Бецкой Иван Иванович-выдающийся филантроп в истории глухих.
Бецкой Иван Иванович почти что неизвестен широкому кругу глухих, хотя его имя по праву должно занимать достойное место в истории глухих России. За свою долгую нелёгкую жизнь он сделал много благотворных дел и пошёл на пользу "несчастно рождённым глухим и немым, слепым, калекам".
Филантроп Иван Иванович, призванный Богом быть величайшим благотворцем, одарён был от природы всеми качествами, которые должны сопровождать благотворительность - это божественное свойство человека. Любовь и сострадание сияли в каждой черте его лица, смирение и кротость выражались в каждом поступке во имя опечаленных судьбой детей.
И.И.Бецкой родился 3 февраля 1704 года в Стокгольме в знатной и богатой семье. Его отец, фельдмаршал князь Иван Юрьевич Трубецкой, попал в плен во время сражения со шведами под Нарвой. В Швеции он встретил очаровательную шведку, баронессу Вреде. Они полюбили друг друга. Однако союз их не был законным браком, а потому родившийся мальчик был незаконнорождённым и не мог носить фамилию отца. До конца дней своих он пользовался лишь её окончанием - "бецкой". Поскольку Трубецкие были Рюриковичи, то у Бецкого шла русская кровь.
Отпрысок знатной семьи, он учился в Копенгагенском кадетском корпусе. Службу начал Бецкой в Коллегии иностранных дел и в 1772 году был секретарём при после в Париже князе В.Л. Долгоруком, а затем несколько лет состоял адъютантом при отце.
После того, как на службе в кавалерии неудачно упал с лошади, стал хромым на всю жизнь и был вынужден уйти в отставку. Он много путешествовал по странам Европы, по воле случая стал другом принцессы Иоганны, едва достигшей восемнадцатилетия ветряной красотки - матери будущей Екатерины II. Сам был "дамский угодник, краснобай, острослов", любитель жизни во всех её проявлениях, молодой дворянин, человек "незауряднейший" и вскоре стал ... отцом той же самой Екатерины.
А муж самой Иоганны, Христиан, "сорокалетний скучный полковник, простой, как табуретка, служивый, бесцветный, воплощённая серость".
Дальнейшему возвышению Бецкого содействовала дружба императрицы Елизаветы с его сестрой принцессой Гессен-Гамбургской. В 1741 году он был назначен камергером к великому князю Пётру, (будущему мужу Екатерины II).
Служба при малом дворе положила начало дружескому отношению к нему великой княгини Екатерины II. Когда Бестужев счёл нужным переменить состав придворных наследника, Бецкой в 1747 году был уволен с чином генерал-майора. С этого года до 1762 года он почти всё время находился за границей, и это пребывание имело решительное влияние на его дальнейшую судьбу: он заинтересовался устройством в чужих краях воспитательных и благотворительных учреждений. Во время пребывания в Париже Бецкой сблизился с хозяйкой знаменитого литературного салона Жоффрен (Жоффрэн) Марией Терезией и подпал под влияние Руссо. Тогда-то уже у него возникли те педагогические идеалы, которые через несколько лет ему удалось применить на практике.
Пётр III по вступлении на престол вызвал Бецкого в Россию; пожаловал ему орден св. Александра Невского и чин генерал - поручика и назначил его главным директором Канцелярии строений.
Звёздный час в жизни И.И.Бецкого наступает с восшествием на престол Екатерины II, его дочери. Коронационные торжества завершились уличным маскарадом "торжествующая Миневра", прославляющим Екатерину II как покровительницу наук и искусств.
Императрица внимательно наблюдала это действо, составленное по её плану, из дома Ивана Ивановича Бецкого, которого она назначила своим первым помощником в делах просвещения и образования.
Стоя у окна, они обсуждали проекты будущих реформ и строили грандиозные планы. Одной из первых идей, привнесённых Екатериной в сознание дворянства, стала забота "о сирых и убогих", признанная не только обязанностью государства, но и "долгом каждого человека". Оба очень хотели добраться до Петербурга и засесть за работу. Задачи просвещения вдохновляли их. Екатерина сразу вступала в переписку с Вольтером, Д.Аламбером, Дидро, Монтескье ...
Перед Бецким открылось обширное поле деятельности, так как императрица, сама поклонница французской просветительной философии (где постоянно трактовался вопрос языка в целом и жестовый язык дебатировался как праязык человечества в частности), дала ему возможность осуществить его идеи, идентичные идеям просветителей о воспитании: Джон Локк (1632-1704), Жан Жак Руссо (1712-1778), Клод Адриан Гельвецкий (1715-1771), Дени Дидро (1713-1784). Бецкой был одушевлён мыслью о возможности создать "новую породу людей", более способную воспринять европейскую цивилизацию, путём воспитания в закрытых учебно-воспитательных заведениях.
Как только Екатерина II пришла к власти, при активном участии Бецкого создала Главное правительство училищ. И в каждой губернии были основаны народные училища, куда принимали всех, кроме детей крепостных. Доля крестьян в общей численности (37 млн. человек) на 1795 г. составляла около 90%. Это значит где-то 33,5 тыс. глухих и немых крепостных взрослых и детей, не имевших образования.
При этом переход глухонемых крестьян - отходников в городские сословия был законодательно запрещён. А глухонемых из числа городских сословий по России насчитывалось примерно 4 тысячи. О них не подумали, их позабыли? Впрочем, "более 30 лет И.Бецкой руководил всеми учебными заведениями империи, старыми и вновь создаваемыми". Уже к концу царствования Екатерины по всей России числилось 316 народных училищ с 744 учителями и 14341 учащимся. А глухие, как видно, не в счёт. Что же было сделано для них?
