силы флотов альянса участвуют в решении задач уничтожения авиации и флота противника в рамках воздушной наступательной операции совместно с другими видами вооруженных сил.
Решая задачу по завоеванию господства в зоне ведения боевых действий, формирования флота и морской пехоты могут проводить операции по захвату аэродромов, портов и других объектов противника, необходимых для развертывания дополнительных компонентов объединенных сил союзников.
Одновременно для наращивания группировок формирования ВМС организуют стратегические морские перевозки, обеспечат защиту морских коммуникаций"[6].
Геополитически, не являясь через старый центр силы и западную часть Евразии (Евросоюз и НАТО) и новый центр силы в АТР на все процессы, протекающие на этом континенте. Причем влияния, которое можно назвать либо очень сильным, либо даже решающим. Вряд ли можно называть эту стратегию неэффективной и бесперспективной. Наоборот, она логична, последовательна, достаточно гибка, но, вместе с тем, очень целеустремленна. Ее главной частью со второго десятилетия XXI века стало восточное направление, где США сконцентрировали усилия на контроле над процессами, идущими в АТР, а через них и в Евразии, прежде всего, на китайском направлении.
Вместе с тем, опережающее развитие Китая, Индии и целого ряда стран Юго-Восточной Азии, а также, в определенной степени России, внесло свои коррективы в эти действия: ни Россия, ни Китай, ни Индия, ни другие страны, не хотели установления абсолютного контроля США над Евразией. Наметилось отчетливое противоречие, когда быстро растущие экономики и НЧК стран Евразии и АТР привели к созданию нового экономического и политического центра силы, контроль над которым фактически пока достался США. При этом разница потенциалов США и других стран Евразии и АТР продолжает быстро меняться не в пользу США, что хорошо видно из следующих сопоставлений.
Доля полюсов мировой экономики в населении, ВВП, торговле товарами и услугами в 2009 г. (%)[7]
Эти политико-экономические центры, так или иначе, могут противостоять не только США, но и России и Китаю в военном отношении. Причем уже не в долгосрочной перспективе, а в ближайшем будущем. Достаточно посмотреть на их потенциально ядерные возможности[8].
На вооружении Ирана находятся БР меньшей дальности (меньше 1,000 км) SCUD-B и SCUD-C, также известные как Шахаб-1 и Шахаб-2 (Shahab-1 и Shahab-2).
Таким образом, Иран в настоящее время не обладает БР, способными представлять серьезную угрозу безопасности США, а имеющиеся ракеты можно лишь использовать для ударов по стационарным военным базам и военно-морским объектам, однако подобная тактика способна осложнить действия врага, но не парализовать их. Ракетный арсенал Ирана чрезвычайно разнообразен, при этом, в целом, крайне примитивен. Иран уже много лет развивает линию советской ракеты Р-17.
Однако БРСД ИРИ уже сейчас способны достигать территории некоторых союзников США по ПРО (Израиль, Индия). В ближайшем будущем ракеты будут способны достигнуть территории стран Западной Европы.
Благодаря БРСД, которые являются для Пакистана главным стратегическим носителем, он может представлять угрозу всей территории Индии. Все ресурсы направлены на военное сдерживание Индии. Пакистан разрабатывает как жидкостные, так и твёрдотопливные БР в рамках программы, но, не имея соответствующих технических знаний и опыта, инфраструктуры и оборудования для их создания Пакистан вынужден обратиться к своему стратегическому союзнику - Китаю. Так, в начале девяностых годов Пакистан приобрёл у Китая небольшое количество БР М-11 с дальностью 300 км, а уже к концу 90-х гг.
На сегодняшний день, КНДР обладает одной из самых больших в мире арсеналов баллистических ракет, свое могущество страна направила на сдерживание Южной Кореи, США, Японии и Китая. Кроме того, Северная Корея экспортировала ракеты собственного производства во многие страны мира и активно проводит летные испытания ракетных систем малой, средней и промежуточной дальности, а также космических носителей, которые можно переоборудовать в боевые ракеты большой дальности.
Ракетные испытания КНДР вызывают наибольшее беспокойство у Японии, являющейся союзником США по ПРО. При наличии должного финансирования и помощи со стороны США, системы ПРО могут достичь высокого уровня эффективности в борьбе с ракетами Ирана, Пакистана и Северной Кореи.
Вместе с тем растущая активность новых ядерных держав в Евразии и АТР, безусловно, создает основания как для усиления военно-технической активности США, так и России. Особенно в области военно-технического сотрудничества, прежде всего в военно-космической обороне (ВКО). Не случайно, что в 2012 году концерн "Алмаз-Антей" занял 14-е место в мире среди крупнейших производителей ВВТ, увеличив объем своей экспортной продукции на 20%[9].
Учитывая нарастающую военную активность в АТР, рост конфликтности и вероятности войны, главными средствами в новых военно-политических условиях становятся средства ПВО и ПРО, которые могут производить в полном объеме только США и Россия. Это - существенный фактор влияния России в АТР, который можно и нужно активизировать. Тем более что пока сохраняются определенные симпатии к России.
В начале второго десятилетия XXI века эта очевидность нарастания военной напряженности и потенциальной конфликтности совпадала с зависимостью ведущих экономик мира от внешних энергетических и сырьевых ресурсов. Фактически только Великобритания могла говорить о самообеспеченности энергоресурсами. У других экономик зависимость от внешних источников была чрезвычайно высока. Даже у КНР и США, которые меньше, чем другие страны зависели от внешних поставок, зависимость от внешних источников нарастала[10].
Таким образом на позиции США в АТР и Евразии неизбежно будет оказывать растущее влияние как опережающее развитие новых центров силы, включая их военные возможности, так и рост зависимости от природных ресурсов. Такие тенденции позволяют говорят о растущей вероятности военного конфликта в борьбе за контролем над Евразией и АТР.
_______________
[1] Фукуяма Ф. Будущее истории // Россия в глобальной политике. 2012. Т. 10. N 1. С. 13.
[2] Торкунов А.В. По дороге в будущее. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 71.
[3] Чайковский М.М., Казанцев А.А. Сравнение военных потенциалов США, КНР и некоторых стран Азиатско-Тихоокеанского региона с точки зрения западных аналитиков // Вестник МГИМО(У). 2012. N 4 (25) // http://www.mgimo.ru/
[4] Чайковский М.М., Казанцев А.А. Сравнение военных потенциалов США, КНР и некоторых стран Азиатско-Тихоокеанского региона с точки зрения западных аналитиков // Вестник МГИМО(У). 2012. N 4 (25) // http://vestnik.mgimo.ru/
[5] Аналитические доклады ИМИ МГИМО(У). 2013. Август. Вып. 3. С. 9.
[6] НАТО для достижения своих целей применит весь комплекс доступных мер, включая военные / Военная обозрение. 2013. 19 марта / http://topwar.ru
[7] Вардомский Л.Б. О проблемах и перспективах формирования Евразийского центра мировой экономики // Евразийская интеграция в XXI веке. М.: ЛЕНАНД, 2012. С. 85.
[8] Ядерная угроза стран "третьего мира" / Эл. ресурс: "ЦВПИ". 2013. 9 августа / http://eurasian-defence.ru/
[9] Основные итоги деятельности Концерна. Годовой отчет Концерна "Алмаз-Антей" за 2012 год. М.: ОАО "Концерн "Алмаз-Антей". 2013. С. 4.
[10] Азиатские энергетические сценарии 2030 / под ред. С.В. Жукова. М.: Магистр, 2012. С. 130.
