Юрий Гармаев: Лучшие достижения криминалистики - для обновления прикладной составляющей юридического образованияНазад
Юрий Гармаев: Лучшие достижения криминалистики - для обновления прикладной составляющей юридического образования
Пожалуй, следует считать устоявшимся, по крайне мере на теоретико-методологическом уровне, мнение о том, что на сегодняшний момент криминалистика уже переросла свой потенциал и вышла за пределы "полицейской науки" или "науки о расследовании преступлений", средства, приемы и методы криминалистики успешно используются в иных сферах (оперативно-розыскной, судебной, прокурорской, экспертной, адвокатской деятельности) либо позволяют устанавливать факты, лежащие вне уголовно-правовых явлений (использование криминалистических знаний в гражданском, арбитражном (хозяйственном) или административном процессах).
Отмеченные тенденции позволили ученым-криминалистам закономерным образом констатировать особый междисциплинарный статус криминалистики в ряду юридических наук и учебных дисциплин. Думается, что в результате бурного развития целого ряда фундаментальных и прикладных наук, принципиальных изменений в механизмах общественных отношений, средств и способов правоприменительной деятельности, деятельности теоретической и образовательной, ломки устаревших представлений и появлением новых категорий, методик, можно и нужно говорить о неизбежной смене парадигм в юридических науках и юридическом образовании.
Однако, как верно заметил Л. Я. Драпкин, принятие новой методологической концепции (парадигмы) происходит главным образом потому, что она более адекватно отражает реальность. Возникает закономерный вопрос: при всех своих заслугах, достижениях и, что немаловажно - отмеченных выше перспективах, адекватно ли криминалистика в нынешнем ее состоянии отражает реальность, то есть предлагает ли адекватные "специальные средства и методы судебного исследования и предотвращения преступлений" (Р. С. Белкин) и тем более - эффективные средства и методы исследования иных сфер общественных отношений? Думается, что дать такую оценку можно, исходя из целого ряда параметров. Однако если для начала взять в целом качество подготовки юристов, то картина представляется нерадостной.
Уже многие годы весьма критическое внимание широких слоев общественности, да и самих юристов, обращено к проблеме невысокого качества профессиональной подготовки следователей, дознавателей, оперативных сотрудников органов - субъектов ОРД, адвокатов и других правоприменителей в области уголовного судопроизводства, да не только.
Критика и самокритика нарастает и в самом сообществе, как в вузовском, так и в научном. Так, ректор МГЮА (ныне - Московский государственный юридический университет) им. О. Е. Кутафина В. В. Блажеев в интервью на страницах "Российской газеты" вынужден был признать: "... как мне кажется, мы всегда готовили юриста не для практики, а в известной степени для науки", и далее отметил: "...И вот осознав эту проблему, мы на определенном этапе перешли или, во всяком случае, сейчас переходим к специализации по определенным направлениям практической деятельности. Для этого был создан Институт прокуратуры, сейчас создан Институт адвокатуры... Для юриста необходимы именно два умения: это умение говорить и умение писать. Потому что надо грамотно написать бумагу, знать, как ее написать и кому как написать".
В последнее время Президент РФ на страницах печатных изданий и в Интернете высказывается весьма категорично: "Количество юристов в стране запредельно высокое, и эти люди зачастую не могут найти себе работу, а если находят, то это еще опаснее". К сожалению, сказанное главой государства имеет под собой определенную основу. Во многих если не в большинстве вузов страны действительно имеются явные недостатки процесса обучения юристов, и они связаны, прежде всего, с недостаточным вниманием к практической составляющей обучения.
Выглядит вполне уместной гипотеза о том, что криминалистика как самая прикладная из юридических наук, криминалисты - преподаватели и ученые, могли и должны были бы взять на себя груз ответственности, составив инновационный потенциал юридического образования, обеспечивая широкое, междисциплинарное внедрение обновленных парадигм прагматизма, максимального приближения к нуждам практики разработок не только своей науки, но и всех юридических дисциплин.
