Москва может стать финансовым хабом глобального уровня для всего региона, но чтобы добиться этого, Россия должна расширить внутренние источники капитала, считает лорд-мэр лондонского Сити Майкл Бэр. // Павел Быков, "Эксперт", N26 (760), 4 июля 2011 года
Лондонский Сити - самоуправляемый британский финансовый центр, играющий особую роль не только в европейских, но и в мировых финансах. Управляет этим небольшим районом избираемый на один год лорд-мэр, который выполняет в основном представительские функции, в частности продвигая услуги Сити по всему миру. В этом году новый лорд-мэр Майкл Бэр прибыл в Москву, чтобы обсудить возможное участие финансистов Сити в создании в российской столице международного финансового центра. Это не первая попытка лондонцев поучаствовать в развитии регионального финансового хаба на российской почве. Так, в 2003 году в Москву "на разведку" приезжал тогдашний лорд-мэр Гевин Артур. Но последовавшее далее охлаждение российско-британских отношений не позволило реализоваться этим планам. И вот теперь вторая попытка. Впрочем, говорили мы с Майклом Бэром не только о МФЦ, но и о некоторых трендах в мировых финансах.
- Сказалось ли как-то на положении лондонского финансового центра повышение британских налогов и ужесточение регулирования?
- Самое важное для лондонского Сити - это оставаться конкурентоспособным. Очень много было критики со стороны бизнесменов, со стороны финансистов: они говорили, что повышение подоходного налога до 50 процентов - это антистимул для бизнеса в Сити. Эта критика не помогла, налоги были повышены. Но какой-либо массированной негативной реакции, исхода финансистов из Лондона не последовало. То же касается и регулирующей системы.
Бизнес процветает, когда правила пропорциональны его развитию. Когда этого нет, избыток или недостаток регулирования создает проблемы. Важная часть моей работы - доносить до европейских регулирующих органов то, что чрезмерное регулирование отрицательно повлияет на развитие лондонского финансового центра. А ведь это крупнейший финансовый центр континента, развитие которого выгодно и для Европы в целом.
- Традиционный английский подход заключается, скорее, в стремлении к саморегулированию, чем к государственному регулированию, более характерному для США. Изменился ли британский подход после кризиса или же приоритет саморегулирования сохранился?
- Вы имеете в виду, что британское регулирование основывается на принципах, а американское на правилах?
- Да, именно.
- Думаю, в 2008 году в Великобритании поняли, что принципов недостаточно. Что нам нужна серьезная реформа регулирующих органов. Требуется более твердое регулирование сложных финансовых инструментов. Мы ведь до конца не понимали всех последствий расширения рынков этих инструментов. Тут самая главная проблема в том, что обычно регулирующие органы не настолько умны, как те, кто создавал подобные финансовые инструменты. Традиционно наша регулирующая система состояла из трех органов - Банк Англии, финансовый регулятор FSA и казначейство. В чем оказалась проблема? В том, что слишком много времени понадобилось, чтобы эти трое приняли общее решение. После реформы, с июля 2012 года, макро- и микрорегулирование будет сосредоточено в одном органе - Банке Англии. А защитой прав потребителей будет заниматься другой орган. Это очень сильная комбинация: главный регулирующий орган будет отвечать и за финансовую стабильность рынка, и за процентные ставки.
- А каково ваше отношение к предложению министра финансов США Тимати Гайтнера создать некие универсальные правила регулирования рынка деривативов для того, чтобы избежать "гонки уступок"?
- Хочу подчеркнуть: "большая двадцатка" договорилась о том, что не должно оставаться возможностей для финансового арбитража между разными странами. То есть наш подход заключается в том, чтобы устранять межстрановые барьеры; мы хотим, чтобы на всех рынках были общие регулирующие подходы. Тогда мы все окажемся на одном поле.
- Насколько эти решения "двадцатки" реально воплощаются в жизнь?
- Я не думаю, что сейчас здесь делается все необходимое. Много разговоров, но не слишком много дел. Очень важно, чтобы, когда общие подходы будут наконец выработаны, хватило политической воли внедрить их в разных регионах мира.
- Задавая предыдущий вопрос, я неявно апеллировал к мнению известного финансиста Марка Мобиуса, который недели три назад заявил, что финансовые рынки в целом продолжают двигаться в том же тренде, что и до кризиса, что регулирование было ужесточено недостаточно, что рынок деривативов продолжает стремительно расширяться и прочее. То есть ничего не изменилось, и мы движемся к новому кризису.
