...определиться по современным, наиболее эффективным
способам достижения целей - мы обязаны[1]

С. Нарышкин, Председатель Госдумы ФС РФ

Это... выводит в разряд первоочередных приоритетов мировой
политики задачу предотвращения межцивилизационных
разломов, наращивания усилий в интересах формирования
партнерства культур, религий и цивилизаций, призванного
обеспечить гармоничное развитие...[2]

Концепция внешней политики России


Проблема евразийской стратегии России во многом предопределяется отсутствием у нашей страны полноценного геополитического понимания современной картины мира и действий ведущих стран в Евразии и АТР. Современное восприятие объясняется в основных политических и нормативных документах в терминах "многополярности", "разновекторности", "равноудаленности" и т.п., что имеет слабое отношение к практической политике основных геополитических игроков, которые выстраивают ее исходя из вполне конкретных представлений о своих национальных и групповых интересах.

Так, очевидно, что, что движение Запада на восток продолжается и будет стремиться в итоге включить в орбиту НАТО и Евросоюза Украину и Белоруссию, интегрировав их в той или иной степени в единое ТАП под эгидой США. Несмотря на все противоречия, безусловно, имеющиеся как между США и Евросоюзом, так и внутри последнего.

Не менее очевидно и то, что в строительстве ТТП США смогли уже добиться много, но стремятся добиться еще большего. И не только создания зоны беспошлинной торговли, но и добиться серьезных обязательств посредством заключения двусторонних соглашений с большинством стран АТР и Южной Азии.

Этому способствует объективная тенденция стремительного развития стран АТР, прежде всего АСЕАН, которые сопровождается не менее быстрым.

                              Участие государств-членов АСЕАН
                          в соглашениях о свободной торговле[3]
                                 (по состоянию на август 2012 г.)[4]






Как видно на карте, Евразия и АТР становятся в центре геополитики США, когда "фланги" Евразии становятся фактически под контроль. При этом и Южная Азия (Индия и Пакистан) остаются в числе привилегированных партнеров, а страны ЦА постепенно переходят под влияние США, оказываясь зажатыми с востока и запад.

В этих условиях стратегия евразийской интеграции России должна исходить из того факта, что "малая Евразия" (постсоветское пространство) является только частью всей Евразии, а значит не исключает, а изначально предполагает своими составными частями Западную и Центральную Европу с одной стороны, и страны АТР, - с другой.

Более того, в последние десятилетия все активнее используются ресурсы Арктики. Соответственно растет и политический интерес к этим районам не только у североевропейских стран и США, но и у Китая. Так, по мнению руководителя "Совкомфлота" С. Франка, "... для ямалских проектов круглогодичная навигация в западном направлении уже освоена. "Конечно, будут возрастать размеры судов, но это вполне решаемая задача. Навигация в восточном направлении в сегодняшних условиях вероятнее всего ограничится шестью месяцами"[5].

Более того, Китай уже осваивает Северный морской путь (СМП).



Wall Street Journal отмечает, что в целом Администрация СМП выдает все большее количество разрешений: четыре - в 2010 году, 46 - в 2012-м, 34 - в 2011-м и 393 - этим летом. На фоне активизации судоходства в арктических водах европейские страны демонстрируют готовность принимать товары из Азии. Так, Исландия при поддержке Германии собирается строить крупный порт на северо-восточном побережье. Шотландия также изъявила желание создать специальный порт для заправки судов, прибывших по СМП, и дальнейшей доставки грузов в Роттердам, Гавр, Ливерпуль и Лондон, пишет Guardian. KHP, для которой важна торговля с Европой, переходит к практическому освоению СМП.

По мнению Китая, независимо от того, есть ли у государства границы в Арктике, оно имеет на нее права. КНР взаимодействует со скандинавскими странами в организации полярных станций. Так, у Китая есть база

на острове Шпицберген, где Пекин арендует у Норвегии кусочек земли. Кроме того, КНР построила ледокол "Снежный дракон", переделанный из украинского торгового судна, и он уже несколько раз проводил исследовательские экспедиции в Арктике.

Китай участвует в разных форумах и политических дискуссиях по Арктике, принятии решений по развитию международно-правовой базы, отмечает А. Ларин из ИДВ РАН. Не так давно КНР получила статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете, объединяющем "циркумполярные" страны (это РФ, Канада, США, Дания, Финляндия, Исландия, Норвегия и Швеция).