Так, вероятно, могло и должно было бы быть... К сожалению, нынешнее состояние в прошлом любимейшей у студентов науки дает повод отдельным исследователям критиковать ее за излишнюю теоретизированность, оторванность от нужд практики и т.п. И хотя соответствующая критика далеко не во всем корректна и справедлива, вполне солидарен с неявно выраженной грустью В. Ю. Шепитько, угадывающейся в его риторическом: "... где взять специалиста, знающего и теорию криминалистики и практику борьбы с преступностью.... Причем, презюмируется, что специалист в области криминалистики знает уголовное право, процесс, судопроизводство на высоком уровне, с учетом изменений в действующем законодательстве... имеет познания в сфере естественно-технических наук и судебных экспертиз".
Между тем, обслуживаемый криминалистикой современный публично-состязательный уголовный процесс (а тем более процесс гражданский, арбитражный, административный), представляет сторонам зачастую равенство не только формальное, но и функциональное. Сторона защиты в уголовном процессе, стороны в иных видах судопроизводства приобрели и продолжают приобретать множество активно применяемых ими прав и полномочий.
Однако само по себе провозглашение принципа состязательности, его обеспечение рядом уголовно-процессуальных и иных норм вряд ли дадут надлежащий результат, если это не будет сопровождаться синхронным развитием научных и, что особенно важно - дидактических средств, направленных на повышение эффективности процесса обучения будущих, и переподготовки, повышения квалификации действующих правоприменителей в условиях состязательности. И здесь закономерным образом встает вопрос: а готовы ли профессионально и идеологически практикующие юристы, а так же их растущая молодая смена к надлежащему усвоению принципа и практики состязательности?
Участие в научно-практических конференциях, преподавательская деятельность каждого из нас - ученых-криминалистов, позволяет сделать не менее печальное предположение о том, что и значительная часть юристов-педагогов не вполне четко представляет себе тот путь от теории к правоприменительной практике, по которому они должны вести своих учеников.
В этой связи имеет смысл подвергнуть анализу некоторые фундаментальные по своему характеру научные и дидактические проблемы, лежащие в основе ситуации, сложившейся в правоприменительной практике и образовательной деятельности.
Сложившаяся за многие десятилетия парадигма советского, а затем и российского юридического образования и юридической науки такова, что все мы - бывшие и нынешние студенты-юристы, изучая в институтах и университетах дисциплины, в том числе уголовно-правового цикла, привыкли давать правовую и иную оценку тем или иным обстоятельствам, исходя из некой объективной позиции, которую можно выразить в тезисе: "Человек совершил то-то, его действия по закону квалифицируются так-то, а не иначе, что можно доказать тем-то и в таком-то порядке...>>.
Быть может именно криминалистика как наука и учебная дисциплина, вновь отметим - априори предполагающая ярко выраженный прикладной характер своих положений и рекомендаций, в этом отношении допускает некоторые отклонения от парадигмы. С одной стороны, и эта точку зрения следует признать доминантной, интерес криминалистики к преступлению, преступнику и его защитнику, обусловлен стремлением создать научные средства, способствующие в конечном счете познанию истины в уголовном судопроизводстве. Существующие, особенно в уголовно-процессуальной науке, позиции, отрицающие возможность установления истины в судопроизводстве, обоснованно критикуется криминалистическим научным сообществом: "Истина в уголовном процессе не может быть вероятностной или ограничиваться видом или субъектом деятельности...>>.
Эта устоявшаяся точка зрения дала повод некоторым ученым - представителям того же сообщества, сделать критический вывод о "монополизме" традиционной криминалистики, основанной на "консерватизме как ученых-криминалистов, так и практиков, считающих криминалистику исключительно своим "оружием", направленным против подозреваемых, обвиняемых и их профессиональных защитников. Соответственно ряд авторов (Л. А. Зашляпин, М. О. Баев, О. Я. Баев, Г. А. Зорин и др.) высказались в том смысле, что криминалистические средства и методы должны быть классифицированы на предназначенные для оптимизации уголовного преследования и, напротив, - для оптимизации профессиональной защиты от уголовного преследования. "Состязательность сама по себе предполагает противоборствование, противодействие состязающихся сторон в реализации каждой из них своей уголовно-процессуальной функции". То есть можно говорить о становлении и тенденциях развития так называемой "криминалистики защиты".
