Казахстан удачно разыгрывает свою стратегию равноудаленности от мировых центров силы - и в политике, и в экономике. Пока клановый характер правящей элиты способствует экономическим успехам. Все изменится, когда развитие страны будет зависеть не от элиты, а от амбиций и профессионализма среднего бизнеса и среднего класса
Казахстан - это 12% территории бывшего СССР. Всего девяти миллионам этнических казахов досталась территория, по площади превышающая Францию, Германию, Саудовскую Аравию и сопоставимая с Аргентиной. Народ, у которого фактически не было опыта государственности, в наследство от Союза получил не просто огромную территорию, но еще и развитую промышленность, десятка два отстроенных крупных городов, транспортную инфраструктуру, действующий космодром Байконур, разведанные запасы меди, цинка, нефти и проч. Поэтому на развитие соседа в России глядят и с любопытством - как это там справляются с такой большой страной, и с ревностью - уж очень много половинчатых, застопорившихся реформ в России, особенно в финансовой сфере, в Казахстане доведены до конца и приносят плоды, и с опаской - как бы щедрые советские подарки не аукнулись русским, проживающим на территории Казахстана (а их там ненамного меньше, чем казахов). Так что большинству русских судьба Казахстана не просто небезразлична.
Знакомая, непостижимая
В Москве тепло, снега нет - почти как весной. В Казахстане нас встречает суровая зимняя стужа, мороз под двадцать градусов и мерзкий ветер, продувающий насквозь. Но поражает не климатический контраст. Первое ощущение после прилета в Северный Казахстан - из России ты так и не улетел. Павлодар и Семипалатинск как две капли воды похожи на уральские и сибирские города. Такие же дома, проспекты, магазины. На пограничниках в аэропорту - такая же советская форма. Национальная специфика пока едва видна: лишь на погонах женщин-пограничниц восточный орнамент. Говорят все по-русски.
Только после нескольких часов поездки по одному-второму-третьему городу северо-востока Казахстана становится видно, чем же они отличаются от российских городов на Урале и в Сибири. Видно, что за домами, улицами, скверами ухаживают чуть лучше, чем в России. Меньше облезлой краски, трещин в стенах, мусора, разбитых и нечищеных дорог. И это понятно - страна меньше, а суверенитета больше.
Но при этом приличный ресторан, клуб или отель надо поискать, хотя кафе хоть пруд пруди. Частный бизнес есть, но его возможности ограниченны: в Экибастузе, например, нам не удалось найти ни одного приличного ресторана, все, что так назывались, на деле были слегка приукрашенными советскими кафе - ощущение, что ты попал в начало 90-х.
1
Позже, когда мы излазили половину Астаны и Алма-Аты, это ощущение не пропало. Жизнь мелкого и среднего бизнеса в стране менее динамична, чем в России. Наверное, так и должно быть. Страна, в мгновение ока обретшая суверенитет, получила возможность развиваться так, как она того хочет. Но долгие советские годы, когда Казахстан был по сути индустриально-сырьевым придатком российской экономики, когда русские играли серьезную роль во всех ключевых компонентах жизни страны, не прошли даром.
Конечно, вакуум политической и экономической власти быстро заполнился казахской элитой. Но между ней и всеми остальными образовался разрыв - мелкий бизнес и средний класс в Казахстане все еще слаб. И это несмотря на то, что в целом страна развивается по самому демократичному - из всех азиатских республик бывшего СССР - сценарию.
Казахстан увлекает своей непостижимостью. Все время хочется понять: за счет чего страна так динамично развивается? Почему Казахстан, еще недавно бывший донором Всемирного банка, теперь опережает по темпам роста ВВП почти все страны бывшего СССР, да еще и в рейтинге самых инвестиционно привлекательных государств находится выше России? Почему все говорят по-русски, но никто не посягает на казахское доминирование и суверенитет? Почему в стране ключевые промышленные активы приватизированы, есть мощный индустриальный капитал, но нет и намека на его самостоятельность и примеров его внешней экспансии? Зато примеров экспансии в страны СНГ казахстанского банковского и строительно-девелоперского бизнеса хоть отбавляй. Сплошные загадки.