Екатерина II в первые годы своего правления проводила с Бецким очень много времени, делилась идеями, мыслями, они вместе работали над различными проектами. Он часами сидел в её кабинете, а вечером она ехала к нему в дом около Летнего сада, "при встрече целовала ему руки", "чтила и любила его, как отца" и проводила там, как бы в семейном кругу, своё свободное время. Собственно, в первые годы правления у Екатерины самым преданным оставался только Бецкой, с ним она решала вопросы, которые считала архиважнейшими - воспитания и образования. В приёмные часы императрицы Бецкой сидел, а вельможи стояли...
Тем временем Бецкой настаивал на создании именно закрытого воспитательного дома, чтобы "воспитывать новую породу людей", отдалив их от пагубного влияния родителей и общества, которые ещё далёки от совершенства.
Екатерина разделила это мнение. Уже с самого начала царствования "Алмазной золушки", родной отец Екатерины II, Иван Иванович Бецкой ("... истину знает один господь Бог. И давным-давно умершие люди ... Но лично мне ... всё же представляется крайне убедительная версия о том, что отцом Екатерины был всё же Бецкой. Прежде всего оттого, что время это крайне убедительная и опирается отнюдь не на пустые вымыслы и сплетни", - писал известный историк Александр Бушков) уже сразу разработал "Генеральный план Императорского Воспитательного Дома" и представил его Екатерине. Самодержица утвердила его и "буквально через несколько месяцев ... выделила огромные деньги на осуществление этого проекта, и Воспитательной Дом был построен". В его создании были заложены элементы богатых опытов призрения и воспитания подкидышей, сирот и незаконнорождённых в воспитательных домах Милана, Лиона и Парижа (где побывал Бецкой ещё в молодости). Уже в 787 г. был открыт воспитательный дом в Милане. В 1198 г. открылся дом для подкидышей и сирот в Риме, а в 1362 г. - знаменитый парижский воспитательный дом "Отель Дьё".
В России о судьбах сирот и подкидышей традиционно заботились монастыри и благотворители. При Владимире в 996 году "убогие" находились под призрением церковных властей. Псковский князь Всеволод организовал дом, в котором воспитывались "слепые, глухие, хромые и больные".
В городах Новгороде, Твери, Ростове, Смоленске в приютах жили "убогие и глухии". В первой половине XVI в. Корнилев мужской монастырь Вологодской епархии, Печерский монастырь в Пскове, Сергиева лавра, Белозерский монастырь учреждали у себя приюты, больницы и богадельни для сирот, нищих и странников. В XVII в. патриарх Никон устроил в Новгороде дом для сирот. В 1706 г. усилиями митрополита Иова в Холмово-Успенском монастыре был организован первый в России приют для незаконнорождённых детей. В 1714 году в Петербурге появилась богадельня для подкидышей и беспризорников. В средневековой России благотворительность в отношении сирот диктовалась главным образом религиозными чувствами.
В эпоху Екатерины II основой подобной филантропии стало просвещение. Именно оно, подразумевающее создание "новой породы людей", стало её любимым занятием. Поскольку подкидышами, сиротами и незаконнорождёнными сплошь и рядом во все исторические времена бывали и глухонемые, то теперь в условиях Петербургского Императорского Воспитательного Дома, находящегося в ведении Опекунского Совета, они "воспитывались в специально выделенных группах". Это была система "воспитания высокой морали и нравственности" по замыслу Бецкого.
Бецкой подобно известному немецкому педагогу И.Б. Базедову (1724-1790) проводил в жизнь в теории и на практике идеи Руссо и Локка: воспитание детей сообразно с природой, гуманность как основной принцип воспитания, наглядность обучения и т.д.
Им же формированы "Инструкции" Обер - директорскому помощнику, Главной надзирательнице, Надзирателю, Разъездному надзирателю за воспитанием детей по деревням, Контролеру Опекунского Совета. Он от воспитателей глухонемых требовал поступать "строго по инструкции".
Большинство питомцев были сиротами, у некоторых даже было сомнительно их дворянское происхождение. Прежде всего, в организационном отношении глухонемые дети до 7 лет воспитывались совместно, после 7 лет мальчики и девочки воспитывались раздельно. Здесь протекала система семейного уклада.
Широко применялись различные игры, глухонемые были в беспрерывном движении. В играх Бецкой рекомендовал не стеснять инициативу глухого ребёнка, воспитывать ловкость, смелость, самодеятельность, непринужденность.
Все глухонемые воспитанники были обеспечены нормальными санитарными условиями: свежий воздух ("Где дети находятся, иметь всегда, и днём и ночью, хороший и свежий воздух...>>), правильное питание ("Без оной [без чистоты] ни пища, ни одеяние не пользуют, а превращаются в яд...>>), соответствующая одежда ("... всячески смотреть, чтобы у детей рубашка и прочая одежда всегда были чисты").
Поистине материнская опека Екатерины II, отеческая забота Бецкого! Внимательность к "несчастно рождённым глухим и немым" была заметной чертой Бецкого. Но это касалось не только Екатерину II как дочь. Он был заботлив от природы.
Для них было важно "физическое здоровье" глухонемых, как и всех подопечных. Питомцы воплощали этот идеал постепенно.
Существовал строгий регламент сна, но при этом Бецкой принимал во внимание физическое состояние глухонемых: "... довольно им сна восемь, семь или шесть часов, смотря по сложению ребят". В физическом закаливании организма Бецкой по временам допускал довольно суровые меры: "Приучение детей к спанью на голой земле", "босиком ходить внутри дома". Глухих приучали к самообслуживанию, домоводству, при этом Бецкой говорил, что бездействие приучает к лени "... производя в них уныние, лишает бодрости душевной". Воспитывая моральные качества у глухонемых воспитанников, Бецкой применял систему развития определённых желаний ребёнка. Его единомышленники произвёли "последствия" между глухонемыми "соревнование через похвалы и награждения, свойственные и беспристрастные". Их девизом был учёт интересов глухонемых воспитанников: "Работать, но так, чтобы глухие и немые сами находили в том удовольствие... В оном-то состоит истинное искусство воспитания, дабы они, играя, могли хотя несколько зарабатывать то, что на них выходит". Особый упор указывался на значение игр для физического развития глухонемых девочек. Так и многие девочки "соединяли в забавах", "преклоняли к чувствам дружества", "порождали проворство, ловкость и по замыслам в играх открывали их природные способности и остроту".
