Глобализация как вектор мирового развития: теоретические аспектыНазад
Глобализация как вектор мирового развития: теоретические аспекты
Глобализация - современный мировой процесс, отражающий очередной, наивысший виток истории, базирующийся на качественно новом типе развития. В самом общем виде это типологическое различие можно свести к несовпадающему содержанию замещающего и совмещающего развития. Если в первом случае речь идет о том, что новое или разрушало, или подчиняло, замещало старое качество, то во втором новое качество дополняет или восполняет старое. Мировое развитие между тем - возможный, но не обязательный аспект и продукт истории. В широком понимании мировое развитие - одновременно те направленность, ход и результат общей и всемирной истории, которые предполагают не просто некую совокупность явлений и процессов, не только определенную последовательность, систему этих явлений и процессов во времени, но, прежде всего, изменение их совокупного качества. Разъясняя свое понимание глобализации как развития нового типа, М. А. Чешков пишет: "Важнейшие противоречия в ходе нового развития возникают между наличными формами социумов и цивилизаций, с одной стороны, и потребностью в выработке социальности, адекватной глобальной общности - с другой; между разнообразием состава и тем же, но избыточным дисфункциональным разнообразием; между тенденцией к развитию через равноразличия и универсальным характером связей. Эти противоречия резюмируются в наиболее фундаментальном из них - между потребностью в выживании и необходимостью жизненной полноты (или подлинной жизненности) существования человечества"1. Из подобной постановки вопроса явствует, что глобализация может являться или уже является элементом, формой или стержневым содержанием не просто какого-либо вида общественного развития, а именно глобального, мирового развития. И здесь приходится констатировать, что в мировом обществоведении нет не только сколько-нибудь совпадающей позиции в отношении к указанному понятию как теоретической категории, но и не существует более или менее разработанной научной концепции мирового развития как реального исторического процесса.
И дело здесь не только в том, что, согласно мнению Бертрана Шнайдера, руководителя "Римского клуба", "впервые общество становится глобальным в силу развития информатики, телевидения"2, но, даже оседлав информационную революцию, глобализация не стала единственной тенденцией в историческом процессе. Он подчеркивал в этой связи, что только в 90-е годы идея глобализма сменила "постмодернизм" 80-х годов "в качестве ключевого слова, фокусируя общественное и научное сознание"3, что противоречивая природа самой глобализации мешала идентифицировать ее как основное направление развития человеческого мира. Действительно, если исходить из того, что хотя бы отдаленная цель глобализационных процессов состоит "в создании мирового сообщества людей, которые будут следовать приблизительно одинаковым жизненным установкам и максимизировать свое благосостояние не за счет других представителей человеческого рода и не в ущерб им"4, то здравый смысл, вооруженный неопровержимыми аргументами истории, вряд ли был способен признать такой путь развития возможным. Осложняла дело еще и путаница между разнообразными универсалистскими концепциями, грешившими унификаторскими устремлениями своих создателей, и глобализацией, которая рассматривалась как последняя или самая новая из них. Наконец, не проясняла, а только запутывала дело постоянная подмена сути современной глобализации ее историческими предтечами, предпосылками, интеллектуальными прообразами и т.д. Действительно, едва люди в разных частях света начали осваивать мир, как одним из главных побудительных мотивов стала потребность в общении, объединении, взаимопонимании. Аристотель проницательно назвал человека общественным существом. За родоначальником современной политической науки последовал длинный ряд мыслителей, которые постулировали логическое завершение этого пути - объединение человечества в единое глобальное общество. Но это вовсе не означает, что именно с их интеллектуальных озарений ведет свое летоисчисление современная глобализация, общепризнанным символом которой является Интернет. "Пришло время осознать, - пишет заведующий сектором ИМЭМО РАН Н. А. Косолапов, - что человечество действительно идет к первой в истории организации самого себя как единого целого. Вопрос не в том, будем ли мы сопротивляться этому стихийному процессу, который все равно возобладает, а сможем ли мы понять его логику, направления, альтернативы и выбрать оптимум, чтобы снизить социальную цену".
Теоретически развитие, в том числе и мировое, есть высший тип движения и изменения в природе и обществе, связанные с переходом от одного качества, состояния, к другому, от старого к новому. Развитие в то же время - это необратимое поступательное изменение предметов духовного и материального мира во времени, понимаемом как линейное и однонаправленное. На предельно высоком уровне генерализации среди всех процессов развития традиционно различают две взаимосвязанные друг с другом формы - эволюцию и революцию. В последнее время к ним добавляют третью форму, фиксирующую качественные изменения не только и не просто структуры объекта, но и самой его глубинной природы, его сути. В жизни общества это относится к смене исторических цивилизаций, длительным процессам изменений, включающим в себя как эволюционные, так и революционные формы6. Современные научные теории развития самым непосредственным образом связаны с синергетикой, в которой то или иное толкование начала порождает и соответствующее понимание развития.