Итак, криминалистика в основном исходит из объективных позиций, необходимости установления истины в своей теории и в прикладных рекомендациях, часто позиционируется в пользу интересов стороны обвинения, прежде всего, следователя, однако в последние десятилетия вполне в духе инноваций разрабатывает и внедряет рекомендации для судей, государственных обвинителей, адвокатов-защитников.
Однако ныне криминалистика по популярности у действующих и будущих правоприменителей чаще всего уступает уголовному праву и уголовному процессу. А в них так называемые объективные позиции, то есть традиционная парадигма, главенствует безоговорочно, создавая тем самым труднопреодолимые стереотипы правосознания и далее - правоприменения.
Так рождается и развивается "объективно-ориентированный" правоприменитель. И вряд ли кто посмеет утверждать, что это само по себе плохо... Однако, покидая стены альма-матер, бывший студент попадает в систему реального, притом состязательного уголовного процесса. Здесь он с удивлением обнаруживает, что обозначенная объективная позиция в практике встречается довольно редко. Уголовный, уголовно-процессуальный закон, законодательство об ОРД и иных отраслей права, криминалистические рекомендации дают возможность правоприменителю в сходных ситуациях в рамках одних и тех же правовых норм принимать правомерные, но при том различные, порой противоположные по характеру и последствиям правовые и тактические решения. Но какое бы решение не принял практический работник, он сделает это не просто как некий абстрактный субъект применения права, а в точности выполняя отведенную ему роль, в основе которой всегда лежит строго определенный корпоративный и/или состязательный интерес.
Попробуем проанализировать, какие позиции реально встречаются на практике.
1. Объективная (нейтральная, теоретическая) позиция. Используется неким независимым юристом, никак не заинтересованным в исходе дела, не испытывающим влияния ведомственных и субъективных интересов, профессиональных деформаций. Примерами такого подхода могут служить: позиция Верховного Суда РФ, выраженная в решениях своего пленума; мнение Конституционного суда РФ; а также, например, мнение ученого - автора монографии; преподавателя на занятиях по уголовному праву, уголовному процессу, криминалистике. Повторимся - такая оценка "в природе", т.е. в конкретном правоприменении, встречается не так уж часто.
2. Позиция суда. Правовую позицию суда по конкретному делу многие хотели бы назвать объективной. Однако это опять же не соответствует действительности. Например, суд не может выйти за пределы предъявленного обвинения (ч. 1 ст. 252 УПК РФ, за исключением положений ч. 2 этой статьи). Это значит, что если, например, судья как юрист усматривает "недовмененный" состав / эпизод преступления, он не может дать ему правовую оценку в приговоре. Независимость суда предполагает отсутствие у него интереса в исходе дела. Суд никогда не проигрывает и не выигрывает: он над спором, но вне спора его не существует. Отсюда же вытекает, что суд объективен относительно лишь позиций сторон. Стороны своим выбором связывают суд по вопросам факта и права прямо (запрет на выход за пределы обвинения) или косвенно (предложение суду оправдать и(или) смягчить наказание). Делая свой выбор, судья учитывает известную ему кассационную практику, взвешивает перспективы обжалования приговора сторонами и иные практически значимые обстоятельства.
Суд ограничен в сравнении с преподавателем или студентом, автором монографии или статьи. У него нет свободы в обращении с фактами и возможности прямо апеллировать в своих рассуждениях к истории, теории, компаративистике и материалам законопроектных работ. Суд в конкретном процессе не вправе моделировать ситуации, как то подвластно Пленуму Верховного Суда РФ при принятии постановления, дающего разъяснения по вопросу, им выбранному, и в пределах, им установленных. Суд действует в пределах сложившейся практики толковании того или иного закона, ежедневно обеспечивая фундаментальную ценность права - его предсказуемость и определенность, в то время как, например, Конституционный Суд РФ связан лишь Конституцией и, в какой-то степени, своим правовыми позициями.
Не углубляясь в анализ проблемы, хорошо понятной и ученым, и практическим работникам, сделаем лишь один вывод - в определенном смысле не так уж объективен судья, рассматривающий любое уголовное дело. Полная, например, "преподавательская", объективность по делу ему далеко не всегда доступна: он - часть системы и действует в конкретной ситуации.