В ожидании зова
Титульная нация в Казахстане до последнего времени не была доминирующей частью населения. По данным переписи 1989 года, казахи составляли немногим более 40% граждан, русские - 37,4%, немцы - 5,8%, украинцы - 5,4%, представители других национальностей - 11,3%. В соседних республиках бывшего СССР преобладают государствообразующие этносы, численность русских там не столь значительна. К 2005 году доля титульной нации в Казахстане выросла до 58%. Произошло это благодаря возвращению на свою историческую родину оралманов - этнических казахов, проживавших за пределами Казахстана (в Китае, Узбекистане, Монголии и т. д.), и оттоку представителей других национальностей, по большей части немцев и русских, из страны.
"Вы ничего не слышали по поводу объявленной Путиным программы поощрения миграции?" - примерно такой вопрос слышали мы от многих русских в этой поездке. Готовой редакции такой программы нет и в помине, а в российском посольстве в Астане уже лежат десятки тысяч заявлений от желающих обосноваться в российской глубинке. "Так чего вам в Казахстане не живется? - спрашиваем. - Притесняют?" Нет, не притесняют. Кто-то говорит, что родственники в России, хочет перебраться. Кто-то просто ищет хорошей жизни в пока более богатой России, но квартиры в городах Северного Казахстана дешевы, продав их, без посторонней помощи трудно купить жилье в России. Другие утверждают, что с 2007 года в стране казахский язык станет единственным официальным языком и всем придется все-таки учиться говорить по-казахски.
Но научиться говорить по-казахски - не страшно, страшнее другое - учиться читать и писать по-казахски. Письменного языка даже и сами представители титульной нации не все знают. Традиционный казахский язык беден, а потому очень много слов, чтобы не заимствовать из других языков, местным лингвистам пришлось придумывать. Многие казахи поэтому не знают, как произносится по-казахски "вертолет" или "светофор", и уж тем более не знают, как это пишется. "Мне мое казахское начальство уже в шутку грозит, мол, Петрович, с нового года будем переходить на казахский документооборот, придется тебя уволить, - сетует нам один из топ-менеджеров горнорудной компании в Восточном Казахстане. - А я им говорю, что найму секретаршу, она все переводить будет, так что не спешите избавляться".
На самом деле и Петрович, и многие другие успешные сотрудники казахских бизнес-структур отнюдь не спешат в Россию и введения казахского языка не боятся, тем более что переходный билингвистический период, скорее всего, будет продлен на многие годы.
Сейчас Казахстан - одна из немногих республик бывшего СССР, где русским и другим нетитульным национальностям живется относительно комфортно, особенно по сравнению с другими закоулками бывшей советской империи. За восемь дней, объехав с десяток городов и городков Казахстана, мы ни разу не поймали косого взгляда со стороны представителей титульной нации, даже на ночной казахской дискотеке в провинциальном городке, где мы оказались единственными русскими.
В 2001 году стартовала государственная Программа функционирования и развития языков. Говорят, письменный казахский язык хотят перевести на латиницу, чтобы было проще им пользоваться. Хорошо, что эта программа не задает жестких временных рамок. Она достаточно лояльна для любого не казаха, она позволяет человеку спокойно перейти к общению на казахском и постепенно решить языковую проблему. Хотя за государственным казахским языком законодательно закреплены функции языка межнационального общения, русский язык наравне с ним по-прежнему сохраняет свои позиции.
Плоды либерализма
К концу 90-х годов демографическая и экономическая ситуация в Казахстане стабилизировалась. Чтобы этого достичь, казахскому руководству пришлось пойти на сверхлиберальные рыночные реформы. К 2000 году эти реформы начали давать положительные результаты, стало расти быстрыми темпами промышленное и сельскохозяйственное производство, казалось, вконец уже разрушенные.
Основная ставка в Казахстане была сделана на резкое увеличение добычи нефти и ее экспорт за рубеж. Для этого у страны были все условия - разведанные еще в советское время крупные нефтяные месторождения на материке и каспийском шельфе и подкрепленные гигантскими финансовыми ресурсами предложения со стороны грандов мирового нефтедобывающего бизнеса. При этом Казахстан не стал делать ставку на представителей какой-то одной страны.
