ЭПИГРАФ

Проведший 27 лет жизни в тюрьмах, ссылках и лагерях писатель Олег Васильевич Волков, некоторое время сидевший на Соловках в одной камере Новобратского корпуса со священником Михаилом Митроцким, в своих воспоминаниях приводит его слова: "Думаю, настало время, - когда Русской Православной Церкви нужны исповедники. Через них она очистится и прославится. В этом промысел Божий. Ниспосланное испытание укрепит веру. Слабые и малодушные отпадут. Зато те, кто останется, будут её опорой, какой были мученики первых веков. Ведь и сейчас они для нас - надёжная веха... Вера... тут в самом воздухе. А с ней так легко и не страшно" (Альманах "Соловецкое море" N5, 2006г.; информационный портал SOLOVKI.INFO).

***
"Принято считать, что трагедия Русской Церкви началась в 1917 году. Это не совсем верно. В 1905 году в Ялте, на глазах жены и троих маленьких детей, был заколот кинжалами священник о. Владимир Троепольский. Революционеры не простили ему обличений в свой адрес. Последними словами батюшки, обращёнными к убийцам, были: "Бог простит!" 30 ноября 1906г. в приволжском селе Городищи был убит отец Константин Хитров. Вместе со священником мученическую кончину приняли его матушка и малолетние сыновья, Сергей и Николай, - все они были найдены с проломленными головами. Первым же архиереем, павшим от рук бунтовщиков, стал экзарх Грузии владыка Никон (Софийский), в прошлом епископ Вятский. Убийц так и не нашли. Эта смерь, которая случилась в 1908г., так потрясла страну, что о похоронах владыки был снят документальный фильм. Но вскоре другие бедствия и события заслонили случившееся".
19.3.2008 В. Григорян в статье "Первый священномученик. Сто лет со дня убийства архиепископа Никона (Софийского)" пишет об одном эпизоде в его биографии, произошедшем за 13 лет до мученической кончины.
С 30 марта 1891-го возведённый в сан архимандрита о. Никон являлся ректором Владимирской Духовной семинарии. Вместе с ним, под его началом в семинарии служил о. Евлогий (Георгиевский), в будущем митрополит. "... 9 мая 1895 года (в годовщину смерти жены) ректор отправился в свой цветник, который чрезвычайно любил и за которым сам ухаживал. В этот момент один из учеников, воспользовавшись моментом, когда архимандрит Никон склонился над клумбой, с размаху ударил его топором по голове. "Размахнулся вторично, - писал впоследствии владыка Евлогий, - топор сорвался, в руке осталось топорище... Клобук оказался "шеломом спасения", отец Никон отделался сравнительно лёгкой раной - задеты были лишь внешние покровы головы; но всё же из-под клобука хлынула кровь. Он упал... Приподнявшись, успел ещё крикнуть: "За что ты меня?.." "Простите, Христа ради", - пролепетал пьяный семинарист. Убить ректора он попытался за то, что тот за два-три дня до покушения лишил его отпуска из-за какой-то провинности".

Для многих семинаристов это стало сигналом к мятежу. Обезумев, они едва не закололи вилами помощника инспектора. Семинарию пришлось на время закрыть, 75 учеников исключить. С несостоявшимся убийцей отца ректора расправились, по мнению митрополита Евлогия, очень сурово, посадив на несколько месяцев в сумасшедший дом. На самом деле, отец Никон буквально спас несчастного, хлопотал о нём, избавив от каторги, а спустя несколько лет взял этого беднягу К СЕБЕ в псаломщики" (Сайт газеты "Вера"-"Эском" Христианская газета Севера России" - http://www.rusvera.mrezha.ru/559/3.htm).
Святая преподобномучиница, великая княгиня ЕЛИСАВЕТА ФЁДОРОВНА (Романова, 5/18/.7.1918)
5 (18) февраля 1905 года бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым был убит её муж Великий Князь Сергей Александрович. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа. После первой панихиды в Чудовом монастыре Елизавета Федоровна возвратилась во дворец, переоделась в черное траурное платье и начла писать телеграммы и, прежде всего, - сестре Александре Федоровне, прося ее не приезжать на похороны, т. к. террористы могли использовать этот случай для покушения на Императорскую чету.
Когда Великая Княгиня писала телеграммы, она несколько раз справлялась о состоянии раненого кучера Сергея Александровича. Ей сказали, что положение кучера безнадежно, и он может скоро умереть. Чтобы не огорчать умирающего, Елизавета Федоровна сняла с себя траурное платье, надела то же самое голубое, в котором была до этого, и поехала в госпиталь. Там, склонившись над постелью умирающего, она уловила его вопрос о Сергее Александровиче и, чтобы успокоить его, Великая Княгиня пересилила себя, улыбнулась ему ласково и сказала: "Он направил меня к Вам."И успокоенный ее словами, думая, что Сергей Александрович жив, преданный кучер Ефим скончался в ту же ночь.
На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: "Я не хотел убивать Вас, я видел его несколько раз в то время, когда имел бомбу наготове, но Вы были с ним, и я не решился его тронуть."- "И Вы не сообразили того, что Вы убили меня вместе с ним?" - ответила она. Далее она сказала, что принесла ему прощение от Сергея Александровича и просила убийцу покаяться. В руках она держала Евангелие и просила почитать его, но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: "Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он сознает свой грех и раскается в нём." После этого Великая Княгиня просила Императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.
Из Великих Князей на погребении присутствовали только Константин Константинович и Павел Александрович. Погребли Сергея Александровича в маленькой церкви Чудова монастыря, где ежедневно в течение сорока дней совершались заупокойные панихиды; Великая Княгиня присутствовала на каждой службе и часто приходила сюда ночью, молясь о новопреставленном. Здесь она почувствовала благодатную помощь от святых мощей святителя Алексия, митрополита Московского, которого с тех пор особо почитала. Великая Княгиня носила серебряный крестик с частицей мощей святителя Алексия. Она считала, что святитель Алексий вложил в ее сердце желание посвятить Богу всю свою оставшуюся жизнь.
На месте убийства мужа Елизавета Федоровна воздвигла памятник - крест, сделанный по проекту художника Васнецова. На памятнике были написаны слова Спасителя, сказанные Им на Кресте: "Отче, отпусти им, не ведают бо что творят" (Лк. 23:34)".
***
Священномученик Владимир (Богоявленский) митрополит Киевский и Галицкий (память 25.1/7.2/.1918).
"Октябрьский переворот 1917г. вызвал нестроения в церковной жизни на Украине. Состоявшийся в то время в Киеве епархиальный съезд клира и мирян образовал самочинное управление и призвал к созданию "независимой" Украинской Церкви. Выступая против переустройства уклада жизни епархии и неканонических действий по образованию автокефалии, митрополит Владимир призывал пастырей и пасомых избегать вражды и препятствовать расколу, сохраняя Церковь в единстве и чистоте Православия.
С приходом в Киев гражданской войны и захватом большевиками города начались невиданные там дотоле грабежи и насилия, сопровождавшиеся осквернением монастырей и храмов, святынь Киево-Печерской лавры.
