Возвращение в Кремль президента Владимира Путина
сопровождалось усилением восточного вектора как
во внешней, так и внутренней политике России[1]

Ю. Тавровский, востоковед

Возрастающее значение приобретает укрепление позиции
России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что обусловлено
принадлежностью нашей страны к этому самому динамично
развивающемуся геополитическому пространству, куда
последовательно смещается центр тяжести мировой экономики
и политики. Россия заинтересована в активном участии в
интеграционных процессах в Азиатско-Тихоокеанском регионе,
использовании его возможностей при реализации программ
экономического подъема Сибири и Дальнего Востока, в создании
в Азиатско-Тихоокеанском регионе транспарентной и равноправной
архитектуры безопасности и сотрудничества на коллективных началах[2]

Концепция внешней политики РФ


Стратегия развития восточных регионов вытекает из общенациональной стратегии, которую С. Глазьев охарактеризовал следующим образом: "Восстановление докризисных объемов производства в российской экономике не сопровождается пока ее модернизацией и преодолением структурных ограничений дальнейшего роста. Происходивший в предкризисное десятилетие рост без развития на оставшемся после "реформаторских" 1990-х гг. производственно-технологическом потенциале себя полностью исчерпал, и его возобновление не может быть длительным и устойчивым. Об этом свидетельствует опыт посткризисного восстановления промышленного производства, который в отраслях обрабатывающей промышленности характеризуется быстрым ростом цен при вялом оживлении производства продукции, объем которого еще не достиг предкризисного уровня.

Для преодоления структурных ограничений экономического роста необходима кардинальная активизация инвестиционной и инновационной деятельности, что невозможно без поддержания темпов экономического роста на уровне не ниже 8% ежегодного прироста ВВП, 10% - промышленного производства, 15% - инвестиций в основной капитал, 20% - расходов на НИОКР. При этом опережающим образом должны развиваться инновационный и инвестиционный сектора российской экономики"[3].

Как видно из цитаты, посвященной взаимосвязи проблем развития восточных регионов страны, отношениям в АТР и обеспечению безопасности, в Концепции внешней политики РФ обозначены ориентиры для стратегии, которые (по понятным причинам) не претендуют на саму национальную стратегию, где главными факторами влияния и основными ресурсами являются не внешнеполитический ресурс, а социально-экономические ресурсы государства. Очевидно, что не получив серьезной поддержки с точки зрения участия государства в развитии восточных регионов, внешнеполитический акцент на развитие сотрудничества в Евразии и АТР будет недостаточен.

Да и оценка роли восточных регионов и стран АТР, которые не превращаются, а уже превратились в новый центр силы, в Концепции внешней политики РФ, очевидно занижена. Как справедливо пишет востоковед Ю. Тавровский, "Попытки приостановить депопуляцию и отставание в экономическом развитии Сибири и Дальнего Востока предпринимались и в Советском Союзе, и в Российской Федерации. Было принято немало долгосрочных и краткосрочных, федеральных и отраслевых программ, проектов госкорпораций и субъектов Федерации, выделялись колоссальные финансовые ресурсы. Зачастую они не были согласованы и не направлялись на единую цель - развитие региона. Очевидно, сейчас будут востребованы новые, нестандартные подходы, способные обеспечить сравнительно быстрый эффект. Старые наработки вряд ли пригодятся создателям новой стратегии, хотя времени на ее разработку "с нуля" тоже нет. В то же самое время совсем рядом имеется эффективно действующая модель догоняющего развития отстающих регионов. Речь идет, конечно, о Китае. Осуществляемые там стратегические программы "открытости приграничных районов" (с 1992 года), "масштабного освоения западной части страны" (с 1999 года), "модернизации старой промышленной базы Северо-востока Китая" (с 2007 года) хотя и не позволили догнать в экономическом и социальном развитии приморские провинции, но заметно сгладили неравномерность развития, улучшили балансировку экономических, демографических, социальных процессов. Инструментами стали как прямые государственные субсидии регионам, бюджетное финансирование крупных производственных и инфраструктурных проектов, так и методы экономического стимулирования, расширение прав местных властей, поощрения частной инициативы. Своими глазами видел возникший за два десятилетия город-сказку Маньчжоули (Маньчжурия) километрах в двух от нашего поселка Забайкальск, уютный и современный город Линьчжи и уникальную высокогорную железную дорогу в Тибете, скоростные шоссе и украсившиеся небоскребами, университетскими кампусами и стадионами города в самой бедной провинции Гуйчжоу...>>[4]

Опережающее развитие восточных регионов России не может быть решено иначе как путем превращения этой задачи в национальной приоритет. Это, естественно, потребует, как минимум, существенной корректировки существующих планов и программ во всех областях - от бюджетной до военной. Это означает, что такая стратегия не может быть просто очередной ФЦП или программой. Она должна быть системной и комплексной, разработанной как специалистами МИДа и Минобороны, так и МЭРа и других министерств и ведомств, а в подходе, который должен ясно обозначить национальный (в данном случае государственный, общественный и частный) подход к решению этой проблемы

