Ольга Подберезкина: Евразийская стратегия как инструмент формирования нового цивилизационного центра силы в период `фазового перехода`Назад
Ольга Подберезкина: Евразийская стратегия как инструмент формирования нового цивилизационного центра силы в период `фазового перехода`
Возможность успешно преодолеть вызовы современности теснейшим образом связана с тем, какие ценности возобладают в российском обществе...[1]
А. Торкунов, ректор МГИМО(У)
Объективные процессы, ведущие к формированию новых центров силы в мире, прежде всего в Евразии и АТР, требуют, чтобы правящие элиты ведущих государств приняли соответствующие стратегии. В таких стратегиях должно быть определено как отношение этих государств к таким центрам силы, так и выработан относительный консенсус внутри самых правящих элит в отношении роли этих государств к новым центрам силы. По сути дела с таким выбором так или иначе сталкиваются все правящие элиты стран, не только претендующие на такую роль, но и тех государств, которые пока еще не определились относительно своей роли в этих центрах силы. Это видно на множестве примеров. Так, создание США Транстихоокеанского партнерства, посредством установления особых двусторонних отношений со странами АТР, требует от Японии, стран АСЕАН, Китая и России, как минимум выработки своего отношения к ТТП. Аналогичная ситуация наблюдается в Атлантике, где США развивают идею Трансатлантического партнерства (ТАП), которая встречает отнюдь не однозначную реакцию целого ряда стран Евросоюза.
Применительно к России мы наблюдаем похожую ситуацию: правящая элита вынуждена в короткие сроки определиться с выбором. Либо продолжать ориентироваться на Европу, либо на Евразию и АТР, либо выдвинуть и реализовать идею самостоятельного центра силы в Евразии и АТР, о чем несколько раз в различных обстоятельства говорил В. Путин.
Ситуация в еще большей степени актуализируется тем, что процессы формирования новых политических и экономических центров силы неизбежно ведут к тому, что эти центры в условиях "фазового перехода" становятся цивилизационными центрами, вокруг которых так или иначе концентрируются другие нации и государства. Любой выбор в пользу того или иного центра силы означает и выбор соответствующей стратегии. И не только экономической или политической, но и социальной, культурной, цивилизационной. Как справедливо заметил С. Тихонов, "Виртуальная экономика, на которой во многом основывался не обеспеченный ресурсами рост Запада последние десятилетия, исчерпала свой потенциал. На этом фоне резко обострилась глобальная конкуренция за рынки сбыта товаров с высокой добавленной стоимостью. Несмотря на формальные стремления к открытости (дохийский раунд ВТО), из-за конфронтации между цивилизационными блоками наций, происходит повсеместное усиление протекционистских трендов в их внешней политике. Мир все более четко разделяется в соответствии с метками "свой-чужой". В этой жесткой конкурентной борьбе выживет тот, кто сформирует единый рынок, по своему объему достаточный для окупаемости новых, инвестиционно емких технологий. А лидером станет блок, создавший самое большое по покупательскому потенциалу единое экономическое пространство (ЕЭП). Те страны, которые останутся в стороне от этой глобальной игры, потеряют конкурентоспособность своей экономики и, в итоге, будут отброшены на задворки цивилизации. Запад спешно приступил к строительству своего гигантского рынка между ЕС и США, Китай усиленно формирует азиатский ЕЭП на базе АСЕАН, А страны СНГ, вместе с Россией, ввиду полного несоответствия мировоззренческим парадигмам обоих глобальных союзов (в случае присоединения они полностью потеряют свою национальную идентичность), обречены на создание своего единого рынка с центром в Москве. В случае быстрой успешной реализации западного проекта прогноз дает однозначный ответ, кто выйдет победителем - Запад"[2].