Н.А. Косолапов считает, что к середине 60-х годов прошлого века в науке существенно изменилось представление о развитии как явлении. Происшедшие перемены он суммировал следующим образом:
- произошел отказ от взгляда на развитие как на исключительно линейный процесс, он стал рассматриваться как один из возможных и самых простых вариантов развития. Наиболее сложными его видами стали считаться системы с их растянутыми во времени спиралями-моделями развития;
- утвердилось признание сложной цикличной природы любого развития, циклы которого стали различаться по своей причинности, продолжительности, многообразию амплитуд колебаний и т.д.;
- соотношение амплитуд колебаний, масштабов "отливов" и "приливов" любых процессов развития стало рассматриваться как их направленность, вне зависимости от того, восходящее ли это развитие, прогресс или же нисходящее развитие, регресс;
- появилось понимание, что у каждого позитивного развития (от простого к сложному, от низшего к высшему) есть и антипод - деградация, вырождение (от сложного к простому, от высшего к низшему);
- было установлено, что восходящее долговременное развитие может сочетаться с этапами деградации, этапы деградации - со вспышками позитивного развития;
- процесс развития перестал рассматриваться как универсальный, неизбежный, он начал трактоваться скорее как потенция, возможность, реализация которых зависит от достаточно сложного комплекса условий;
- реализация потенциальных возможностей восходящего развития требует не только определенной избыточной энергии, ресурсов, но и усилий по использованию такой избыточности в целях и на нужды развития. В отсутствие таких усилий сама избыточность энергии стимулирует лишь процесс энтропии (разложение, деградацию, вырождение, самораспад);
- на первый план выходят внутренние механизмы развития. Современное представление о развитии не может не учитывать усложнения взглядов науки на явление детерминации, его природные механизмы8. Резюмируя отмеченные перемены в научной интерпретации развития, Н. А. Косолапов констатирует: "Развитие (в том числе и мировое) есть процесс и результат становления некой ранее не существовавшей системной целостности; долговременного, отчетливо выраженного качественного усложнения такой целостности или же такого неслучайного распада одной целостности, который одновременно является предпосылкой и процессом становления на ее месте иной, новой целостности".
Развитие по природе и способу самореализации представляет собой процесс, отражающий совокупность, сумму перемен в пространстве и времени. Идея развития сконцентрирована на качественных аспектах беспрерывных перемен, из которых складывается сама жизнь. Формула развития в данном случае может быть представлена как цепочка перемены - изменения - трансформации - эволюция - развитие, в которой каждое понятие предстает следующими своими сущностными чертами: а) главный отличительный признак перемен - их обратимость; б) изменения более долговременны, отражают в себе нечто закономерное, они устойчивы по отношению к обратимости; в) трансформация в количественном измерении равнозначна изменению, но, в отличие от него, отражает качественную сторону, появление нового качества, баланс и преемственность перемен; г) эволюция представляет собой множественную последовательность трансформаций, приводящих к обретению объектами эволюции необратимых новых для него качественных черт, когда объекты меняют существенно свою природу; д) развитие - это долговременное по становлению, закономерное по причинам, движущим силам, природе и характеру, путям и способам самореализации, четко направленное во временном пространстве, необратимое изменение материальных и идеальных объектов.
Фундаментальная наука исходит из того, что мировое развитие ведет не к стандартизации культур, не к механическому повторению всеми одного и того же пути, воспроизводства одних и тех же форм развития, но к большему духовному, социальному, политическому разнообразию. С появлением тенденций к становлению единого, все более целостного мира в содержании мирового развития все заметнее стали проявляться моменты, связанные с социальной и политической практикой организация подобной целостности. Для такого подхода к современному мировому развитию важным представляется иметь в виду следующие три момента: а) вывод о цикличности любого развития, предполагающий возможность и высокую вероятность временных откатов в динамике процессов, определяющих характер международной жизни; б) сложившееся (по итогам научной дискуссии 60-х годов о приоритете исторического или структурного подходов) различение эволюционного и структурного аспектов мирового развития и признание определенной эвристичности структурного подхода, но не в ущерб историческому; в) постановку проблем социального времени, в котором (в отличие от времени хронологического) на первый план выходит внутреннее время объекта: цикличность, ритм, темп его функционирования и развития, число и общая продолжительность отведенного ему его природой жизненных стадий и т.п. С этой точки зрения современная глобализация объективно ставит вопрос не только о разработке научной концепции мирового развития в эпоху постиндустриализма, но и интеграции всех форм или моделей мирового развития в "единую глобальную культуру".