3. Обвинительная позиция: присуща представителям стороны обвинения. Известным ее преимуществом является монополия на начало уголовного преследования. Как следствие, если суд скован сторонами процесса, то обвинение в самом начале пути зависит лишь от наличных у него ресурсов, умения конкретного правоприменителя их использовать и фактов ему известных. Именно сторона обвинения имеет возможность выбирать предмет доказывания и квалификацию деяния, в пределах которых защите и суду ещё лишь предстоит действовать. Именно сторона обвинения имеет максимальную возможность занять абсолютно объективную позицию, известную каждому её представителю ещё по студенческой скамье или из решений Верховного и Конституционного судов РФ. Может не так часто как хотелось бы, но все же достаточно часто сторона обвинения эти возможности использует. Но этим она не ограничивается.
Прокуроры и следователи в большей или в меньшей степени, но вынуждены в пределах требований закона защищать еще и ведомственные интересы, а точнее интересы стороны обвинения, состязающейся в уголовном процессе. Что это за интересы - понять не сложно.
Иерархия интересов стороны обвинения. Несомненным успехом стороны обвинения считается направление дела в суд и скорейшее вступление в силу обвинительного приговора. Причем, чем строже наказание, особенно если его срок и размер совпал с позицией государственного обвинителя - тем, при прочих равных обстоятельствах, весомее признается успех. Оправдание подсудимого в части отдельных эпизодов/составов, прекращение дела по нереабилитирующему основанию, в том числе, являющиеся результатом компромиссов и уступок стороне защиты, как правило, не признаются удовлетворительным результатом деятельности следователя, дознавателя, прокурора. Поражением стороны обвинения считается вступление в законную силу оправдательного приговора суда; прекращение уголовного дела и уголовного преследования по реабилитирующему основанию.
Ни в коем случае нельзя путать обвинительную позицию с пресловутым "обвинительным уклоном". Ошибка будет заключаться в подмене понятий. Права И. Б. Михайловская, когда утверждает, что реализация функции обвинения и обвинительный уклон - вещи совершенно различные. Обвинительная позиция - это всегда позиция, основанная на законе, пусть даже использующая его диспозитивность, неопределенность, пробелы. Она включает и обязанность органа расследования собирать и исследовать все доказательства, опровергающие версию обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Обвинительный же уклон - это игнорирование сведений, свидетельствующих о невиновности либо о меньшей степени ответственности обвиняемого, неадекватная оценка собранных доказательств и т.п. Другими словами, обвинительный уклон является проявлением ненадлежащего выполнения функции обвинения соответствующими участниками процесса.
4. Защитительная (адвокатская) позиция: присуща представителям стороны защиты, прежде всего, адвокату-защитнику. Адвокат скован волей доверителя, если только не считает, что последний оговаривает себя. Подзащитный же далеко не всегда заинтересован в установлении истины, всех обстоятельств дела. Но закон обязывает адвоката "... честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя, всеми не запрещенными законодательством РФ средствами". И поэтому адвокат часто отстаивает заведомо для него ложную позицию. Он всегда обязан найти и продемонстрировать суду все изъяны позиции стороны обвинения. И если последняя, преследуя свои интересы, отклонилась от того, что сочли бы правильной квалификацией (верной оценкой доказательств), ученые или судьи, то именно сторона защиты может занять объективную позицию по квалификации (по оценке допустимости, достаточности доказательств и т.п.). Если же это не так, в том числе, по причине скованности волей доверителя, то в обязанности защиты входит убеждение суда в том, что объективная позиция неверна, несправедлива, незаконна.
Иерархия интересов стороны защиты. Несомненный успех - полное оправдание подзащитного либо прекращение уголовного дела и уголовного преследования по всем статьям и эпизодам обвинения, и притом по реабилитирующему основанию. Хороший результат - прекращение уголовного преследования в части отдельных эпизодов / составов преступлений, а так же назначения наказания условно в ситуации, когда подсудимый мог быть осужден к реальному наказанию (как правило, к лишению свободы). Неудовлетворительный результат - здесь, в зависимости от ситуации по делу, таковым может быть признано осуждение лица, при полном игнорировании судом и стороной обвинения доводов стороны защиты. Например, таким поражением может считаться обвинительный приговор суда, который полностью совпал с позицией стороны обвинения и по квалификации, и по виду, сроку, размеру наказания, и по иным вопросам.
