Главной, знаковой чертой современного этапа международного
развития являются глубинные сдвиги в геополитическом ландшафте...

Концепция внешней политики
Российской Федерации (в ред. 2013 г.)


Евразийская стратегия России должна включать в себя стратегический прогноз и оценки перспектив развития Китая, которые повлияют неизбежно на все компоненты национальной стратегии России, ее внутренней и внешней политики.

При любых прогнозах, однако, следует исходить из того простого факта, что демографический потенциал, как часть НЧК Китая, обеспечивает этой стране ведущие позиции. С учетом же того приоритета, который отдается властью Китая развитию его НЧК, следует ожидать его стремительного роста уже в среднесрочной перспективе: рост душевого дохода, уровня образования (только 300 млн человек получили высшее образование за последние 20 лет), продолжительности жизни, развитие науки и технологии, опора на национальную систему ценностей - все это гарантирует Китаю роль мирового лидера.

Здесь следует отметить два обстоятельства. Во-первых, в российской политике, включая евразийскую стратегию, росту НЧК не уделяется внимания, хотя именно этот фактор, а не `технический` рост ВВП обеспечит ему взрывообразное развитие в среднесрочной перспективе.

Тем более в евразийской стратегии не уделяется сколько-нибудь заметного значения опережающему развитию НЧК и восточных регионов страны. А между тем только эти два фактора могут обеспечить стратегическое равновесие в Евразии. Население Китая (1300 млн) почти в 10 раз превышает российское (140 млн), но в восточных регионах, особенно Восточной Сибири и Дальнего Востока эта разница составляет уже почти 100 раз. Компенсировать ее можно только тремя способами:

- развитием инфраструктуры, транспорта и промышленности восточных регионов, сознательной миграцией населения из западных регионов страны и резким улучшением демографической политики;

- опережающим развитием НЧК восточных регионов, которые в отличие от первого (экстенсивного) способа смогут изменить ситуацию, ликвидировать реальную угрозу.

Важнейшим `геополитическим сдвигом` в последние десятилетия стал стремительный рост КНР, но в еще большей степени - ожидания, которые существуют по поводу темпов развития Китая уже в ближайшем будущем, целей его развития и того, как повлияет на ситуацию в мире и в Евразии становление этого нового мощного центра силы. В 2013году ВВП КНР превысил 4 трлн дол. (почти в 3 раза больше российского), прочно предоставив Китаю место второго мирового экономического гиганта.

В этой связи не могут не обратить на себя внимания прогнозы ведущих китайских ученых до 2030 года, которые помогают по-новому взглянуть на место Китая в мире и в Евразии. В частности, если говорить о наиболее приоритетных целях, то китайские эксперты выделяют следующие: `к 2030 году: 1) стать `государством всеобщей зажиточности, всеобщей мощи, всеобщих инноваций, всеобщего распределения` для более, чем миллиардного народа; 2) стать самой мощной в мире экономикой, обогнав США по объему ВВП более чем в 2,0-2,2 раза; 3) стать `страной счастья` для всего населения, обогнав США по показателю валового индекса развития человеческого потенциала в 3,2 раза; 4) стать `зеленым` государством, то есть экологически чистым`[1].

В этих оценках привлекает не столько перспектива роста ВВП КНР, сколько целевая направленность на развитие НЧК, которая прямо формулируется в качестве конечной политической цели.

Обращает на себя внимание, кроме того, четкость стратегического планирования и прогнозирования, последовательность в реализации сформулированных целей. Так, китайские эксперты, например, отмечают: `Для достижения цели построения `общества всеобщей зажиточности` к 2030 году в КНР была намечена программа `модернизации с китайской спецификой`, состоящей из четырех шагов: 1) 1978-1990 гг. - переход от бедности к уровню `обогреть и накормить` (вэньбао шуйпин); 2) 1990-2000 гг. - переход от уровня `обогреть и накормить` к уровню `малого благоденствия` (сяокан шуйпин); 3) 2000-2020 гг. - переход от уровня `малого благоденствия` к `обществу малого благоденствия` (сяокан шэхуэй); 4) 2020-2030 гг. - переход от общества `малого благоденствия` к обществу `всеобщей зажиточности` (гунтун фуюй)[2].