Развитие по природе своей и по сути реализации - всегда процесс, который предстает в виде определенной суммы, совокупности перемен в пространстве и времени. На поверхностном, обычно обнаруживаемом и исследуемом учеными, уровне проявляются процессы 4-х видов: линейные, равномерно поступательные, когда в течение множества лет процессы ведут в сторону повышения сложности его субъектов; процессы волнового или цикличного характера, передающиеся обществу окружающей средой, природой; процессы, представляющие собой определенные стадии развития сложных систем; взрывные процессы, на несколько порядков убыстряющие и заменяющие эволюционное развитие и экзаменующие на жизнестойкость развивающиеся системы. Сложность выделения и изучения каждого из этих типов процессов заключается в том, что каждый из них в действительности никогда не проявляются в чистом виде, обычно они переплетаются, обусловливают, детерминируют или наследуют друг друга, в какие-то моменты совпадают по содержанию, выступают как части или элементы и т.д. В своей совокупности они все выступают на современном этапе как процесс становления нового социально-исторического качества - социума, территориальной основой которого является весь земной шар; социума, складывающегося из иерархии территориально-общественных образований, в которых государство является не более чем одним из уровней целостной в перспективе системы, лишь одним из многих сложных социальных субъектов. Глобальный процесс развития уже включил в себя все государства и народы, то есть преуспел в своем "горизонтальном" распространении, начав выстраивать глобальный социум "по вертикали", упорядочивая иерархию его внутренней организации и создавая действительно единое мировое сообщество народов и государств.
В самом общем виду существуют два взгляда на природу и характер мироцелостности как осознания принадлежности всех людей, народов, стран к единому человеческому роду. Первый из них состоит в том, что мировое сообщество существует уже давно, прошло несколько стадий в своей исторической эволюции и в завершающей части ХХ века вступило в этап формирования глобального общества. Сторонники такого подхода выдвигают на передний план социальную среду (население и первичные формы его организации), полагая, что государство и межгосударственные отношения вынуждены приспосабливаться к мировым демографическим и социальным переменам. Глобальное общество представляется им как процесс кризиса и преодоление рамок самого института государства, нарастающего слияния людей, социальных групп, первичных форм их организации в общечеловеческом масштабе. Логично предполагается, что возникновение глобального общества потребует и глобального управления или глобального самоуправления, принципы которых только начинают обсуждаться. Второй подход заключается в том, что мировое сообщество - явление исключительно ХХ века, даже только его второй половины. Оно до сих пор находится в процессе становления, формирования, в связи с чем его масштабы и конкретные проявления на современном этапе нельзя принимать за окончательные. Считается при этом, что глобализация - только одно из направлений становления мирового сообщества. Кризис государства во все более взаимозависимом мире видится носителям таких взглядов кризисом развития, а не краха и распада самого этого института. Формирование и развитие мирового сообщества, по их мнению, могут направляться, но не управляться, так как последнее противоречит стихийному характеру мирового развития в целом.
В мировом ученом сообществе укрепляет и расширяет свои научные позиции точка зрения, согласно которой глобализация как исторический феномен и есть процесс становления нового типа мирового развития, который будет доминировать в обществах грядущего информационно-постиндустриального цивилизационного суперцикла. Оно должно сменить доминировавшее до сих пор конфронтационное развитие, возвратив человечеству уверенность в своем бессмертии, сбалансировав отношения в системе "человек - общество - природа". Это стало необходимым потому, что "никогда ранее (эти слова Э. Тоффлер написал еще в 1980 г.) ни одна цивилизация не создала средств, способных в прямом смысле этого слова уничтожить не город, а всю планету. Никогда ранее всем океанам не грозило загрязнение, а с лица Земли не исчезал ежедневно один вид животного или растения вследствие человеческой жадности или недосмотра. Никогда ранее разработки полезных ископаемых так варварски не обезображивали планету. Никогда ранее устройства для распыления аэрозолей не истощали слой озона, а тепловое загрязнение не угрожало климату планеты. Война против природы достигла того поворотного рубежа, когда биосфера уже не в силах противостоять промышленному наступлению" . Человек стал рабом вещизма, он уподобился Гаргантюа, который "развил в себе ненасытный аппетит к потреблению и обладанию". А. Печчеи, признавая, что техника "стала главным фактором изменений на Земле", писал о техницистском менталитете как о "невыносимой бессмысленности индустриального стиля жизни". Тоффлер и Печчеи были, однако, далеки от мысли искать в технических факторах главную причину всеобщего экологического кризиса. Этот путь объяснения парадоксальности мирового развития был бы столь же заманчивым, сколь и ошибочным. Как отмечал М. Хайдеггер, "угроза человеку идет даже не от возможного губительного воздействия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе, она состоит в опасности того, что "человек окажется уже не в состоянии вернуться более к исходному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины"14. Э. Фромм сформулировал ее в понятиях "иметь или быть".