"У нас нет цели осваивать новые месторождения только силами собственных компаний, - говорит первый вице-президент национальной нефтяной компании "Казмунайгаз" Жаксыбек Кулекеев. - Наоборот, мы продолжаем политику открытого партнерства. Если первые годы на казахстанских месторождениях работали преимущественно американские компании, то теперь работают британцы, французы, итальянцы и китайцы. Я уж не говорю о том, что у нас всегда были очень хорошие отношения с российскими нефтяниками. Теперь наша задача - привлечь игроков из новых стран". В результате подъема нефтедобычи и роста конъюнктуры экономика Казахстана преобразовалась. Если в 1995 году ВВП на душу населения в республике составлял 1 052 доллара, вдвое ниже, чем в России, то по итогам 2005 года этот показатель в Казахстане составил 3 620 долларов, что в сравнении с российскими 5 370 долларами составляет уже 67%. И это в расчете по текущим курсам тенге и рубля к доллару. Если же использовать традиционные для межстрановых сопоставлений оценки подушевого ВВП, измеренные по паритетам покупательной способности валют, то казахстанский показатель составит уже три четверти российского (8,5 тыс. против 11,1 тыс. долларов).
В Казахстане гордятся тем, что проведенные жесткие, но результативные рыночные реформы позволили придать экономике страны поступательный характер. Средний темп роста ВВП Казахстана за 2000-2004 годы составил 10,3%. По итогам 2005 года - 9,4%.
По индексу конкурентоспособности в 2005 году Казахстан занял 61-е место в мире, оставив позади все страны СНГ. В рейтинге экономической свободы, опубликованном в январе 2006 года, страна заняла 113-е место, опередив Россию (122-е место). Тем не менее здесь признают, что в обозримом будущем экономика Казахстана сохранит зависимость от работы топливно-энергетического сектора. Если в 2001 году доля ТЭКа в обеспечении роста ВВП составляла 25,4%, то по итогам 2005 года она превысила половину.
Объем несырьевого экспорта Казахстана остается неизменным и составляет примерно 2 млрд долларов. Чиновниками Казахстана еще в 2002 году была поставлена задача сменить приоритеты в экономической политике и принять активные меры по диверсификации экономики, развитию производств с высокой добавленной стоимостью. Была разработана Стратегия индустриально-инновационного развития. В республике были созданы соответствующие институты развития: Казахстанский инвестиционный фонд, Банк развития Казахстана, Инновационный фонд, Корпорация по страхованию экспорта. Их задача - финансировать совместно с частными инвесторами перспективные высокотехнологичные проекты и участвовать в создании элементов инновационной инфраструктуры (технопарков, бизнес-инкубаторов, технополисов). За 2004-2005 годы было реализовано 460 проектов более чем на 3 млрд долларов. Вот некоторые из них: расширение порта Актау, запуск первого казахстанского спутника "КазСат" (обеспечит потребности страны в спутниковом телевидении и связи), разработка космического ракетного комплекса "Байтерек" с высоким уровнем экологической безопасности, начало строительства лабораторного комплекса Национального центра биотехнологий в Астане. Предполагается создание нефтехимического кластера на Атырауском НПЗ и т. д. (см. "Мы должны быть расторопнее и чуть-чуть толерантнее").
Его пример другим наука
2
Во времена СССР экономика Казахстана была, по сути, индустриально-сырьевым придатком экономики российской. Крупные месторождения нефти на Каспии, уголь Экибастуза, крупнейшая в России угольная ГРЭС-1, крупнейший медный комбинат в Джезказгане, свинцово-цинковый, титано-магниевый комбинаты в Усть-Каменогорске, Карагандинский сталелитейный завод, Соколовско-Сарбайский ГОК, распаханная целина, сеть каналов для орошения и т. д. Но вся эта индустриально-инфраструктурная махина совсем не была похожа на интегрированное хозяйство самостоятельной страны. Потоки сырья и товаров шли главным образом в Россию, конечной обрабатывающей промышленности в Казахстане было совсем мало. Новой, обретшей суверенитет стране нужно было правильным образом распорядиться свалившимся на голову богатством. И это не было так просто, как может показаться. Ведь легкоосуществимые варианты развития экономики Казахстана были для такой страны весьма рискованными.