Все это подтверждает, что у Китая есть долгосрочно стратегия, которая (в отличие от российской) четко ориентирована на развитие НЧК, важнейшим компонентом которого является душевой доход ВВП. Но это означает и то, что другие компоненты НЧК будут расти. Так, сегодня:

- утверждается идеология и система ценностей, ориентированная не столько на социальные идеалы, сколько на систему национальных ценностей, среди которых важным элементом становится идея `срединной империи`. Этот важный компонент НЧК в России до сих пор недооценивается, а между тем он, как показывает мировая практика, может дать мощный толчок социально-экономическому развитию;

- стремительно развивается уровень высшего образования. Правительство КНР не только направляет ежегодно десятки тысяч студентов за рубеж, но и огромными средствами инвестирует в собственные университеты;

- быстрыми темпами завершается этап `технологического заимствования`, который в некоторых областях уже перешел на этап передовых позиций китайской науки;

- продолжается увеличение продолжительности жизни, что также является важнейшим компонентом НЧП.

Все это, взятое вместе, говорит в пользу того, что Китай может вскоре стать не только лидером мирового ВВП, но и лидером по уровню НЧП. Давным-давно Наполеон пророчески заметил: "Когда Китай проснется, весь мир вздрогнет"`[3].

И это не пустые слова. Китай еще только выходит на мировую арену и это объясняет пока еще существующую сдержанность его внешнеполитических и военно-политических амбиций. Его руководство ставит перед собой вполне разумные цели национального развития, которые определяются тем, что Китай еще находится на догоняющем этапе экономического, технологического и социального развития. По оценке академика Н. Симонии, `...Образно говоря, Китай пока преуспел по части производства или ассимиляции `железа` (hardware) высокотехнологичной продукции, но не собственного программного обеспечения (software), без чего говорить о IT укладе было бы преждевременно. Так что Китай в ближайшей перспективе будет еще находиться в процессе догоняющего развития. Другое дело, что Китай уже сейчас может быть примером для огромной массы развивающихся стран, настолько отстающих в своем экономическом развитии, что большинству из них сегодня и в ближайшей перспективе просто не до решения грандиозной задачи постиндустриального развития; им в лучшем случае предстоит решать задачи модернизации индустриального типа. Я уже не говорю о странах, которых сегодня относят к категории failed state, т.е. тех, кому не удалось пока решить базовую проблему консолидации своей государственности и в которых в настоящее время вообще не просматривается перспектива нормального развития (Афганистан, Сомали, Йемен и др.)`[4]. Представление о результатах развития КНР за последние 30 лет дают такие данные.

Показатели социально-экономического развития КНР[5]

Растущая мощь Китая оказывает огромное влияние на Россию уже сегодня. Прежде всего экономическое (но уже и политическое, о чем говорят значительно реже). Так, 11 лет, прошедших после подписания Договора 2001 года, были посвящены преимущественно наращиванию количественных параметров партнерства. Объем торговли вырос с 8 млрд долл. в 2000 году до примерно 80 млрд в 2011 году. Китай стал главным внешнеторговым партнером России. К 2015 году товарооборот может достигнуть 100 млрд долл., а к 2020-му - 200 млрд долл. Существенную роль в достижении этих показателей призвана внести подписанная в 2009 году `Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири с провинциями Северо-востока Китая до 2018 года`. Кроме этой масштабной программы подписано свыше 200 различных документов по двустороннему сотрудничеству[6].

По экспертным оценкам, доля Китая в мировом потреблении различных видов сырья увеличится на 5-10 п.п. в течение следующих 10 лет. Объем импорта сырья со стороны Китая к 2020 г. по некоторым позициям в абсолютном выражении удвоится, считают российские эксперты[7].

Открытие в последние годы в Китае (Ордосский бассейн, Таримский бассейн, Бохайский залив и др.), в Австралии (Тиморское море) и других странах АТР ряда крупных месторождений углеводородов будет способствовать развитию в регионе инфраструктуры по транспортировке, переработке и использованию нефти и газа. Но удовлетворить рост энергетических потребностей АТР ни сейчас, ни в будущем эти новые месторождения не смогут[8]. Очевидно, что быстро развивающемуся Китаю потребуются новые ресурсы, ведь он к 2020 году превратится в их основного потребителя.