Многие основоположники теории постиндустриализма отдали дань технократизму, зачарованные возможностями научно-технического прогресса и его возрастающего воздействия на всю жизнь человечества:
- Э. Тоффлер в своей книге "Футуршок", увидевшей свет в 1971 г., писал о "супериндустриальном обществе", где все изменения и перемены выводятся из техносферы;
- Зб. Бжезинский годом раньше провозгласил, что мир стоит перед "технотронной эрой", в которой его бытие и развитие будут определять технология и электроника;
- Ё. Масуда начал использовать для характеристики наступающей эпохи термин "информационное общество", исходя из того, что на первый план общественной жизни выступает четвертый, информационный сектор экономики (вслед за сельским хозяйством, промышленностью и экономикой услуг), где информация и знания революционизируют не только сферу материального производства, но и преобразуют жизнь общества;
- Н.Н. Моисеев несколько по-другому интерпретировал и содержание, и место "информационного общества" в постиндустриальном процессе. Он считал, что это общество приходит на смену "постиндустриальному", оно "вытесняет", преодолевает основные черты и ценности индустриализма, в связи с чем вступление в информационное общество следует связывать "с качественно новым этапом развития цивилизации, а не только с компьютерной и электронной инженерией, которая есть лишь одна из предпосылок, хотя и сверхнеобходимая, для перехода от постиндустриального к информационному обществу"18. Их этих слов следует, что российский ученый отнюдь не разделял тех точек зрения, согласно которым "информационное общество" является всего лишь одной из разновидностей теории постиндустриализма или таким же неопределенным термином, как и употребляющиеся эпитеты "интеллектуальное", "творческое", "инновационное", "научное", "телекоммуникационное", обычно сопутствующие характеристикам общества будущего. Для него информационное общество - "иная парадигма, иные принципы развития и стратегия развития", "цивилизация наступающего века", "новая культура, меняющая постепенно весь облик не только производственной, но и духовной жизни человека".
Складывающаяся в настоящее время глобальная информационная инфраструктура в специальной литературе носит название "информационной супермагистрали", что отражает ее скорее техническое содержание и обозначает органическое соединение двух составляющих эффективного информационного обслуживания пользователей: соответствующей телекоммуникационной инфраструктуры и информационных ресурсов (библиотеки, архивы, информационные центры и т.д.). Будучи по своей значимости сопоставимым с изобретением книгопечатания, возникновение информационной супермагистрали тем не менее может быть адекватной лишь переходному периоду к информационному обществу, которое будет представлять собой новый цивилизационный цикл в развитии человечества. Именно тогда ускорение темпов создания информации, совершенствование средств ее хранения и передачи, изменение принципов общения людей в процессе обмена информацией приведут к становлению биоэлектронной среды, в которую будет включен сам человек со всем набором его жизненных обстоятельств и проблем, то есть к возникновению киберпространства. Примером такой киберсреды может служить современная "сеть сетей" - Интернет, представляющая собой быстро (на 10-15% в месяц) растущую систему, объединяющую сотни миллионов пользователей, десятки миллионов компьютеров и сотни тысяч серверов по всему свету20. Многие страны отказались от создания национальных компьютерно-информационных сетей и высказались в пользу интеграции в Интернет. Движение к глобальному информационно-телекоммуникационному пространству и будет обозначать собой, по всей видимости, технико-технологическую составляющую возникновения постиндустриального общества как общества человека не только разумного (homo sapiens), нo и творческого (homo sapiens ingenius). Интернет не случайно называют символом и движущей силой развивающихся в мире глобализационных процессов.
Ядром информационного технологического способа производства являются три взаимосвязанных направления развития и смены поколений техники и технологий - микроэлектроника, биотехнология и информатика. Первая открыла дорогу для применения компьютеров, иной микропроцессорной техники во всех сферах человеческой деятельности и жизни, что позволило оптимизировать технологические процессы, многократно повысить производительность труда. "Микроэлектронная революция", связанная с изобретением больших интегральных схем и микропроцессоров - целостных интегральных схем миниатюрных размеров, выполняющих все функции центрального процессора ЭВМ, вылилась в грандиозный технический переворот: всего за 4 года (1975-1978) объем информации, размещаемой на 1 мм2 кремниевого кристалла (чипа) вырос в 80 тысяч раз, а цена каждого такого изделия уменьшилась с 350-400 долларов до 3-4 долл. Миниатюрность и низкая стоимость микросхем открыли беспрецедентные возможности их использования в качестве "компьютеризированных" компонентов всевозможных механических и автоматических систем - контрольно-измерительной аппаратуры, оборудования проектирования и производства с помощью компьютеров, робототехники, гибких производственных систем, бытовой автоматики и т.д.
