В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Для чего власть воссоздает думский Комитет по СМИ? Назад
Для чего власть воссоздает думский Комитет по СМИ?
Владимир Кара-Мурза: О создании нового 30 думского комитета - Комитета по средствам массовой информации объявил председатель Нижней палаты Сергей Нарышкин. На пост главы комитета претендуют четыре человека. Как сказал вице-спикер думы Андрей Воробьев, фракция "Единая России" обсудит кандидатуры единороссов Александра Хиштейна и Бориса Резника, а так же бывших членов фракции "Справедливая Россия" Алексея Митрофанова и Леонида Левина. Идея о создании этого комитета принадлежит спикеру парламента Сергею Нарышкину. Между тем угроза цензуры в российской прессе нарастает с каждым днем. Накануне Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций вынесла письменное предупреждение электронному изданию МК.ру о недопустимости нарушения действующего законодательства. Поводом к этому послужила публикация в сети материала, в котором дается ссылка на интернет-ресурс, где размещена инструкция-учебник "Практика детской любви: советы профессионалов". Иск главы фонда "Федерация" к журналисту МК Минкину будет пересмотрен сегодня, Верховный суд отменил решение в пользу главы фонда, дело отправлено на новое рассмотрение. Ранее Александра Минкина обязали выплатить Владимиру Киселеву 50 тысяч рублей.
Для чего власть воссоздает думский Комитет по средствам массовой информации? Об этом спорит главный редактор газеты "Московский комсомолец" Павел Гусев, председатель Конфедерации журналистских союзов Ашот Джазоян и претенденты на пост главы комитета Алексей Митрофанов и Борис Резник. Каковы задачи нового Комитета по средствам массовой информации в нынешних условиях?

Алексей Митрофанов: Вы знаете, Комитет думский по средствам информации существовал всегда. Собственно говоря, по неким политическим случайностям он не был создан в начале этой думы. Потому что фракции решали свои вопросы, делили комитеты - это все было на фоне предвыборной борьбы и, видимо, решили не трогать тему Комитета по информации как чувствительную, просто не договорились, видимо, по тому, кто и как будет руководить. Подчеркиваю, комитет был всегда, им руководили весьма заметные люди - это Полторанин, Фенько, Ветров, Комиссаров, Железняк, то есть все люди, которые так или иначе либо изнутри были системы, либо сталкивались, курировали эту систему, средства информации. То есть ничего нового не произошло, и я не вижу в этом особого политического события кроме того, что посмотрели, что в комитете по культуре сочетаются несочетаемые вещи, и в том числе ряд членом комитета по культуре мало интересуются частотами, там еще связь будет, средствами информации, просто есть смысл выделить в отдельный комитет.

Владимир Кара-Мурза: Каковы главные проблемы российской прессы сегодня, как вы считаете?

Борис Резник: Вы знаете, во-первых, я хотел бы немножко дистанцироваться от этого определения "претенденты". Мы ни на что не претендуем, наши фамилии назвали в числе тех, кто мог бы возглавить этот комитет. Я бы хотел само действо одобрить, потому что очень необходим этот комитет. Дело в том, что я в нем работал 12 лет, предыдущие три созыва, и мы сделали самое главное, я считаю, - это не дали испортить смысл замечательного совершенно закона о средствах массовой информации, хотя попыток было ровно 178, поправок вносили самых разных. И мы не дали практически пройти ни одной, которая бы испохабила, извратила этот закон. Это есть великое достоинство. Я думаю, эту работу надо продолжать, то есть отсекать все, что наносит вред сегодня нашей журналистике, всей политике информационной.
Второе: закон, естественно, нуждается в совершенствовании. Один из авторов Михаил Федотов, его соавторы подготовили новую редакцию этого закона, все законодательство приводит в единообразный вид, потому что разночтений очень много между законом о средствах массовой информации, 21 год этому закону, новые законодательные акты, закон об акционерных обществах принят и так далее. Поэтому нужны законы рамочные об обеспечении экономической независимости СМИ. Это не значит, что раздавать деньги СМИ, необходимы преференции для всех изданий одинаковые, кроме эротических и рекламных. Необходим, на мой взгляд, закон о демонополизации средств массовой информации. Потому что мы все помним, что было, когда олигархи владели СМИ, а потом сегодня опять монополия государства на средства массовой информации, и то, и другое очень плохо. Существует практика мировая и законы о демонополизации средств массовой информации, в Англии есть такой закон, в других странах. Я думаю, надо в этом направлении работать.