Полагаем, что учет различных позиций очень важен не только в правоприменительной деятельности, так и в научных исследованиях, и что особенно важно - в учебном процессе, при подготовке учебных и учебно-методических работ. Студентам и слушателям учреждений по повышению квалификации в ходе занятий необходимо постоянно рассматривать одни и те же и обстоятельства уголовного дела, эпизода, с четырех или, как минимум, с трех позиций: объективной, обвинительной и адвокатской. При обучении необходимо также показать, как такие позиции становятся реально возможными, и почему, тем самым, каждая из них имеет право стать реальной позицией суда.
Приведем пример, относящийся к процессу обучения вопросам квалификации и расследования взяточничества, других коррупционных преступлений. Гражданин с целью получения фиктивного листка нетрудоспособности передает врачу денежное вознаграждение. Дадим правовую оценку только действиям взяткодателя.
Объективная позиция. Фабула слишком краткая. Но наличие состава дачи взятки за совершение заведомо незаконных действий (ч. 3 ст. 291 УК РФ) не вызывает серьезных сомнений. Для краткости назовем этот состав основным.
Обвинительная позиция. При наличии законных оснований и при инициативном, наступательном подходе в расследовании, лицо может и должно быть привлечено к уголовной ответственности "по максимуму", т.е. за совершение трех преступлений:
- дача взятки за совершение заведомо незаконных действий ч. 3 ст. 291 УК РФ);
- подстрекательство к служебному подлогу (ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 292 УК РФ);
- хищение, путем мошенничества, той суммы заработной платы за период мнимой болезни, которую он незаконно присвоил, благодаря фиктивному листку нетрудоспособности (ч. 1 ст. 159 УК РФ).
Как уже говорилось, не вызывает особых сомнений только наличие основного состава (дачи взятки). Поскольку сторона обвинения, обратим особое внимание - при наличии законных оснований - заинтересована вменить как можно больше и строже, остальные два (дополнительные) нужно доказать и (или) обосновать. Для этого в ходе расследования с особым вниманием следует отнестись к доказыванию содержания умысла лица и других обязательных признаков дополнительных составов. Для этого в ходе расследования проводятся следственные действия, ОРМ и тактические операции, направленные на проверку следующих обстоятельств: осознавал ли взяткодатель, что врач с его подачи совершает за взятку заведомо незаконные действия - служебный подлог, а также то, что тем самым взяткодатель похитил деньги организации-работодателя; получил ли он эти деньги и т.д. Однако при прочих равных обстоятельствах, пожалуй, решающим фактором будет умение следователя грамотно "расписать" текст обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, а также согласованность текста обвинения с руководителем следственного органа, надзирающим прокурором и будущим государственным обвинителем. Существенное значение также будет иметь наличие/отсутствие в местной судебной практике вступивших в законную силу обвинительных приговоров с подобной квалификацией при подобных обстоятельствах.
При этом представители стороны обвинения должны постоянно мысленно отстраняться от своей позиции и пытаться произвести криминалистическое моделирование адвокатской, которая может быть примерно такой.
Адвокатская позиция. Предположим, подзащитный признает дачу взятки. Даже если фактические основания обвинения уже подтверждены доказательствами, а за это защитнику еще можно побороться, то дополнительных составов в действиях подзащитного нет, так как: (1) он хотел лишь получить дополнительный отдых и не имел цели хищения; и (2) дача взятки за незаконные действия охватывает подстрекательство к служебному подлогу (правило конкуренции составов - ч. 3 ст. 17 УК РФ). Не исключено, что сторона защиты вообще будет отрицать умысел на дачу взятки: "я думал, что даю деньги официально, за оформление бумаг по больничному", - или отрицать умысел на дачу взятки за незаконные действия: "я думал, что врач может мне дать листок даже если я не болен".