Биотехнология воплощает в себе открытия в области молекулярной биологии. Эти научные достижения заложили основы современной генной инженерии. Она способна расшифровывать и вносить корректировки в код наследственного вещества, целенаправленно создавать более продуктивные виды растений и животных, разрабатывать эффективные виды лекарств, материалы с запрограммированными свойствами. Наиболее оптимистично настроенные специалисты полагают, что в результате биотехнологической революции человечество осуществит переход на новые способы производства продуктов питания. Скептики же, признавая возрастающее влияние биотехнологии на многие стороны жизни человечества, тем не менее оценивают вероятность подобного разворота событий и недостаточно обоснованным, и опасным для судеб современного мира.
Наконец, третье звено ядра постиндустриального технологического способа производства - информатизация общества, всех сторон его жизни и трудовой деятельности на базе телекоммуникаций, информационных компьютерных сетей с использованием космических средств связи и волоконно-оптических кабелей, факсимильных аппаратов, электронной почты, сотовой связи. С помощью средств мультимедиа (синтеза компьютеров, аудио- и видеотехники), компьютерной графики создается виртуальный мир, виртуальная реальность, где для человека открывается широкая дорога для творчества, быстрого освоения и обновления знаний. Всесторонняя информатизация жизни современного человечества "представляет собой интеллектуально-гуманистическую перестройку всей жизнедеятельности человека и общества в целом на основе все более полного использования информации как ресурса развития с помощью новых информационных технологий". В рейтинге слагаемых информатизации общества наиболее значимой является интеллектуализация, а затем идут компьютеризация и медиатизация. На практике же на первый план выходит компьютеризация, в конечном счете приводящая к формированию новых интеллектуальных элементов, в том числе и к появлению социального интеллекта, напрямую связанного с переходом к эре информационного развития. Именно поэтому многие авторы в определении понятия информатизации выделяют не столько технические средства, сколько главную цель этого социотехнического процесса, то есть рассматривают информатизацию как комплекс мер, направленных на обеспечение полного использования достоверного, исчерпывающегося и современного знания во всех общественно значимых видах человеческой деятельности.
Информационная революция, являющаяся мотором и крыльями глобализационных процессов в жизни современного человечества, создает возможность для развития всех стран и народов. Это ее одна сторона. Но, как показывает историческая практика, у информатизации мира есть и другая ипостась. В условиях углубляющейся взаимозависимости и целостности мирового сообщества народов архаичные социальные структуры и их элиты нередко переходят в контрнаступление против тех политических, социальных и иных форм жизнедеятельности и институтов, которые обеспечивали становление и функционирование техносферы. Международный терроризм во многих случаях - результат именно возникающего в этой связи противоборства между архаикой и современностью, между разными моделями развития и соответствующими им социально-политическими культурами, проявление начавшихся процессов функциональной стратификации стран и народов в зависимости от места в системе обеспечения потребностей наиболее развитой части мира. Стягивание в результате научно-технической, информационной революции мира в единую, хотя и со множеством противоречивых и взрывоопасных проблем, целостность, то есть глобализация жизни современного человечества, не может в этой связи не носить противоречивого, неоднозначного для всех субъектов и объектов мирового развития характер.
И дело не только в том, что мировое развитие продолжает демонстрировать свою неравномерность, иерархизируя страны и народы по ряду комплексных показателей их развития, вынося на высшие этажи этой иерархии наиболее значимые для него экономические, социальные и другие процессы, закрепляя в мировой системе отношений неравенство и несправедливость. Это только его, мирового развития, видимая, верхушечная часть. Его глубинная часть, если современные тенденции сохранятся и в будущем, может обернуться для человечества и более катастрофичными, чем выживание в уже привычном историческом режиме неравноправия одних и привилегированности других, последствиями. Бурная и беспощадная информационная революция, развивающаяся хаотично, без осознанного и целенаправленного вмешательства человека, из-за своих внутренне встроенных дестабилизаторов мало кому обещает относительно стабильное и обеспеченное будущее. Она способна сделать разрывы в уровнях развитости между странами мира не только более широкими и глубокими, но и практически непреодолимыми. Более того, и в развитых странах она будет во все большей степени жестко и необратимо делить людей по степени их участия и использования информационных технологий и - "практически полной взаимосвязи с этим - по их богатству".