Нередко бывали и моральные проступки у глухонемых питомцев, но Бецкой и его наставники никогда не применяли к ним "всяких свирепостей, браней и побоев", ибо "оные никогда не исправляют, то явно ожесточают детей, приводят дух в застенчивость, в робость, делают мстительным, притворным, обманщиком, угрюмым, нечувствительным, подлым, и, словом сказать, человек превращается в животное".
Они использовали лишь "наказание одним выговором или осуждением", "устремляя весь свой разум и все свои помышления, ибо иное [наблюдение порока] всего труднее и для составления истинного благонравия всего важнее и необходимее". Без устранения вредных влияний "все правила и наставления, по мнению Бецкого, не годятся, ибо по большой части оные без всякой живости наставляют добродетели, показывают вместе и порок". Действительно, в специальных для всех училищ изданных уставах, разработанных Бецким и утверждённых Екатериной II, было чётко изложено: "Бить детей, грозить им и бранить, хотя и причины к тому бывают, есть существенное зло". Уставы получили значение законов и были очень гуманны для своего времени. Тем не менее постепенно Дом всё более повышал свою репутацию.
Бецкой рассматривал моральные качества глухонемых детей не как результат прирождённых задатков, а как результат воспитания и влияния социальной среды: "Нет врождённых пороков и злодейств, а только дурные примеры их внушают, следовательно, всякая вина его питомцев, ему с самого младенчества вверенных, будет не их, а его собственное преступление [надзирателя], потому что не умел или не хотел их вести по истинному разуму физического и морального воспитания". Он обосновывал этот взгляд тем, что "...только разумно управляемое воспитанием чести, желание которого семена в сердце каждого человека посеяны, даст другие крылья, возносящие её до той степени, до которой достигнуть может". В этом состоит своеобразие подхода Бецкого к воспитанию глухонемых. Сам Иван Иванович - "один из образованнейших людей своего времени", ежевечерний чтец императрицы, "умнейшая личность". "Он держался в тени. На большие приемы предпочитал не приходить, слишком уж бросалось в глаза его удивительное внешнее сходство с императрицей".
О том, что воспитание - дело государственной важности, залог процветания общества, шла речь в переписке Екатерины II с попечителем Воспитательного Дома, членом Академии наук Берлинской и Санкт-Петербургской, французским писателем и философом Дени Дидро, проявившим "интерес к глухим и их средствам коммуникации".
Дидро был известным мыслителем, выдвинувшим принцип "естественности", "природосообразности" "мимического метода" обучения глухонемых: "Глухонемые, совершенствуя свои природные задатки и способности, успешно достигают высоких степеней развития". Это неудивительно, что Дидро много лет подружился со своим "старым другом немым" Саборо де Фонтэном, учеником профессионального французского учителя глухонемых Я.Р. Перейры.Позже Дидро приехал в Петербург по приглашению Екатерины II и имел многочасовые беседы с ней. Была ли затронута тема глухих в духе "царства разума"?
Но несомненно то, что Екатерина II всегда оставалась прагматиком и реалистом от политики и реформ до воспитания глухих и взглядов на их просвещение, прекрасно осознавала всю сложность управления такой огромной страной, всю закоснелую традиционность общественных отношений: глухонемые сакраментально воспитывались в церквах, монастырях и приютах.
Бецкой теперь разделял воззрения императрицы: государство обязано растить и воспитывать "новую породу" людей - физически и нравственно здоровых глухих "ремесленников, рукодельников", которые "должны свободным трудом создавать все блага". Дело это для Бецкого "неотложное, и никакие материальные затраты не могут быть чрезмерными, но в первую очередь защиты и поддержки требуют сироты и незаконнорождённые". Незаконнорождёнными были и сам Бецкой, его дочь Екатерина II, его приёмная дочь А.И.Соколова, его внук Павел I (от первого фаворита С.В.Салтыкова), покойная императрица Елизавета Петровна (дочь Пётра I) ... "В семье Романовых было слишком много незаконнорождённых детей", - писала известный писатель Чижова И.Б. Например, у старших детей императрицы Марии Фёдоровны не было законнорождённых детей, притом у Александра I был внебрачный глухонемой сын А.Маквиц, который впоследствии был принят в Парижский институт глухонемых.
Итак, Бецкой подобно Дидро ставил обучение на второе место. А глухонемым он отводил авангард в ремесленной подготовке в условиях "детского дома" и арьергард в точных науках:
"Когда таким образом произведено будет в действие физическое и моральное воспитание ... то после оного ... попечение о учении". Воспитание глухонемых на принципах "морали и нравственности" (воспитание "чувствительности", "благодарности", "благонравия") было в то время первейшим делом. В результате у глухонемых уже культивировались "благоприятность к равным", "снисхождение и человеколюбие к меньшим", "угодливость, учтивость, бережливость, терпение". У них особо воспитывались "трудолюбие и дружелюбие, откровенность и прочие добродетели, которые в жизни столько же необходимы, как и сама жизнь, и без чего никто не достоин носить имени человека". Воспитательный Дом для глухонемых питомцев стал "семьей", а наставники - "родителями".