"В Арктике России предстоит приспосабливаться к сотрудничеству с Китаем, - отметил эксперт. - Необходимо использовать имеющиеся возможности и для укрепления отношений с КНР, и для получения коммерческой выгоды. Мы могли бы вместе с Китаем организовывать пункты снабжения судов, проходящих по СМП. Не исключено создание совместных полярных станций, которые следили бы за ледовой обстановкой и метеоусловиями, а в будущем - привлечение КНР к освоению полезных ископаемых, прежде всего углеводородов. Председатель КНР Си Цзиньпин и президент РФ Владимир Путин договорились о совместном изучении нефтеносных участков в Баренцевом море. Наконец, важно принять во внимание возможность привлечения китайских инвестиций к инфраструктурному развитию Арктики. У Китая огромные материальные ресурсы, не говоря уже о человеческих"[6].

Более того, даже СНГ не может стать центром евразийской интеграции. СНГ, создание в декабре 1991 года как интеграционное объединение 12 бывших республик СССР, в экономическом отношении представляет собой весьма разнородную группу стран, значительно отличающихся по уровню социально-экономического развития, в том числе по масштабам и структуре национального хозяйства, доходам населения, состоянию платежного баланса, денежно-кредитной сферы и государственных финансов. Глубокие экономические различия между государствами, сложившиеся еще в советское время и усилившиеся в первое десятилетие после распада СССР, на протяжении всего периода существования Содружества выступали одним из главных факторов, препятствовавших налаживанию более тесного сотрудничества.

Наиболее крупной экономикой среди государств СНГ располагает Россия, по объему реального ВВП в 2012 году более чем в десять раз превосходившая двух других крупнейших членов Содружества - Украину и Казахстан. В целом на эти три страны в 2012-м приходилось более 90% совокупного ВВП СНГ, в том числе на Россию - 77%.

Весьма существенные различия между государствами СНГ наблюдаются и по таким показателям, как ВВП на душу населения (по ППС) и размер среднемесячной заработной платы. Наиболее благополучны по данным показателям Россия, Казахстан, Беларусь и Азербайджан. Наименее благоприятная ситуация в Таджикистане, Кыргызстане, Узбекистане и Молдове (относящихся по классификации Всемирного банка к числу государств с низким уровнем доходов).

С точки зрения отраслевой структуры экономики государств СНГ с определенными оговорками можно разделить на три группы:

1) страны с относительно диверсифицированной структурой внутреннего производства (Россия, Украина, Беларусь, Армения);

2) государства, основу экономики которых составляет добыча, первичная переработка и экспорт сырья (Казахстан, Азербайджан, Туркменистан);

3) аграрные страны, специализирующиеся главным образом на производстве сельскохозяйственной продукции (Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Узбекистан).

В целом большинство стран СНГ имеют однобокую структуру национального хозяйства, в которой непропорционально большую роль играет производство и первичная переработка сырьевой и сельскохозяйственной продукции. Такая структура во многом унаследована от бывшего СССР, проводившего политику экономической специализации отдельных республик в рамках единого народнохозяйственного комплекса. В постсоветский период лишь некоторым странам удалось незначительно диверсифицировать свою экономику, в ряде же государств произошло дальнейшее упрощение ее структуры в результате сворачивания деятельности отдельных промышленных предприятий и целевых отраслей, в частности, производивших машиностроительную продукцию, оказавшихся неконкурентоспособными после распада СССР и открытия внутренних рынков для импортных товаров.

По характеру внешнеторговых связей страны СНГ делятся на нетто-экспортеров, объемы экспорта которых в последние годы устойчиво превышали размеры их импорта (к этой группе относятся Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан), и нетто-импортеров, для которых характерна противоположная тенденция (Армения, Беларусь, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Украина).

Другими словами, удвоение ВВП России в 5-7 лет более чем в 2 раза превышает совокупный ВВП всех стран СНГ, включая Украину и Белоруссию.

Это не только географическая, но и геополитическая реальность. Не смотря на существующую разницу в культурном и экономических аспектах, их единство, прежде всего с точки зрения безопасности, экологии, природных ресурсов и географической взаимозависимости становится все более и более заметным в эпоху глобализации.