Проблема заключается в том, что создаваемая информационной революцией технологическая пирамида завершается не столько созданием и тиражированием действительно меняющих человеческую жизнь наукоемких high-tech, сколько выработкой информационных принципов, лежащих в основе развития информационной техники и жизнедеятельности информационного общества, созданием метатехнологий, которые практически исключают любую возможность глобальной конкуренции с их разработчиками. То есть развитие этих процессов может привести к необратимой или непоколебимой монополии таких разработчиков и на рынках, и в том, что касается информационной власти на международной арене. Если считать, что второй уровень технологической пирамиды, то есть уровень "ноу-хау", сложился лишь с началом современной НТР, то создание информационных принципов стало реальностью только в середине 70-х годов ХХ века, когда появились признаки формирования информационного общества. М.Г. Делягин и его соавторы полагают, что "важнейшим проявлением качественного технологического рывка, приведшего к возникновению информационного общества, и одновременно одной из его существенных черт является новое надстраивание технологической пирамиды и формирование следующего - "нулевого" - уровня. На этом уровне находятся разработчики и распространители качественно нового типа технологий - так называемых "мета-" и "гипертехнологий", появление которых знаменовало начало нового, принципиально важного этапа не только технологической эволюции человечества, но и развития самих рыночных отношений". Информационные технологии несут на себе неотъемлемый отпечаток создавшего их типа национальной культуры, в результате чего их использование представителями других культур является в определенной степени чуждым занятием и обеспечивает разработчику данных технологий значительное конкурентное преимущество. Метатехнологии же являются логическим завершением этого процесса: в обмен на доступ к качественно большей эффективности субъект рынка сознательно или бессознательно отдает не только деньги, но и потенциальную возможность тотального и оперативного контроля над своей деятельностью, а также многообразного воздействия на нее.
В новом информационном, постиндустриальном мире уже не пространство с проживающими на нем людьми и осуществляемым ими производством являются важнейшими ресурсами общественного развития, а в первую очередь относительно мобильные благодаря господству информационных технологий и демократических стандартов финансы и интеллект, легко перетекающие с территории на территорию. Так как эти ресурсы не имеют однозначно национально-территориальной привязки, то эффективное освоение любой территории информационным обществом сегодня состоит отнюдь не в осовременивании, оздоровлении и развитии находящегося на ней общества, а в обособлении внутри него с последующим изъятием основной части здоровых и прогрессивных элементов, то есть людей - носителей финансов и интеллекта. При таком разделении ролей в "сотрудничестве" прогресс более развитого общества идет за счет деградации, разрушения "осваиваемого общества", он всегда представляет собой "игру с отрицательной суммой" в чистом виде. "Вымывание мозгов" и переток наиболее значимых для прогресса интеллектуальных ресурсов, предопределяющих успех в соревновательном процессе мирового развития, угрожает лимитировать будущее не только слаборазвитых стран. Формирующееся в мире "информационное сообщество" людей, то есть специалистов, работающих с информационными технологиями, естественно тяготеет к самоконцентрации в том богатом и демократическом государстве, которое способно обеспечить его членам достаток, профессиональный рост и профессиональную среду обитания. Реальность демонстрирует, что такой страной стали США, первыми перешагнувшие порог информационного общества и не уступающие до сих пор позиций монополиста в разработке и контроле метатехнологий. С ними пока что только пытаются конкурировать, и всегда безуспешно, некоторые из высокоразвитых стран - Великобритания, Япония, Германия. В мире информационных технологий конкуренция из механизма воспитания и развития слабых превращается в механизм в лучшем случае их окончательной и бесповоротной маргинализации.