При этом Бецкой предъявлял к надзирательному составу требования "любовного и человеколюбивого" отношения к глухонемым детям в духе религиозных положений и личного примера как основы воспитания:
"Как все поступки надзирателя должны служить примером питомцам, то и обходиться с ними учтиво, ласково, дружелюбным образом подает наставления, а всякие случаи употребляет, чтобы показать им своё благонравие, добродушие и любовь к ним образом младости...>>. Он также требовал, чтобы "все приставники и служители не только были хорошего поведения, но даже и словами между собою не давали детям уразуметь порочного". И ставим четкую цель создания определенных качеств воспитанников: "Мало не знать порочного, а надлежит быть добродетельным, полезным и угодным обществу ... И как в гибких и чувствительных сердцах юношества и всякое действие впечатлевается, то надлежит в детей вкоренять живым воспитателей и смотрителей примером, которые всякой словесной морали действительнее...>>. За что Бецкого "дружно и громогласно предавали потом анафеме даже не большевики, а горластая и малость поврежденная в рассудке на почве "прогресса" интеллигенция Российской империи". "Чуть ли не в каждой исторической работе считалось хорошим тоном высокомерно проехаться по "заблуждениям" Бецкого.Заблуждался, изволите ли видеть, Бецкой по причине острой своей непрогрессивности. По убеждению российских интеллигентов, поступать следовало как раз наоборот: как можно больше знаний! Точных наук! А мораль и нравственность - дело десятое, по большому счёту, даже вредящее "прогрессивности"...
Даже краткий пересказ биографии Бецкого поражает. Именно он на равных с Екатериной был основателем "Смольного общества благородных девиц"... Реформа Сухопутного кадетского шляхетского корпуса - снова Бецкой. Коммерческое училище при Воспитательном Доме, родовспомогательное училище при Петербургском Воспитательном Доме, училище при Академии художеств, педагогические училища, дворянские "благородные училища", "мещанские училища" - и это Бецкой.
Несомненно, что Екатерина II и Бецкой уделяли Воспитательному Дому немало внимания. Составлялись программы, испытывались на подопечных, не теряя времени. Питомцам Дома устраивали спектакли, праздники, прогулки в Летний сад, поездки в Царское Село. Тогда все, наверное, могли видеть, как приветливы и вежливы воспитанники самого Бецкого. Это была живая реклама "идей просвещения", столько любезных сердцу российской императрицы.
Перед воспитателями стояли цели и задачи: "На истинном понятии всего дела зависит успех всего". Это был шаг Бецкого вперёд на пути нравственного прогресса российских глухих и немых, а отнюдь не деградация. Без серьёзных усилий и материальных затрат со стороны Бецкого в отношении воспитания глухих ни о каком улучшении морального состояния в России и речи быть не могло! Социальная функция воспитания - формирование сознания глухих, адекватного тогдашним условиям их бытия, и управление глухими путем воздействия на их сознание. Никакие церкви екатерининской эпохи эту функцию должным образом выполнить не могли! Это было под силу только идеям Бецкого, базирующимся на лучших достижениях научного познания реальности! Страшно говорить о том, чтобы сегодня происходит в России со всеми основами реальной духовности.
1 сентября 1763 года на местах Васильевского сада, что на берегу Москвы -реки рядом с Кремлем открыв Московский Императорский Воспитательный Дом "с особливым госпитателем для неимущих родильниц", куда "всякая мать, родившая незаконно ребёнка, могла его сдать", Екатерина II издала манифест: "Призрение бедных и попечение о умножении полезных обществу жителей - суть две Верховные власти и добродетели каждого Боголюбивого Владетеля... Сие богоугодное и благочестивое общее Государственное учреждение будет навеки под особливым покровительством и призрением".
И это не без участия Бецкого! Вместе с профессором Московского университета Борисовым Бецкой вносил свой вклад в создание нового "детского дома", где предусмотрены "специальные группы" для глухонемых, и стал его главным попечителем.
Директором Дома при участии Бецкого стал знаменитый русский историк и путешественник, немец по происхождению, Герард Фридрих Миллер (1705-1783). Задача не только ставилась грандиозная по преодолению "суеверия веков" и предоставлению именно "нового воспитания" глухонемых "подкидышей, сирот и незаконнорождённых", не оставаясь только на бумаге, но и подразумевала своё реальное, конкретное воплощение в открытие воспитательных домов для сирот в 1764 году в Москве и в Петербурге.
М.В.Ломоносов воспел открытие Воспитательных Домов в таких строфах:
О воспитании печется малых чад.
Стараясь о добре великих нам отрад.
Блаженство общества вседневно возрастает.
Сугубо похвала для пользы воспитать.
Похвально дело есть убогих презреть.
По своему статусу Воспитательный Дом являлся государственным учреждением и находился под покровительством Екатерины II. На гербе его был изображен пеликан, согласно легенде кормящий птенцов собственным мясом, и начертана надпись: "Себя не жалея, питает птенцов".
Его управление возлагалось на попечителей и опекунов "по собственному их благоизобретению и по совести, соответствующей той доверённости, которая на них полагается". Что же Россия в наши дни по отношению к 12 миллионам глухих граждан? Всех глухих будут кормить одинаковой духовной "пищей, подобно тому, как если бы всех животных стали кормить одной и той же физической пищей". Попробовать, конечно, можно. Но будут ли они сыты?
На первых порах Екатерина II обеспечивала Дом провиантом на собственные средства и в течение нескольких лет заботилась о поставках ржаной муки и гречневой крупы.
Вскоре начали поступать и пожертвования от самого Бецкого и его ближайших родственников, и от многих членов императорской фамилии, и от высшего дворянства, и от Церкви. Притом они вносили в кассу крупные суммы денег и постоянно. Увеличились пожертвования со всей России, от татар, от жителей Белоруссии, Украины, Армении, Греции, от купцов Амстердама, Женевы, Берлина, Вены, Лондона, от Американской промысловой компании. Если переводы денег от них задерживались, Бецкой вмешивался, напоминал ...