25 января 1918г. вооруженные люди ворвались в покои митрополита Владимира и после издевательств над ним вывели его за стены лавры и расстреляли. Перед смертью архипастырь совершил молитву, благословил своих убийц и сказал: "Господь вас да простит". Найденное братией его тело было изувечено множеством колотых и огнестрельных ран. Мученическая кончина святителя Владимира явилась началом длительного периода гонений на Русскую Православную Церковь, во время которых бесчисленное множество клириков и мирян приняло мученические венцы, свидетельствуя о вере Христовой даже до смерти (Откр. 12, 11).
Честные мощи священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, были обретены летом 1992г. и положены в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры" (Сайт "Православие.Ru.- "Православный Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").
* Святой мученик и страстотерпец царь Николай II (4/17/.7.1918).
Из письма дочери Великой Княжны Ольги Николаевны (Тобольск): "Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет ещё сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь...>> ("Минея дополнительная. Выпуск 1" Издательский совет РПЦ, 2005, с.328).
/"В дни катастрофы /убиения императора Николая Александровича и др. членов Дома Романовых - составитель/ М.Нестеров записал: "Не стало великой, дорогой нам, родной и понятной России. Она подменена в несколько месяцев. От её умного, даровитого, гордого народа - осталось что-то фантастическое, варварское, грязное и низкое... Все провалилось в тартарары. Не стало Пушкиных, нет больше Достоевских и Толстых - одна чёрная дыра, и из неё валят смрадные испарения товарищей - солдат, рабочих и всяческих душегубов и грабителей...>> ("Русская линия" 1.7.2009)/.
* Священномученик Павел (Фелицын, 4/17/.1.1941).
"Священномученик Павел родился в 1894 году в семье священника Иоанна Фелицына. В то время они жили в селе Карпово Дмитровского уезда Московской губернии.
После окончания школы и ремесленного училища Павел Иванович был призван в армию, где служил рядовым с 1915 по 1916год. В 1916 году он попал в австрийский плен и находился там до 1918 года.
В 1923 году многое изменилось в жизни Павла Ивановича. Умер его отец, и в том же году, НЕСМОТРЯ НА РАЗВОРАЧИВШИЕСЯ ГОНЕНИЯ НА ЦЕРКОВЬ, ОН СТАЛ СВЯЩЕННИКОМ "...>>
5.12.1937г. Тройка НКВД приговорила священника Павла Фелицына к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере, где он и скончался 17 января 1941г." ("Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Московской епархии. Январь-май" Тверь, 2002, с.14-15).
* Священномученик Николай Красовский (18/31/.1.1938).
"Будущий священномученик окончил Владимирскую Духовную Семинарию и до 1914г. был учителем в Городищевской школе при станции Усад, в нескольких километрах от родного села. В связи с началом Первой мировой войны он был взят в армию и служил санитаром в 10-м сводном госпитале в Москве. После окончания войны вернулся работать в школу в село Городищи. В 1922г. храм в селе Городищи был закрыт и превращён в клуб, и власти заставляли учителей водить туда учащихся. За отказ водить детей в устроенный из храма клуб Николай Константинович был в 1922г. уволен из школы.
В 1924г. Николай Константинович был рукоположен в сан диакона к Успенскому храму в селе Воинова Гора. "...>> Священник Николай Красовский был расстрелян 31 января 1938г. и погребён в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой" ("Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Московской епархии. Январь-май" Тверь, 2002, с.16,19).
* Архиепископ Александр (Щукин, 17/30/.10.1937) Семиполатинский:
"В конце 1936г. владыка получил назначение в Семипалатинск.
Архиерейские кафедры пустели, архиереев одного за другим поглощали тюрьмы.
Сестра Елисавета писала ему в Семипалатинск: "Уйди на покой, приезжай ко мне в Лысково, пересидишь".
"Как бы я вас ни любил, - отвечал архиепископ, - но я не для того взял посох, чтобы его оставить".
В августе 1937г. архиепископ Александр был арестован "...>> 30 октября 1937г. - расстрелян" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 1, Тверь, 1992, с.159).
Священномученик, протоиерей Владимир Лозина-Лозинский (13/26/.12.1937).
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: "Ярким примером такого христианского смирения могут служить свидетельства о священномученике Владимире Лозина-Лозинском. Иерей Владимир, выпускник Санкт-Петербургского университета, о своем желании стать священником заявил в дни, когда начались открытые гонения на Церковь. После рукоположения он был назначен настоятелем Университетской церкви в Ленинграде, а в феврале 1925г. вместе с группой выпускников Императорского Александровского лицея был арестован за совершение панихид по убиенным лицеистам и членам царской семьи и приговорен к расстрелу, который был заменен десятью годами Соловков. Лагерную жизнь он принимал, безропотно "покоряясь велению Божию", как сам он писал в одном из своих стихотворений. "Породный аристократизм, наклонности и привычки не исчезали у отца Владимира даже тогда, когда он взвешивал вонючую воблу в продовольственном ларьке, разносил посылки или мыл управленческие уборные. Врожденный такт и, главное, светившаяся в нем глубокая любовь к человеку сглаживали внешние различия с окружающими. Он был так воздушно светел, так легко добр, что казался воплощением безгрешной чистоты, которую ничто не может запятнать"3. Яркая личность отца Владимира запомнилась многим его соузникам-соловчанам. Его судьба, как и многих других, трагична: отец Владимир был расстрелян в Новгороде 26 декабря 1937г." (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
Архиепископ Молотовский и Соликамский АЛЕКСАНДР (Толстопятов Анатолий Михайлович), (04.11.1879-26.09.1945)
В 1911 окончил Михайловскую артиллерийскую Академию. Преподавал в Морском корпусе и гимназиях С.-Петербурге. Капитан II-го ранга. В 1920 поступил в Петроградский Богословский институт; рукоположен во иерея. Некоторое время совмещал иерейское служение с преподаванием физики в училище Комсостава флота. В 1921-1922 - настоятель Рождество-Богородицкой церкви при Петроградской консерватории. Арестован 13.03.1922...>> ("Санкт-Петербургский мартиролог". Ответственный редактор профессор протоиерей Владимир Сорокин. Составители д. и. н. В.М.Шкаровский, Т.Н.Таценко, А.К.Галкин, А.А.Бовкало. СПб.: Издательство "Мир", "Общество святителя Василия Великого". 2002 (с исправлениями).

Священномученик протоиерей Иоанн (Стеблин-Каменский) Петербургский (20.7/2.8/.1930)
"Будущий Священномученик "в соответствии с семейной традицией, выбрал службу на флоте, поступив в Морской кадетский корпус, который окончил в 1908 году со званием корабельного гардемарина. При окончании Морского кадетского корпуса Иван Георгиевич был награжден премией имени адмирала Нахимова. В 1908 году он получил назначение на крейсер "Богатырь" "...>> в 1912 году Иван Георгиевич был произведен в лейтенанты. В 1914 и в 1915 годах он был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом. В июне 1917 года Иван Георгиевич уволился из флота по состоянию здоровья.
