Александр Фоменко: Зачем Сергей Нарышкин встречался с Марин Ле Пен?Назад
Александр Фоменко: Зачем Сергей Нарышкин встречался с Марин Ле Пен?
Доброжелательное отношение к нашей стране и ощущение её частью действительно Большой Европы - от Лиссабона до Владивостока - совершенно естественно, прежде всего, для представителей правой части политического спектра Старой Европы. Они обычно хорошо относятся к исторической России, чей образ разительно отличается от образа России советской. Но и новая, постсоветская Россия вызывает у них большую симпатию. Подобного рода политическое русофильство присутствует как в тех странах, с которыми мы были союзниками в мировых войнах последнего столетия, так и в тех, против кого мы воевали в этих войнах.
В отношении традиционных жизненных и духовных ценностей мы сегодня - гораздо более европейская страна, нежели некоторые члены-основатели ЕС.
Президенту России гораздо естественнее произнести публично что-то уважительное о христианстве, нежели какому-либо европейскому лидеру - включая деятелей из так называемых демохристиан - даже о христианстве западном.
Наша пресса не всегда за пустяками способна разглядеть важное. Занятая выяснением подробностей мнимой отставки В.И.Якунина с поста главы РЖД, она не обратила должного внимания на действительно знаковое событие политической жизни, произошедшее 17 июня 2013 года в стенах Государственной Думы.
Председатель Нижней палаты Сергей Нарышкин, встретился с депутатом Европейского парламента, руководителем партии "Национальный фронт" Марин Ле Пен. Во встрече также приняли участие его заместитель С.В.Железняк и председатель думского Комитета по международным делам А.К.Пушков.
Встреча эта вышла за рамки обычной "парламентской дипломатии", ибо ознаменовала собою решительный переход нашего правящего класса к новой для нас внешнеполитической практике - к альтернативному диалогу с Западом, отличающемуся от торжественных официальных визитов и переговоров за закрытыми дверями.
Впервые официальные лица новой России провели публичную встречу с представителями французской политической оппозиции, продемонстрировав новый стиль взаимоотношений с западным политическим классом вообще и с французским правящим классом в частности.
Всем нам изрядно наскучило публично выражаемое раздражение по поводу встреч тех или иных высокопоставленных официальных лиц западных стран с теми или иными представителями нашей оппозиции, включая самую непримиримую и "несистемную". Давно пора переходить к практике альтернативного диалога с нашими западными партнёрами, к практике включения в программы международных визитов наших официальных лиц встреч с видными западными оппозиционерами, а также приглашения их в Россию с рабочими визитами.
Ясно, что прямые отношения представителей российских властей с европейскими оппозиционерами, будучи планомерными и постоянными, послужат зримым подтверждением многовекторности внешней политики России и готовности её к игре по правилам либерально-демократической политики.
К сожалению, до последнего времени наша дипломатия продолжала игнорировать влиятельные политические движения оппозиционного толка, существующие в западных странах. Так, например, руководителей Национального фронта, единственной открыто "пророссийской" партии Франции, никогда не приглашали даже на рутинные приёмы в наше посольство в Париже.
Между тем, председатель Национального фронта, пользующегося поддержкой нескольких миллионов французских избирателей, Марин Ле Пен прямо выступает против членства своей страны в НАТО и за дипломатический альянс с Россией. К тому же и Марин Ле Пен и её заместитель Бруно Гольниш являются членами Европарламента: то есть, они со всех точек зрения представляют собой гораздо более серьёзных собеседников, нежели Алексей Навальный, с которым не считают зазорным общаться в Москве высокопоставленные лица США.
Что касается основателя Национального фронта и его нынешнего почётного председателя Жан-Мари Ле Пена, то он вообще-то всегда был и остаётся настоящим культурным и политическим русофилом. Он не только глубоко чувствует и знает русскую культуру, в частности русский балет, дружит со многими русскими деятелями культуры. Не случайно антисоветская русская эмиграция во Франции всегда симпатизировала Ж.-М. Ле Пену, как и национально-патриотическая и консервативная часть политического спектра постсоветской России.
Напротив, официальная постсоветская Россия, включая ее дипломатию, следовала в отношении к Национальному фронту в фарватере своих западных партнёров как в 1990-е годы, так и позднее. Хотя для по-настоящему суверенной (и демократической!) России гораздо более естественным представляется благожелательный интерес к европейской политической альтернативе - разного рода партиям и движениям, ставящим под сомнение или отрицающим так называемые либеральные ценности брюссельской бюрократии.
Ведь у этой "брюссельской" Европы - уставшей и ослабевшей, не способной ни рожать детей в достаточном для простого воспроизводства количестве, ни производить требуемое количество товаров - уже нет сил для собственной политики, а тем более - геополитики.
Это стало трагически ясно уже после начала в 1999 году войны НАТО против сербов и, следовательно, против самой идеи Единой Европы. После же вступления в 2001 году Китая в ВТО и начала его торговой экспансии на территорию Европейского союза оказалось, что Брюссель, Париж и Берлин не самостоятельны в принятии даже и экономических решений.
Совершенно фарсовым подтверждением этого факта стало давление США на своих европейских сателлитов с целью заставить их принудительно посадить и обыскать самолет боливийского президента в Вене - в нарушение всех норм так называемого международного права, включая и знаменитую Венскую(!) конвенцию о дипломатических отношениях 1961 года. Ирония ситуации в том, что европейцы искали на боливийском борту американского патриота-хакера Эдварда Сноудена, дабы выдать его Вашингтону за то, что он обнародовал сведения о незаконной электронной слежке - в первую очередь, за ними, европейцами! - со стороны американского Большого брата, чтобы и впредь вели себя хорошо.