Подтверждает этот вывод то обстоятельство, что в странах АТР именно в последние годы ускоряется процесс создания по сути альтернативного проекта американскому ТТП - "Всеобъемлющего регионального экономического партнерства". Так, 27 февраля 2009 года было подписано соглашение о свободной торговле между региональным блоком АСЕАН, состоящим из 10 стран и Новой Зеландии и её близким партнером Австралией. Это соглашение позволит увеличить совокупный ВВП этих 12 стран более чем на 48 млрд. долларов. Окончательно формируя пекинский международный торговый центр, 1 января 2010 года была создана зона свободной торговли Китай-АСЕАН, которая стала крупнейшей в мире подобной зоной, состоящей из стран с 1,9-миллиардным населением, с общим ВВП в размере 6 трлн долл. и суммарным торговым объемом в 4,5 трлн. После создания зоны средний уровень таможенных пошлин Китая в отношении стран АСЕАН снизился с 9,8% до 0,1%, в то время как 6 старых членов АСЕАН - Бруней, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур и Таиланд снизили уровень таможенных пошлин в отношении Китая с 12,8%до 0,6%, а 4 новых члена АСЕАН - Вьетнам, Лаос, Камбоджа и Мьянма пообещали ввести к 2015 году нулевую таможенную пошлину на 90% наименований китайских товаров. И, наконец, члены АСЕАН вместе с шестью своими основными торговыми партнерами - Австралией, Китаем, Индией, Японией, Новой Зеландией и Южной Кореей - начали 26-28 февраля 2013 года первый раунд переговоров в Бали (Индонезия), о создании "Всеобъемлющего регионального экономического партнерства", который по своим параметрам и степени свободы торговли должен превзойти даже Евросоюз. Стоит отметить, что население создаваемого блока - более 2 млрд человек[3].
Глобализация, насильственные попытки унифицировать мировое сообщество в соответствие с либеральной системой ценностей Запада, ведут, как показала современная политическая история, к росту национализма, "откату" от универсализма в пользу национальных систем ценностей. Это характерно для многих, в том числе развитых, государств-наций, которые стремятся сохранить национальную самоидентификацию и суверенитет вопреки глобализации. Успех или неудача в этих усилиях во многом зависит от того, какую политику проводит в этом вопросе то или иное государство и общество.
Для России это сверхактуальная задача потому, что ей навязывается европо-центричное представление о мире и система ценностей вот уже более 20 лет, исключающая как сохранение национальной идентичности, так и государственный суверенитет. В том числе над территорией, национальными ресурсами и правом субъектности в международных отношениях, природными ресурсами и транспортными коридорами. Таким образом сохранение европо-центричного представления у российской правящей элиты фактически способствует дезинтеграции страны и утраты его суверенитета, отпаду от европейской территории восточных регионов.
Альтернативой европо-центрическому взгляду и политической ориентации выступает евразийская интеграция как в политико-идеологической, так и социально-экономической и культурной областях. Что приобретает особенно важное значение в период "фазового перехода", когда будущее нации будет зависеть от сохранения ею цивилизационной роли и способности обеспечить контроль над своими национальными ресурсами и территорией, включая укрепления государственного суверенитета. При этом по целому ряду критериев российскую нацию можно выделить как самостоятельный этнос в Европе и Азии.
С точки зрения этический, как доказывают генетики, общий предок гаплогруппы родился около 20 тысяч лет назад где-то в Азии.
В Европе эта группа представлена гораздо шире предыдущей и обычно ассоциируется со славянами, поскольку наибольшую распространенность имеет в славянских странах Польша (55%), Беларусь (49%), Словения (23,5%), Украина (43%), Словакия (42%), Россия (46%). В Прибалтике встречается не реже чем N1c1 - Литва (42%), Латвия (38%). Интересно, что большой процент есть так же в Германии (16%), Швеции (19%), Норвегии (27%), Исландии (23%) - в Скандинавию носители данной гаплогруппы переселялись начиная с ранней бронзы из ареала культуры боевых топоров.
Другими словами, этнические, предки россиян очень близки не только народам восточной и центральной Европы, но и Скандинавии, и в Азии.