Тем более неверно "вычленять" страны СНГ или ТС, граничащие географически, политически и экономически с Евросоюзом и АТЭС, что изначально было бы политической ошибкой. Тем более нельзя изначально при разработке стратегии евразийской интеграции противопоставлять страны ТС и ОДКБ или их будущих партнеров по Евросоюзу или странам Юго-Восточной Азии. Такое узкое толкование евразийской стратегии уже будет неверно политически и потому, что у целого ряда европейских и азиатских государств есть потенциал участия в евразийской интеграции. Так, отнюдь не случайно парламентские делегации Афганистана и Сербии были приняты в апреле 2013 года в качестве наблюдателей при парламентской ассамблеи ОДКБ[7].

В этой связи неотложно и остро стоит такой политико-идеологический вопрос как самоидентификация России, от решения которого непосредственно зависит будущая евразийская стратегия нашей страны. Понятно, что Россия - исторически и культурно - европейская страна, которая многие столетия испытывала на себе серьезнейшее влияние Азии. Это влияние в XXI веке, однако, не имело следствием поворот России в сторону Азии и АТР. Что привело во втором десятилетии уже не просто к ослаблению ее позиций на этом континенте, но и очевидно отрицательной динамике развития ее восточных регионов.

Исправить ситуацию можно только одним способом - отказаться от идеи инерционного развития восточных регионов нашей страны и такой же инерционной внешней политики по отношению к странам АТР. Яркую характеристикку ситуации дал полпред и министр по развитию восточных регионов В. Ишаев в середине 2013 года: "... мы говорим о необходимости выровнять условия функционирования экономики на Дальнем Востоке и в России, снять нагрузку, то есть освободить нас от части налогов.

Что касается миграции, то Дальний Восток потерял в 2012 году почти 15 тысяч человек, а Россия приросла на 245 тысяч человек. С 1989 года численность населения регионов, входящих в Дальневосточный федеральный округ, сократилась почти на 21%.

Экономическое и социальное пространство страны становится все менее единым. Экспортно-импортный обмен российских восточных регионов и их зарубежных соседей не только масштабнее, но и устойчивее внутреннего межрегионального.

Мы занимаем последнее место среди округов по большинству ключевых экономических показателей: стоимости основных фондов, объемам отгруженных товаров обрабатывающего производства, объемам производства и распределения электроэнергии, газа и воды, вводу жилья на 1 тыс. населения, налоговым поступлениям в федеральный бюджет...

Средний уровень обеспеченности Дальнего Востока железнодорожным транспортом на 59%, а автомобильными дорогами с твердым покрытием - на 76% ниже, чем в среднем по России.

Доля транспортных издержек в валовом региональном продукте Дальнего Востока в два раза превышает аналогичный среднероссийский показатель. Поэтому у нас очень много убыточных предприятий[8].

Очевидно, что НЧП восточных регионов отстает в развитии от страны в целом, а там более ее западных районов, что неизбежно ведет к оттоку интеллектуального капитала, его "вымыванию" и замещениям ресурсной экономикой. Несмотря на все попытки исправить ситуацию, в реальности она характеризуется нарастанием негативных тенденций, что видно, например, на уровне зарплат учителей[9].



Надо сказать, что предпринимаемые в последние годы правительством усилия по опережаемому темпу развития восточных регионов дают очень скромный результат. Более того, пока не видно того, чтобы в будущем этот фактически инерционный сценарий был излишен. Так, В. Ишаев описывает самый "оптимистический" сценарий из которого следует, что "- В основу расчетов по госпрограмме заложен форсированный сценарий Долгосрочного прогноза социально-экономического развития до 2025 года. Для того чтобы обеспечить опережающие темпы роста Дальнего Востока и Байкальского региона, в расчеты мы заложили повышенную по отношению к российской экономике в целом динамику некоторых показателей"[10], - считает В. Ишаев.

"К примеру, объем валового регионального продукта макрорегиона должен быть на 1,5-2-процентных пункта выше, чем в среднем по России. Динамика инвестиций в основной капитал также на 1,5-2 пункта выше, чем в среднем по России. Норма накопления, или отношение объема инвестиций в основной капитал к объему ВРП, на 12-17% пунктов выше"[11]. Средний уровень заработной платы наемных работников должен увеличиваться на 12% к среднероссийскому уровню уже сейчас, а до 2025 года - стать выше на 33%.