Доброжелательное отношение к нашей стране и ощущение её частью действительно Большой Европы - от Лиссабона до Владивостока - совершенно естественен, прежде всего, для представителей правой части политического спектра Старой Европы. Они обычно хорошо относятся к исторической России, чей образ разительно отличается от образа России советской. Но и к новой, постсоветской России тоже - особенно после того, как она при Путине продемонстрировала способность и решимость к проведению самостоятельной внешней политики. Причём подобного рода политическое русофильство присутствует как в тех странах, с которыми мы были союзниками в мировых войнах последнего столетия, так и в тех, против кого мы воевали в этих войнах.
Для патриотов, например, Франции и Германии положительное отношение к России - равно естественно. Конечно, русофильство французское отличается от немецкого так же, как отличаются друг от друга национальные характеры французов и немцев, а также их судьбы в ХХ веке.
Франции до недавнего времени была привычна голлистская традиция некой военно-политической фронды по отношению к США и, напротив, геополитического флирта с Россией. Но даже и после решения Николя Саркози о возвращении Франции в военные структуры НАТО, такие "русофильские" настроения продолжают существовать там и среди политиков, преимущественно правого спектра, и среди военных - как военных теоретиков-генштабистов, так и практиков. Но поскольку эрозия голлизма как определенного политического движения сегодня во Франции очевидна, политическое русофильство находит своё гораздо более полное выражение в среде правых и крайне правых политиков, нежели среди умеренных, официальных "голлистов". Один из внуков генерала - тоже Шарль де Голль - в 1999 и 2000 года принимал участие в выборах по списку Национального фронта.
В то время как Франция была включена (волею Сталина, Рузвельта и Черчилля) в число победителей во Второй мировой войне, половина территории современной Германии до сих пор остается, по сути, под военной оккупацией. И если Россия давно вывела из Германии свои оккупационные войска, то американцы делать это не собираются. В том числе и поэтому немецкие политики не могут позволить себе рассуждать на геополитические темы столь же свободно, как это делают те же французы.
Но правящий класс Германии хорошо помнит и понимает, что НАТО создавалась, в том числе, и с целью удержания Германии в зоне влияния Лондона и Нью-Йорка. И некоторые немцы, причём не последние, рассуждали уже тогда, в конце 1940-х и начале 1950-х годов о тех условиях, при которых "континентальная Европа могла бы покинуть Атлантический пакт" (см.: T.H.Tetens. Germany Plots with the Kremlin. N.-Y., 1953, P. 245-246).
Не удивительно, что в Германии положительное отношение к России можно встретить как среди правых христианских демократов, так и среди левых социал-демократов. В отличие от Франции или Италии, где разного рода и разной интенсивности прорусские настроения проявляются, скорее, у сторонников правых взглядов.
В Восточной Европе разнообразное культурно-политическое русофильство настолько же естественно и традиционно для таких стран как Сербия, Болгария или Словакия, что там даже самые пробрюссельские или проамериканские деятели без всякой натуги произносят дежурные речи во славу "традиционной дружбы и сотрудничества" с Москвой.
Отдельный вопрос - русско-польские отношения, до сих пор отягощаемые многочисленными культурно-историческими комплексами, происходящими ещё из Смутного времени XVII столетия. Но на самом деле, и в Польше есть достаточное количество вполне здравомыслящих польских патриотов, стремящихся к хорошим отношениям с нашей страной.
Так, известный польский националист и убеждённый противник Евросоюза Анджей Лепер (1954-2011), основатель партии "Самооборона Речи Посполитой", был явным сторонником русско-польского союзничества. Теперь же, когда Россия даже на законодательном уровне закрепила за собой статус охранителя традиционных европейских семейных и духовных ценностей, среди искренних польских католиков отношение к нашей стране явно должно улучшиться. Что касается польских православных (которых насчитывается в этой стране, между прочим, около 600 тысяч), то с ними нам и так нечего было делить.
В отношении традиционных жизненных и духовных ценностей мы сегодня - гораздо более европейская страна, нежели некоторые члены-основатели ЕС - секуляризованные (обмирщённые) и либерализованные сверх всякой меры.
Поэтому президенту России гораздо естественнее сказать публично что-то уважительное о христианстве (и не только о нашем восточно-православном христианстве), нежели какому-либо европейскому лидеру - даже из так называемых демохристиан - высказаться сходным образом хотя бы только о христанстве западном.
Знаменательно, что последним европейским политиком, употреблявшим в своих речах такие идеологемы, как христианская цивилизация, был, пожалуй, британский премьер Черчилль - будучи при этом человеком совсем не религиозным.
Но начавшееся 20 лет назад новое культурное, политическое и экономическое сосредоточение нашего Русского мира дает надежду всем тем, кому всё ещё дороги традиции Старой Европы. Ибо будущее нашего континента зависит сегодня в том числе от того, насколько быстро и успешно завершится это сосредоточение.
Автор: Александр Владимирович Фоменко
http://www.zarossiyu.ru/aleksandr-fomenko-rossiya-kak-nadezhda-tradicionnoj-evropy-zachem-sergej-naryshkin-vstrechalsya-s-marin-le-pen/