В силу своего стремительного развития Китай, как считает большинство отечественных экспертов, при правильной постановке дела становится одним из главных и оптимальных партнеров для Восточной Сибири и российского Дальнего Востока. При этом сотрудничество может развиваться по многим направлениям, включая топливно-энергетический и горно-металлургический комплексы, научные исследования и трансферт технологий, транспорт, строительство и сельское хозяйство.

По многим оценкам, Китай рассматривает доступ к природным ресурсам Восточной Сибири и Дальнего Востока как стратегическую задачу, как один из важнейших путей удовлетворения растущих потребностей в нефти, газе, энерго- и гидроресурсах, металлах. По прогнозу Международного энергетического агентства, к 2020 г. удельный вес этой страны в совокупном мировом спросе на энергоносители составит 17,5%[9].

Особое значение имеют оценки будущей военной мощи КНР, которые не могут прямо коррелироваться с ростом экономического потенциала из-за большого удельного веса военно-технологической составляющей, но уже в среднесрочной перспективе могут стать полноправным атрибутом великой державы. Так, не смотря на относительно небольшой удельный вес военных расходов в ВВП, КНР к 2013 году устойчиво занял второе место после США, существенно опередив все остальные государства.

Особое место в этой связи занимает анализ возможностей стратегических наступательных и оборонительных сил КНР, а также морских и сухопутных компонентов военной мощи. Как отмечают российские эксперты, `Армия КНР обладает самым многочисленным личным составов, однако качественная составляющая до недавнего времени оставляла желать лучшего. За последние годы, в связи с развитием промышленности, КНР достиг достаточно больших успехов в ВПК, хоть при этом зачастую используются методы полного копирования зарубежной техники, чаще всего приобретённой у РФ.

Если образцы "традиционной" военной техники Китай часто демонстрирует на парадах и не прячет под грифом "секретно", то о войсках стратегического назначения информации крайне мало. И это при том, что все остальные страны "ядерного" клуба обнародуют с определённой периодичностью отчёты с подробной информацией о количественном и качественном составе своих ядерных арсеналов (количество боеголовок, количество и виды стратегических носителей). При этом ясно, что стратегические силы являются главным гарантом безопасности и независимости такого серьёзного мирового игрока, как Китай. Без достаточного для надёжного ядерного сдерживания количества боеголовок и их носителей страна не сможет решать всех тех глобальных задач, которые перед собой должно ставить государство, претендующее на статус сверхдержавы. Именно поэтому стоит подробно проанализировать ядерный арсенал КНР`[10].

Ядерное оружие Китай впервые испытал в 1964 году, а термоядерное - в 1967. С этого момента армия КНР стала оснащаться ракетами с ядерными боеголовками. На тот момент это были ракеты малой и средней дальности, такие как, например, DF-1, с дальностью действия 2000 км (копия советской Р-12). Далее, в 70-х, были разработаны ракеты с большей дальностью действия - DF-3 и DF-4 - 2800 км и 4700 км соответственно. Эти ракеты до сих пор стоят на вооружении КНР. Однако они не дотягивают до межконтинентальной дальности, и уж точно не позволяют наносить ударов по территории тех же США. Первые испытания МБР были проведены КНР в 1980-м году. Это была новая ракета DF-5, которая имела дальность действия до 13000 км. С этого момента Китай начал обладать возможностью поражать цели на территории США. В последние годы на вооружение КНР стали поступать мобильные МБР DF-31, с дальностью до 8000 км, а на стадии испытаний находится мобильная МБР DF-41, несущая 3-4 боеголовки индивидуального наведения на расстояние до 14000 км. Принятие последней на вооружение сделает возможным нанесение ударов по всей территории США, с учётом задач по преодолению противоракетной обороны, так как по некоторым данным, DF-41 будет в состоянии нести и ложные цели.