Кроме того, предусмотрен опережающий рост по увеличению численности населения, по объему ввода жилья, по объему промышленного производства, по эффективности использования энергии.

- Будут устранены существующие сегодня межрегиональные диспропорции развития экономики. Наша цель - создание условий для роста численности населения макрорегиона, повышение общего качества жизни, развитие производственной и социальной инфраструктуры, реализация потенциала экономических связей со странами АТР. Производительность труда к 2025 году должна вырасти в 2,1 раза. Энергоемкость должна снизиться на 30%. Объемы промышленного производства за период реализации госпрограммы вырастут в 2,6 раза. Мы ожидаем повышение доли обрабатывающих производств в структуре экономики к 2025 году до 8,4%, увеличение объемов экспортируемой продукции в 3,4 раза, увеличение ввода жилья на территории до 15 млн кв. м в год"[12].

Следует признать, что это более чем, скромные показатели, на которые рассчитывают выйти к 2025 году. За эти же годы наши соседи по Евразии на востоке и в АТР уйдут значительно дальше. А это означает, что мы отстанем еще больше и шансов участвовать полноценно в экономической и политической жизни АТР у нас практически не останется. Если сегодня Россия - региональная держава со слабым влиянием в АТР, то к 2025 году она станет регионалной державой без какого-либо влияния в АТР, Восточной и Южной Азии.

Вместе с тем потенциал развития отношений России со странами АТР, прежде всего АСЕАН, - огромный, что может стать серьезным фактором к опережающему развитию восточных регионов страны. Даже скромные усилия, предпринятые в последние годы, уже дают свои позитивные результаты, которые однако не могут быть расценены еще как "восточный поворот" в политике страны.

В целом ряде многосторонних структур, влияющих на направления и темпы интеграционных процессов на этом пространстве, центральная роль принадлежит Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Уже более 15 лет Россию связывают с нею отношения официального диалогового партнерства. Уровень политического взаимопонимания, достигнутый Россией и АСЕАН к настоящему времени, таков, что в оценках главных мировых и региональных тенденций мы по существу едины. Тем не менее, диалоговое партнерство Россия - АСЕАН пока не оказывает того позитивного влияния на региональную ситуацию, которое могло бы оказывать, - во многом потому, что не имеет надежной базы в виде интенсивных и масштабных экономических обменов. Хотя для товарооборота между Россией и странами, входящими в АСЕАН, характерна положительная динамика, рассматривать друг друга как крупных и тем более ключевых торговых партнеров мы пока не можем[13].

Политические предпочтения России и стран АСЕАН по части будущего развития АТР едва ли не идентичны. Тем разительнее контраст между политической и экономической сторонами нашего сотрудничества. Так, по итогам 2010 г. торговля АСЕАН с Россией составила лишь 9,0 млрд долл. США, а в 2012 году - 15,6 млрд, что было оценено министром МЭР А. Юлюкаевым в агусте 2013 года как "значительные"[14].

Соответствующие показатели других крупных партнеров Ассоциации - Китая, Японии иСША - 232,0, 206,6 и 186,6 млрд долл. США, соответственно.

Эти сравнения несопоставимы,отличаются в 15-20 раз, хотя целый ряд российских регионов и отраслей промышленности (и не только сырьевых) могут претендовать на значительно более серьезную роль, о чем, в частности, свидетельствует динамика российских экспорта и импорта в страны АСЕАН[15].

При этом, что в политических отношениях с каждым из этих партнеров, в отличие от российско-асеановского диалога, у Ассоциации было и остается немало проблем.




В этих условиях России предстоит прежде всего решить две крупнейшие политико-идеологические задачи:

- во-первых, так изменить идеологию развития восточных регионов, чтобы перейти от фактически инерционного к интенсивному сценарию, сменив соответственно и стратегию (хотя В. Ишаев и полагает, что "нет проблем по идеологии программы, по оценке ситуации, по целеполаганию", а есть проблема "проектного выполнения"). Необходимо изменить прежде всего политический подход: и идеологию, и оценку ситуации и целеполагание, причем сделать это быстро, не затягивая, как у нас это принято, на годы. Как показывает опыт в том числе отношений с Украиной в вопросах интеграции, политическая воля правяще элиты предопределяет решения, в т.ч. и в области экономики, даже если они и наносят ей ущерб. По справедливой оценке политолога С Жильцова, "за все годы независимого существования идеологической основой украинского государства был национализм"[16]. И никакие выгоды ТС и издержки членства в Евросоюзе (многократно просчитанны в 2013 году экспертами) не повлияли на политический выбор украинской элиты.