В целом, рассматривая информационные технологии как мотор глобализационных аспектов современного мирового развития, можно констатировать:
- глобализация - это материальное воплощение информационных технологий, разрушающих административные барьеры между странами, придающих финансовым потокам, конкуренции, информации и информатизации всемирный характер. На этом этапе развития человечества прогресс каждого народа становится возможным только в результате включения в общемировой процесс развития, который начинает во все большей мере основываться на транснациональных началах;
- глобализация - это реалии того единого мира, который возникает на основе новых компьютерных технологий, породивших многообразные процессы информатизации жизни всего человечества. Подчеркивая именно этот аспект современного мирового развития, М. Делягин и его соавторы писали по этому поводу: "Глобализация - процесс стремительного формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных, технологий. В этом ее отличие от интеграции, высшей стадией которой она является. Интеграция была и в ледниковый период, глобализация началась в 90-х годах ХХ столетия, 10 лет назад. Поэтому доктора наук, пишущие о глобализации в эпоху Великих географических открытий, не совсем точны. Это была интеграция"28;
- глобализация - это вместе с тем и не интернационализация тех или иных сторон жизни человечества. "Интернационализация и глобализация, - утверждает Н.А. Косолапов, и с ним нельзя не согласиться - тесно взаимосвязаны, во многом взаимообусловлены, но не тождественны друг другу. Первая предполагает выход чего-то ранее сугубо внутреннего за начальные рамки или же объединение нескольких субъектов мировой экономики, политики вокруг общих задач, цели, вида деятельности, предприятия. Интернационализация не универсальна по охватываемым субъектам и пространству, не обязательно вовлекает всех или почти всех участников международной жизни. Только в отдельных случаях она достигала таких масштабов. Но гораздо чаще и эффективнее она происходит на региональном уровне и/или в приложении к отдельным сферам, видам, направлениям деятельности. Глобализация в качестве главного ее признака предполагает выход какой-то проблемы или деятельности непременно на общемировой уровень. При этом такая деятельность должна быть интернациональной по составу участников. Она может осуществляться одной страной, одной организацией, фирмой, если они располагают соответствующими возможностями. В таких случаях говорят о глобальной державе, политике";
- глобализация как планетарный процесс и одно из основополагающих направлений мирового развития неразрывно связана с информатизацией современного мира - распространением компьютерных и телекоммуникационных технологий, в первую очередь метатехнологий, и их внедрением в самые различные сферы жизни и деятельности человека. Именно они приводят к тому, что, как писал Н. А. Косолапов, "постепенно нарастает осознание принадлежности всех людей, стран, народов к единому человеческому роду, необходимости делать из этого практические и политические выводы. Возникают трансграничные идентичности, когда группы лиц ставят свою общность (национальную, этническую, религиозную) выше лояльности государству. Эта тенденция может привести к изменению исторической модели мирового развития: вместо стихийно складывающейся равнодействующей всех сил, факторов и процессов - модель направляемого, осознаваемого не только в частностях, но и стратегически, целенаправленно контролируемого развития";
- глобализация как существование глобального целого, обозначаемого как "глобальная система", "глобальное сообщество", "глобальная общность", "глобальный мир" было постулировано до того, как научная мысль смогла вооружить себя инструментами его анализа. В. И. Ильин считает, что в результате этого "предметное рассмотрение планетарных информационных процессов и их влияния на общество уступило место назойливо повторяющимся общим рассуждением о наступлении "эры глобализации", что "широкие дебаты о глобализации" "драматически отстают реальных информационных процессов в их глобальном измерении, например, от гигантского взрыва бурно увеличивающихся в 90-е годы информационных ресурсов и числа пользователей сети Internet". Совокупный интеллектуальный ресурс человечества во все большей мере выступает как ресурс глобальных компьютерных сетей, в связи с чем возникает "необходимость пересмотра всей суммы знаний о самом человек, о его судьбе в свете тоффлеровского "футуршока";
- глобализация - это этап мирового развития, когда к высоким технологиям - high-tech, направленным на изменение окружающей среды, прибавляются технологии high-hume, включающие в себя все технологии, непосредственно связанные с изменением самого человека, в первую очередь формирующие сознание человека. Если раньше человечество изменяло окружающий мир, то теперь оно перешло к изменению самого себя32. В информационном обществе возникает возможность обеспечить взаимную конвертацию понятий "развитие" и "эволюция" таким образом, чтобы лишить их полярно-исключительного смысла в качестве социального и биологического явлений и противопоставления их при употреблении;
- глобализация - это время и процесс, когда метатехнологии создают "вторую природу", "универсальную технокультуру", "всемирную техносферу", на базе которых возникают ростки "мегаобщества", как назвал В. Кувалдин "довольно хаотичный набор глобальных связей, норм, установок, ценностей, моделей поведения, режимов, систем, институтов", становящихся все более общими для всего человечества. Благодаря информационным технологиям и преображенным ими средствам коммуникаций люди, оставаясь в большинстве своем частичками национальных организмов, все решительнее превращаются в "граждан мира". "Пространство местной и публичной жизни, - пишет этот автор, - обретает третье измерение, меняющее привычную систему координат. Из плоскостного оно становится сферическим, позволяющим прокладывать новые пути, быстро и легко налаживать коммуникации между различными частями земного шара. Геометрический образ глобализации удачно найден Пьером Тейяром де Шарденом в формулировках типа "скручивание", "свертывание на себя", "мир, который свернулся". Мир без границ, где утрачивается былое значение территории и расстояния, начинает обретать реальные очертания"33. Информационное общество в его глобальном измерении и информационные технологии делают возможным управление мировыми процессами и проблемами, исходя из интересов всеобщего выживания;
