... суммарный облагаемый налогом доход русскоязычного
сообщества за рубежом бывшего СССР приблизительно
равен годовому бюджету России[1]

Ю. Магаршак, президент Международного комитета
интеллектуального сотрудничества

Конкуренция за право жить лучше и за право жить
вообще идет со времен сотворения мира. Она никогда
не прерывалась, никогда не закончится. К сожалению,
современная лексика выдавила из себя для отдельных
экс-политиков такие понятия, как Честь, Долг, Родина,
Отечество, Патриотизм. И всё же мы должны понимать,
что безопасность России - это не только армия и флот,
это духовная категория и приоритет над всеми и вся[2]

Р. Кадыров, Глава Чеченской Республики


Говоря о стратегии евразийской интеграции, как правило, редко и неполно говорят о приоритетном значении как опережающего развития НЧК восточных регионов России, так и транспортной сети. Существует до сих пор представление о трех самостоятельных, не зависящих друг от друга проблем - собственно евразийской интеграции, опережающего развития восточных регионов и транспортной инфраструктуры. Между тем эти три проблемы не только тесно связаны между собой, но и решение одной из них во многом предопределяет решение последующих.

Более того, эти три ключевые проблемы могут быть решены только при решении других еще более значимых по своему масштабу общенациональных проблем:

- достижения консенсуса внутри элит относительно сохранении национальной идентичности в условиях "фазового перехода" и глобализации, что возможно только при реализации идеи превращения России в евразийской политический и экономический центр силы и цивилизационного и идеологического лидера;

- переноса центра политической, экономической и финансовой активности в восточные регионы, лучше всего на дальневосточное побережье, например, в Советскую гавань. Без того, чтобы штаб-квартиры госкорпораций, банков и фирм (на первом этапе - их филиалы) не были переселены на Дальней Восток, говорить о его развитии и превращении в субъект равноправных отношений в АТР, - бессмысленно;

- важно также перенести институты развития НЧП, прежде всего, научные, образовательные и технологические центры на Дальний Восток. Также, как это было сделано Петром I, когда он "прорубал окно" в Европу, а после него еще в более 60 случаях, когда столицы переносились в силу разного рода причин. В любом случае экономика оказывалась вторичной, подчиненной идеологии и политике. Так было не только в Российской империи и СССР, но и в постсоветской России и СНГ. Господствующая идеология национализма на Украине, например, привела к тому, что сегодня там производится на 30% меньше ВВП, чем на советской Украине. И никого это особенно не беспокоит сегодня, когда обсуждается вопрос о членстве Украины в Евросоюзе.

И сегодня, рассуждения об "экономической целесообразности" освоения восточных регионов зачастую просто игнорируют национальные и государственные интересы России, которые гораздо более значимее, чем экономическая краткосрочная выгода. Например, создание центра экономического развития в Советской Гавани, куда можно было бы инвестироваться столько же средств, сколько в Сочи, очевидно было бы гораздо выгоднее с политической и даже идеологической точки зрения. Как и в истории БАМа, здесь можно было бы "выделить" специальные объекты для инвестирования отдельных регионов.

Российской империей и Советским Союзом комплексному освоению и развитию регионов Сибири и Дальнего Востока всегда уделялось большое внимание. Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (1891-1903 гг.), Китайско-Восточной железной дороги - КВЖД (1897-1903 гг.), Байкало-Амурской магистрали - ВАМ (1938-1984 гг.), опорных городов и портов, создание крупных промышленных предприятий, производств, энергетических объектов и научных центров, а также проводившаяся в XIX-XX столетиях государственная политика переселения и привлечения населения из европейской части империи и Советского Союза для жизни и работы в Сибири и на Дальнем Востоке - только небольшая часть тех усилий, которые были предприняты в рамках освоения и развития этих регионов и наращивания потенциала страны в целом. Они были необходимы и понятны населению и свидетельствовали как о наличии у российских властей твердой государственной воли, нацеленной на превращение регионов Сибири в развитии индустриальные регионы страны[3].