Летом 1918 года он стал работать в научной экспедиции, обследовавшей невские отмели. В 1919-1921 годах Иван Георгиевич по мобилизации служил помощником директора маяков Балтийского флота и одновременно исполнял должность псаломщика в Свято-Троицком храме в Петрограде. В это время он бесповоротно решил стать священнослужителем, отдать всего себя и всю свою жизнь на служение Богу, стать воином Христовым. Благодатная поддержка, которую он ощутил, когда принял это решение, дала ясно почувствовать, что Господь его призывает и не оставит его в земных испытаниях. "...>>
Готовясь к принятию сана священника, Иван Георгиевич готовился и к испытаниям. Не только утешительным, но и скорбным и горьким оказывался в то время путь священнослужителя, где его ждали зачастую узы тюремные. Отец Иоанн вспоминал впоследствии о своем заключении как о времени, когда наиболее ясно ощущалось присутствие Божие.
Летом 1923 он был рукоположен в сан священника ко храму Святой Троицы на Стремянной улице. Вскоре Св. Патриарх Тихон его назначил настоятелем этого храма и возвел в сан протоиерея.
"...>> Вечером 2 августа /1930г./ был объявлен приговор. В десять часов вечера в окрестностях Воронежа о.Иоанн был расстрелян. Вместе с ним были расстреляны священники Тихон (Кречков), Александр (Архангельский), Сергий (Гортинский), Феодор (Яковлев), Георгий Никитин, иеромонахи Георгий (Пожаров) и Косма (Вязников), а также миряне: М.П.Тымчишин, Евфимий Гребенщиков и Пётр Вязников".
"Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия Жизнеописния и материалы к ним Книга 4).
30 мая 1918 года Николай Варжанский был арестован на квартире протоиерея Иоанна Восторгова (прославлен как священномученик в 2000 году) и заключен в Бутырскую тюрьму. Причиной его преследования, несомненно, была его десятилетняя плодотворная миссионерская деятельность. Никаких политических обвинений ему предъявлено не было. Следственное дело, по-видимому, на него не заводилось.
Иером. Иов (Гумеров) "Житие епархиального миссионера новомученика Николая Варжанского":
"2/15 июля 1918 года Святейший Патриарх Тихон обратился в Верховный трибунал и ВЧК по делу епископа Ефрема (Кузнецова), протоиерея Иоанна Восторгова, священника Димитрия Корнеева и преподавателя Московской духовной семинарии Н.Ю. Варжанского: "Тяжелое тюремное заключение, которому они подвергаются уже полтора месяца, угрожает им полным расстройством здоровья и едва ли вызывается требованиями правосудия, так как своевременная явка их на суд может быть обеспечена как их подпискою, так и поручительством надежных людей. Несколько тысяч православных людей, близко знающих этих заключенных, уже подали прошение об освобождении их из тюрьмы под их личное поручительство. Зная преосвященного Ефрема, протоиерея Восторгова и священника Корнеева как достойных служителей Церкви Божией и Н.Ю. Варжанского как полезного церковного деятеля, я присоединяюсь к ходатайству, поданному несколькими тысячами православных, об освобождении арестованных под наше личное поручительство в том, что подлежащие суду не уклонятся от него и не скроются".
Из публикации в газете "Известия" 28 июля 1918 года (N 159., с.2) известно, что с ходатайством об освобождении Н. Варжанского обращался к В.И. Ленину тесть заключенного - протоиерей Неофит Порфирьевич Любимов (ныне священномученик). Сам Николай Юрьевич трезво оценивал свое положение и видел приближающуюся смерть. Из тюрьмы он передал родным небольшую икону Божией Матери "Взыскание погибших". На обороте было написано его прощальное письмо к жене и детям, свидетельствовавшее о духовной силе и нравственной стойкости человека, готовящегося принять за веру мученическую смерть: "Да сохранит тебя и заступит, и покроет Своим Материнским Покровом Пречистая Заступница Матерь Света. Молись, дорогая Зиночка, голубка моя, Богородице: Она покроет твое вдовство раннее и сироток. Прости меня, дорогая моя, и за меня молись". Ниже текста письма сделана приписка: "Усердно молимся за дорогих страстотерпцев, смиренный иерей... (подпись неразборчива), 1918, май, 24".
19 сентября 1918 года Николай Варжанский был расстрелян на Калитниковском кладбище, где и был похоронен" (Сайт "pravoslavie.ru" 20.9.08).
* Священномученик Николай Кандауров (4/17/.2.1938).
"Священномученик Николай родился 21.11880г. в станице Барсуковской на Кубани в семье военного Андрея Кандаурова. "...>> Андрей Кандауров дослужился до офицерского звания и за участие в военных действиях был награжден двумя орденами. Отслужив свой срок, он вышел в отставку и был назначен инспектором народного образования по Северо-Кавказскому округу. В конце ХIХ - начале ХХ века по России прокатилась волна революционного террора, когда были убиты многие государственные деятели, офицеры полиции и армии; от террористов страдали и случайные люди. В 1898г. террористами был убит и Андрей Кандауров. Террористы признали, что это убийство было бессмысленным и случайным, и пришли к Анне Александровне предложить ей в качестве компенсации материальную помощь, так как её муж убит по ошибке, но та только сказала: "Господи, да какая там помощь! Прости вас, Господи, вы не знаете, что творите!"
Это время характеризовалось не только разгаром террора, но и не удерживаемой ничем пропагандой безбожия; дело доходило до того, что дети из семей священнослужителей под давлением общественного мнения отказывались принимать священный сан. Воспитанный в глубоко верующей семье военных, Николай Андреевич был человеком долга, и распространившиеся в обществе трусость и малодушие только укрепили в нем решимость идти наперекор обстоятельствам, избрать поприще наиболее трудное. "Кому-то надо же быть священником", - сказал Николай своей матери, решив избрать путь служения Богу и народу на пастырском поприще. Он поступил в Ставропольскую Духовную семинарию, которую окончил в 1907г. Ещё будучи семинаристом, он женился на Елене, дочери священника Иоанна Карагачева. Впоследствии у них родилось три сына и три дочери.
В 1908г. Николай Андреевич был рукоположен в сан священника и затем служил в храмах на Северном Кавказе - в станицах Воздвиженская, Новоалександровская, Усть-Лабинская и Рождественская Армавирского округа.
"...>> начались гонения, разгар которых пришелся на 1922 год - время изъятия церковных ценностей. Местные власти, однако, относились с большим уважением к священнику, и их представители не раз приходили к нему домой и предупреждали о готовящемся аресте: "Николай Андреевич, готовятся документы на ваш арест, уезжайте, мы дадим вам лошадей, берите и уезжайте". Приходили и встревоженные прихожане и также уговаривали священника на время покинуть село. Но отец Николай остался. И по-прежнему бесстрашно говорил проповеди о том, что его волновало, - о всё истребляющем безбожии, о поругании православной России. Проповеди его были настолько созвучны настроению прихожан, - в большинстве своём прошедшим несколько войн казакам, - что, слушая своего пастыря, многие из них плакали. Когда священнику говорили, что его проповеди контрреволюционны и что он может быть за них арестован, отец Николай отвечал: "В моих проповедях ничего контрреволюционного нет, я говорю о судьбе нашей России".
Отца Николая арестовали в 1930 году и приговорили к двум годам исправительно-трудового лагеря. В заключении отец Николай работал сначала грузчиком торфа, а затем кладовщиком на Шатурской электростанции. Во время его заключения дома умерла от голода жена Елена. Голод был в то время такой, что если где умирала на дороге от истощения лошадь, то уже через несколько часов от нее не оставалось ни костей, ни копыт.