Владимир Кара-Мурза: Видите ли вы опасность восстановления цензуры, в частности, ваше издание, издательский дом попал в центр внимания по этому вопросу.

Павел Гусев: Опасность цензуры всегда есть, самое главное несовершенство на сегодняшний день закона о средствах массовой информации - это действительно так. И сегодня это можно использовать в любом случае и как цензуру, и как давление на средства массовой информации. Потому что абсолютно не определены ряд критериев, связанных с цифровым телевидением, не определена роль интернет-СМИ, я подчеркиваю, не интернета в целом как средства массовой коммуникации, который существует по другим законам, а именно той небольшой части, как интернет-СМИ, которые развиваются совсем по другим законам жанра, и это очень важно. К сожалению, конечно же, все это можно использовать как давление на средства массовой информации. Резник правильно сказал, 178 было отклонено поправок, причем все поправки носили запретительный характер. И ведь это и являлось самым страшным. И то, что комитет нашел в себе мужество по ряду поправок не просто их остановить, он нашел мужество приглашать главных редакторов. Мы в комитете часто собирались и выступали, выступали жестко и требовали остановить. Плюс, как бы ни относились к Общественной палате, я как председатель комиссии по средствам массовой информации и свободе слова Общественной палаты Российской Федерации не стесняюсь: мы сделали все для того, чтобы остановить ряд поправок, и мы остановили, комитет нас поддержал. То есть мы были для них базой, которую комитет использовал, чтобы остановить поправки, которые просто были безумные, которые просто вводили цензуру в средства массовой информации.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, сможет ли Комитет по средствам массовой информации стать защитником интересов журналистов?

Ашот Джазоян: Это, во-первых, очень благая новость, что создается этот комитет. И я считаю, это очень важная история, если он будет создан. Я считаю, что он реально может стать защитником интересов прав журналистов. Потому что и предыдущий опыт, и деятельность комитета по информационной политике, ощущение, что это тот комитет, который реально может помочь журналистам в профессии и защищать их интересы. Мне единственное кажется, что надо сделать так, чтобы к руководству комитетом пришли люди, которые реально пользуются авторитетом у аудитории. Все-таки в российской журналистике работают и творят более 150 тысяч журналистов. И мне кажется, очень важно создание такого комитета и очень важно, чтобы в комитет пришли люди, которые пользуются наибольшим авторитетом у аудитории, чтобы это были реальные журналисты, которые прошли, как говорится, журналистское дело, высокие профессионалы. Мне кажется, должны быть мудрые люди. Во всяком случае, это должен быть профессионал, это должен быть журналист, это должен быть человек, который пользуется абсолютным авторитетом у аудитории.

Владимир Кара-Мурза: Кого бы вы видели в составе комитета, много журналистов в думе, но все сейчас распределены по другим комитетам?

Алексей Митрофанов: Вы знаете, я бы здесь такую вещь сказал, что замечательно, если будут журналисты такие, как Борис Резник и другие наши думские представители индустрии будут членами комитета. Но не забывайте - это еще и комитет по связи, там есть свои специфические проблемы. И не журналисты должны захватить этот комитет, а как же связь, там есть много своего очень сложного. Это тонкая штука на самом деле. Сегодня я беседовал с Геннадием Андреевичем Зюгановым на приеме известном, и он то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Может мне перейти из комитета по науке и высоким технологиям в комитет по информации?". Задумчиво сказал он. Я думаю, такой член комитета порадует, потому что все-таки большая фракция. Поэтому, я считаю, что членами комитета должны быть представители другой индустрии - связи тоже. Потому что там много своих проблем. И действительно интернет, социальные сети - отдельный вопрос очень серьезный. Хотя, естественно, что журналистское сообщество традиционно видело в своем комитете свою площадку. Вот придется это как-то соединять, проблемы связи, площадку для журналистов и, видимо, в определенной степени площадку для людей с оппозиционными точками зрения, потому что, я думаю, что и дума в этом смысле должна работать с ними, безусловно.