С точки зрения истории, российская нация может быть отнесена к восточноевропейской ветви европейской цивилизации, у которой на протяжении более 1000 лет сохранялись устойчивые связи со всеми европейскими странами при сохранении своей оригинальной системы ценностей, во многом формировавшейся под влиянием православия. Эта же нация, начиная с XII века продвигалась на северо-восток и восток Сибири, осваивая все новые территории и ассимилируя другие народы.
Освоение восточных регионов в XVIII-XX веках привело к появлению в них не только русско-язычконого населения, но и экономическому развитию этих районов, постепенному вовлечению их в единый российский рынок. Особенное значение в этом приобрело строительство в Азии и Сибири железных дорог и портов.
Все это позволяет говорить о том, что русская цивилизация, двигаясь на юг и восток, создала уникальное явление нации - цивилизации, освоившей не только значительную часть европейской, но и азиатской и даже американской территории. При этом, в отличие от колонизаторской политики индустриальных держав, это продвижение на восток было естественным, не встречающим сопротивления коренных народов, хозяйственным освоением огромных территорий.
Таким образом к началу в XXI веке периода "фазового перехода" российская нация превратилась в уникальную цивилизацию, объединенную по большинству этнических, исторических, культурных, духовных и экономических признаков в нацию - цивилизацию, занимающую большую часть Евразии. У этой нации - цивилизации есть единственная возможность сохранения себя и государства только в движении на восток. Что начинает осознаваться правящей элитой страны. Но, если ее либеральная часть, поддерживая новую восточную политику, ориентируется прежде всего на использование природных ресурсов восточных регионов в интересах увеличения экспорта России в АТР, то другая часть элиты и экспертного сообщества понимает значения восточных регионов как центра евразийской интеграции и потенциала сотрудничества со странами АТР. Таким образом сегодня, по сути одновременно, существуют две восточные политики и концепции евразийской интеграции, которые существенно, принципиально отличаются друг от друга. В условиях периода "фазового перехода" подобная двойственность и неопределенность недопустима, так как в этих двух подходах существуют принципиальные противоречия, которые в основном сводятся к следующему.
Существует и множество других принципиальных расхождений, которые могут и проявляются в самых различных областях, в частности, в непоследовательной политике федерального центра по отношению к ключевым аспектам восточной политики - демографической, индустриальной, налоговой, таможенной и др.
Вместе с тем сегодня можно говорить, что при сохранении либерального подхода происходит значительный пересмотр восточной политики в пользу "государственнического", "национально-цивилизационного".
В самые последние годы общественно-политическая и социально-экономическая ситуация в регионах Сибири и Дальнего Востока постепенно стабилизируется. Этому в немалой степени способствуют налаживание новых внутрихозяйственных и внешнеэкономических связей регионов, продолжение реализации крупных энергетических проектов и развития транспортной инфраструктуры, реанимация старых и ввод новых производств. Страна и ее восточные регионы в своем движении фактически прошли рубеж неуверенности в будущем и возвращаются к масштабным планам социально-экономического развития, ориентированным на резкое усиление Восточного вектора движения России.
Важным стабилизирующим фактором обстановки стали укрепление и повышение эффективности деятельности региональных органов законодательной и исполнительной власти, а также рост общественно-политической активности и самосознания жителей этих регионов, заинтересованных в быстрейшем преодолении негативных последствий кризисных лет постсоветского периода. Здесь, как и в целом в России, большинство населения заинтересовано в превращения Дальнего Востока в динамично развивающуюся часть Российской Федерации, в ее, так сказать, витрину и мощный экономический и политический плацдарм в интересах развития отношений и взаимовыгодного сотрудничества нашего государства со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Пример государств-"восточных тигров" является достаточно наглядным и заразительным. Сегодня 80% экономики Дальнего Востока уже ориентировано на страны АТР. Но это - в основном ресурсы. Нам не должно быть безразлично, в каком виде и с какими перспективами развития и предложениями предстанет восточный форпост России перед глазами участников очередного саммита АТЭС во Владивостоке на о. Русский осенью с.г.