Бецкой создал для Дома харчевни, кузницы, мельницы, частные дома, пивоварни, трактиры, бани, лавки на пристани. Они-то приносили Дому прибыль.
Не всё гладко бывало с глухонемыми новорождёнными и сиротами: они попадали в Дом, как правило, уже слабыми, зачастую с врождёнными заболеваниями, отсюда случилась высокая смертность. 23 марта 1770 года Екатерина II издала указ о привлечении лиц, имеющих медицинскую подготовку.
Из-за недостатка грудного молока приходилось раньше времени переводить детей на пищу для взрослых. Бецкой решил наладить питание младенцев и для вскармливания грудных детей искусственными молочными смесями, заводил коров и коз, но их оказалось недостаточно. Поэтому покупали на рынках молоко, которое часто оказывалось сильно разбавленным и забеленным мукой. Вскоре Бецкой закупил коров молочной породы в Голландии и создал возле Дорогомиловской заставы молочную ферму.
Серьёзной проблемой была борьба с эпидемиями кори и оспы, хотя ещё с 1768 года всем воспитанникам Дома прививает оспу сразу же после введения оспо-и коре -прививания в России. Так, 3 мая 1770 года Опекунский Совет во исполнение вышеуказанного указа докладывал императрице: "Вместо объездных надзирателей по деревням за питомством малолетних детей определить объездных лекарей...>>.
Вскоре лекари Василий Данилов и Гаврила стали прививать оспу, а также распространяли оспопрививание по деревням, где имелось большое число патронажных глухонемых детей.
В связи с огромной смертностью (в 1776 году умерло 97,2% глухонемых детей, взятых на патронирование) Бецкой предписывал: "Усматриваю, что воспитание несчастно рождённых глухих и немых, слепых, калек в деревнях подвержено различным неустройствам, предписываю, чтоб часть сия проведена была в соответствующую ясность, дабы всё по оной происходящее, как-то: отдача детей на воспитание, привоз их в столицу для прививания оспы, перемещения в сиротский дом, в казённые или удельные деревни, выдача следующих денег и награждения кормилицам и воспитывающим их крестьянам, рапорта о числе умерших и в живых состоящих; объезды по деревням для просмотра, каким образом содержатся воспитанники". "Разъездные лекари" должны объезжать каждый месяц те деревни, где воспитывались "увечные" дети, как гласила инструкция Бецкого.
В группах для глухонемых при Доме обращалось особое внимание на охрану зрения. Уже тогда понимали, что у этих детей восприятие осуществляется только через зрение.
В "секретном" родильном госпитале Дома бывало немало незаконнорождённых глухонемых детей, а их матери скрывали свои имена и лица. В XVIII в. русское общество относилось к матерям, имевшим детей вне брака, всегда отрицательно: да и сами незаконнорождённые дети имели значительно меньше прав, чем законнорождённые. Они не могли наследовать фамилию и титул родителей, а в числе наследников их имущества всегда оказывались последними.
Для дамы знатного рода считалось позором иметь незаконнорождённого ребёнка. Деятельная натура Бецкого проявлялась во всех тонкостях и нюансах воспитания глухонемых сирот.
Глухонемые, рождённые крепостными женщинами, становились свободными, и сам Бецкой следил за тем, чтобы они, переданные на воспитание в деревни, не попали в крепостную зависимость.
Бецким разработано "Удостоверение, выдаваемое глухонемому воспитаннику по выходе из Воспитательного Дома об освобождении его от крепостной зависимости".
В 1780 году Бецкой, "усмотрев некоторые неудобства в новом плане воспитания глухонемых, в течение сего года в действие произведенном", докладывал Екатерине II: "Во-первых, воспитанникам положено обучаться в доме разным мастерствам только до 18 лет. Сие время недостаточно по утверждению мастеров, дабы усовершенствовать воспитание до такой степени, чтобы они могли быть сами мастерами по выпуске их на свой щет работать и доставлять себе с семейством верное и безнуждное пропитание и содержание"."Во-вторых, все производимые обоего пола глухонемыми питомцами работы продаются в пользу их, без всякой для дома прибыли, несмотря на то, что они столь долгое время в доме всем нужным и содержанием их щедрою рукою снабжены и что сверх того на остальные их дни обеспечены получением верного способа к своему прокормлению.
А дабы согласовать прямую их пользу с выгодами Воспитательному Дому, по справедливости доводящимся в отмену вышеупомянутого плана, осмеливаюсь предложить следующие статьи:
1-е. Глухих и немых воспитанников оставлять в доме до 21 года включительно, воспитанниц - по-прежнему до 18 лет.
2-е. За четыре года перед выпуском определять воспитанников и воспитанниц, а именно: те из них, кои в рукоделиях и разных работах успевают и себя хорошо вести будут, по 5 руб. каждому ежегодно, которые и вносить в сохранную кассу в пользу их.
3-е. Давать воспитанникам по сравнению с воспитанницами по 25 руб. обыкновенного награждения, присоединяя сию выдачу к вышеупомянутым".
Екатерина II на докладе Бецкого поставила резолюцию "Быть по сему".
Глухонемые выпускники Дома, начавшие работать, ещё в течение 6 лет продолжали получать от него пособие. Дом гарантировал им заботу и поддержку в течение всей их жизни.