Взять хотя бы перспективу стать средней руки нефтяным государством. Несложный расчет показывает, что это вполне возможно. Перспективная добыча нефти в Казахстане - 150 млн тонн. Исходя из разумной цены в 50 долларов за баррель, то есть где-то 350 долларов за тонну, на каждого жителя республики получаем около 3 500 долларов в год. Вполне неплохо, считай что удвоение ВВП. Но такой сценарий развития стратегически бесперспективен. И к тому же сопряжен с рисками. Ведь для роста добычи нужны крупные инвестиции, а инвестиции - это зависимость от транснациональных нефтяных компаний и в конечном счете от США. А теперь представьте, как будет относиться Россия к огромной территории Казахстана, используемой только как углеводородный резервуар для нужд США и европейцев. Мысль об аннексии северно-восточной части страны напрашивается сама собой.
Еще один вариант развития - путь экономики-сателлита. Такая экономика, по сути, обслуживает интересы близлежащей страны-лидера, просто встраивается в ее жизнь. Многим жить под чужой крышей по душе. Прибалтийские государства, страны Восточной Европы, Мексика и т. п. - типичные примеры. Мог ли Казахстан последовать их примеру? Наверное, да. Только не факт, что роль сателлита - панацея от всех бед. Эйфория от покровительства ЕС быстро проходит в странах Восточной Европы. Для Казахстана перспектива стать сателлитом совсем сомнительна - Европы под боком нет.
Есть, конечно, под боком огромный Китай - договариваться можно и с ним. Только вот непохоже, что Поднебесную интересует что-либо кроме сырья.
Более вероятный кандидат - недалеко расположенная Турция. Экспансия турецкого капитала в тюркоязычные страны очевидна. Но вот насколько мощным может оказаться такое покровительство - большой вопрос, экономика Турции далеко не самая сильная, а по среднедушевым доходам Казахстан уже сейчас опережает Турцию.
Наконец, есть Россия, с которой Казахстан до сих пор сильно связан пуповиной технологических, инфраструктурных связей, общей историей и языком. Оказаться экономическим сателлитом большого северного соседа - дело нехитрое. Только вот нужно ли Казахстану такое покровительство при ее экономическом потенциале? Вряд ли, по крайней мере, до тех пор, пока в России не перестанут воспринимать своего соседа как индустриальный придаток, временно получивший свободу.
3
Казахстан - наверное, единственная на всем постсоветском пространстве страна, которая сумела создать внутренне непротиворечивую и целостную модель независимого экономического развития. Эту модель с небольшими видоизменениями вполне могли бы тиражировать как минимум еще две ключевые республики бывшего СССР - Украина и Белоруссия, обладающие не менее мощным индустриальным потенциалом. Мы назовем такой тип экономики сервисно-изотропной. Это наш рабочий термин, поэтому коротко поясним его.
Если представить экономики окружающих стран некой физической средой, то изотропность означает равноудаление, равнозначность их для экономики Казахстана. Иными словами, в партнерских отношениях со своими соседями, особенно со странами, обладающими суверенными экономиками (в первую очередь это Россия, Турция, Китай), никому не отдается предпочтения. В частности, сырьевые ресурсы доступны всем - на правах конкуренции. Кто больше заплатит. Кто готов воспринимать реципиента инвестиций как стратегического партнера, а не сателлита, кто готов к справедливому, а не грабительскому сотрудничеству.
С другой стороны, сервисность такой, изотропной по отношению к соседям, экономики означает нацеленность не только на торговлю ресурсами, а на нечто большее - на квалифицированное обслуживание крупных суверенных экономик. Сначала по линии тяжелой индустрии, потом, по мере накопления внутренних инвестиций и исполнения программ развития, по линии более технологичных отраслей. Пока Казахстану удается идти по намеченной линии. Трансформационный спад казахстанской экономики после развала СССР составил, как и в России, примерно 40%. С 1999 года в стране наблюдается устойчивый рост. В 2004 году ВВП Казахстана превысил уровень ВВП 1991 года. За период независимости в экономику страны привлечено более 40 млрд долларов прямых иностранных инвестиций. По объемам освоенных прямых иностранных инвестиций на душу населения Казахстан, по оценкам, находится на первом месте среди стран бывшего СССР.
