Где учат на террориста: 4 наивных вопроса о радикальных исламистахНазад
Где учат на террориста: 4 наивных вопроса о радикальных исламистах
Терроризм - уже давно не форма протеста. Школы наемников работают по всему миру, в боевики идут ученые и обеспеченные европейцы, рассказывают аналитики
В совершении теракта в Бостоне подозреваются братья Царнаевы - успешные молодые люди: спортсмен и студент. Царнаев-младший - студент престижной Cambridge Rindge & Latin School, с 2012 года гражданин США. Царнаев-старший, погибший в перестрелке, - победитель боксерских чемпионатов, отец маленького ребенка. Взрыв, устроенный братьями, унес жизни 3 человек, около 200 - ранены.
Корреспондент АиФ.ru задал экспертам "наивные вопросы": как в развитых мирных странах могли образоваться подпольные исламские течения, где могли пройти подготовку братья Царнаевы, с кем они связаны и почему успешные молодые люди пошли в радикализм.
Как радикальные исламисты проникли в США?
Борис Долгов, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН:
Радикальный исламизм возник в период войны в Афганистане в 80-х годах. Тогда просоветсткое правительство боролось с исламистским движением, поддерживаемым Соединенными Штатами. Бен Ладен, "Аль Каида" получали поддержку от США и арабских монархий. Сейчас то же самое происходит в Сирии, когда Запад руками радикальных исламистов пытается свергнуть неугодный режим. Это парадокс, но это так: США спонсируют радикальные исламистские движения, которые бьют и по Западу. Запад вскармливает зверя, который может наброситься и на него. Уже сегодня в США работают мусульманские общины и группы радикального толка.
Руслан Гереев, директор Центра исламских исследований Северного Кавказа:
В США более демократичная среда, поэтому радикальные настроения, в том числе и исламские, пропагандируются и развиваются там гораздо быстрее, чем в Российской Федерации. На побережье и в центре страны очень сильны позиции радикальных мусульман.
"Аль Каида" в свое время очень сильно пропагандировала свою деятельность именно в демократически развитых странах, потому что там институты максимально благоприятствуют распространению идеологии. К тому же, финансовая деятельность большинства этих религиозных организаций устремлена к Западу, потому что там больше гарантий сохранности финансовых средств. Эти факторы нужно рассматривать в совокупности.
Обратите внимание, тот, кто совершил это преступление, был здесь (в Дагестане - прим. редакции) всего 4 месяца. Он прилетел из Бишкека, здесь он проучился 4 месяца в первой школе, а дальше покинул Дагестан в сторону Турции и оттуда на постоянное место жительство переехал в Соединенные Штаты. У нас он учился в обычной муниципальной школе. Он был еще подростком и никак не мог проповедовать радикальные взгляды. Он пришел к этому там.
При этом характер совершенного преступления говорит о дилетантстве братьев: нет массовости поражения, больших и тяжких последствий, вреда, порчи имущества, как у профессиональных террористов. В то же время, когда мы с политологами, аналитиками обсуждаем ситуацию, мы соглашаемся с тем, что не могли эти ребята своевольно организовать подобную акцию. Кто-то поставлял им вооружение, готовил взрывчатые смеси, курировал акцию, решал вопрос о дате и месте.
Кто идет в террористы?
Борис Долгов, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН:
В радикальные группировки идут фанатики суннитского толка и неимущие мусульмане, которые зарабатывают на жизнь работой в горячих точках. Фанатики считают, что идет война против ислама и они обязаны воевать на стороне своей веры. Материальное положение этой части боевиков разное: есть и неимущие, и представители состоятельных классов, в том числе из европейской мусульманской диаспоры.
Согласно отчету британских спецслужб, тысячи британцев и граждан ЕС сегодня воюют в Сирии. Это люди, которые пошли на войну под воздействием либо исламистской пропаганды, либо своих радикальных взглядов. Среди боевиков много представителей Саудовской Аравии и монархий Персидского залива, которые также достаточно обеспечены.
Руслан Гереев, директор Центра исламских исследований Северного Кавказа:
Раньше было принято говорить, что терроризм - это вид протеста. Это явление хотели увязать с массовой безработицей, нищетой и безграмотностью. Время показывает, что это не так. В рядах радикалов есть аспиранты, кандидаты наук, даже доктора наук. В современном мире радикальные настроения исповедуют богатые и очень богатые люди. Среди молодежи в этих группировках очень много пришлых русских ребят, которые становятся еще жестче, чем сами мусульмане.
Где готовят террористов?
Борис Долгов, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН:
Обратите внимание, братья кавказского происхождения сначала приехали в Турцию, там они получили гражданство и затем отправились в США. Известно, что через Турцию идет основной поток исламистских боевиков в Сирию. На мой взгляд, совершенно очевидна связь вот этих движений с тем, что происходит в Сирии.
Безусловно, есть механизмы подготовки террористов. В Иордании существует центр, который курируется западными спецслужбами, а спонсируется персидскими монархиями. Центры подготовки есть в Ливане, Турции, во всех монархиях Персидского залива.
Угрожают ли подобные теракты России?
Борис Долгов, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН:
На Северном Кавказе и в ряде республик, таких как Башкирия и Татарстан, есть подпольные пункты, где формируются группы, которые затем переправляются за рубеж.
В отряды попадают и те ребята из России, которые едут учиться в религиозные мусульманские учебные заведения Египта, Саудовской Аравии и Туниса. Иногда они отправляются на учебу с тем, чтобы потом, как они думают, защищать ислам, иногда ученики просто попадают под влияние религиозных группировок, которые, к сожалению, во множестве образовались в этих странах после победы "арабской весны".
Руслан Гереев, директор Центра исламских исследований Северного Кавказа:
И в Америке, и в России нет четкой концепции развития государственно-конфессиональных отношений. Это еще сыграет злую шутку с нами. Не все салафитские религиозные общины настроены радикально, всего 2-3%. Но у нас в России до сих пор салафитские общины не имеют права даже регистрироваться в Минюсте. Поэтому вся информация о том, что происходит в салафитских мечетях, кто туда приезжает, проповедует, уезжает - закрыта и недоступна. Надо приводить это все в порядок. Взять Дагестан: из 3,5 тыс религиозных организаций зарегистрированы чуть более 500-600. У нас нет исследований или мониторинга этих религиозных групп. Нет даже министерства по делам религий. Надо приводить это в порядок. Радикальные настроения среди молодежи сильны, и дело не только в исламе: работают и тоталитарные секты, но сектологией тоже никто не занимается.