Известно, что единство крупной страны зависит от наличия развитой инфраструктуры, т.е. политическое и экономическое единство России зависит от опережающих темпов развития транспорта и всей инфраструктуры (аналогическая ситуация была с Древним Римом, Китаем и в современный период истории с США). В свою очередь опережающее развитие восточных регионов невозможно без еще более быстрого развития транспортно-инфраструктурной сети. Наконец, эффективная евразийская интеграция не только в широком (Европа-Россия-Азия-АТР), но и даже в узком (ТС) контексте невозможна без развития восточных регионов и транспортной инфраструктуры в Евразии и АТР.

Сегодня таким транспортным центром является Москва, куда сходятся водные, ж/д, автомобильные и авиационные пути не только Европы, но и Востока. Новый транспортный узел должен быть создан на Дальнем Востоке.

Идеология либерализма и проводившиеся в рамках этой идеологии реформы нанесли мощный удар по НЧК и экономике восточных регионов. Что вынуждены признать даже сами либералы. Приведу вывод, сделанный группой "политиков-экспертов": "Во-первых, остановились или оказались близки к остановке многие крупные промышленные предприятия, в их числе Красноярский завод тяжелого машиностроения, Красноярский телевизорный завод, Красноярский целлюлозно-бумажный комбинат, Красноярский завод медпрепаратов, Красноярский завод комбайнов, ряд крупных оборонных предприятий Бийска и Рубцовска на Алтае, Рубцовский тракторный завод, Алтайсельмаш и другие"[4].

Мировой кризис, но в еще больше степени либеральная политика, нанес мощный удар по инфраструктуре региона. Строительство дорог и инженерных сооружений почти прекратилось, советские дороги и мосты начали приходить в упадок, грузооборот железнодорожного транспорта в Сибирском федеральном округе с 1990 по 2000 гг. упал в 1,72 раза, в Дальневосточном - в 2,65 раза, пассажирооборот воздушного транспорта - более чем в 4 раза. С 1990 по 2009 гг. в Красноярском крае число действующих аэродромов (площадок) сократилось с 200 до 108, в Хабаровском - с 60 до 25, в Томской области - с 67 до 16. Пассажирооборот воздушных судов, обслуживающих местные перевозки вместимостью 15-19 мест, снизился в 40 раз по сравнению с 1990 г., парк воздушных судов вместимостью 12 мест - почти в 60 раз.

В эти же годы диверсифицировалась добыча полезных ископаемых: рентабельной оказалась лишь продукция, прямо шедшая на внешний рынок; с каждым годом доля экспорта в общем производстве полезных ископаемых устойчиво росла. Все это привело фактически к скатыванию Сибири в прошлое - к сырьевой экономике и быстрому восстановлению колониального по сути пути развития. Это, естественно, отразилось на позиции России в АТР. Либералы признают, что процесс деиндустриализации привел к закреплению сырьевой парадигмы развития Сибири. За январь-сентябрь 2012 г. в Кемеровской области на руду, уголь и металлы пришлось 90,6% экспорта, на Сахалине на нефть и газ - 90,2%, в Красноярском крае на черные и цветные металлы - 76,9%, в Иркутской области на металлы и лес - 86,6%. При этом стоит отметить, что Якутия экспортирует, оказывается, не алмазы, а уголь (почти 100%), Магаданская область - не золото, а шлаки и лом черных металлов (более 76%), а более ценные товары продаются через Москву. В целом сибирский экспорт на 95% складывается из продукции трех укрупненных отраслей: топливно-энергетического сырья; металлов и руд, а также леса и первичной продукции деревообработки. По мере нарастания исключительно сырьевой специализации инвестиции и финансовые ресурсы начали стекаться в отдельные точки роста, а инфраструктура и коммунальное хозяйство, и ранее не идеальные - приходить в упадок. Как следствие, жители стали покидать регион, а оставшиеся концентрироваться в крупных городах, где можно было найти работу и обустроиться. С 1989 по 2010 гг. нетто-отток населения из зауральской части России в европейскую составил 2,2 млн человек, а общее население Сибири и Дальнего Востока сократилось на 3,57 млн человек"[5].