Следует особо оговорить в этой связи следующий момент. В основе самой идеи квалификации как сопоставления признаков совершенного деяния и нормы уголовного закона лежит презумпция того, что в каждой ситуации существует лишь одна единственная верная квалификация. В противном случае реализация принципа законности и поддержание единообразия судебной практики были бы просто невозможными. Предлагаемый подход множественности квалификаций (множества вариантов получения, проверки и оценки доказательств) к одному казусу опирается на (1) возможность разной интерпретации фактов (что чаще всего влияет на форму и объем вины), (2) на различие в совокупности фактов, подлежащих квалификации (за счет разброса между вариантами предмета доказывания и отсечения недоказанных надлежащим образом фактов) и (3) неискоренимыми разночтениями в понимании самого уголовного, уголовно-процессуального, иного закона, нескончаемо обсуждаемыми как в доктрине, учебной литературе, так и в следственно-судебной практике. Заметим, что все три изложенных пункта, или как минимум, два первых, имеют криминалистическое содержание, а потому формирование предлагаемой обновленной парадигмы вряд ли возможно иначе как со стороны криминалистики.
На занятии не только по криминалистике, но и по всем наукам антикриминального цикла, должно моделироваться поведение сторон с использованием каждой из четырех или, как минимум, трех позиций (например, временно опуская вторую - позицию суда).
Академический подход - парадигма юридической науки и юридического образования, чаще всего ограничивается проблемами однозначной интерпретации закона, правил квалификации, собирания, проверки и оценки доказательств. Но и она - эта парадигма, применяемая в рамках реальных семинарских занятий по криминалистике и другим предметам антикриминального цикла, позволяет студентам также "играть" с толкованием фактов, определением предмета доказывания и т.д. Но все это делается без надлежащего теоретического базиса и дидактического инструментария.
Суть же нашего предложения сводится не к низвержению, а к модернизации указанной парадигмы (назовем ее, к примеру: "парадигмой объективной позиции") с точки зрения состязательности, вышеизложенных новаций и достижений криминалистики. Суть модернизации - в научно-дидактическом обеспечении мысленного (плюс документального) моделирования сначала той самой объективной позиции, затем позиции каждой из сторон, плюс позиции суда.
На уровне учебных пособий и лекций названная модернизация может быть обеспечена изложенными в настоящей статье положениями с примерами из практики по выбору конкретного автора, преподавателя. На уровне практических занятий навыки моделирования различных позиций должно закрепляться в дискуссии (навыки риторики) в рамках имитации состязательного процесса с использованием образцов и примеров процессуальных документов.
Рекомендуется использовать, например, следующую форму - ключевые тезисы позиций (можно излагать в учебно-методическом пособии как шаблон для мыслительной деятельности):
1) объективная позиция, присущая, например, ученому: "Считаю ли я сделанный мной вывод о квалификации преступления, доказывании на основании известных фактов правильным и соответствующим букве и смыслу закона?"
2) позиция суда: "Считаю ли я, что сделанный мною вывод о квалификации преступления, доказывании, подтвержден допустимыми доказательствами, не противоречит практике высших судов и не имеет фактических ошибок? Есть ли иные варианты квалификации и оценки доказательств, и будут ли они обоснованными? Какова вероятность того, что апелляционная, кассационная инстанция использует один из этих вариантов, отменив мой приговор?"
3) позиция обвинителя: "Есть ли у меня законные основания с учетом фактов, которые считаю установленными (подлежащими установлению), сделать вывод о квалификации преступлений и их доказывании "по максимуму"? Какие места в моей позиции особо уязвимы? Изменится ли позиция суда, если атака стороны защиты против моей позиции будет удачной?"
4) позиция защиты: "Есть ли законные основания опровергнуть квалификацию и доказательства стороны обвинения и сделать вывод о невиновности (меньшей степени вины) подзащитного? Подтверждена ли моя позиция надлежаще установленными фактами, и что будет, если суд не согласится с моей оценкой существенности нарушений при собирании доказательств? Можно ли установленные в суде факты интерпретировать иначе, дополнив картину, например, новыми обстоятельствами?" Как уже было отмечено, обновленная таким образом парадигма научной и образовательной деятельности - назовем ее, например: "парадигма четырех позиций", базируется на лучших достижениях криминалистики и соответственно имеет криминалистическую природу, хотя может и должна распространяться на все науки антикриминального цикла и шире - на иные юридические дисциплины. Она позволит учить и учиться постоянно "играть на опережение", внутренне прочувствовать важность процессуальной формы (и ограничения, ею накладываемые), прийти к осознанию того, что за редким исключением каждая криминалистическая и иная правоприменительная ситуация имеет несколько решений, и каждое из них может соответствовать закону.