Владимир Кара-Мурза: Считаете ли вы иск главы фонда "Федерация" к Александру Минкину так же попыткой цензуры против вашего издания?

Павел Гусев: Конечно, это совершенно странный человек со странными делами. И все средства массовой информации написали довольно язвительно критические материалы о том, что там делалось, и только после этих заметок стали деньги рассылаться, выделяться, все это было видно. Они подали в суд на все средства массовой информации, но надо сказать, что смешно было: они на все средства массовой информации подали в суд и иск выставили один рубль, и только к Минкину и газете МК выставили один миллион. Может быть мы такие богатые или, неизвестно. Почему, но тем не менее, это получилось так. В результате Верховный суд отменил решение нижестоящей инстанции. Насколько я знаю, они опять собираются подавать иски и возобновлять, но это их дело. Но то, что этим миллионные иски, которые они пытаются использовать - это по сути дела финансовое давление на средство массовой информации.
Если от этого отталкиваться, я хочу сказать, что отсутствие комитета несколько лет, как он перестал по сути дела существовать, надо сказать, что накопились гигантские проблемы. За это время проскочили по клевете совершенно безумные. Если бы был комитет, мы могли бы вовремя подшлифовать ряд моментов по этому закону. Есть по личным данным, тоже прошли абсолютно безумный вещи. Все это показывает, что этот комитет нужен, он абсолютно необходим. И там связь, все остальное - это очень важно, частоты - это огромные проблемы, которые должны говорить о безопасности информационной нашей страны. Но свобода слова и ее защита должны быть основными и были всегда принципами в этом комитете. Потому что нет ничего важнее, если мы говорим, президент говорит: мы строим демократическое государство. В основе демократических государств во всех странах является свобода слова. Хотите, не хотите, ребята, тогда не называйте демократией, давайте называть другой - своя демократия или альтернативная демократия. Свобода слова - основа любого демократического государства, другого варианта нет. И кучу поправок делать нечего, нужно только одну-единственную поправку, которая есть в конституции Российской Федерации: каждый гражданин имеет право высказать и прочее. Вот она главная наша поправка. А уже вся технология - это уже дело шестнадцатое.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, сегодняшний иск к Светлане Миронюк, главе РИА Новости, о разглашении личных данных так же является признаком давления на прессу?

Борис Резник: Безусловно. Дело в том, что они ничего не разгласили - фамилии, имя, отчество и принадлежность к специальной службе. Если это тайна спецслужб, то они должны свои тайны тщательно сохранять. Разглашения индивидуальных данных не было, ни адреса, ни каких-то других вещей, которые запрещает закон. Поэтому, я думаю, что это абсолютно превышают свои полномочия представители МВД. Этот иск, надеюсь, будет отклонен, абсолютно неправильный.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Марины.

Слушательница: Здравствуйте. У вас старейшая партия была ЛДПР, теперь вы находитесь в партии Миронова. Я хотела бы узнать: вот этот конфликт с Гудковым, вы, конечно, против него, я понимаю. Факт такой: сегодня выступал Исаев, я смеялась как над Жванецким, и плакал, что у него земля в Германии и очень плохой доход приносит. А у Гудкова на Коломенском рынке какая-то собственность. Этот анекдот, как вы считаете, пресса должна раздуть? Или мы будем смеяться по радио над несчастным Исаевым, который так клеймил Гудкова за Коломенский рынок, а у него отель в Германии.