Потеряв работу, заболев или оказавшись на пороге одинокой старости, глухонемые, как бывшие воспитанники имели право возвратиться в Дом, быть там на содержании и иметь отдельную комнату. Для глухонемых, как и для всех воспитанников Дома это была незыблемая основа общественного здания, это стройная система общечеловеческих ценностей, вырабатываемых Бецким. А что же общество в наше время? Увы, будущее глухих не определёно, надежной опоры общественного строения не предвидится, ибо человечество пока ещё не образует единое целое с разными системами ценностей для всех объединений людей. По-простому нет никаких общечеловеческих систем ценностей в мире, (подчеркну, - систем!). Наше общество стало создаваться как гибрид из элементов СССР, Запада и царской России, а эти элементы во многих отношениях вообще не совместимы! Бецкий включил в генеральный план Воспитательных Домов как первых из построенных в России светских общественных зданий "всё лучше и разумное" из того, что было воплощено при создании европейских приютов, и новшества, учитывающие русские условия. Именно русские условия!
Между тем в начале 1780-х годов, когда Екатерина уже пересекла столь важный для каждого человека рубеж 50-летия и пришло время подводить итоги. Первое в мире училище для глухонемых - Парижский национальный институт - прославляло и его деяния, его время и благотворение известного французского сурдопедагога, аббата Шарля Мишеля Делепе, учредившего это заведение на собственные средства (ныне ему 300 лет!). Екатерина никогда не была к этому равнодушна. Очевидно, что её чем-то манила система обучения, основой которой считался мимический язык глухонемых, стремившийся усовершенствовать, создав строй искусственных знаков; развитый мимический язык должен был, по мысли Делепе, переходить в словесную речь, главным образом в письменную её форму. Вскоре Екатерина вела "оживлённую" переписку с Делепе и поручила своему посланнику передать ему денежный подарок для школы, тот вежливо отказался,предложив ей: "Потрудитесь передать Её Величеству,что я не принимаю денег.Если же Государыне Вашей угодно было обратить внимание на мою деятельность,не соблаговолит ли она,в доказательство особой ко мне милости,поручить мне воспитание какого-нибудь русского глухонемого?".Не только перед Делепе, но и перед лицом такой иностранной государыни, как датской королевы Екатерина в том же году расщедрилась: осыпала бывшую узницу холмогорской тюрьмы глухую принцессу Екатерину Антоновну "золотом, серебром, бриллиантами" (гигантский серебряный сервиз, серьги), "невиданными чудесными пудрами, помадами, туфлями, платьями", "бельем, шелковыми материями, разными галантерейными вещами", "фарфоровой посудой, дорогой шубой", назначив ей ежегодную пенсию в 8 тысяч рублей пожизненно!
Задолго до этого она была удивлена "благородному образу мыслей и сострадательному сердцу" узницы и поразилась тому, как глухонемая принцесса "красиво писала и умно излагала мысли". (Сама Екатерина II обожала русский язык, владела им в совершенстве, знала множество пословиц и поговорок, никогда не вспомнила своих шведских и немецких предков и считала себя из рода Романовых. Недаром все историки дружно называют её "самой русской императрицей за всю историю России").У Екатерины II имелся глухонемой правнук А. Маквиц, внебрачный сын тугоухого с детства Александра I от фаворитки М.А. Нарышкиной. После смерти аббата Делепе правнук Екатерины II Маквиц был принят в Парижский институт глухонемых на бесплатное обучение. Итак, Екатерина Великая в реализме воспитания глухонемых сходилась и с Бецким, так разделявшим взгляды Дидро на жестовый язык.
Кто же были сами глухонемые воспитанники? Так, например, в 1791 году в Дом поступала глухонемая девочка Ульяна Никитина и ещё в 1794 - глухонемая Дарья Николаева. Они находились на привилегиях Воспитательного Дома и пользовались конфискованным судами имуществом (поместья, крепостные крестьяне, меха, дрова, посуда, мебель, картины, экипажи, ткани, одежда). В пользу Дома поступали, например, штрафы с тех, кто бывал на пожарах любопытствующим, кто устраивал уличные драки, кто совершил подкуп чиновников. В последствии в 1806 году эти воспитанницы были приняты в Павловское Опытное Училище глухонемых,основанное императрицей Марией Фёдоровной,матерью Александра I в бастионе императора Павла I.
А патронажными детьми в деревнях были, например: глухонемая Екатерина Матвеева, (дер. Марышо, 1780), немая Пелагея Петрова (село Сельково), глухая Мария Николаева (дер. Северово), глухонемая Варвара Степанова (дер. Буняково), глухая с сведением нижних конечностей Анна Сергеева (дер. Петровское), глухая Вера Иванова (дер. Путошкино), глухонемая Марфа Павлова, слепоглухонемой Михаил Иванов, слепоглухая Устинья Иванова... Подобных питомцев в системе Воспитательных Домов тысячи. Их-то всех в казённых селениях приспосабливали к сельскохозяйственному труду.
Воспитателями патронажных глухонемых служили единомышленники Бецкого: Бунякова, Данилова, Петров, Игнатова, Митяева и др.
Во время пребывания глухонемых в деревнях за условиями их жизни и состоянием здоровья следили специальные уполномоченные Опекунским Советом чиновники (ревизоры). За "прилежное рачение крестьянами призренных" глухонемых производилась ежемесячная повышенная плата по сравнению с платой за воспитание нормальных детей (от 1 рубля до 5 рублей ежемесячно). Это довольно значительная сумма, если учесть в то время стоимость фунта первосортной говядины от 13/4 копейки до 2,5 копейки, фунта хлеба и бутылки молока по 1/2 копейки, десятка яиц за 3 копейки.
Опекунский Совет рапортовал Бецкому о том, принимать ли глухонемых 5-7 лет "из учреждений при губерниях обществ призрения воспитанников" в Воспитательный Дом или же отправлять в казённые селения "на вечное их там водворение".
Приведенная выдержка из этого рапорта крайне характерна для обрисовки отношений Совета к Бецкому и для уяснения того вполне самостоятельного положения, которое занимал Иван Иванович при решении всех вопросов, касающихся воспитания глухонемых детей.