"...>> Сестра отца Николая, преподававшая пение, не раз говорила брату, что у него замечательные певческие способности. Видя, какие пришли времена, и, опасаясь за судьбу брата, она не раз указывала ему на его исключительный слух и хорошо поставленный голос и уговаривала оставить священническое служение: "Надо тебе спасаться, у тебя семья, подумай о семье, переходи петь в театр, у тебя всё будет - и слава, и деньги". Но он всегда отказывался от подобных предложений, говоря, что он уже взял свой крест, который донесёт до конца.
"...>> Протоиерей Николай Кандауров был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой" ("Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Московской епархии. Январь-май" Тверь, 2002, с.59-63).
Священномученик Максим (Жижиленко) епископ Серпуховской (4.6.1931), причислен к лику святых Русской православной Церковью Заграницей.
"Будущий священномученик в 1912г. окончил С.-Петербургскую гимназию и в том же 1912г. поступил на медицинский факультет Московского университета. "...>> После окончания обучения Михаил работал сначала врачом министерства путей сообщения в г. Благовещенске и в Москве. С начала I Мировой войны до января 1918 г. он участвовал в боевых действиях в Галиции врачом Кубанского пластунского батальона. После октябрьского переворота и окончания войны Михаил занимал различные медицинские должности, в том числе и в красной армии. "..." Будучи всегда религиозным человеком, владыка, еще будучи мирским, познакомился со святейшим патриархом Тихоном, которого глубоко чтил. Патриарх очень любил доктора Жижиленко и часто пользовался его советами. "...>> Поэтому св. патриарх благословил профессора доктора Жижиленко принят тайное монашество,
"...>> Из показаний еп. Максима во время следствия: "После смерти мой жены в 1910г. меня все время влекло уйти от мирской жизни в монашество, но прежнее состояние монастырской жизни меня не устраивало. Меня влекло на Афон, в Грецию, но туда мне попасть не удавалось. После пережитого мною на фронте войны, где я стремился попасть в полк, чтобы этим самым возможно покончит свою жизнь, но мне этого также не удалось, у меня еще больше стало желание удалиться в другой духовный мир. Работая, врачом в Таганской тюрьме, я в 1927г. был сильно болен, и врачами почти что был приговорен к смерти. В марте месяце 1928г. я решил собороваться и дал обет, что, если я; поправлюсь, то приму сан священника. После соборования я стал быстро поправляться и, оправившись от болезни, решил посвятиться. Духовником моим был о. Валентин Свенцицкий, который служил в церкви Большой Крест на Ильинке, знал я его как хорошего проповедника и ходил в церковь, где он служил. Посвящаться я поехал к Димитрию Гдовскому в Ленинград 19 мая 1928 г., со мною вместе поехал дьякон церкви Большой Крест Никодим Меркулов, который посвящался в священники. "...>> В мае 1928г., в храме Воскресения-на-Крови, я был рукоположен во священнослужителя... 4 июня 1931г был расстрелян в сане тайного епископа Серпуховского Максима" (Журнал "Православный путь" 1951г).
Священномученик Феодор Яковлев (20.7/2.8/.1930).
"... родился в 1897 году в семье крестьянина Санкт-Петербургской губернии Михаила Яковлева. Окончил семь классов Воронежского реального училища. После октябрьского переворота был мобилизован в Красную армию, затем служил в милиции в губернском продовольственном комитете. В разгар гонений на Церковь он был рукоположен в сан священника, служил в храме Алексеевского монастыря и вместе с духовенством монастыря был арестован в начале 1930г., а 2 августа вместе с 10 другими новомученниками - расстрелян".
"Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия Жизнеописния и материалы к ним Книга 4).
Священномученик протоиерей Михаил Чельцов (26.12.1930/8.1.1931/).
В предисловии к его книге "Воспоминаний...>> говорится: "Одним из главных эпизодов страшных гонений, обрушившихся на Церковь после установления в стране безбожной власти был открытый суд в 1922г. над петроградским митрополитом сщмч. Вениамином и группой духовенства и мирян, в число которых входил автор публикуемых воспоминаний прот. Михаил Павлович Чельцов. Также приговоренный к расстрелу, он тогда был помилован и мученический венец получил позднее "...>>
Летом 1929г. нелегально прибыли из заграницы в Ленинград два бывших офицера и вывезли из СССР графиню 3. Отец Михаил, бывший её духовником, служил напутственный молебен. По прибытии в одну из западных столиц графиня всем рассказала детали своего бегства, что советская агентура передала в ОГПУ. В августе 1930г. был арестован о. Михаил, всего было схвачено около сорока лиц из знакомых графини.
После единственного допроса о. Михаил говорил сокамернику в тюрьме на Шпалерной, что следователь его предупредил, что его, бывшего "смертника", теперь безусловно ждет расстрел. Страдалец за веру православную спокойно говорил: "Мне шестьдесят три года; прожита жизнь не всегда легкая. Дети уже выросли и мне надо радоваться, что Господь посылает мне этот конец, а не старческий недуг и многолетние страдания на одре болезни... Вы еще молоды, а меня Господь к Себе призывает таким благословенным путем". Через несколько недель о. Михаил и еще пять человек были расстреляны по этому делу. Сегодня он молится за нас и землю Русскую перед Престолом Господним" (Протоиерей Михаил Чельцов "Воспоминания "смертника" о пережитом" М., 2001).
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: "В лагерном лазарете от менингита скончался священник Саратовской епархии Федор Меженков, оставив дома девять маленьких детей" (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
* Священномученик Иоанн Быстров родился 1888(9?)г. в селе Нижегородской губернии. Окончив гимназию, Иоанн стал учителем в родном селе. В 27 лет он женился, был рукоположен и стал служить в селе Саканах Нижегородской епархии. Это была во всех отношениях счастливая семья. У них с супругой родилось восемь детей, и в семье царила взаимная любовь. "...>> Никакие преследования, никакие утеснения со стороны безбожных властей его не страшили. Гонимому властями, ему пришлось сменить несколько приходов. Последним местом его служения стал храм села Арапово Богородицкого района Нижегородской епархии.
Педагогическая известность некоторое время охраняла его, но в конце тридцатых годов арест навис над ним неминуемо. Кое-кто из представителей власти пытался уговорить о. Иоанна оставить храм и вернуться к учительству, обещая, что не будет помянуто его священство, его сделают директором школы и при его способностях ему откроются все дороги. А иначе не избежать ареста. Слушая это, матушка бросилась уговаривать мужа оставить церковь и пойти в школу; она напоминала ему о детях, со слезами умоляя сжалиться над ними. Но как раньше, так и теперь оставался твёрд пастырь в своём решении служить Богу. С кротостью и любовью он произнёс: "Господь не оставит, он всех детей выведет в люди".
11.9.1938г. на Иоанна Постника его арестовали. "...>> Кончина его и с ним многих других священников, Нижегородской епархии, арестованных в 1937-1938гг., была такова. Их всех вывезли на середину Волги против города Бор, неподалёку от Нижнего. Связанных священников по одному сталкивали в воду, наблюдая, чтобы никто не выплыл; выплывающих топили. И так были умучены все" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 1, Тверь, 1992, с.194-195).