Алексей Митрофанов: У меня свой взгляд на историю Гудкова, если вам он интересен, я его заявлял. Дело в том, что я не считаю, что там связано с собственностью. Я считаю, что Гудков нарушил некоторые правила, которые в политике следует соблюдать, и соблюдали всегда, и соблюдают у нас и на Западе. Гудков выходец из спецслужб, он человек, который позиционировал себя много лет как неформальный лидер охранного бизнеса, в котором работают десятки тысяч вооруженных людей и в том числе так называемые бывшие сотрудники. У них есть прикрепленные сотрудники спецслужб. В этих условиях заниматься публичной политикой, костерить власть, ходить на выборы, позиционировать себя днем как лидер оппозиции, вечером выпивать с генералами, невозможно, ни одно государство это не даст сделать. Вы представляете, американский какой-нибудь генерал, который ругает Обаму и продолжает служить, продолжает работать в своей сфере - это невозможно. Люди такого рода занятий должны быть крайне осторожны в своих высказываниях, действиях и так далее, а он в двух лицах решил быть.
У нас несколько таких попыток было. У нас был вице-президент, который ругал президента в старые времена, 92 год, Александр Руцкой, которого я очень уважаю. Пассионарный человек, но две несовместимые штуки. Не хочешь - уходи. Ругать открыто своего начальника невозможно. У на был Рохлин, который командовал боевой бригадой и сказал моей супруге в интервью у Белого дома, что сюда придут, завтра к шахтерам присоединяться военные. Она спросила: действующие? Да, здесь будут и действующие, и бывшие военные. Как вы себе представляете? Гудков говорил похожие вещи в думе, что народ выйдет, сметет, если вы не хотите, то мы знаем людей, мы их приведем. Проанализируйте все. Никто не даст это делать, есть инстинкт самосохранения. Кто за кого голосовал - это второй вопрос. Это не вопрос о бизнесе, я больше чем уверен, позиционировали в "Единой России" это так. В моем понимании просто нельзя это делать. Надо определяться любо туда, либо сюда. Трудно совмещать такой вид деятельности. Пономарев говорит, но к нему вопросов нет, может быть будут вопросы, но у него вооруженных людей нет, он интернетчик и так далее. Гудковские люди обеспечивали в том числе безопасность на митингах, они стояли, режимщиками работали при пропуске к трибуне и так далее - это были его сотрудники. Есть нюансы, об этом я хотел сказать.

Владимир Кара-Мурза: Какова свобода слова и масштабы ее в России в сравнении с другими государствами СНГ?

Ашот Джазоян: Вы знаете, я хочу сказать, что создание этого комитета - это, кстати, сыграет большую роль не только для средств массовой информации, для журналистов России, но и для всего постсоветского пространства. Как ни странно, а может быть это реалии, все-таки от журналистики России, а она очень сильная российская журналистика, очень много зависит и на постсоветском пространстве. Вы знаете, на постсоветском пространстве тоже очень внимательно наблюдают и видят, что происходит в России в области развития СМИ. Мне кажется, создание этого комитета послужит и тому хорошему процессу, чтобы развивались взаимоотношения между журналистами разных стран.
Второе: понимаете, какая штука, что постсоветское пространство до сих пор почему-то, я сейчас в Ереване нахожусь, когда я спрашиваю у мамы: "Что ты смотришь?". "Я Москву смотрю". "Почему не Ереван?". "Понимаешь, какая вещь: я сначала Москву послушаю, если Москва говорит, значит это случилось". То есть даже на простом уровне, на простом примере, а что говорить о том, что создание такого комитета послужит тому, что начнутся более серьезные движения в развитии гражданского общества и в создании реального и самого главного понятия свободы слова на постсоветском пространстве. Так что это не только для России очень важно - это важно и для постсоветского пространства и для постсоветской журналистики.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира Ивановича.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, я слушаю вашу полемику и дико поражаюсь вашими гостями. Они не понимают, что сама форма информации журналистка - это есть природное явление, это как воздух, это как вода, это как быть на этой земле. Нет этого пласта, который я мог бы услышать вас, Владимир, мог бы услышать Митрофанова, мог просто так придти и услышать. Создаются государством условия, которые препятствуют первичной форме информации через плоскость быть и иметь право состоять у руководящего звена государства, быть первым лицом государства. Яркий пример - это третий срок избрания Путина. Он что, самый умный в стране? Я спрашиваю Митрофанова. Вы умнее Путина, вы знаете больше языков.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, остается ли пресса четвертой властью?