- Вы говорите, практически ничего не изменилось. Но кое-что все-таки поменялось. Хотя, конечно, работы в этом направлении еще много. Многое предстоит сделать, чтобы регулирование сложных финансовых продуктов стало более обоснованным. Чтобы мы могли более точно оценивать последствия инвестирования в производные финансовые инструменты. Чтобы можно было более точно оценивать риски. Произошедшее в 2008 году весьма показательно - существовавшие модели оценки рисков неправильно определяли, кто именно принимал на себя главные риски. В результате непонятно было, "кто отвечает за ребенка". Деривативы нужно уметь правильно использовать - это ведь очень мощный, эффективный финансовый инструмент. Жизнь все усложняется и усложняется, поэтому и правила должны меняться соответственно.
- А регулирование сырьевых рынков? Ведь одно из основных конкурентных преимуществ Лондона - это как раз роль главной площадки для торговли сырьевыми товарами. Сегодня много говорится о том, что нужно предотвратить финансовые спекуляции на рынках сырья...
- Главное - нужны четкие, ясные правила. Для начала стоит понять, какие могут быть непредсказуемые последствия. И на основе этого уже решать, что изменить в правилах.
- В последние годы много говорилось о том, что центр финансового могущества перемещается в Азию. Насколько это реальная тенденция, а насколько воображаемая?
- Повторю, нам прежде всего необходимо оставаться конкурентоспособными. Конкуренция - это здоровое явление. Это нормально, что идет конкуренция Лондона с Шанхаем или Гонконгом. Все хорошо, пока растет совокупный рынок, а соответственно, растет и наша доля на этом общем рынке. Вот почему мне так хочется, чтобы в Москве был создан международный финансовый центр. Потому что ваш опыт, особенно в том, что касается рынков соседних стран, поможет росту мировой экономики.
- Насколько реалистичны перспективы создания подобного центра в Москве в течение, скажем, ближайшего десятилетия?
- У нас состоялись первые встречи с Александром Волошиным и Николаем Косовым. Мы разработали общий план, "дорожную карту". Пока мы на самой ранней стадии - следует определить, что нам нужно сделать, чтобы в какой-то момент прийти к финишу. Были организованы рабочие группы, они встретятся на этой неделе, а потом отчитаются в Лондоне в октябре. Если вы захотите вернуться к теме через год, то уже другой лорд-мэр Сити расскажет вам, как идет работа.
Мы, естественно, рассматриваем весь спектр создания международного финансового центра начиная с физической инфраструктуры, юридических вопросов и заканчивая специальным финансовым программным обеспечением. Очень многое надо сделать. Но ведь мы в Лондоне сделали это. Так что теперь мы можем вам рассказать, где стоят "медвежьи капканы". Вы же знаете, что моя фамилия Bear, то есть Медведь, Медведев (смеется).
- А вы можете назвать какие-то основные пункты этой "дорожной карты"?
- У нас сформировано шесть групп, у каждой свои ориентиры. Первая - группа по созданию механизмов по разрешению споров. Она занимается юридическими вопросами. Вторая - по вопросам акционерного капитала. Третья - биржи, не только деривативы, но и обычные ценные бумаги, которыми можно торговать. Четвертая - регулирование и административная среда. Пятая - группа, связанная с долгосрочным развитием рынка, включая развитие инфраструктуры, государственно-частное партнерство. И шестая - группа по маркетингу и брендингу.
- Что касается юридической среды. В какой мере для этого финансового центра будут разработаны законы, отличные от российских? Не будет ли это некий юридический офшор?
- Нет, я так не думаю. Тут главная задача - понять, какие нужны правовые инструменты. Необходимы легкие пути разрешения споров: ценить надо как институт брака, так и институт развода. Бизнесмены хотят узнать, что делать, если что-то получится не совсем так, как хотелось. Здесь нужна определенность, четкость и ясность. Нужен специальный механизм разрешения споров, бизнесмен должен представлять, куда можно направиться со своей жалобой, и он должен быть уверен, что с этой жалобой начнут немедленно разбираться.
- Финансовый центр в Москве - это, по вашему мнению, будет действительно самостоятельный региональный финансовый центр или же скорее портал для включения местных рынков в лондонскую сеть? Как России эффективнее строить тактику развития финансового центра?
- Окончательное решение примет рабочая группа, моя же точка зрения состоит в том, что было бы здорово, чтобы в Москве сформировался именно региональный центр. То есть вы станете финансовым хабом глобального уровня для всего вашего региона. Основные сложности, о которых вы, конечно, знаете, - это то, что вам не хватает потребительских инвестиций. Люди почти не инвестируют. Например, пенсия составляет только три процента финансового рынка, и это вся пенсионная индустрия. Чтобы можно было создать настоящий финансовый центр, больше людей должны инвестировать. Должен сформироваться внутренний источник капитала. Тогда вы в полной мере сможете использовать свои возможности при работе с соседними странами, по которым вы являетесь специалистами.