Безусловно, одним из главных факторов, обеспечивающих постепенное выравнивание общественно-политической ситуации в рассматриваемых регионах, следует считать политику федерального центра, все эти годы остро чувствовавшего повышение стратегического значения для страны регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока и настоятельную необходимость в оказании им поддержки в преодолении наиболее острых ситуаций. Сегодня федеральные власти располагают значительно большими, чем прежде, ресурсами, которые могут быть выделены для развития восточных регионов страны[4].
Другое новое принципиально явление, связанное с фазовым переходом в мире, Евразии и АТР, появление новых политических и военных центров силы, а также политических организаций (типа "Большой двадцатки", БРИКС, ШОС и т.д.), которые начинают теснить старых игроков на международной арене. Но не только. Новые центры силы - цивилизационные, - будь то Китай, Индонезия, АСЕАН, Индия или Бразилия, стремительно развиваются прежде всего в Евразии и АТР. Их отличает высокая степень национальной самоидентификации, (как в Бразилии), верность традициям и стремление интегрироваться в глобальное сообщество не только сохранив государственный суверенитет и национальную систему ценностей, но и распространить их (по аналогии с англосаксонским миром) за пределы национальных границ (как в Китае). Становится все более очевидным, что новый центр силы в мире это не только экономический и военный центр силы, но и центр цивилизационный, способный продолжать другим странам конкурентоспособную систему ценностей и модель социально-экономического и политического устройства. Пока что на эту роль претендуют только США, понимая огромное значение этой роли как факторы мирового влияния.
Сегодня сырьевая зависимость России делает ее очень уязвимой от мировой конъюнктуры. Как отмечает А. Коэн, возможная "Война (в Иране - А.П.) же поднимет цены на нефть до $200 за баррель, а то и выше, как показали результаты военной игры и экономические модели, отработанные в Heritage Foundation. Возможно, именно поэтому больше всего войны желают богатые нефтью арабские страны: Саудовская Аравия, Кувейт и эмираты. На Персидский залив, а также на Россию и Венесуэлу прольется золотой дождь.
Но за скачком цен на энергоносители последует глобальный экономический спад. Монархии Залива, с их колоссальными валютными ресурсами, его, скорее всего, переживут. К сожалению, для России прогноз на случай тяжелого экономического кризиса, способного обвалить цены на нефть до $35-50 за баррель на пару лет, совсем не радужный"[5].
Существует и другая версия: производство газового конденсата как альтернативы углеводородам. В США заинтересованы в росте цен для того, чтобы сделать его добычу рентабельной. В этом смысле мы заинтересованы и в войне.
Третье проявление "фазового перехода" - это резкое возросшее значение человеческого потенциала, вообще науки о человеке и смежных наук, например, на стыке наук об информации и человеке. Это означает, что наступает не просто новый этап НТР, лидерство в котором будет предопределять экономическую, военную и социальную мощь государства, но новый этап в развитии человечества. Приведу пример с наиболее благополучной отраслью - атомной промышленностью, - который в принципе показателен не только для ОПК, но и всех перерабатывающих отраслей экономики. Как следует из доклада С. Кириенко, "... к 2005 году "возник риск утраты ключевых технологий". Так, производство бериллия после распада СССР вообще осталось в Казахстане. Но после принятия федеральной целевой программы в 2006 году гособоронзаказ стал увеличиваться и возрос в пять раз.
- Сохранены все 26 критических ядерных технологий, которые обеспечивают ядерный комплекс России, - доложил Сергей Кириенко, - в том числе созданы замещающие производства потерянных технологий, таких, как детали из бериллия или создание новых взрывчатых составов. Отрасль полностью обеспечена делящимися материалами и необходимым запасом, производительность труда выросла в 2,6 раза. Благодаря сохранению целостности отрасли через корпорацию "Росатом" все эти годы на 100 % выполнялся госборонзаказ. И у нас не было ни одного года, когда бы хоть на сколько-то ни был не выполнен гособоронзаказ, - с законной гордостью взглянул в зал С. Кириенко.