Принятые при В. Путине меры несколько исправили ситуацию, хотя и сегодня она не соответствует реалиям.

Прежде всего потому, что до сих пор не произошла окончательная переоценка политико-идеологических приоритетов элитой страны в отношении пространственного развития и не было сделано соответствующего правового, нормативного и интеллектуального обеспечения. По этому "Пространственный разрез должен быть четко обозначен во всех основных блоках единой системы стратегического планирования. Это позволит выявить дополнительные ограничения потенциальных темпов роста экономики, а также разработать меры по их повышению путем оптимизации региональной структуры экономики.

Для создания скоординированной системы институтов региональной политики необходимо обеспечить ее адекватное законодательное обеспечение. В первую очередь необходимо доработать и принять Концепцию пространственного развития Российской Федерации, которая сформировала бы систему пространственных приоритетов и обозначила бы место стратегий и программ развития территорий в системе стратегического управления. Также необходимо доработать и принять федеральный закон о региональной политике, в котором должны быть предусмотрены: иерархическая система согласованных между собой уровней, институтов и полномочий региональной политики (федерация - федеральный округ - субъект - муниципалитет); единая нормативно-правовая база подготовки и согласования плановых и прогнозных документов регионального развития, позволяющая разным уровням сохранять самостоятельность и одновременно быть структурными элементами единой системы управления; механизмы мониторинга выполнения согласованных обязательств и обеспечения соответствующей ответственности субъектов управления.

Важным элементом системы стратегического планирования является развитие транспортной, телекоммуникационной и энергетической инфраструктуры. В настоящее время потребность в транспортных услугах удовлетворяется только на 60-70%, при этом простои составляют до 40% общего времени транспортного обслуживания. Остается нереализованным транзитный потенциал российской территории.

Формирование высокоразвитой системы транспортных коммуникаций, включающей высокоскоростной железнодорожный и автомобильный транспорт, развитую сеть авиаперевозок, транспортных узлов и логистических центров, может стать мощнейшим локомотивом модернизации и инновационного развития экономики.

За создание и развитие самой системы стратегического планирования не должна и не может отвечать исполнительная власть (Правительство, министры, губернаторы), поскольку когда исполнитель сам ставит себе задачи - он их поставит так, чтобы никто кроме него не мог проверить качество и напряженность исполнения задач. Поэтому общесистемный уровень (постановка целей, определение процедур и стратегический контроль) - уровень Президента России и Совета безопасности РФ. И задаче формирования "гражданского Генштаба" в условиях фактически начавшейся мировой валютно-финансовой и геоэкономической войны должно быть уделено достаточно внимания, выделены соответствующие интеллектуально-кадровые, организационные и финансовые ресурсы. В противном случае, мы будем продолжать заимствовать идеи и модели развития - с соответствующими интересами их "заимодавцев".

Россия уже не может себе позволить ни заемной (в духе Петра Великого) насильственной модернизации, ни импортной макроэкономики[6].

В планах руководства страны - увеличение производства сырья и экспорта продукции.

В угледобыче доля Восточной Сибири возрастет с 23,6 до 35,7%, Дальнего Востока с 9,7 до 17,1%.

Предполагается, что это приведет к повышению конкурентоспособности экспортных поставок. Основанием для такого вывода является то, что на долю Азиатско-Тихоокеанского региона в 2010 г. приходилось 38% потребляемой в мире энергии, а к 2030 г. она может достичь 44-45%. При этом регион будет крупнейшим потребителем первичной энергии.

Наряду с наращиванием мощности добывающих отраслей, большие задачи ставятся в области развития транспорта (железные дороги, автомобильные магистрали, трубопроводы, морские порты, воздушный транспорт). Предстоит модернизация Транссиба и БАМа, прокладка железных дорог к новым районам добычи полезных ископаемых и портам, расширение перевалочных возможностей морских портов. На Дальнем Востоке Россия располагает 20 торговыми и 10 рыбными портами. Имеется около 300 оборудованных гаваней. Предстоит серьезная модернизация всей рыболовной отрасли. К 2025 г. объем железнодорожных перевозок по БАМу должен вырасти до 108 млн. т (уголь, руды, древесина, другие грузы). А реальные возможности БАМа на сегодня составляют всего 12 млн. т. Важной задачей становится реанимация и модернизация Северного морского пути, что даст России и ее восточным территориям важные преимущества.