Святая преподобномучиница, великая княгиня ЕЛИСАВЕТА ФЁДОРОВНА (Романова, 5./18/.7.1918)
* Из письма /апрель 1918г., за несколько дней до ареста/: "... Я не экзальтированная, мой друг. Я только уверенная, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие за последнее время, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святаго Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными. ...>> (Цитаты по книге: Л. Миллер "Святая мученица российская Великая княгиня Елизавета Фёдоровна" М., 2001, с.214-215).

Несколько штрихов,
характеризующих условия жизни в заключении.

ЭПИГРАФ
Священномученик Иоасаф (Удалов) епископ Чистопольский (+2.12.1937).
* "... однажды, на вопрос одного протоиерея как он относится к советской власти, епископ Иоасаф грустно заметил: "Чтобы судить о советской власти, нужно побывать в концлагерях...>> ("Во имя правды и достоинства Церкви. Жизнь и труды священномученика Кирилла Казанского" М., 2004, с.664).
***
Священник Анатолий Жураковский (расстрелян 3-го декабря 1937 г. в 1 час 15 минут "по приговору лагерной тройки", "в 1981г. был причислен к лику святых Русской православной Церковью Заграницей".
"Покров Пресвятой Богородицы (14 октября 1930г.) был последним днем служения этого верного воина Христова. И снова арест, Лукъяновка, Лубянка, Бутырка. Следствие в московских тюрьмах длилось год, после чего был вынесен приговор - "к высшей мере наказания, расстрелу". Этот приговор о. Анатолию и епископу Димитрию Гдовскому зачитали в коридоре Бутырской тюрьмы. Они перекрестились - а несколько секунд спустя им сообщили, что расстрел заменен десятью годами концлагерей" (Анатолий Журавский "Литургический канон прежде и теперь" М., 2006, с.4).
Священномученик Феодор Колеров (16/29/.11.1929):
* "29 ноября в утренних газетах было опубликовано, что священник Феодор Колеров, староста Анания Бойков и мирянин Михаил Болдаков расстреляны. Однако о. Феодор был ещё жив, и вечером этого дня ему дали свидание с женой и сыном. Священник вышел к ним худой, измождённый, но совершенно спокойный, внутренне умиротворённый и просветлённый. Он знал, что его скоро убьют, знал, что Господь примет его страдания и жертву, знал, что вскоре предстоит встреча с Господом, и уже как человек не от мира сего, положив руку на голову сына, мирно беседовал Анной Михайловной /- женой - составитель/. Когда свидание закончилось и стража отвела о. Феодора в камеру, он написал обороте фотографии жены имена детей. И подписал: "До свидания общего".
А затем, когда стража пришла вести на расстрел на первой странице каноника вывел: "29/ХI - 11ч. ночи" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.417).
* В житие Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра (Полянского), митрополита Крутицкого (27.9/10.10/.1937) говорится: "В Верхнеуральской тюрьме митрополит Петр пробыл до окончания срока, 23 июля 1936 года. День прошёл, но его не освободили. Ещё 9 июля 1936 года состоялось заседание Особого Совещания при НКВД СССР (за секретаря - Тучков), на котором было решено продлить срок заключения митрополита Петра ещё на три года; было послано ходатайство об утверждении срока во ВЦИК СССР. Состоявшееся 25 августа заседание Президиума ВЦИК СССР постановило ходатайство Особого Совещания НКВД о продлении срока тюремного заключения ещё на три года удовлетворить. 1 сентября 1936 года Патриаршему Местоблюстителю объявили о продлении срока. Митрополиту Петру было уже семьдесят четыре года, и срок этот можно было считать пожизненным. Во всяком случае, ВЛАСТИ решили СЧИТАТЬ святителя умершим, о чем и сообщили митрополиту Сергию. В декабре 1936 года митрополиту Сергию был усвоен титул Патриаршего Местоблюстителя. А Местоблюститель был ещё жив. И так прошел ещё год заключения "...>> Он был расстрелян 10 октября 1937г. в 4 часа дня" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.369).
Составитель: только задумаемся, сколько людей в искреннем неведение стали воздавать Местоблюстительские почести, здравицы митр. Сергию, а сколько оплакивало, служило панихиды, литии, подавали на проскомидии "о упокоении новоприставленого митрополита Петра", А ОН В ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ ЖИВ,
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: "По воспоминаниям протоиерея Петра Белавского, сосланного на Соловки из Ленинграда в 1930г. и содержавшегося на острове Анзер, ему приходилось работать ассенизатором и вылавливать бревна из моря, но самым тяжким испытанием были вызовы к начальству, где отцу Петру предлагали стать сексотом, отречься от сана, угрожая тем, что арестуют матушку и отберут детей. Но ни мучительное беспокойство за близких, никакие угрозы не могли толкнуть его на бесчестие" (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
Сщмч. Серафим (Звездинский), еп. Дмитровский (13/26/.8.1937). Фрагмент из описания пребывания еп. Серафима в Бутырской тюрьме: "Тело владыки, изъеденное вшами, покрылось струпьями, и врач не мог приложить трубку, приходилось подкладывать бумагу. Начались сердечные приступы...." ( Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии Июнь-август).
Для иллюстрации условий в которых велись допросы заключенных приведём фрагмент "Записки к уполномоченному Смоленского ОГПУ Василевскому от 18.1.1930 священномученика Дамаскина (Цедрик), епископа Стародубского (2 /15/.9.1937), который за все годы пребывания в тюрьмах и лагерях не дал ни одного ложного - требуемого следствием - показания.
"Вы видели, насколько я во время допроса моего Вами 15-го янв[аря] был нездоров и ослаблен вследствие долгого недоедания, даже дошел до такого позорного состояния, что клянчил у Вас купить мне хлеба и дать стакан чаю. Ещё одно обстоятельство с Вашей стороны весьма подавляло меня и лишало способности спокойно мыслить. Всем этим я объясняю то обстоятельство, что, как теперь начинаю припоминать содержание своих показаний, допустил неточности и даже нелепости в своих ответах, которые необходимо должны быть исправлены мною, почему и прошу не ставить того протокола в основу дальнейшего следствия. Я приготовил более подробные показания по существу вопроса, поставленного Вами 15 января и не имею пока бумаги переписать".

Из писем о. Анатолия Жураковского:
8.3.1932 . В бараке людей довольно много, но я среди них один... Это большей частью все уголовные, и их непереносимый жаргон, с душами, вывернутыми и осквернёнными, большей частью еще в младенчестве. Я почти целыми днями молчу, но слушаю часто... Мне хочется проникнуть глубже в страшный мир этих душ, уловить, рассмотреть своеобразие линий их жизни...>>
"9.9.1937. Урокса. "...Я переехал в новый барак. Люди здесь хорошие, спокойно и тихо. Только вот живу я "на втором этаже". Но зато как будто крысы сюда не достигают, а то внизу они прогрызли мое пальто, брюки, мешок. Работаю по-прежнему на лесной барже, главным образом, на "откатке"" (Священник Анатолий Жураковский "Материалы к житию" сост., вступ. ст. П.Г. Проценко. - Paris : YMCA-PRESS, 1984).