Уверен, что предлагаемое никак не противоречит идеологии достижения истины в процессе, а значит нравственным началам криминалистики. Моделирование различных позиций, в частности, позиции стороны защиты, только повысит эффективность решения задач уголовного судопроизводства.
Как бы субъективно трудно и непривычно это не казалось, но все же есть убеждение, что как ученому и педагогу, так и практикующему юристу, обучаемому, будь то реальное дело или учеба, следует как бы разделять свою мыслительную деятельность на четыре или, как минимум, на три позиции: объективную, обвинительную и адвокатскую, а при необходимости уметь отстаивать каждую из них, прогнозируя, как результат, позицию суда.
Особенно это важно для учебного процесса в вузах и в учреждениях по повышению квалификации. Например, на семинарах по уголовному праву, уголовному процессу, криминалистике, в особенности - по криминалистической тактике, криминалистической методике расследования и судебного разбирательства (выделено мной, Ю. Г.), отвечая на вопрос о квалификации, выявлении и доказывании тех или иных преступлений, обучаемому можно предложить высказать три мнения:
- прежде всего, об объективной позиции, подтвердив ее составленным в порядке домашнего задания постановлением о привлечении в качестве обвиняемого;
- в случае проведения занятия в режиме деловой игры, в зависимости от того, в какой подгруппе он состоит ("следователи" или "адвокаты"), изложить обвинительную или адвокатскую позицию. Ее, в свою очередь, необходимо подтвердить, в первом случае, например, постановлением о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения - содержание под стражей, постановлением об отстранении обвиняемого от должности, а также планом расследования, планами допросов и т.п.; во втором случае, например, жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, ходатайством о прекращении уголовного дела, планом защитительной деятельности, и т.п.
Кстати, обратим внимание, что до сих ни одна из наук антикриминального цикла до сих пор не взяла на себя ответственность за обучение вопросам методики составления процессуальных и иных документов по различным категориям дел, в типичных ситуациях и т.п. И соглашений о совместной междисциплинарной деятельности в этом крайне важном дидактическом направлении - что было бы особенно разумно - также не наблюдается. Полагал бы, что именно криминалистика как наука и учебная дисциплина, научное криминалистическое сообщество, преподаватели вузов могли бы взяться за разработку соответствующих научных положений, прикладных рекомендаций, образцов документов, а также соответствующего программного обеспечения образовательного процесса. А поскольку эта задача междисциплинарная, то криминалисты должны стать инициаторами объединения усилий.
Таким образом, есть все основания полагать, что внедрение в науки и учебные дисциплины антикриминального цикла "парадигмы четырех позиций", развитие междисциплинарного дидактического направления - "методика составления процессуальных и иных документов по различным категориям дел, в типичных ситуациях", соответствующее уточнение концептуальных подходов к формированию и представлению теоретических положений, учебных и практических рекомендаций, к обучению будущих и действующих правоприменителей - все это позволит сделать важный шаг к уточнению парадигм, модернизации наук и учебных дисциплин антикриминального цикла (впрочем, как и иных юридических), повышению эффективности всей правоприменительной практики.
Парадигма четырех позиций в совокупности с идеей актуализации методики составления процессуальных документов не могла появиться иначе как в рамках криминалистических исследований, поскольку она основана на идеологии и лучших достижениях криминалистики, лишний раз демонстрируя инновационный вектор ее развития, прагматичный характер и прикладную направленность ее разработок.
Гармаев Юрий Петрович, доктор юридических наук, профессор
_________________________________
Шепитько В. Ю. Криминалистика ХХI века: предмет познания, задачи и тенденции в новых условиях // Современное состояние и развитие криминалистики. Сб. науч. трудов / Под ред. Н. П. Яблокова и В.Ю. Шепитько. - Х.: "Апостиль", 2012. - С. 43.