- глобализация - это продолжающееся неравномерное развитие человеческих сообществ. Она, как считает академик Н. А. Симония, ничего не изменила в этом отношении, так как и информационным технологиям свойственная известная скачкообразность в появлении и распространении34. Возникающая при этом асимметричность взаимозависимости между странами и народами наталкивается еще на один серьезный фактор, углубляющий раскол в мире на баловней информационного прогресса и аутсайдеров мирового развития. Человеческий фактор может оказаться серьезным препятствием на пути широкого внедрения информационных технологий. Образовательный ценз, соответствующая структура традиционной культуры, психофизические характеристики, связанные с адаптацией к постоянным инновационным переменам, способность к оперированию большими объемами информации - только часть из тех качеств, которые требуются для человека, который хотел бы получить пропуск в современное информационное общество. И речь в данном случае идет не только о слаборазвитых и развивающихся странах. По данным печати, в 2000-м году около 67% английских фирм страдали от переизбытка информации, и только треть из них могла воспринимать и использовать в своей деятельности всю поступающую информацию;
- глобализация, движимая информационной революцией, кроме своих собственных недостатков, несет в себе еще четыре негативных момента, свойственных информационным технологиям:
а) c превращением формирования сознания в наиболее эффективный вид бизнеса управляющие системы могут просто потерять адекватность в масштабах всех информационных обществ, что чревато печальными последствиями для всего человечества;
б) стремление решать проблемы реального мира "промыванием мозгов": в ограниченных масштабах такой подход может оказаться достаточно эффективным, но при массовом применении ведет к неадекватности управляющих систем;
в) понижение ответственности управляющих в связи со спецификой информационной деятельности. Имея дело с "картинками" и собственными представлениями о жизни, представители информационной элиты нередко забывают о реальном мире, реальных людях, реальных проблемах, противопоставляя их компьютерной виртуальности;
г) длительные усилия по формированию сознания изменяют способ мышления и мировоззрение информационной элиты, она отрывается от народной массы и теряет эффективность. При этом исчезает смысл демократии как трансляции импульсов из низов общества наверх по капиллярным системам общества, так как они просто не воспринимаются элитой.
Строго говоря, в условиях мирового развития, определяемого информационной революцией, информационно-постиндустриальное общество может складываться в двух альтернативных вариантах:
1) в монологическом варианте, связанном с претензией одной из мировых культур в нашем случае - евро-атлантической, выступать в роли глобального эталона, вытесняющего все остальные;
2) в диалогическом варианте, означающем, что будущий облик мира и его глобальную информационную систему сформируют все великие мировые культуры на основе партнерского обмена и консенсуса по поводу некоторых базовых ценностей, необходимых всему человечеству.
Сегодня миру явно навязывается первый вариант, основанный на софизме: частное выдается в качестве всеобщего, глобального. Такая гегемонистская модель глобализации по существу западной массовой технизированной культуры базируется на следующих объективных и субъективных предпосылках:
- во-первых, на том, что евро-атлантическая цивилизация вошла в стадию информационного развития, когда в сфере производства информации занято более половины населения, в то время как в большинстве других стран население в основном связано с материальным и духовным производством индустриального, а то и доиндустриального типа;
- во-вторых, на том, что западная цивилизация имеет преимущества в технологическом обеспечении самого информационного производства, основанного на компьютеризации;
- в-третьих, на том, что формирующееся глобальное массовое общество, заинтересованное в массовом информационном потреблении, не может его удовлетворить с помощью местных систем информационного производства;
- в-четвертых, современный мир новые либерал-глобалисты понимают как систему, в которой общее заменено частным, права народов - правами человека, национальные цели и интересы - индивидуалистической моралью успеха и т.д.
Однако тот глобальный мир, в который втягивается современное человечество, слишком сложен для того, чтобы он мог быть исчерпывающим образом объяснен и описан на языке какой-то одной культуры, пусть даже самой развитой. Только реализация диалогического варианта формирования глобального информационного общества может привести к освобождению глобализации от гегемонистских и униформизаторских деформаций ее нынешнего этапа. Как представляется, демократический мировой порядок можно создать лишь при условии, когда не один западный цивилизационный регион сохраняет свою идентичность, а все мировые культуры и цивилизации получают возможность на партнерских основаниях участвовать в формировании глобального миропорядка, накладывая на него печать своего цивилизационного опыта и своих интересов. Человечество может взять под контроль мировое развитие только в том случае, если признает, что основой назревшего социально-экономического и политического реформирования его жизни должны стать все великие цивилизационные традиции - западноевропейская, восточно-христианская, мусульманская, индо-буддистская, конфуцианская, - равновеликие по своей ценности, равнополезные и равнопригодные для обеспечения прыжка человечества в его устойчивое и лучшее будущее.