* Архимандрит Павел (Груздев 1910 - +13.1.1996): "Допрашивал его следователь по фамилии Спасский - допросы начинались, как правило, после полуночи и заканчивались иногда уже под утро. Яркий электрический свет, слепящий глаза - изощрённая пытка; изнурительная одних и тех же вопросов: "Кем был вовлечён?.." "Следствие располагает данными... дайте об этом правдивые показания". "Расскажите, в чём заключалась ваша практическая антисоветская деятельность". "Почему вы уклоняетесь от дачи правдивых показаний?" "Что вам известно об антисоветской деятельности священника такого-то?" "Чем можно объяснить ваше неоткровенное поведение на следствии?"
На бумаге, в протоколах допросов, всё это выглядит вполне цивилизованно, вежливо. А там, в ночном кабинете следователя Спасского, пятна крови от безчисленных издевательств и побоев въелись в пол.
- Ты, Груздев, если не подохнешь здесь в тюрьме, - говорил следователь, - то потом мою фамилию со страхом вспоминать будешь! Хорошо её запомнишь - Спасский моя фамилия, следователь Спасский!
"Прозорливый был, зараза, - рассказывал батюшка. - Страха, правда, не имею, но фамилию его не забыл, до смерти помнить буду. Ведь все мне зубы повыбил, вот только один на развод оставил" ("Последний старец" Ярославль, 2007, с.225).
* А.В. Жураковский, составитель жизнеописания митрополита Кирилла Казанского, пишет о тюрьме, в которой прошли последние месяцы земной жизни священномученика: "Условия содержания заключённых в чикментской тюрьме /в которой в один день вмести с ним ("Во имя правды и достоинства Церкви. Жизнь и труды священномученика Кирилла Казанского" М., 2004, с.361).

И в этих условиях
Священномученик Фаддей (Успенский) архиепископ Тверской (18/31/.12.1937).
"Владыку Фаддея вместе с митрополитом Кириллом (Смирновым) перевезли в тюрьму во Владимир. Митрополит так вспоминал об этом: "Поместили в большую камеру вместе с ворами. Свободных коек нет, нужно располагаться на полу, и мы поместились в углу. Страшная тюремная обстановка среди воров и убийц подействовала на меня удручающе... Владыка Фаддей, напротив, был спокоен и, сидя в своем углу на полу, всё время о чем-то думал, а по ночам молился. Как-то ночью, когда все спали, а я сидел в тоске и отчаянии, владыка взял меня за руку и сказал: "Для нас настало настоящее христианское время: НЕ ПЕЧАЛЬ, А РАДОСТЬ должна наполнять наши души. Сейчас наши души должны открыться для подвига и жертв. Не унывайте, Христос ведь с нами". Моя рука была в его руке, и я почувствовал, как будто по моей руке бежит какой-то огненный поток. В какую-то минуту во мне изменилось все, я забыл о своей участи, на душе стало спокойно и радостно. Я дважды поцеловал его руку, благодаря Бога за дар утешения, которым владел этот праведник" (Газета "КИФА" N14(72) ноябрь 2007 года. Этот же эпизод описан в житии сщмч. на сайте "Архиерейское подворье Тверской и Кашинской епархии СОБОР ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ").
"Святой Кирилл вспоминал о случае прозорливости Владыки Фаддея: "Однажды, когда поступила обычная передача, Владыка отделил от нее небольшую часть и положил под подушку, а остальное передал старосте. Я увидел это и осторожно намекнул Владыке, что, дескать, он сделал для себя запас.
- Нет, нет, не для себя. Сегодня придет к нам наш собрат, его нужно покормить, а возьмут ли его сегодня на довольствие?
Вечером привели в камеру епископа Афанасия (Сахарова), и Владыка Фаддей дал ему поесть из запаса. Я был ошеломлен предсказанием и рассказал о нем новичку". Позже Владыка отдал святому Афанасию еще и свою подушку, а сам спал, положив под голову руку" ("Житие" на сайте "Архиерейское подворье Тверской и Кашинской епархии СОБОР ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ").
Священномученик Иларион (Троицкий) архиепископ Верейский (15/28/.12.1929).
* "В декабре 1923 года архиепископ Иларион был приговорён к трём годам заключения. Этапом он был доставлен в Кемский лагерь, а затем на Соловки.
Когда архиепископ увидел весь ужас барачной обстановки и лагерную пищу, то сказал: "Отсюда живыми мы не выйдем" ("Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) "Священномученик Иларион. Житие и свидетельства к церковному прославлению" изд. Сретенского монастыря 1999, с.11).
* И при этом, как сказано о нём в семинарском учебнике, "Оказавшись в ссылке на Соловках, исповедник Православия сохранил свой жизнерадостный, общительный, не унывающий характер; он скрашивал тяготы соузников непоколебимым благодушием, весёлостью, остроумием. Работая на рыболовных тонях, вместе с другими епископами и священниками, архиепископ Иларион шутил, перефразируя стихиру Троице: "Вся подает Дух Святый: прежде рыбари богословцы показа, а теперь наоборот - богословцы рыбари показа".
"Соловки, - говорил он, - это замечательная школа - нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения и трудолюбия". В лагере его полюбили все: не только собратья по священству, интеллигенция, дворяне, офицеры, невинно сосланные крестьяне, но и соловецкая шпана" (Прот. В. Цыпин "История Русской Церкви. Учебное пособие для 4 класса Семинарии. Часть 2" Загорск, 1991, машинопись, с.118; Протоиерей В. Цыпин "История Русской Православной Церкви. Синодальный период. Новейший период" М., 2004, с.437).
Свяшенномученик Григорий (Лебедев) епископ Шлиссельбургский (4/17/.9.1937).
* В "Материалах к биографии" рассказывается о его работе /на полулегальном положении - составитель/ над Толкованием на Евангелие: "Написанные отрывки регулярно посылались духовным чадам, вызывая у них вопросы, на которые немедленно давались обстоятельные ответы. И не найти в этих ответах ни уныния, ни жалоб на собственное положение, все они исполнены радости о Христе, все дышат любовью к Нему и людям. А время это было очень тяжким для верующих..." (Епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев) "Проповеди". "Благовестие святого евангелиста Марка" (Духовные размыщления). Письма к духовным чадам" М., 1996, 12).
Священномученик Гермаген (Долганов), епископ Тобольский и Сибирский. (16/29/.6.1918).
В жизнеописании Священномученика сказано: "Владыка, несмотря на трудные тюремные условия и преклонный возраст, был бодр духом и благодушно переносил испытания. Он был всем доволен и сердечно благодарил за те хлопоты, которые доставляли его узы близким.
Утешая свою "благоговейно любимую и незабвенную паству", владыка писал:
"Дорогие о Господе!
Утеши, образуй и возвесели вас Господь. Вновь всей душой молю, не скорбите обо мне по поводу заключения моего в темнице. Это мое училище духовное. Слава Богу, дающему столь мудрые и благотворные испытания мне, крайне нуждающемуся в строгих и крайних мерах воздействия на мой внутренний духовный мир...