По законам клана
В аэропорту Алма-Аты продается карта родо-племенной структуры Казахстана. Вроде бы сувенир, а на самом деле - очень полезная вещь для любого, кто собирается строить отношения с кем-то в этой стране. Знать, кто здесь из какого жуза, весьма важно. Жузы - крупные территориальные конфедерации, важная ступень общественного устройства на территории Казахстана. Устойчивые зоны кочевания (а казахи, как известно, кочевой народ), не превышавшие 1000-1700 км, ограничивали круг всевозможных связей между родами и племенами. Это и есть жузы. Пропорции численности казахского населения в раскладе по жузам на сегодняшний день примерно таковы: Старший жуз - 40%, Средний жуз - 35%, Младший жуз - 25%. Карта родо-племенной структуры страны показывает: власть в Казахстане сейчас принадлежит Старшему жузу, в который входит и президент Нурсултан Назарбаев.
Как указывают специалисты, первые годы самостоятельного правления Назарбаев был вынужден постоянно балансировать между всеми центрами силы. Но по мере укрепления личной власти интересы сначала собственного жуза, а потом семьи стали брать верх. Распределение ролей и власти идет по схеме: "опора" - Старший жуз, "союзник" - Младший жуз, "противник" - Средний жуз. Насаждение "семейных" в казахский истеблишмент продолжается. В чиновниках ходят оба зятя президента - Рахат Алиев и Тимур Кулибаев, последний стал одним из руководителей нефтяной отрасли. Еще один родственник Нуртай Абыкаев работает председателем сената парламента.
Все активы, за исключением нефтянки, консолидированы внутри правящего клана. К примеру, почти треть ВВП экономики Казахстана генерирует весьма странная и аморфная структура под названием Евроазиатская промышленная ассоциация (ЕПА). Кто ее владельцы - доподлинно неизвестно. Известно только, что если кто-то из сторонних инвесторов захочет вступить в партнерские отношения, то им не избежать консультаций в президентской администрации.
Зато четко выстроенные правила игры дают возможность госаппарату заниматься своим делом. В этом смысле власть в стране крепкая. По сути, в Казахстане в кабинетах чиновников мы ощутили их чуть ли не полную экономическую сублимацию. Похоже, что у них нет желания что-нибудь украсть - больно дадут по рукам. Казахстанские чиновники не замечены как наши в крупном переделе собственности. Заходишь в любой кабинет чиновника - от самого высокого по рангу до самого незначительного - и сразу видно равноправие. Мебель - что в кабинете первого вице-президента нефтегазовой корпорации, что в кабинете рядового советника аналога российского Росимущества - одинаковая.
Сервисно-изотропная экономика не допускает политического плюрализма и требует достаточно жесткого администрирования. В Казахстане многие недовольны клановым характером правящей элиты. Некоторые предприниматели говорили нам, что, пока твой бизнес мелок, ты свободен. Но как только он вырастает до общестранового масштаба, на его независимое развитие требуется высочайшее соизволение от правящего клана.
Что будет дальше с Казахстаном? Казалось бы, для успешного развития у этой страны есть все - большая территория, богатые минеральные ресурсы, мощная производственная и сельскохозяйственная база, которая активно восстанавливается. Есть здравая, целенаправленная экономическая политика. Огромные капиталоемкие проекты советской эпохи - в горнодобывающем секторе - опора местных бизнес-структур.
4
Но есть один серьезный недостаток: у казахстанского бизнес-истеблишмента нет амбиций. Складывается парадоксальная ситуация: с одной стороны, в Казахстане ворота открыты для сторонних инвесторов, с другой - родные бизнес-структуры, те, которые становятся ключевыми на территории этой страны, как-то вдруг оказываются под покровительством местных правящих кланов и "семьи". Индустриальные решения в стране до последнего времени принимали люди узкоклановой ментальности. А нужны профессиональные наемные менеджеры.