На данный момент, если руководствоваться открытыми данными, у КНР имеется недостаточное количество стратегических носителей, для того, чтобы приблизиться по мощи к двум ядерным гигантам - США и РФ и гарантировать полную неприкосновенность. Китай имеет лишь 20 МБР DF-5 и 20 БР DF-4 (можно отнести к стратегическим, так как дальность ракеты позволяет наносить удары почти по 2/3 территории РФ). Количество DF-31 и DF-41 пока остаётся загадкой. Производство ракет DF-31 возможно уже идёт в больших количествах, начиная с 2000-х годов, когда ракета прошла испытания. Можно предположить, что при таком темпе развития КНР и её вооружённых сил, в скором времени станет возможно массовое производство мобильных МБР DF-41, что может в течение некоторого времени подтянуть Китай к уровню в 300-400 развёрнутых ядерных боеголовок (у США и РФ их имеется более 1500) на стратегических носителях. Тогда Китай сможет, не особо "консультируясь" с кем-либо, развязывать выгодные ему локальные войны и операции. Например, начать вторжение в Тайвань, гарантировав невмешательство США (по крайней мере, прямое)`[11].

Таким образом вслед за стремительным ростом ВВП и НЧК ожидается не менее быстрый рост военных возможностей Китая. Причем уже сегодня его военные расходы растут быстрее, чем ВВП. Это может говорить о том, что при 7,8% росте ВВП Китай легко в случае необходимости может довести их до 11-12% и быстро обогнать США. Существующее отставание может быть ликвидировано уже в среднесрочной перспективе.

Пока что у Китая есть существенные трудности в области технологий и, видимо, отставание от США будет сохраняться более длительное время, ведь `технологическое лидерство` было и остается краеугольным камнем политики США. Но области технологий и науки - достаточно коварные области. СССР, отставая от Германии и США, сумел всего лишь за 4 года создать весь комплекс атомной промышленности - от обработки материалов до систем управления. Более того, уже через несколько лет, мобилизовав все ресурсы НЧП, СССР смог вырваться по некоторым направлениям вперед.

Поэтому рассчитывать на `вечное` технологическое отставание КНР - наивно. Оно может быть ликвидировано чуть позже, чем отставание по ВВП, а, может быть, и одновременно.

По сути у России в отношении КНР остается единственный выбор: как и в 50-70 гг. вступить в соревнование по качеству НЧК, понимая, что для преодоления демографического разрыва нет условий. А это означает, что российский НЧК должен быть в разы выше китайского. Что совсем не представляется невозможным.

___________________________

[1] Перспективы развития КНР к 2030 году. Научные прогнозы китайских ученых / Экспресс-информация. 2012. N 2. ИДВ РАН, 2012. С. 3-4.

[2] Перспективы развития КНР к 2030 году. Научные прогнозы китайских ученых / Экспресс-информация. 2012. N 2. ИДВ РАН, 2012. С. 3-4.

[3] Млечин Л.М. Китай - великая держава номер один? СПб.: БХВ, 2012. С. 5.

[4] Симония Н.А. Избранное. М.: МГИМО(У), 2012. С. 761.

[5] Коваленко В.H. Формирование `Большого Китая`: экономическое взаимодействие Гонконга и КНР / Под ред. С Ф. Суршина. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2012. С. 159.

[6] Тавровский Ю.В. Москва и Пекин перед обновлением тандемов // Независимая газета. 2012. 21 марта. С. 5.

[7] Сценарии развития Восточной Сибири и российского Дальнего Востока в контексте политической и экономической динамики Азиатско-Тихоокеанского региона. М.: Иркутск, 2011. С. 6.

[8] См.: Коржубаев А.Г., Соколова И.А, Эдер Л.В. Нефтегазовый комплекс России: перспективы сотрудничества с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН 2009; Eder L, Andrews-Speed P., Korzhubaev A. Russia`s evolving energy policy for its eastern regions, and implications for oil and gas cooperation between Russia and China // The Journal of World Energy Law & Business. 2009. V. 2, N. 3. November. P. 219-242.

[9] World Energy Outlook 2011 // International Energy Agency. 2011.

[10] Ядерный арсенал Китая: Пекин может обеспечить достаточный уровень сдерживания и решить проблему Тайваня / Эл. ресурс: `Военное обозрение`. 2013. 13 июля / http://topwar.ru

[11] Ядерный арсенал Китая: Пекин может обеспечить достаточный уровень сдерживания и решить проблему Тайваня / Эл. ресурс: `Военное обозрение`. 2013. 13 июля / http://topwar.ru

Док. 664092
Перв. публик.: 14.08.13
Последн. ред.: 15.08.13
Число обращений: 0