Интервью нового генерального директора ОАО "Мечел"
- Ваш предшественник А. Иванушкин не считал, что директору нужно быть "при заводе", и не поменял московскую прописку. А вы - местный?
- Я родился в Нязепетровске, закончил там школу. Год работал на машиностроительном заводе токарем, служил на флоте. Потом устроился в управление "Энергочермет", которое территориально находилось на комбинате. Тогда и почувствовал впервые, что такое металлургия. Мне понравилась эта работа. Поступил в институт, пришел на завод подручным сталевара. Здесь я уже 22-й год.
- А живете, извините, в центре Челябинска или в районе?
- Раньше жил в центре. Но поскольку работа была посменная, возникали трудности с дорогой. Переехал в Металлургический район.
- Ваше назначение, насколько можно оценить со стороны, было воспринято с энтузиазмом и районной, и областной властью. Смысл такой: теперь предприятием руководит "свой".
- Не хочу никого делить на группы и подвиды. Но, наверное, руководитель, "вросший" в область, острее чувствует свою ответственность перед ней.
- Многое ли зависит от "генерала"? Ведь он работает по контракту и если чем-то не угодит собственникам... Примеры уже были.
- Теперь действительно говорят: менеджер - передающее звено, приводной ремень между акционерами и исполнителями их воли, верхами и низами. Но я с таким определением своего места и роли категорически не согласен. Директор - первое лицо на предприятии. Он отвечает за все, что происходит на нем. Может убедить собственника развивать производство, привлекать инвестиции. Он же отстаивает интересы коллектива.
- А если финансовые потоки будут "выруливать" не туда? Известно, что произведенную на "Мечеле" продукцию теперь продает организация под названием "Углемет-Трейдинг". Возвращается ли все наработанное комбинату?
- Когда у собственника одна задача - откачать больше денег, он, в моем понимании, не хозяин, а рвач. Но если кто-то думает, что на "Мечеле" подобная ситуация - средства непрерывным потоком утекают в Москву, он ошибается. Сегодня, к примеру, принято решение о строительстве на комбинате машины непрерывного литья заготовок, которая стоит 45 миллионов долларов. У нас нет такой прибыли, чтобы затевать столь дорогостоящий проект. Деньги изыскивает собственник.
- А если такая картина: "Мечел" зарабатывает, а деньги направляются на реконструкцию другим участникам вашего холдинга - в Орск, в Башкортостан, в Карелию, куда угодно...
- В любом холдинге ресурсы используют на эффективных направлениях. Работая в кооперации с Белорецком, мы уже сейчас имеем большую выгоду. В нынешних условиях, когда российским металлургам перекрывают доступ на Запад и в Юго-Восточную Азию, комбинат раздвинул свой внутренний рынок на 50 тысяч тонн проката в месяц. Произведенную у нас заготовку мы отдаем в Башкирию на метизное производство, идем по пути более глубокой переработки. Поэтому для самого "Мечела" сейчас, быть может, важнее вложиться в Белорецк. Ничего тут страшного нет. Деньги все равно перераспределятся внутри группы.
- То есть дойной коровой в результате "укрупнения" комбинат не станет?
- Нет, не станет.
- "Мечел" собирался сократить около тысячи своих работников. Планы остаются в силе?
- Не знаю, откуда взялась эта цифра.
- Была озвучена вашим предшественником на одной из последних пресс-конференций.
- Позиция моя такова: сделаю все, чтобы этого сокращения не было. То есть я хочу, чтобы на предприятии больше производили и у каждого была работа. Чтобы не сокращались, а появлялись новые места на производстве. Если прибавится безработных, все мы будем жить хуже. Мы понимаем это, поэтому никакого приказа о сокращении сегодня нет. А если с кем и придется расстаться, то с теми, кто не приносит пользы. И то в подобных случаях смотрим, какие у нас есть вакансии, где бы человек мог быть востребован. Это уже не сокращение, а реорганизация труда.