Содержательное наполнение региональной стратегии развития предполагает решение следующих основных задач:

1. Создание политико-идеологической концепции развития, на базе существующей (скорректированной) концепции социально-экономического развития до 2020 года, отраслевых и внутрирегиональных концепций в виде небольшого документа (до 20 стр.), где четко выделить приоритеты, сроки и механизмы мониторинга и реализации. Концепция должна:

Во-первых, сформулировать в общедоступной форме главную цель развития. В данном случае динамичное, буквально ежемесячное, развитие человеческого потенциала области, определяемое по ИРЧП региона в соответствии с другими странами и регионами РФ. На примере Свердловской области это могло бы выглядеть следующим образом (см. текст "Состояние человеческого потенциала (ИРЧП) России и Свердловской области");

К 2008 году было разработано более 200 региональных и отраслевых стратегических документов, где в качестве базы принят инвестиционный и инновационный сценарии развития[5].



В условиях кризиса данные стратегические планы утратили актуальность и требуют пересмотра.

Во-вторых, мобилизовать ресурсы, а также региональную элиту и общество, создать платформу для консолидации различных политических и общественных сил, средств массовой информации для достижения поставленной цели.

Достижение большой политико-идеологической цели невозможно в условиях политической нестабильности или отсутствия консолидированной воли региональной элиты.

Важно особенно подчеркнуть мобилизующую роль элиты, административного и общественного ресурса, ибо инновации обязательно должны активизировать социальный потенциал региона, особенно его творческий потенциал.

Развитие регионального человеческого потенциала должно быть максимально детализировано, разбито на множество конкретных задач, из которых и складывается в конечном счете ИРЧП региона. Так, продолжительность жизни в регионе зависит не только от душевого дохода и качества здравоохранения, но и рождаемости, случайных смертей, травм, в т.ч. на дорогах, и т.д.

Не менее подробно должен быть детализирован и показатель грамотности, который может быть дополнен программами переподготовки, длительным образованием, а, главное, количеством студентов университетов, индексами цитирования, защищенными диссертациями и т.д.

В-третьих, сформулировать прогноз, стратегическое планирование и задания для всех министерств и районов (муниципалитетов, поселений), установить этапы реализации, ответственных и систему мониторинга и контроля. Важно, чтобы такой прогноз не был социально-экономической экстраполяцией, а исходил из заявленных политических целей.

Необходимо, чтобы элита ставила задачи, желательно трудновыполнимые, чтобы решать их при полном напряжении сил. Экстраполяция изначально демобилизует общество и творческий потенциал которые являются главными движущими силами развития экономики.

В-четвертых, "вписать" Концепцию в систему общероссийских и мировых показателей и рейтингов в качестве содержательного контекста для мониторинга, сравнения и пиара, направленного на формирование позитивного образа администрации региона у российской элиты (см. Приложение).

"Образ" региона такой же капитал, как и инвестиции. Он выражается в том числе в доверии инвесторов, предпринимателей и - главное - становится стимулом для привлечения активных творческих личностей, стимулирует миграцию человеческого капитала в регион. В США, например, эта задача ставится в качестве приоритетной в "Стратегии национальной безопасности", принятый в мае 2010 года[6].

2. Очень важна целенаправленная политико-идеологическая работа. Подготовить на базе этой концепции личностную, публицистическую книгу, а также серию статей в центральной печати и на интернет-ресурсах, раскрывающих содержание этой Концепции в качестве политико-идеологической программы действий руководства области. Провести общероссийскую конференцию, круглые столы, семинары, в том числе за рубежом (обеспеченные зарубежным пиаром).

Эти материалы должны инициировать и постоянно поддерживать дискуссию, привлекать идеи и людей, союзников - как в регионе, так и в России и за рубежом.

3. Создать несколько крупных инновационных, в частности, инфраструктурных проектов (например, "База данных Урала", "транспортный коридор", "технологический прорыв обрабатывающих отраслей" и т. д.), имеющих общероссийской значение.

4. Создать систему мониторинга и рейтингования онлайн российских регионов, прежде всего по таким критериям, как индекс развития человеческого потенциала и индекс конкурентоспособности, которая была бы визуализирована для электронных СМИ (например, электронное панно в Екатеринбурге по аналогии с табло внешнего долга США на "Таймс сквер" и т.д.). Как видно, например, из доклада, подготовленного российскими экспертами для политического форума в Ярославле в сентябре 2010 года, внимание СМИ к инновационным процессам резко возросло[7].



Это также означает, что субъективный фактор - внимание и воля элиты (прежде всего Д. Медведева и В. Путина) сыграл решающую роль: именно эти политики создавали площадки и информационные поводы, принимали многочисленные решения. Вопрос сегодня заключается в том, чтобы в этот процесс были втянуты - сознательно, либо административно - представители всей российской правящей элиты.