Плотная, сильно разветвленная речная сеть стимулирует развитие судоходства в Хабаровском и Приморском краях, Якутии, Магаданской области, а также развитие рыбной промышленности и гидроэнергетики (Чульманская, Бурейская, Зейская и Нерюнгринская ГРЭС). Дальний Восток с его малой плотностью населения производит более 50% всей рыбной продукции России, основная часть которой добывается в Приморском крае. Другими наиболее крупными промысловыми зонами являются Сахалин и Камчатка. Среди рыбопромышленных баз можно выделить Петропавловск-Камчатский и Владивостокско-Находкинский комплексы.

В рамках развития энергетической промышленности в ДФО, наряду с малыми ГЭС, работает программа газификации региона, планируется строительство электростанций, работающих на природном газе. Также в перспективе - строительство геотермальных станций на Курильских островах и Камчатке.

Среди рисков и вызовов развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока сегодня на аналитическом уровне на практике выделяют следующие проблемы. В частности, А. Гушер говорит о том, что:

Во-первых, это процесс происходящего в последние годы (считайте с момента распада СССР и до настоящего времени) сокращения численности населения Восточной Сибири и Дальнего Востока. Многие люди уезжали из региона вслед за развалом плановой экономики, понижением военного потенциала России на Дальнем Востоке и в Забайкалье, снижением уровня социальных льгот и гарантий, возникшей в постсоветский период политической неопределенности, боязни навсегда остаться на Дальнем Востоке без работы, без защиты и перспектив на будущее. Численность населения Дальневосточного федерального округа - ДФО - 6600865 чел. составляет 4,81% от общей численности населения РФ, при том, что по территории ДФО - это 36,4% территории всей страны. Такой численности населения явно недостаточно для решения планов нового этапа развития восточных районов страны. Но и просто увеличение численности активного населения в регионе в обозримое время невозможно из-за недостаточно развитой экономической инфраструктуры. Людям нужны хорошая работа, достойные условия жизни и высокие моральные стимулы. На Востоке в первую очередь нужны специалисты, а не разнорабочие. Пожалуй, единственной надежной гарантией возвращения людей на Дальний Восток является превращение этого региона в динамично развивающуюся территорию и наращивание государством мер социальной защиты, занятости и условий безопасного проживания в регионе. Иначе стране и регионам придется искать другие возможности для развития. Например, думать о массовом привлечении в регион мигрантов.

Во-вторых, не исчезают риски сохранения территориальной изолированности восточных российских регионов от остальной территории страны и их замкнутости на свои, региональные проблемы. Этому способствуют недостаточная для дальневосточников транспортная доступность центральных регионов России (практическое отсутствие современных воздушных и наземных средств перебросок людей и грузов с востока на запад и наоборот; неразвитость современных скоростных наземных магистралей; дороговизна транспортных услуг и др.), сужение полей межрегиональных культурных обменов, отсутствие реализации на Дальнем Востоке крупных программ и проектов федерального значения, что вызывало бы у дальневосточников ощущение сопричастности к делам всей страны.

Если всего этого не делать, Дальний Восток в экономическом, технологическом и в социо-культурном плане будет уходить во все более глубокую изоляцию от остальной России. Люди об этом думают и высказывают опасения относительно возможного развития сепаратистских настроения на востоке страны. В частности, высказываются предположения о некоторой вероятности того, что министерство по развитию Дальнего Востока может сыграть роль "троянского коня" на Востоке, т.е. стать центром притяжения выраженных местнических изоляционистских настроений. Лично я в это не верю, но высказываемые в обществе и среди аналитиков опасения заставляют обращать на это внимание.