Кстати, из доклада главы "Росатома" стало ясно, что корпорации удалось увязать модернизацию отрасли с требованиями минобороны и, таким образом, избежать конфликтов с ведомством в отличие от остальных. Пожалуй, единственная проблема, на которую указал Кириенко, - это кадры. Хотя зарплата в эти годы и выросла в три с половиной раза, средний возраст работников в отрасли снижается медленно - чуть ниже 45 лет"[6].
В настоящее время перед Россией, по мнению авторитетных экспертов, стоят две ключевые проблемы в области развития науки:
- во-первых, создание материальных и моральных условий для научных работ - пиков (как заявил иностранный член РАН Ж. Муру, "я не могу найти людей, которые хотели бы заниматься исследованиями")[7];
- во-вторых, отсутствие "среднего поколения" в российской науке. "В российской науке есть либо старые ученые, либо молодые", - справедливо считает Ж. Муру.
Здесь важно подчеркнуть, что на таком этапе развития технологические заимствования уже не могут играть решающей роли. "Заимствования", как уже говорилось, означают заведомое отставание (на 15-20 лет) государств в НТР. Политика внешних заимствований, наверное, - одно, причем не главное, направление модернизации.
Отсюда - важнейшая роль той части национального человеческого капитала, которая определяется уровнем развития национальной фундаментальной и прикладной наукой, технологий и образованием. Особенно, если речь идет о научно-технических разработках в военной области. Сегодня в ВПК пока еще сохраняется научно-технический потенциал, о чем свидетельствует, например, сравнение наиболее наукоемких военных систем в области ВКО России и США[8].
Как видно из сравнения ТТД двух систем, основные характеристики комплекса С-300 лучше, чем аналогичной американской системы "Пэтриот". Важно также отметить, что создание такого комплекса требует интеграции широкого спектра НИОРК - от ракетостроения до систем боевого управления, обработки данных, слежения, радиолокации и т.д.
Не хуже, а даже по некоторым параметрам лучше, и сравнение ЗРК комплексов России с зарубежными аналогами, что свидетельствует прежде всего о соответствии военных НИОКР и промышленно-технологической базы России уровню наиболее передовых в этой области государств - Израиля и Франции.
Сравнительные возможности российских и зарубежных ЗРК малой дальности [9]
Важно понимать (а неудачные попытки модернизации России в 2005-2012 годах говорят о том, что в российской правящей элите это осознается плохо), что технологические заимствования консервируют отставание и делают процесс догоняющего развития бесконечным. Речь, конечно, идет не об отказе от политики внешних технологических заимствований, а о том, что они имеют одно из вспомогательных значений в политике модернизации.
Мир ко второму десятилетию XXI века четко разделился на постиндустриальную часть и индустриальную, которые все больше отделяются друг от друга. Россия принадлежит к индустриальному миру, а ее политика модернизации означает, что страна приобретает технологии и знания, которые уже устарели как минимум 15-20 лет назад. Это - абсолютно бесперспективная стратегия развития, которая будет вести к дальнейшему отставанию страны и создает наиболее опасную угрозу национальной безопасности.
Отставание в развитии НЧП иллюстрируется прежде всего масштабами финансирования в сравнении с развитыми странами (а не в абсолютных цифрах). Как справедливо замечает исследователь этой проблемы Ю. Корчагин, "Основой науки являются культура, образование, эффективная система здравоохранения, безопасность граждан, составляющие базу качества жизни. По всем этим составляющим накопилось огромное отставание в развитии российского ЧК, его стоимость и качество снизились в разы. Культуру выбросили куда-то вместе с советской идеологией. Но жизнь пустот не терпит. И около криминальная субкультура заполнила эту нишу, подменив русскую культуру"[10].
Эта политика отчетливо выражается в приоритетах федерального бюджета.