Жесткое администрирование правящими кланами Казахстана крупного капитала не может быть, конечно, вечным. Рано или поздно сервисно-изотропному развитию экономики страны потребуется существенно больше агентов действия (компаний, менеджеров), а значит, тотальный контроль над операциями, который элита осуществлять уже будет не в состоянии. Если этот контроль станет делегироваться, поступательное развитие страны будет обеспечено, если же нет, то ее превращение в полицейское государство окажется не за горами.
Первые признаки размывания жесткой клановой системы контроля промышленных активов уже появляются. Недавно 25% акций ЕПА были проданы "Казахмысу", одной из немногих публичных и прозрачных промышленных компаний страны. Впрочем, даже "Казахмыс" пока не столь амбициозен и продолжает "вариться в собственном соку". Бизнес-элита пока побаивается выходить за пределы страны. "Есть предел досягаемости управления проектами, - говорит председатель правления "Казахмыса" Эдуард Огай. - По большому счету, сейчас все наши силы и все наши помыслы обращены на то, чтобы развиваться в Казахстане. А расширение за пределы страны требует дополнительного обоснования".
Любовь придется покупать
Для России особенно важным оказывается вписаться в выбранную Казахстаном экономическую модель развития. Непонимание того факта, что страна сознательно выбрала изотропный путь развития, может свести на нет все те преимущества, которые у нас остались после развала единой советской экономики. Первое, что требуется уяснить, - что у России нет "права первой ночи": конкуренция за сырье, услуги и заводы Казахстана с другими претендентами будет равной.
Второе обстоятельство еще важнее - у нас есть все шансы повлиять на развитие экономики Казахстана и изменить ее характер с изотропного на анизотропный, в котором России будет отдано явное предпочтение. Однако это потребует от нас серьезных усилий и более щедрого отношения к своему соседу. Сознательные, экономически оправданные инвестиции России в экономику Казахстана вполне оправданны, если мы не хотим лет через пятнадцать окончательно потерять эту страну.
Вот только один пример. Относящиеся к числу проблемных промышленных активов Казахстана угольные разрезы и тепловые электростанции Экибастуза. После развала СССР и падения платежеспособного спроса на электроэнергию они перебивались с хлеба на воду. Неудивительно, что правительство пыталось пристроить проблемные активы стратегическим инвесторам. Разрез "Богатырь" сейчас управляется компанией Access Indystries, совладельцем которой считается американский бизнесмен российского происхождения Леонард Блаватник. Крупнейшая в СССР угольная ГРЭС-1 - американской компанией AES. Станция работает сейчас вполовину своей мощности, "Богатырь" - на две трети. Обслуживающие когда-то интересы российских потребителей, а ныне простаивающие активы неминуемо должны были попасть в орбиту российского капитала, но странным образом избежали этого. К инвестициям и развитию этого угольно-энергетического района в последнее время все больше проявляют внимание китайцы, которые, как нам рассказали, готовы даже построить рядом с разрезом новую ГРЭС с прицелом на поставки электроэнергии в Китай. Но ведь это нонсенс. В РАО ЕЭС твердят о грядущем дефиците электроэнергии в России, компания анонсирует феноменальные инвестиционные планы по строительству новых станций. Но ведь у нас под боком - 2 ГВт свободной мощности экибастузской ГРЭС-1, и рядышком есть еще недостроенная ГРЭС-2 проектной мощностью еще в 4 ГВт (знаменита самой высокой в мире котельной трубой в 410 м).
По слухам, которые активно муссируются в Экибастузе, сейчас интерес и к угольным активам, и к постройке электростанции проявляют структуры Олега Дерипаски - с прицелом создать энергооснову для строительства рядом нового алюминиевого завода. Только такими проектами и можно придать экономике Казахстана анизотропный характер, с креном в сторону России
Казахстан
Население - 15,1 млн. человек
Территория - 2728,0 тыс. кв. км
ВВП по текущему курсу (2005 г.) - 56,1 млрд долларов
ВВП по ППС на душу населения - 8536 долларов