Вместе с тем эти видимые и кажущиеся весьма тяжкими испытания составляют в сущности естественный и законный круг условий и обстоятельств, неразрывно связанных с нашим служением. Прошу лишь святых молитв ваших, чтобы перенести эти испытания именно так., как от Бога посланные, с искреннейшим благочестивым терпением и чистосердечным благодарением Господу Всемилостивому... что 1) сподобил пострадать за самое служение, Им на меня возложенное, и 2) что самые страдания так чудно придуманы (хотя совершаются врагами Божиими и моими) для внутренней, сокровенной, незримой для взора человеческого "встряски" или потрясения, от которых ленивый, сонливый человек приходит в сознание и тревогу, начинает трезвиться, бодрствовать не только во внешнем быту, но главное в своем быту внутреннейшем в области духа и сердца; от этих потрясений (между жизнью и смертью) не только проясняется внутреннейшее глубокое сознание, но и усиливается и утверждается в душе спасительный страх Божий - этот чудный воспитатель и хранитель нашей духовной жизни... Посему воистину - слава Богу за все... Если Господу угодно, и Он может вам сделать что-либо для возможности вскоре вновь вступить в служение, слава и великое благодарение Богу, а если нет, то да будет Его Премудрая Святейшая Воля и Промышление" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.172).
Свяшенномученик Евфимий Горячев (2/15/.9.1937).
* В 1937г. "В тюрьме о. Евфимий писал в объяснительной записке: "Если меня необходимо обвинить - покоряюсь этому с радостью. По окончании следствия прошу меня из под ареста не освобождать, потому что освободившись я снова буду чувствовать себя обязанным исполнять свои священнические обязанности, то есть и крестить, и отпевать, и совершать другие требы. /в чём он и обвинялся органами НКВД - составитель/". (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.303).
В послании на Рождество Христово, 1935г. Священномученик епископ Дамаскин писал: "В блаженное время живем мы, други мои, когда так легко можно завоевать себе венец Царствия! Стойко пребудем на Корабле Церкви Христовой, крепко будем держаться ее благодатных установлений - и никакая сатанинская буря нам не страшна" (Журнал "Русский дом" 2002, N1).
В Житии священномученика Уара (Шмарина) епископа Липецкого (10/23/.9.1938) игумен Дамаскин (Орловский) пишет: "... В те же годы был арестован староста липецкого собора, который попал в тот же лагерь, что и владыка. Он писал родным: "Владыке приходится сейчас очень тяжело. Он больной и немощный, а его заставляют тяжело работать. Но вы его все знаете, он никогда не унывает, сам крепится и нас всех поддерживает" (Сайт
Диакон Георгий Скубак (Днепропетровск) пишет: "Митрополит Алма-атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов) почил о Господе 4 сентября 1975 года в возрасте восьмидесяти двух лет. Он был не только человеком святой жизни, выдающимся иерархом, яркою своеобразною личностью, но и стойким исповедником веры. Митрополит Иосиф провел в общей сложности около двадцати лет в советских ссылках и лагерях, чудом избежав фашистского расстрела. ПРИ ЭТОМ НИКОГДА НЕ УНЫВАЛ, ОХОТНО УТЕШАЛ ДРУГИХ и даже юродствовал. Множество людей сохранили воспоминания о его прозорливости, смирении и великой силе молитв. После смерти Патриарха Алексия I его имя называлось в качестве кандидата в Патриархи на Всероссийский престол, однако он отказался" (Сайт "Русская линия" 20.2.2009).
Священномученик Дамаскин (Цедрик), епископ Стародубский (2 /15/.9.1937)
"Будущий Священномученик родился в 1877 году в городе Маяки Одесского уезда Херсонской губернии в семье почтового чиновника. Димитрий /мирское имя - составитель/ окончил Духовную Семинарию, затем Владивостокский сельскохозяйственный институт со специальностью агронома, и Казанский институт восточных языков. Вскоре он принял монашеский постриг с именем Дамаскин и поступил служить миссионером при Пекинской Духовной Миссии. В 1914 году отец Дамаскин отправился на фронт и состоял в отряде Красного Креста на Кавказе.
В 1918 году в Орловской губернии его арестовали и приговорили к "высшей мере наказания", но расстрела ему удалось избежать. В это же время был расстрелян его брат священник Николай за бесстрашное обличение большевиков"
"...."
О своём пребывании в тюрьмах Владыка не рассказывал, отвечая на вопросы так: "А что же, там люди хорошие, я и сейчас готов опять, туда", - считая, как и многие архиереи, что на свободе в это время было нравственно хуже, чем в заключении" (Сайт "Православие.Ru.- ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ" Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").
Свт. Афанасий (Сахаров), еп. Ковровский исповедник (15/28/.10.1962).
В своей автобиографии "Даты и этапы моей жизни" Афанасий (Сахаров) пишет:
"27 июня (по старому стилю) 1954г. исполнилось 33 года архиерейства.
За это время:
- на епархиальном служении 33 месяца - 2 года, 9 месяцев и 2 дня;
- на свободе не удел 32 месяца 2 дня;
- в изгнании 76 месяцев 6 дней;
- в узах и "горьких" работах 254 месяца: 21 год, 2 месяца 20 дней
Всего 33 года"
("Свт. Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец" Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003, с.298).
В жизнеописании свт. Афанасия (Сахарова) приводится свидетельство одного из его духовных чад: "Его биография изобилует арестами, тюрьмами, ссылками... Но рассказывая о каком-нибудь горьком эпизоде совей жизни, владыка добродушно улыбается, и в лице нет и тени уныния или огорчения от воспоминаний о страшных часах жизни. Напротив, взор его оживлён и лицо выражает спокойствие, будто не он страдал, а кто-то другой, для него посторонний. И чтобы слушатели не предавались унынию от печальных повествований, владыка облагораживает и события и людей.
"А знаете, - говорил владыка, следователь, который меня арестовал и допрашивал прекрасный человек, милейший человек". "...>>
Владыка забыл все обиды, всё покрыл христианской любовью, и поражаешься такому детскому незлобию, смирению и силе всепрощающей христианской любви" (Свт. Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец" Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. с.247).
Как часто мы, живущие на свободе, столкнувшись с какими-то трудностями, "лишениями", точнее неудобствами обличаем Россию, русский народ. В этом отношении интересно умозаключение о русском народе священномученика Михаила Чельцова, (расстрелян в 1930г.) сделанное им, после вынесения ему смертного приговора, когда он находился в камере смертников в 1922г.: "... по душе-то мы, русские, все хороши, доброжелательны и сердечны" (Протоиерей Михаил Чельцов "Воспоминание "смертника" о пережитом" М., 2001, с.109).
Священномученик Николай (Добронравов), архиепископ Владимирский и Суздальский (27.10/10.12/.1937).
"30 ноября 1925г. архиепископ арестован в церковном доме в Старом Толмачёвском пер., 12/14 в Замоскворечье. Во время следствия содержался в Бутырской тюрьме. В тюрьме над престарелым епископом издевались: сажали в мокрые подвалы тюрьмы, постоянно допрашивали ночью. Благодаря стойкости духа владыки ему удалось спасти многих и многие тайны церкви. "...>>
Священник Сергей Сидоров, арестованный по этому же делу, вспоминал впоследствии:
"На первом моем допросе в ноябре 1925 года следователь потребовал от меня выдачи автора письма к митрополиту Петру. Я отказался его назвать, и Тучков потребовал очной ставки моей с архиепископом Николаем. Помню серую мглу сумерек... хриплый крик Тучкова и нечленораздельный возглас... следователя, который все время целился поверх моей головы в окно маленьким браунингом. Архиепископ Николай вошел, взглянул... на меня и остановил внимательный взгляд свой на следователе. На владыке была сероватая ряса и зимняя скуфья. Утомленные глаза были холодно-строги. Встав со стула, следователь разразился такими воплями, что звякнули стекла дверей и окон. Высокопреосвященный Николай властно прервал его: "Выпейте валерьянки и успокойтесь. Я не понимаю звериного рычания и буду отвечать вам тогда, когда вы будете говорить по-человечески. И спрячьте вашу игрушку". Чудо совершилось. Следователь спрятал револьвер и вежливо стал спрашивать владыку, который давал ему, как и Тучкову, какие-то дельные показания. Во время этого допроса владыке удалось совершенно обелить Сергея Павловича Мансурова...