В 2013 году оборонные расходы России увеличатся на 25,8%, до 2,3 трлн рублей (примерно 75 млрд долл.). В последующие два года, как следует из выкладок, опубликованных на сайте Минфина, оборонные статьи бюджета прибавят еще 18,2 и 3,4% соответственно. На надбавку могут также рассчитывать правоохранительные органы (+ 9% в 2013 году) и ЖКХ (+24,4%). Зато затраты на здравоохранение, образование, социальную политику, а также физкультуру и спорт планируется сократить на 1,4-8,7%. Так, только здравоохранение по сравнению с 2012-м потеряет до 48 млрд рублей. Впрочем, на социальную сферу в 2013 году будет приходиться почти 30% бюджетных расходов, тогда как на оборону - 17,5%. К слову, в марте о повышении расходов на оборону в текущем году на 11,5% (до $105 млрд) сообщали и власти Китая[11].
"Инвестиции в культуру, образование, здравоохранение, науку в долях ВВП примерно вдвое ниже, чем в развитых странах. А в здравоохранение - более чем вдвое ниже средних в мире. Поэтому Правительство РФ и власти регионов предпочитают жонглировать в основном абсолютными цифрами, а не долями ВВП, ВРП или показателями на душу.
В СНГ затраты на образование на душу населения составляют в среднем - 2596 долл., инвестиции в здравоохранение - 7221,6 долл., в Москве инвестиции в образование ниже в 4,6 раз, а в медицину - в 10,3 раза на душу населения, чем в развитых странах. В средней по всем показателям Воронежской области расходы на медицину в 37 раз меньше, чем в США, в образование - в 13 раз. Близкие соотношения и для большинства других регионов. В среднем по России медицинские расходы надушу населения в 23 раза меньше, чем в США.
Даже богатая Москва в силу ущербности существующей системы бюджетного перераспределения налогов и низких инвестиций в ЧК значительно уступает Эстонии. Остальные регионы уступают на порядки"[12].
Пример КНР, в этой связи, очень показателен. Научная концепция развития страны - это выдвинутый после XVI съезда КПК новейший продукт китаизированного марксизма, автором которого является генеральный секретарь ЦК КПК Ху Цзиньтао, своим основным идейным постулатом ставит во главу утла "человека как основу основ" и требует всестороннего гармоничного и устойчивого развития. Концепция официально объявлена базой построения в Китае мощного, богатого, гармоничного социалистического общества, "социализма с китайской спецификой". Вместе с тем следует заметить, что выдвижение этой новой концепции фактически означает "бархатный" отход и уточнение некоторых идей, ранее выдвигавшихся предшественниками. Прежде всего "научная концепция развития" и вытекающее из нее указание на всестороннее гармоничное и устойчивое развитие означает преодоление ряда односторонних акцентов в экономической политике. Например, ныне уже не делается упор на рост лишь экономических показателей в ущерб вниманию к социальным проблемам. Вместо подчеркивания тезиса об обогащении отдельных районов и отдельных лиц акцент делается на полном построении среднезажиточного общества, совместном росте благополучия.
Значительны достижения КНР в развитии науки, культуры, образования, в повышении жизненного уровня населения. За последние годы удалось обеспечить повсеместное введение 9-летней системы образования, а в отдельных, экономически наиболее развитых провинциях вводится 12-летняя система. Быстро развивается профессиональное образование, постепенно становится массовым высшее образование. Численность студентов высших учебных заведений увеличилась с 7 млн человек в 1999 г. до 29,8 млн человек. Уже в 2005 г. Китай обошел по этому показателю США. В ведущих университетах значительно повысился уровень образования и научных исследований.