Алексей Митрофанов: Конечно, остается. Другое дело, происходит все время какая-то реструктуризация, какие-то изменения, какая-то внутренняя борьба. Все-таки с учетом интернета, того, что происходит с социальными сетями, конечно, остается, безусловно. Я думаю, что впереди большая реформа телевидения может быть. Это отдельный большой разговор, но я думаю, что есть такое понимание, что будет гибридное телевидение.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, будущее за частной прессой или за государственной?

Павел Гусев: Конечно же, будущее должно только быть за частными и абсолютно экономически независимыми от государства средствами массовой информации. По закону о средствах массовой информации государство имеет право иметь свои средства массовой информации. И я не вижу необходимости отнимать у государства какие-то функции именно эти. Да, пусть имеет одну правительственную газету, один телеканал, одно радио и на этом можно быть спокойным. Пускай это будет самым мощным - это не имеет значения. Все остальное должно санкционировано самыми разными способами. К сожалению, сейчас происходит монополизация и это самое страшное, то, что есть сегодня в средствах массовой информации. То, что сегодня происходит, предположим, с известными братьями из Питера, которые из "Банка России" и которые сегодня монополизировали огромное количество каналов телевизионных, радио, информационные составляющие, плюс печатные средства массовой информации - это очень опасно. Я не говорю, что им надо запрещать, но должно быть антимонопольное соответствующее соглашение, которое должно останавливать такие конгломераты. Мы прекрасно помним, к чему пришло дело Гусинского в свое время. И это дело Гусинского пришло почему: потому что сменилась чуть-чуть политическая ситуация и в результате все рухнуло, и это стало играть отрицательную роль в какой-то момент, весь этот конгломерат. Он сделал блестящие технологические средства массовой информации, блестящие творчески, но в какой-то момент этот конгломерат стал нежизнеспособным, и он развалился на куски не только с помощью государства. Это было много разных причин. Очень опасна монополизация.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, угрожает ли российской прессе создание новых медиа-империй?

Борис Резник: Я не думаю, что это угрожает российской прессе. Наверное, медиа-империи, если они выстроены профессионально и работают профессионально, пускай существуют. В принципе, чем больше будет средств массовой информации самых разных, когда люди будут удовлетворены, будут иметь свое издание, свой телеканал. Сегодня мы практически приближаемся к эпохе цифрового телевидения, когда не будут страсти шекспировские кипеть вокруг частот. Сегодня получить частоту - это целое дело. А когда любой гражданин может получить необходимую частоту и вещать, что он считает нужным. Если он найдет свою аудиторию, своего зрителя слушателя - бога ради. Поэтому, я думаю, что должна быть полная свобода. Я хотел бы сказать, что такое информационная политика - это политика, которую должны вместе вести и Общественная палата. Я считаю, что очень многое сделал для свободы слова и продолжает делать Павел Николаевич Гусев со своим советом. У нас есть сегодня Миша Федотов в администрации президента, тоже очень влиятельный человек. Наш комитет, если он будет воссоздан - это единая информационная политика. Союз журналистов Москвы, Союз журналистов России, Ашот Джазоян со своей структурой - это все единая информационная политика страны.

Владимир Кара-Мурза: Видите ли вы опасность возобновления информационных войн и войны компроматов в связи с возобновлением выборов губернаторов или борьбы оппозиции и Кремля?

Ашот Джазоян: Вы знаете, мне кажется, что опять возвращаемся к комитету, у меня ощущение, что центр выработки информационной политики и предупреждения всех таких ситуаций при помощи создания в Комитете по информационной политике экспертного совета, лучших журналистов страны, собрать этот разум и при помощи этих людей, при помощи экспертов вести ту информационную политику, которая бы вела страну вперед, а не развивала дрязги, развивала проблемы между разными сторонам, и между влиятельными группами. Не надо возвращаться в "лихие 90", мы уже видели эту информационную войну, и мы видели, к чему она привела. Поэтому, мне кажется, что очень важно создание этого комитета. Мы должны думать о другом, не думать об информационной борьбе между разными кланами, мы должны думать о развитии страны, о развитии Востока, например. Мы немножко уходим куда-то не туда. У меня такое ощущение, что этой разумной, достаточно умной политики в информации, в информационных технологиях будет связь нести с журналистикой. Но мне кажется, именно возвращаясь к комитету, вот где может возникнуть предугадывание процессов в вопросе развития новых медиа. Мы должны думать совершенно о другом, а не об информационной борьбе.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.