Это в полной мере относится и к правящим элитам других государств СНГ, включая Казахстан и Белоруссию, что лишней раз подчеркивает необходимость сознательного политического выбора российской элиты в пользу "восточного" вектора развития страны и продвижения в АТР.

- во-вторых, необходимо внести существенные коррективы во все планы, концепции и стратегии,нормативные документы, "сигналы обществу" и т.п. правящей элиты. В том числе и в Концепцию внешней политики, Стратегию национальной безопасности, Военную доктрину и др. документы, переориентировав всю деятельность с Евросоюза на быстро растущие экономики АТР.

Для этого необходимо в том числе и пересмотреть все возможности использования национальных ресурсов. Нынешние планируемы 10 трлн рублей для развития восточных регионов не могут быть окончательной цифрой (хотя и сегодня до конца не ясны источники финансирования). Главный источник - федеральный бюджет, но при изменении экономической политики и налогообложения могут быть привлечены и частные, и зарубежные инвестиции.

[17]



Думается, что кроме целевого выделения средств, необходимо, чтобы работа всех институтов государства и общества была ориентирована на эти цели - от Минобрнауки и РАН до Минобороны и Минпромторга.


_______________

[1] Нарышкин С.Е. Конституция как идея // Российская газета. 2013. 10 апреля. С. 12.

[2] Концепция внешней политики России. Утверждена Указом Президента РФ В.В. Путина 13 февраля 2013 г. / Эл. ресурс: "Президент России". 2013. 18 февраля / http://президент.рф

[3] Отчёт о научно-исследовательской работе по теме: "Разработка стратегии торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества в формате диалогового партнёрства Россия-АСЕАН". М.: МГИМО, 2012. С. 287-289.

[4] 1) Соглашения о свободной торговле - соглашения, предусматривающие полное устранение барьеров во взаимной торговле с возможными незначительными исключениями. 2) Рассматривается, изучается - проведено или проводится исследование целесообразности и ожидаемых последствий заключения ССТ; вопрос о заключении ССТ официально рассматривается официальными представителями сторон. 3) Для АСЕАН - даты подписания и вступления в силу соглашений по товарам.

[5] Петров В. Шельф в разработке // Российская газета. 2013. 7 августа. С. 2.

[6] Цилюрик Д. Китай осваивает Северный морской путь // Независимая газета. 2013. 21 августа. С. 7.

[7] Афганистан и Сербия стали наблюдателями при ПА ОДКБ / Эл. ресурс "ЦВПИ". 2013. 12 апреля / http://eurasian-defence.ru

[8] Ишаев В. Восточный вектор развития России / Эл. ресурс: "Регионы России". 2013. 12 июля / http://www.gosrf.ru/

[9] Башкатова А. Учительские зарплаты губернаторам не по карману // Независимая газета. .2013. 15 мая. С. 4.

[10] Ишаев В. Восточный вектор развития России / Эл. ресурс: "Регионы России". 2013. 12 июля / http://www.gosrf.ru/

[11] Ишаев В. Восточный вектор развития России / Эл. ресурс: "Регионы России". 2013. 12 июля / http://www.gosrf.ru/

[12] Ишаев В. Восточный вектор развития России / Эл. ресурс: "Регионы России". 2013. 12 июля / http://www.gosrf.ru/

[13] Отчёт о научно-исследовательской работе по теме: "Разработка стратегии торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества в формате диалогового партнёрства Россия-АСЕАН". М.: МГИМО, 2012. С. 22-23.

[14] Кукол Е. Океан не очень Тихий // Российская газета. 2013. 21 августа. С. 2.

[15] Отчёт о научно-исследовательской работе по теме: "Разработка стратегии торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества в формате диалогового партнёрства Россия-АСЕАН". М.: МГИМО, 2012. С. 28-29.

[16] Жильцов С.С. Украинский национализм набирает силу // Независимая газета. 2013. 21 августа. С. 5.

[17] Шадрина Т., Фомченко Т. С деньгами на выход // Российская газета. 2013. 7 августа.

Док. 665661
Опублик.: 20.09.13
Число обращений: 0