В ответ последовало распоряжение Бецкого: "Принять, а отсылка их в казенные селения или оставление в доме зависит от имеющихся вакансий". Бецкой выступал как главный организатор, когда ему присылали глухонемых детей из приказов общественного призрения разных губерний, ведавших школами, приютами, богадельнями, больницами, аптеками. Так было 5 декабря 1779 года, когда во Владимирском приказе общественного призрения зарегистрировано "несчастно рожденных глухих и немых в разных предместьях всего обоего пола 75 человек". При этом Бецкой предписывал почётному опекуну Маслову, чтобы "он из означенных детей, отобрав сирот, препроводил при письме в Воспитательный Дом, а прочих всех отправил прямо от себя на воспитание в ближайшее казенное селение".
При этом несомненно, что Бецкой использовал опыт "патронирования" глухонемых, возникший в системе общественного призрения ещё в 30-40 -х годах XVIII в. благодаря Указам Анны Ивановны (1733) и Анны Леопольдовны (1741). Так, правительница Анна Леопольдовна, мать будущей глухой Екатерины Антоновны, предписала: "А которы нищи, помещиков и прежнего своего жилища показать не умеют и больны, безмолвны, таковых отсылать в здешние дома".
Таким образом, благодаря усилиям Бецкого уже сложилась организационная структура воспитания глухонемых сирот и детей беднейшего крестьянства.
Прогрессивный гуманист Бецкой "написал немало книг о воспитании детей" (например, "Собрание наставлений о воспитании детей от рождения до отрочества, извлечённых из сочинений Локка, Монтеня и других", в 2-х сборниках от 1766 года, "Собрание учреждений и предписаний касательно воспитания в России обоего пола благородного мещанского юношества" от 1789 года) и на связанные с воспитанием и образованием проекты израсходовал свои собственные, огромные средства (по подсчётам изумлённых французов, два миллиона франков золотом) ... не принимал от Екатерины никаких "материальных благ".
Словом сказать, человек он был поразительный, ошеломляющий, несравнимо, без счёту содеявший как для родной стороны, так и для глухонемых "малых чад".
Надо сказать, что Бецкой был ещё сравнительно не стар, - в год восшествия Екатерины на престол ему было 58 лет, - деятелен и предан и ей самой, и их общему делу всецело.
Они вместе задумали систему воспитательно-образовательных учреждений и работали на неё два года. Сама Екатерина работала, по её собственному выражению, "как лошадь", и эту нагрузку разделял с нею Бецкой. Наконец, только Бецкому обязаны возникновением именно Петербургский и Московский Воспитательные Дома и многие детские приюты. При основании Дома ему были переданы каменные корпуса, оставшиеся после пожара бывшего императорского Слободского дворца в Москве. Их перестроили и разместили там ремесленное училище. Именно в мастерских Дома уже с января 1783 года "от одиннадцати до четырнадцати лет мальчики глухие и немые по силе своей и состоянию пеньку, лён, шерсть и прочие чистили, чесали и приготовляли, а взрослые девочки из того делали пряжу и далее холст вырабатывали...>>.
Помимо того, глухонемые воспитанники были отданы в учение частным лицам по договорам по ткацкому жестяному, сапожному и другим ремеслам.
Например, ещё в 1771 году почётный опекун Совета заключил контракт с частным лицом Леванской Натальей Васильевной, знающей мастерство портнихи женского платья. Достигнута договорённость о том, что частному лицу "получить ... в сие ремесло от 5 до 10 глухонемых питомцев", что "обучать их в крайнем прилежании шить чисто всякого рода женское платье, показывать кройку и всё ..., чтоб по достижении 18 лет они были в состоянии быть помощниками у других хороших мастериц", что частное лицо Леванская обязуется "предусматривать над их поведением и вселять в них страх Божий, добрые нравы повиновения и учтивость, также прилежность, внушая им, что прилежанием к оному приобретут безбедное на всю жизнь пропитание", что "учение производить" в определённые часы: "принимая их от няней и по окончании учильных часов отводить их".
Многие мастера отзывались о глухонемых подопечных весьма положительно: "Глухонемые послушны", "руками я им объясню", "сначала покажу и рукой укажу", "работают хорошо, прилежно, понимают", "записи при измерении делают" ...
Глухих также подготовляли к домашнему хозяйству, "садоводничеству огородному", прививали навыки к рисованию: "Рисовать ... сколько надобно ремесленникам для знания симметрии" (для мальчиков), "рисование ... сколько надобно рукодельницам для знания симметрии, включая учащихся вышиванию, плетению и тому подобному...>> (для девочек).
В связи с овладением ремеслом и в результате общения со слышащими воспитанниками глухонемые овладевали элементарным счётом, чтением и письмом: "глухие и немые считают на пальцах", "глухонемые узнают написанные слова", "они понимают печатное написание", "глухонемые девочки записывают цифры" и т.д. Общение между глухонемыми и глухонемых со слышащими протекало на основе жестового языка: "глухонемые быстро руками говорят друг другу", "как надо шить, я показываю и руками объясняю", "питомцы, говорящие с глухонемыми, руками говорят". Итак, нравственное начало, необходимое глухонемым питомцам, должно было пронизывать не только трудовые знания и навыки, но и жизнь.
В 1868 году училище получило статус высшего технического учебного заведения, где были учреждены кафедры по важнейшим отраслям техники.
Воспитанники имели возможность приобретать практические навыки в столярной, кузнечной, литейной, механической мастерских и в лаборатории. Московское техническое училище (в советское время МВТУ имени Баумана, в настоящее время МГТУ - Московский государственный технический университет) положило начало групповому обучению глухих и с переводчиком жестового языка в 1934 года и созданию Учебного центра для глухих с 1993 года (ныне Московского Центра комплексной реабилитации инвалидов по слуху при МГТУ).