Ищенко Е. П., Жижина М.В. Современные представления о предмете науки криминалистики // Ситуационный подход в юридической науке и правоприменительной деятельности: Мат-лы межд. науч.-практ.конф. / под ред. Т. С. Волчецкой. - Калининград: Изд-во БФУ имени И. Канта, 2012. - С. 62.
Т. Кун обозначал эти глобальные процессы как научные революции, превознося торжество новых парадигм, приходящих на смену устаревшим. См.: Кун Т. Структуры научных революций. - М.: "Прогресс", 1977. - С. 13-19.
Драпкин Л. Я. - Ситуационный подход - локальная парадигма современной криминалистики // Ситуационный подход в юридической науке и правоприменительной деятельности: Мат-лы межд. науч.-практ.конф. / под ред. Т. С. Волчецкой. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. - С. 29.
"Юристов много не бывает" // Российская газета. - Неделя N4959 (135). 2009. 23 июля. - С. 6.
"Количество юристов запредельно" Дмитрий Медведев назвал отвратительное качество правового образования угрозой для страны / А. Резчиков // "Взгляд" Деловая Газета. 16 апреля 2009. см. также: Пункт 1 "б" Указа Президента Российской Федерации от 26.05.2009 N 599 "О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации" // Российская газета. - 2009. - 29 мая. - N 97 (4921) - С. 13.
Интернет-дискуссия, вызванная материалом: "Семь смертных грехов современной криминалистики" // сайт Международной ассоциации содействия правосудию. Режим доступа: http://www.iuaj.net/node/342
Шепитько В. Ю. Криминалистика ХХI века: предмет познания, задачи и тенденции в новых условиях // Современное состояние и развитие криминалистики. Сб. науч. трудов / Под ред. Н. П. Яблокова и В.Ю. Шепитько. - Х.: "Апостиль", 2012. - С. 53.
Эксархопуло А. А. Предмет и система криминалистики: Проблемы развития на рубеже ХХ-ХХI веков. - СПб.: Изд. Дом СПбГУ, 2004. - С. 33-34.
Шепитько В. Ю. Тенденции криминалистики и некоторые новеллы уголовного процесса // Кримiнальне проваджения: новацii процессуальноi теорii та кримiналiстичноi практики: матерiали мiжнародноi наук.-практ. конф., 18-19 квiтня 2013 року, м. Сiмферополь-Алушта / вiдпов. Ред. М. А. Михайлов, Т. В. Омельченко; Таврiйский нац. Ун-т iменi В. I. Вернадcького. - Сiмферополь: ДIАЙПI, 2013. - С. 166. Эту позицию, думается, поддерживают большинство криминалистов.
Зашляпин Л. А. Криминалистика как основа разработки теоретических аспектов профессиональной защитительной деятельности // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: Сб. статей / Отв. Ред. Л. А. Зашляпин. - Екатеринбург. - С. 43.
Баев О. Я. Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него: научно-практическое пособие (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений). - М.: Эксмо, 2009. - С. 8.
Баев М. О. Тактические основы деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве России (теория и практика). Дис... доктора юрид. наук. - Воронеж. - 2005, и др.
Волчецкая Т. С. Перспективы и пути развития современной криминалистики // Современное состояние и развитие криминалистики. Сб. науч. трудов / Под ред. Н. П. Яблокова и В.Ю. Шепитько. - Х.: "Апостиль", 2012. - С. 53 - С. 7.
Михайловская И. Права личности - новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / И. Михайловская // Российская юстиция. - 2002. - N 7. - С. 4.
Пункт 1 части 1 статьи 7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" от 31.05.2002 N 63-ФЗ // Российская газета. - N 100 от 05.06.2002.
"Ответственность за дачу и получение взятки или коммерческий подкуп не исключает одновременного привлечения к уголовной ответственности за действия, образующие самостоятельное преступление. В таких случаях содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений" (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000 N 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе").
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 2001. С. 21.
Гавло В. К. О позитивных тенденциях развития криминалистической методики как раздела науки криминалистики // Ситуационный подход в юридической науке и правоприменительной деятельности: Мат-лы межд. науч.-практ.конф. / под ред. Т. С. Волчецкой. - Калининград: Изд-во БФУ имени И. Канта, 2012. - С. 201-205.