Китай начал выдвигаться на лидирующие позиции по основным параметрам, характеризующим развитие науки и техники. Поступательно увеличиваются вложения в НИОКР. В 2008 г. они составили 1,52% ВВП. Общее количество дипломированных специалистов, занятых в сфере науки и технологий, достигло 42 млн человек - больше, чем где бы то ни было в мире, в том числе в НИОКР занято 1,9 млн человек - 2-е место в мире после США. По числу научных публикаций, включенных в международную научно-техническую поисковую системы SCI, Китаю принадлежит 3-е место в мире, а по количеству патентов на изобретения он вышел на 4-ю позицию. Беспрецедентно быстрыми темпами создаются парки и инкубаторы высоких технологий. По числу инкубаторов Китай занял 2-е место в мире после США. Для привлечения иностранных ученых КНР создает технопарки за рубежом. Ежегодно число дипломированных специалистов по информтехнологиям прирастает на 200 тыс. человек - в 5 раз больше, чем в США"[13].
Примеров - не счесть. В том числе и в самых, казалось бы, неожиданных областях. Так, для нужд Министерства обороны в свое время производили наручные часы на заводе "Восток", которые работали без подзаводки 36 часов, выдерживали наезд армейского джипа, удары, падения, погружение в воду на 50 метров и другие экстремальные испытания. Там был собственный, очень надежный механизм и высочайшая культура производства - процент брака у них был ниже, чем у швейцарской ETA[14].
Другой пример: на встрече гендиректоров-производителей комплекса "С-300" с теми, кто его эксплуатирует в одной из бригад под Москвой в конце 2012 года я наблюдал такую картину: большинство претензий было высказано в отношении сцепления к колесным тягачам, которые "горели" от неумелого обращения молодых солдат-водителей. А ведь еще какое-то время тому назад управляли тягачами, как правило, офицеры и прапорщики и такой проблемы не было. Эти два примера хорошо иллюстрируют колоссальную потерю в НЧП, которая произошла в последние годы, ставшую критичной для эффективного использования ВВТ.
______________
[1] Торкунов А.В. По дороге в будущее. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 184.
[2] Тихонов С. Разоблачения американского беглеца призваны не допустить создание единого рынка между США и Европой / "Expert Online". 2013. 13 августа / http://expert.ru/
[3] Тихонов С. Разоблачения американского беглеца призваны не допустить создание единого рынка между США и Европой / "Expert Online". 2013. 13 августа / http://expert.ru/
[4] Гушер А. Новый этап социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока / Эл. ресурс: "Новое военное обозрение". 2013. 20 августа / http://www.ru.journal-neo.com/print/117364
[5] Коэн А. Кому выгодна война с Ираном? // Известия. 2012. 22 июня. С. 8.
[6] Закатнова А. Военная тайна // Российская газета. 2012. 17 февраля. С. 2.
[7] Панов П. Сурков послушал про научные зарплаты и нехватку кадров // Известия. 2012. 19 апреля. С. 4.
[8] Меньшиков В.В. ОАО "Концерн ПВО "Алмаз-Антей": события и факты первого десятилетия // Вестник Концерна ПВО "Алмаз-Антей". 2012. Апрель. N 1 (7). С. 92.
[9] Меньшиков В.В. ОАО "Концерн ПВО "Алмаз-Антей": события и факты первого десятилетия // Вестник Концерна ПВО "Алмаз-Антей". 2012. Апрель. N 1 (7). С. 93.
[10] Корчагин Ю.А. Модернизация экономики России невозможно без изменения парадигмы развития и модернизации человеческого капитала. 17 января 2012 г. / URL: 2020 strategy.ru/documents/32681540.html
[11] Полюхович А. Бюджет обороняется от социалки // Известия. 2012. 18 июля. С. 1.
[12] Корчагин Ю.А. Модернизация экономики России невозможно без изменения парадигмы развития и модернизации человеческого капитала. 17 января 2012 г. / URL: 2020 strategy.ru/documents/32681540.html
[13] Титаренко М.Л. Россия и ее азиатские партнеры в глобализирующемся мире. М.: ИД "Форум", 2012. С. 142-143.
[14] Мацарский И. Военные часов не наблюдают // Известия. 2012. 22 марта. С. 1.