Слушатель: Добрый вечер. После принятия закона о клевете о свободе слова в путинской России фактически можно забыть. Это ничто иное, как переиначенная антисоветская статья "клеветнические измышления, порочащие советский общественный и государственный строй", которую шили любому правдолюбцу, включая и журналистов. Так что сегодня любой ворюга, обладающий мешками денег, может так же затаскать по судам любого правдолюбца, включая и журналистов. А Митрофанову, как перекати-полю, не надо наводить тень на плетень и рассказывать, что комитет, который он собирается возглавить, будет защищать журналистов.

Алексей Митрофанов: А я это говорил разве? Вы плохо меня слушали. Как раз я этого не говорил.

Павел Гусев: Я не могу согласиться, что сегодня закон о клевете убрал у журналистов все возможности говорить правду о том, что происходит в стране. Мне кажется, может быть в Туле недостаточно таких газет и средств массовой информации, в регионах это действительно большая проблема. Что касается московского медиа-рынка, то здесь есть огромное количество средств массовой информации, где выражаются самые разные и зачастую самые жесткие позиции. И закон о клевете, его можно не бояться, он специфический закон. Да, он создает определенные трудности, но он не является той преградой для свободы слова, которую можно сегодня использовать.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Рязань, радиослушателя Валентина.

Слушатель: Здравствуйте. Некоторые гости высказываются так, что этот комитет может способствовать и даже направлен на то, чтобы развивать свободу слова в стране. Может быть кто-нибудь объяснит мне, как может выполнять такую функцию этот комитет в стране, где государственная политика направлена на зажим этой самой свободы слова, и как он может воспрепятствовать огосударствлению средств массовой информации?

Борис Резник: Слава богу, мы 21 год живем по закону о средствах массовой информации. И это не моя придумка, что наш закон один из самых демократичных, самых применяемых, работающих и не только в Европе, а во всем мире. Сегодня я могу назвать огромное количество изданий, которые работают совершенно свободно. Вот возьмите - у нас на связи Гусев Павел Николаевич, это очень острая, очень профессиональная совершенно замечательная газета, с которой я начинаю каждый день. Другие издания могу перечислять - и "Новая газета", и "Коммерсант", и "Ведомости". Огромное совершенно количество изданий правдивых, умных, глубоких. Есть где-то факты, наверное, когда чинуши на местах особенно, в провинции зажимают свободу слова. В нашем комитете, я 12 лет проработал зам председателя комитета и председателем подкомитета по печатным СМИ, мы уберегли, это я считаю наше огромное достоинство, было огромное количество попыток, почти 200 поправок вносили в этот закон, мы не пропустили самые жесткие поправки, которые ограничивали свободу слова, они не прошли. И нам помогали все, в том числе Гусев Павел Николаевич, другие наши коллеги, главные редакторы изданий. Мы стояли спиной, и когда был законопроект внесен о том, чтобы без суда и следствия закрывать издания отдельные по клевете, клеветническое издание мог чиновник якобы определять, мы стали спиной и отстояли. Хотя я голосовал в думе один против этого закона, 399 было за, я выступил против, сказал, что этот закон никогда не будет принят во втором чтении. Поднялось все сообщество журналистское, и мы отстояли наше право. Много было подобных ситуаций.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Ефима.

Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос господину Митрофанову. Самый правдивый, самый яркий у нас Жириновский, в партии которого вы состояли. Он смело заявлял в Латвии, Литве, что это место отдыха для россиян, а не страна. Сейчас заявил Азербайджан протест, Жириновский собирается присоединять Закавказье. У меня вопрос такой: на последнем заседании думы, где рассматривался вопрос о Гудкове, Жириновский сказал о вас, что вы засланный ЛДПР эсерам. Если это шутка, то в каждой шутке доля правды. Может быть то же самое будет с комитетом, куда вы собираетесь идти, и там будет Жириновский шутить?