В-третьих, к явлениям риска для удержания под контролем ситуации на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири следует относить плохо регулируемую миграцию на их территории граждан соседних стран и их часто незаконную экономическую деятельность, торговлю, браконьерство, попытки надолго осесть на российской территории и вести здесь свою жизнь по своим законам. Нельзя не обращать внимания на то, что незаконное и ползучее заселение восточных регионов страны мигрантами из соседних государств является частью их стратегии развития.

В-четвертых, гармоничному социально-экономическому развитию восточных регионов РФ на длительную перспективу будет препятствовать сохранение ресурсодобывающей структуры региональной экономики и ориентации ее продукции преимущественно на экспорт. В стратегическом плане эту проблему должно решать государство. Сами восточные регионы ее не решат. В федеральном центре и в регионах это понимают, но для того, чтобы перестроить сложившуюся структуру экономики, требуются и политическая воля, и крупные инвестиции, и совершенно конкретный интерес людей.

В-пятых, в качестве вызова экономической безопасности Дальнему Востоку и РФ в целом следует рассматривать браконьерский вылов как российскими, так и иностранными судами и рыбаками рыбы, кальмаров, крабов и другой морепродукции в пределах исключительной морской экономической зоны России с последующей реализацией улова на внешних рынках. Сюда же следует относить и незаконную охоту на больших морских животных типа тюленя, морского котика и др. То же следует говорить и о хищнических вырубках лесов с последующим нелегальным контрабандным вывозом этой древесины за рубеж, в основном в Китай, Японию и другие страны АТР.

Не следует забывать и о некоторых других негативных аспектах ситуации на востоке. Среди них следует выделять недостаточную морально-психологическую готовность части местных властей к активной работе по решению непривычных для них задач развития регионов, экономическую преступность, коррупцию, низкий авторитет части местных высокопоставленных чиновников и исполнителей среднего звена среди населения. Именно эти негативные аспекты общественно-политической обстановки в восточных регионах вызывают зачастую скептическое отношение представителей местных средств массовой информации и общественности к новым планам российских властей. Мы уже не раз говорили, что главная угроза для нашей страны - это мы сами. С этим надо покончить, и как можно быстрее!

Разработка и реализация планов социально-экономического развития регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири началась в не очень благоприятных условиях общественно-политической ситуации в стране, общественных настроений и внешнеэкономической конъюнктуры. Поворот России на Восток вызывает определенное сопротивление со стороны прозападно ориентированных сил в самой России. Наши внутренние распри, поведение элит, взаимные обвинения, развязный тон средств массовой информации не способствуют национальной консолидации и наносят ущерб авторитету страны и ее руководству. Но все это необходимо преодолеть, сохранить верность новому стратегическому курсу, упрямо и последовательно (решая жизненно важные для восточных регионов и страны в целом задачи"[7].


_______________

[1] Цит. по: Симония Н.А. Избранное // МГИМО(У). 2012. С. 762.

[2] Кадыров Р. Потому что Родина // Известия. 2013. 1 апреля. С. 2.

[3] Гушер А. Новый этап социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока / Эл. ресурс: "Новое военное обозрение". 2013. 20 августа / http://www.ru.journal-neo.com/print/117364

[4] Иноземцев В., Пономарев И., Рыжков В. Континент Сибирь // Россия в глобальной политике. 2012. 23 декабря. Т. 10. N 6. С. 86-87.

[5] Иноземцев В., Пономарев И., Рыжков В. Континент Сибирь // Россия в глобальной политике. 2012. 23 декабря. Т. 10. N 6. С. 86-87.

[6] Глазьев С.Ю., Фетисов Г.Г. Новый курс: стратегия прорыва / Научный доклад. М.: РАН, 2012. Ноябрь. С. 2-3 / http://viperson.ru/

[7] Гушер А. Новый этап социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока / Эл. ресурс: "Новое военное обозрение". 2013. 20 августа / http://www.ru.journal-neo.com/print/117364

Док. 665351
Опублик.: 12.09.13
Число обращений: 0