5. Иметь в виду, что такое политико-идеологическое содержание нацелено не на удовлетворение интересов Минрегиона или Минэкономики (хотя не противоречит им), а на конкретного жителя, представителя той или иной социальной группы региона и федеральную элиту. В конечном счете реализация этой Концепции в краткосрочной экономической перспективе до декабря 2011 года должна иметь задачу показать положительную динамику, а в политическом - доказать обоснованность действий элиты и реалистичность стратегии.

Подобные политико-идеологические методы предназначены для того, чтобы мобилизовать всю активную часть общества, особенно ее творческий класс, расширить влияние элиты на все социальные слои и группы населения.

Состояние человеческого потенциала (ИРЧП)
России и Свердловской области

Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) - это интегральный (целостный) показатель, рассчитываемый периодически для межстранового сравнения и измерения бедности, грамотности, образованности и долголетия как основных явлений, определяющих человеческий потенциал (людское развитие) исследуемой территории. Он является стандартным инструментом при общем сравнении различных стран. Напомню, что Индекс имеет свои начала в Программе развития ООН и отчетах о развитии человечества, которые были разработаны в 1990 г. При подсчёте ИРЧП учитываются 3 вида показателей:

- Средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении (СППЖР) - оценивает долголетие;

- Уровень грамотности взрослого населения страны (2/3 индекса) и совокупная доля учащихся (1/3 индекса);

- Уровень жизни, оценённый через ВВП на душу населения при паритете покупательной способности (ППС) в долларах США.

По данным Отчёта о человеческом развитии 2009 из Программы развития ООН, составленный на основе данных 2007 года и опубликованный 5 октября 2009 г., Россия относится к странам с высоким ИРЧП (71 место из 182):



Учет ИРЧП по областям (штатам) стран официально не ведется. В России Независимый институт социальной политики (НИСП) ведет проект "Социальный атлас российских регионов" - ИРЧП по регионам России. На сайте этого института представлены данные за 2002-2006 годы (http://www.socpol.ru/atlas/indexes/), которые можно уточнять и конкретизировать. Вот, например, фрагмент отчета за 2006 год, который может быть взят за основу.



Можно создать и динамическую систему, которая позволяла бы мониторить ситуацию в регионе, сопоставляя ее с ситуацией в стране и мире. На странице http://viperson.ru/ipc.php создана в качестве примера инфраструктура для ввода данных и расчета ИРЧП стран Мира и регионов России (в том числе Свердловской области). Там же есть возможность ввести Дополнительные индексы человеческого капитала (положительные и отрицательные) и тем самым вычислить существенно более точный, чем ИРЧП, показатель "Индекс человеческого капитала" (ИЧК).

Важнейшей частью национальной стратегии развития восточных регионов России является политика по созданию транспортной инфраструктуры. Причем не только в азиатской, но и европейской части страны. Ее влияние пока что явно недооценивается, хотя украинские эксперты, например, полагают, что "Украина может в полной мере реализовать свой уникальный транзитный статус исключительно через присоединение к Таможенному (Евразийскому) Союзу. В противном случае Киев рискует вообще выпасть в "серую зону" Евразии.



"Что касается проекта Шелкового пути - это вполне реальная перспектива, под реализацию которой однажды была создана ШОС. В успешном запуске Евразийского трансконтинентального моста заинтересованы Китай, Россия, а также другие страны на евразийском пространстве. Без Украины евразийский Шелковый путь экономически состоятелен, хотя и не сможет в полной мере реализовать свой потенциал. Однако с подключением Украины к Шелковому пути расклад серьезно меняется, и уже единый Евразийский Союз получает весомые рычаги влияния на Европу..."[8]


_________________

[1] Тавровский Ю.В. Разворот на Восток // Независимая газета. 2012. 6 июня. С. 6.

[2] Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным / Эл. ресурс "МИД России". 12 февраля 2013 г. / http://www.mid.ru

[3] Глазьев С.Ю., Фетисов Г.Г. Новый курс: стратегия прорыва / Научный доклад. М.: РАН, 2012. Ноябрь. С. 5 / http://viperson.ru/

[4] Тавровский Ю.В. Разворот на Восток // Независимая газета. 2012. 6 июня. С. 6.

[5] Столяров Б.В. Концепция региональной политики Внешэкономбанка в условиях кризиса. М.: Внешэкономбанк, 2009. С. 24.

[6] The National Security Strategy. Wash.: 2010.

[7] Модернизация экономики России: от теории к практике. Доклад для Мирового политического форума. Ярославль, 2010. С. 81.

[8] Китай постепенно выбивается в лидеры по строительству дорог. Любых / Эл. ресурс: "Шелковые пути Евразии". 2013. 9 января / http://nk.org.ua/geopolitika/27285

Док. 665494
Перв. публик.: 14.09.13
Последн. ред.: 15.09.13
Число обращений: 0