Алексей Митрофанов: Вы знаете, я думаю, вся страна знает Владимира Вольфовича и знает его юмор, и знает его стиль. Поэтому, если выбирать это высказывание, то разбирать надо именно под углом юмора. Но то, что в этом высказывании видно, что мы плотно работали с ним - это всем известно. Я работал в ЛДПР до 2007 года, потом пять лет работал в "Справедливой России". К сожалению, там обстановка изменилась. Это отдельный разговор на самом деле. Так что у комитета совершенно другая история - это не история межпартийной борьбы. Но давайте не забывать дума - это политическая организация, и там идет политическая борьба. И в том числе назначение в этот комитет - это политической борьбы. Это не выбор экспертов, это не выбор журналистского сообщества, индустрии - это попытка найти некий компромисс между различными силами, которые действуют, в том числе и журналистов, конечно. Но это компромисс. И руководству комитета придется искать компромиссы. Это не ассоциация по защите журналистов - это вы должны понять, здесь придется искать компромиссы между разными интересами, в том числе интересами большой политики.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора Викторовича.

Слушатель: Здравствуйте. Я насколько слышал про этот комитет, он в основном отклонял какие-то поправки, то есть был фильтром. Генератором он был каких-то новых законов о СМИ? Предстоящий комитет будет больше как фильтр или как генератор?

Павел Гусев: Я хочу сказать, что он был и генератором. В том комитете, у меня к нему есть масса претензий, к старому комитету, и это все правильно. Дело в том, что там ряд поправок комитет принимал, закрыв глаза, там были сложные вещи. Вы говорите - генератор. Закон новый о средствах массовой информации блистательный, который сейчас подготовили Федотов и его команда, блестящий закон, одобрило все медийное сообщество, рассматривало все медийное сообщество, одобрила Общественная палата, одобрили на обсуждении и в комитете тоже одобрили. Этот закон прошел все стадии и оказался на столе у Медведева перед его сменой. Что будет дальше с этим законом - посмотрим. Но я думаю, что у него будет дальнейшая неплохая жизнь, потому что он очень неплохой реально - это уже от тех, кто на практике работает в средствах массовой информации.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Ленинградскую область радиослушателя Геннадия.

Слушатель: Здравствуйте. У меня просьба и вопрос к Павлу Николаевичу Гусеву. Года два с половиной назад был организован центр, который консультировал по телефону по социальным вопросам, где работали инвалиды по зрению. Этот центр был разгромлен, инвалиды по зрению были выкинуты как котята на улицу. У меня к вам просьба направить корреспондентов, связаться, Юрий Болдин Юрий Мильчаков работали в центре, они выходили на пикеты, в газетах об этом не написано.

Павел Гусев: Давайте посмотрим, я понял - это Ленинградская область, это центр, я думаю, мы сможем найти этот центр и дальше посмотрим. У нас есть журналисты в Питере, они могут доехать, знают про этот центр. Давайте посмотрим. Я не могу сейчас конкретно что-то больше сказать.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, нужно ли возродить комиссию по информационным спорам?

Ашот Джазоян: Я думаю, что сейчас коллегия по жалобам на прессу вроде бы она неплохо действует и работает. Мне кажется, что это может быть и задача для аналитического склада, вопрос для будущего комитета. Любая вещь, которая должна происходить со средствами массовой информации, любая вещь, которая должна происходить в сети, поскольку они тоже предвестники журналистики, она требует не вопросов и ответов, мне кажется, все-таки требует мнение экспертного совета, экспертного сообщества. Мне кажется, если мы больше будем опираться в любых решениях на мнение экспертов, если побольше будем их слушать и будем учитывать их мнение, то мне кажется, станется намного легче и лучше и более профессионально будем подходить ко всему. Я еще раз говорю, что я просто очень обрадовался этой новости о создании комитета. Мне кажется, что нам журналистскому сообществу и любому человеку, который живет и работает в нашей стране, в его же интересах создание этого комитета, поскольку это очень важная структура. Вы смотрите, сколько у нас комитетов в Государственной думе, они фактически заполняют любую нишу, а ниша, которая формирует гражданское общество, которая является частью общественного сознания, почему она не должна иметь свою законодательную структуру. Поэтому, мне кажется, ваш вопрос - это тоже вопрос к будущему комитету.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Юрия.