Бецкой, кроме того, стоял во главе Академии художеств в качестве её президента и продолжал управлять Канцелярией строений.
За свои труды он был награждён чином действительного тайного советника (1767), орденами св. Андрея (1768) и Владимира 1-й ст. (1782) и выбитой в честь его медалью (1772). Сенат наградил его большой золотой медалью "За любовь к отечеству".
Под конец жизни Бецкой ослеп и был разбит параличом.
Скончался Бецкой в Санкт-Петербурге 31 августа 1795 года и был погребён в Александро-Невской лавре, в Благовещенской церкви. Его кончина "прошла незамеченной!". "Ни одной строчки в тогдашних газетах, охотно и много писавших о людях гораздо более малозначительных". Только секретарь Екатерины II Гаврила Державин откликнулся. На надгробии Бецкого были высечены слова этого русского поэта: "Луч милости был, Бецкий, ты". Вслед за Бецким через 1 год 2 месяца не стало его дочери Екатерины, патриарха русской системы воспитания глухонемых.
Бецкой не был женат. Он жил со своей приёмной дочерью А.И. Соколовой, которую позднее Екатерина выдала замуж за де Рибаса. Он оставил большую часть своего состояния этой "воспитаннице".
Человек самостоятельный, не честолюбивый, он больше всего думал о благе отечества. В то время как любимцы Екатерины II составляли громадные состояния, он сравнительно был небогат и много тратил на дела благотворения. "С виду холодный и суровый, он был приветлив и добр". Очень любознательный, он находил время, чтобы заниматься разведением шелковичных червей и искусственным вышиванием цыплят. В частной жизни он был крайне воздержан и вёл уединённый образ жизни. Деятельность Бецкого подвергалась неоднократно осуждению и насмешкам, но за ним остается великая заслуга: он первым явился поборником как всеобщего образования, так и воспитания глухонемых, содействуя распространению грамотности в народе.
После смерти Бецкого через 4 года Главное Управление Московским и Петербургским Воспитательными Домами было поручено "Ведомству императрицы Марии Фёдоровны".
Затем в 1833 году в связи с увеличением количества воспитанников было организовано 4-е отделение "собственной Его Императорского Величества Канцелярии" для управления благотворительными учреждениями.
Главные Опекунские Советы Московского и Петербургского Воспитательных Домов были в 1873 году слиты в один общий Совет учреждений "Ведомства императрицы Марии Федоровны". Это огромное, прекрасное надежное "хозяйство" просуществовало до самой революции. Затем Бецкой незаслуженно предан забвению, как бы вычеркнут из памяти.
Если обратиться к истории воспитания глухонемых детей екатерининской эпохи - к переломным, рубежным её этапам, - то создаётся впечатление, что каждый раз пытаемся начинать всё сызнова, с нуля, так, словно бы до нас ничего хорошего и дельного не было. А в результате мы вновь и вновь повторяем одни и те же ошибки, страдаем от своего "позднего ума" и потому обращаемся за опытом то к немецкому, а то и к заморскому дяде ... Нынешний "период реформ" - не исключение. Уж сколько дров наломали, а всё кажется, что мало. Между тем именно обращение к собственному нашему прошлому - как давнему, так и недавнему - могло бы стать для нас подлинным лекарством. Свидетельство тому - история Воспитательных Домов.
Почти забытый ныне Иван Иванович Бецкой - один из тех людей, кого следует именовать "словарь России".
Бецкой, по сути, считается основоположником российской воспитательной школы, зачинателем "специальных групп", которые дали России созвездие талантов глухих специалистов. Именно у него зарождались первоначальные принципы дошкольного воспитания и трудового обучения глухонемых. Именно он является первым в России инициатором выделения глухонемых дошкольников в особую воспитательную группу. Именно его опыт в воспитании глухонемых детей послужил основой для организации специальных училищ в начале XIX века.
Так появилось Рижское частное училище глухонемых в 1802 году, первый в России институт глухонемых селения Романова Волынской губернии по указу Александра I от 25 мая 1805 года, Вильнюсская школа глухонемых по инициативе епископа Н.Касаховского в 1805 года, Санкт-Петербургская частная школа В.Гаюи в 1806 года по ходатайству Александра I, далее Павловское Опытное Училище глухонемых Ведомства императрицы Марии Фёдоровны с 2 декабря 1806 года ... Позже, в 1876 году, глухонемая Анастасия Тимофеева родом из Астрахани поступила в Санкт-Петербургское училище глухонемых,в которое в 1810 году было переименовано это Павловское училище,переведённое в Санкт-Петербург. З сентября 1885 года она основала третье (после Москвы) по счёту в пределе нынешней России Астраханское училище глухонемых,из которого родилась,выросла и действует нынешняя спецшкола-интернат для глухонемых детей.Ей в 2015 году исполнится 130 лет!
Пусть слава Бецкого сияет греющим светом любви и милосердия! Пусть она этим заслужит благодарность потомства! Пусть восторжествует справедливость, что он имел доброе сердце и блестящие организаторские способности!
3 февраля 2004 года Ивану Ивановичу Бецкому исполнилось 300 лет со дня его рождения. Но промолчала воговская пресса. Не издали ни звука и "высокоумные академики, ни одна собака к могиле в Александро-Невской лавре цветочек не принесла ... Прости уж, Иван Иванович! Ленивы мы и беспамятны ...>>. Присоединяемся ли мы, все глухие сограждане, к этим словам А.Бушкова? Дражайший Иван Иванович, ещё раз прости нас!
Статья составлена по материалам Астраханской областной научной библиотеки им.Н.К.Крупской,Московского Центрального музея истории глухих,архива редакции журнала "В едином строю" и Интернета-ресурсов.
Владимир Гусев, член Союза журналистов России, член Российского Общества историков-архивистов, отличник Всероссийского Общества глухих.Астрахань.2013 г.