- Несколько поколебала имидж комбината история, которая произошла весной (при прежнем руководстве -авт.). Тогда было заявлено, что из-за финансовых неурядиц с бюджетом предприятие готово ограничить подачу тепла в Металлургический район, который "обогревается" заводской ТЭЦ. В районе живут по преимуществу сами металлурги и их семьи. Что это, попытка высечь самих себя в назидание другим?
- Мы тепло не отключили, и, думаю, вряд ли бы это сделали. Но, наверное, "устрашающие меры" действительно некрасиво выглядят. Особенно, если речь идет о своих людях. Если б мы не нашли приемлемых решений и отыгрались на сталеваре, его подручном, их родных, грош цена была бы нашей работе. Хотя проблема платежей существует, и создана она не нами. На протяжении последних полутора-двух лет "Мечел" является прилежным налогоплательщиком. Он добросовестно вносит текущие платежи и гасит задолженность прошлых лет. В 2001 году, к примеру, выплатил 1 миллиард 850 миллионов рублей. Поэтому вправе надеяться на то, чтобы и с ним тоже рассчитывались вовремя. Между тем долги администрации района, города за тепло составляют более чем 90 миллионов рублей - это даже для большого предприятия существенная цифра. Мы, конечно, пытаемся найти точки соприкосновения с должниками и, я уверен, найдем их. Кое-что уже получается. А своих трудящихся без тепла не оставим.
- В свое время "Мечел" выступал как один из инициаторов строительства православной церкви Георгия Победоносца на улице Георгия Жукова. Но строительство затихло едва начавшись. Собирается ли комбинат вспомнить эту инициативу?
- Я пока не изучал, по какой причине все остановилось. Будем обсуждать этот вопрос с главой района. Лично я за то, чтобы церковь была, но не хочу, чтобы на ней делали какой-то бизнес - строительный или любой иной. Храмы всегда возводились на пожертвования. И "Мечел" не останется в стороне, если другие предприятия района решат пожертвовать свои средства.
- Вы придерживаетесь системы в работе?
- Безусловно.
- Поделитесь "фирменными" секретами.
- Производство невозможно без дисциплины и контроля. Но контролировать надо так, чтобы не погрязнуть в мелочах. Проверяя, следует давать самостоятельность подчиненным. Я, например, не мыслю свой день без того, чтобы не проехать по комбинату, не посмотреть своими глазами, в каком состоянии, даже внешне, он находится. Директор обязан знать, что творится в его хозяйстве, и не только с чужих слов. Почти никогда (за редким исключением) не предупреждаю заранее начальников цехов о том, что собираюсь к ним. Хочу видеть все без прикрас. Зато, проводя совещание, мне легче принимать решения. Мне не смогут сказать неправду, что-то приукрасить, на что-то навести "румяна".
- Вам не безразлично, что о вас говорят в коллективе или, невзирая на моральные издержки, все равно будете идти вперед, никуда не сворачивая?
- Мне, конечно, не безразлично, что думают обо мне. Но моменты бывают разные. Если ты, несмотря на критику, уверен, что поступаешь верно и твое решение пойдет всем на пользу, смиряешь эмоции. В конце концов, люди увидят, кто был прав. Потом. Но такова доля руководителя. Что-то он должен переживать внутри и брать на себя ответственность.
- А почему в вашем кабинете нет портрета В. Путина? Сейчас многие управленцы поместили его рядом с рабочим местом.
- Это не означает, что я как-то иначе отношусь к президенту. Но есть дело, а есть форма. Если кто-то отдает дань старой советской традиции... Я не знаю, не могу для себя определить, надо ли это вообще - вспоминать забытое прошлое.
Беседовал Евгений КИТАЕВ
25.06.2002
http://www.mediazavod.ru/
Док. 662269
Перв. публик.: 25.06.02
Последн. ред.: 08.07.13
Число обращений: 0
Воробьев Николай Иванович
|