Слушатель: Здравствуйте. Многое можно сейчас говорить, но плохо то, что говорено в воздух, не слышат люди, как выходят сотни тысяч и ничего не слышно. У меня вопрос к Алексею Митрофанову: Алексей, вы были там, вы были тут, ваш отец прислонился туда, я не хочу обижать, поверьте, вот скажите, вы ответите этому человеку, про которого Александр Бовин очень уважительно отнесся в своей книге "Пять лет среди евреев и мидовцев"?. Вы же видите, что вас спасает только честность и информация.

Алексей Митрофанов: Я услышал вас, я думаю, что это не совсем эфирный разговор. Я думаю, что эти намеки понял я и понимаете вы, сейчас долго рассказывать, о чем идет речь. Спасибо, я услышал.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Александра Георгиевича.

Слушатель: Добрый вечер. Митрофанову хочу сказать: нечестный человек, просто нечестный, то к одним, то к другим, как говорится, все понятно. Вы можете что угодно говорить, как угодно кричать.

Алексей Митрофанов: Я вам скажу, что вы неправильно понимаете. Например, никто не уходил из "Справедливой России", меня оттуда исключили - это разные вещи. Я бы с удовольствием там оставался, никуда бы не уходил из этой партии. Если из ЛДПР я реально ушел - это была другая ситуация, здесь я никуда не уходил и не собирался. Но горячность наших руководителей, их желание расквитаться за одно голосование, меня удивляет. Например, Борис Резник, он не голосовал за лишение мандата Гудкова, но его никто из "Единой России" не исключает. Так же у них есть другие депутаты, Хинштейн так же не голосовал, Говорухин не голосовал, но они же не ставят вопрос немедленно и горячно, что этих людей надо выставить. У нас, к сожалению, вот так произошло. Думаю, что из-за характера, эмоциональности руководителей и отсутствия думского опыта.

Владимир Кара-Мурза: Велись ли консультации с ведущими журналистами перед озвучиванием идеи о воссоздании комитета по СМИ?

Павел Гусев: Да, действительно, была встреча, это было буквально, как только начала работать дума - это был разговор с главными редакторами руководителя Государственно думы. И на ней мы все высказались о том, что мы удивлены, что в новой конфигурации Государственной думы отсутствует такой комитет, и что мы находимся на положение некоего существа, подкомиссии, подкомитета при отделе культуры. Уже такой опыт был, когда вообще СМИ относились к Министерству культуры, и было видно, что мы там непонятно, для чего находимся. Мне кажется, председатель Госдумы Нарышкин внял и нашему гласу. И плюс ситуация в последнее время так складывается, когда ряд инициатив последнего созыва депутатов касается напрямую средств массовой информации, а рассматривать эти вопросы профессионально и вдумчиво некому и негде. Поэтому все это вместе привело к созданию такого комитета.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, возрастет ли профессионализм общения между депутатами и прессой?

Борис Резник: Вы знаете, у нас уже давно наладились отношения очень тесные, во-первых, с парламентскими корреспондентами. У нас аккредитовано огромное количество средств массовой информации при думе, мы этих ребят знаем, уважаем, они к нам хорошо относятся. Поэтому общение бывает индивидуальное, какие-то депутаты вызывают больше интерес у средств массовой информации, какие-то меньший. В общем, я считаю, что у нас очень много времени уходит, каждый день отвечаешь на 15-20 звонков из разных СМИ, иногда комментарии просят, иногда что-то разъяснить просят, интересуются законопроектами. Поэтому, я думаю, наши связи вполне крепкие, надежные и надо их еще больше укреплять.

Читать на сайте Svoboda.org

http://news.rambler.ru/

18.09.2012

Док. 662841
Перв. публик.: 18.09.12
Последн. ред.: 17.07.13
Число обращений: 0

  • Митрофанов Алексей Валентинович
  • Резник Борис Львович
  • Кара-Мурза Владимир Алексеевич
  • Гусев Павел Николаевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``