"...."
Много благодарен я ему лично за свою судьбу. К 8 января 1926 года у меня было двадцать три допроса, всю ночь под 9 января я был почти под непрерывным допросом. Утомленный и нравственно и физически, я готов был сдаться на требование следователей, готов был наклеветать на себя и друзей. Пробило четыре часа утра, когда меня вызвали к следователю. Его допрос вертелся на одном месте, он обычно требовал выдать людей, не причастных к письму митрополиту Петру. Привели архиепископа Николая. "Я требую, - сказал владыка, - чтобы вы оставили в покое Сидорова. Я его знаю как нервнобольного человека, а вам, - обратился он ко мне, - я запрещаю говорить что бы то ни было следователю властью епископа". Меня увели в коридор, я слышал неистовую ругань следователя.
Вряд ли эти мои строки будут прочтены многими, но если... близкие прочтут их, пусть они склонятся перед дивным ликом архиепископа Николая, некогда в застенках ГПУ избавившего меня от самого большого несчастья - от выдачи друзей врагам веры и Церкви" (Материал из открытой православной энциклопедии "Древо"; Этот сюжет кратко изложен на Сайте "Православие.Ru.- ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ" Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").
Священноисповедник Виктор (Островидов) епископ Глазовский (19.4/2.5/.1934)
"По воспоминаниям Д. Лихачёва, находившегося в лагере вместе с Владыкой: "Духовенство на Соловках делилось на "сергианское" и "иосифлянское"... Иосифлян было громадное большинство. Вся верующая молодёжь была также с иосифлянами. И здесь дело было не только в обычном радикализме молодёжи, но и в том, что во главе иосифлян на Соловках стоял удивительно привлекательный Виктор Вятский... Он был очень образован, имел печатные богословские труды. <...> От него исходило какое-то сияние доброты и весёлости. Всем стремился помочь и, главное, мог помочь, так как к нему все относились хорошо и его слову верили... <...> Вышел приказ всех заключённых постричь и запретить ношение длинных одежд. Владыку Виктора, отказавшегося этот приказ выполнить, забрали в карцер, насильно обрили, сильно поранив лицо, и криво обрезали снизу одежду. Думаю, что сопротивлялся наш Владыка без озлобления и страдание свое считал милостью ей...". Все свои посылки с материка Владыка раздавал заключённым" (Сайт "Православие.Ru.- ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ" Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").
В своих воспоминаниях бывший узник Соловецкого лагеря особого назначения профессор Иван Андреев писал: "Владыка Виктор был небольшого роста, полный, пикнической конституции, всегда со всеми ласков и приветлив, с неизменной светлой всерадостной тонкой улыбкой и лучистыми светлыми глазами. "Каждого человека надо чем-нибудь утешить" - говорил он и умел утешать всех и каждого. Для каждого встречного у него было какое-нибудь приветливое слово, а часто даже и какой-нибудь подарочек. Когда, после полугодового перерыва, открывалась навигация и в Соловки приходил первый пароход, тогда, обычно, владыка Виктор получал сразу много вещевых и продовольственных посылок с материка. Все эти посылки через несколько дней владыка раздавал, не оставляя себе почти ничего. "Утешал" он очень многих, часто совершенно ему неизвестных заключённых, особенно жалуя так называемых "урок" (от слова "уголовный розыск"), т.е. мелких воришек, присланных как "социально вредных", "по изоляции", по 48 статье".
"Один из заключенных, писатель Олег Волков, так вспоминал об отъезде из лагеря: "Проводить меня пришел из кремля Вятский епископ Виктор. Мы прохаживались с ним не-вдалеке от причала. Дорога тянулась вдоль моря. Было тихо, пустынно. За пеленою ровных, тонких облаков угадывалось яркое северное солнце. "...>> От народа же была и речь преосвященного - прямая, далекая свойственной духовенству мягкости выражений. Умнейший этот человек даже чуть подчеркивал свою слитность с крестьянством.
- Ты, сынок, вот тут с год потолкался, повидал всё, в храме бок о бок с нами стоял. И должен всё это сердцем запомнить. Понять, почему сюда власти попов да монахов согнали. Отчего это мир на них ополчился? Да, нелюба ему правда Господня стала, вот дело в чем! Светлый лик Христовой церкви - помеха, с нею темные да злые дела неспособно делать. Вот ты, сынок, об этом свете, об этой правде, что затаптывают, почаще вспоминай, чтобы самому от нее не отстать. Поглядывай в нашу сторону, в полунощный край небушка, не забывай, что тут хоть туго да жутко, а духу легко. Ведь верно?
Преосвященный старался укрепить во мне мужество перед новыми возможными испытаниями.
Обновляющее, очищающее душу воздействие соловецкой святыни теперь овладело мною крепко. Именно тогда я полнее всего ощутил и уразумел значение веры".
(Официальный сайт Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря. Соловецкие подвижники).
И ещё один штрих о Священноисповеднике: "В конце августа - начале сентября 1927 года /на тот момент -составитель/ епископ Ижевский Виктор получил Декларацию 1927 года, предназначенную для оглашения её духовенству и верующим Воткинской епархии. Известно, что Владыка ещё в 1911 году пророчески писал митрополиту Сергию (Страгородскому, тогда ещё архиепископу), что тот ПОТРЯСЁТ ЦЕРКОВЬ СВОИМ ЗАБЛУЖДЕНИЕМ. Будучи глубоко возмущён содержанием Декларации и не желая оглашать её, епископ Виктор запечатал её в конверт и отправил обратно митрополиту Сергию" (Сайт "Православие.Ru.- ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ" Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").

Митрополит Иосиф (Петровых), Петроградский, (7/20/.11.1937), причислен к лику святых Русской православной Церковью Заграницей.
"Протоколы допросов митр. Иосифа (Петровых)
1929-1930 гг. N16
Собственноручные показания митр. Иосифа. 1930 год
"Мое отношение в настоящем положении к современным событиям"
"...Мне часто приходилось слышать "благие советы": то идти за одним, то за другим. Зачем же непременно нам нужна человеческая кабала? Я иду только за Христом, по разумению своего какого ни на есть разума, и этого с меня довольно. Итак, мое последнее слово: мне дорога свобода, но, если она послужила бы только во вред мне или кому другому, ничего не имею и против неволи. И то и другое принимаю и впредь как от руки Божией, Им, по нашему верованию - (Господом Богом) всякая власть царствует и пишет правду ("Мною царие царствуют и сильнии пишут правду " - слова Библии[79]).
Била меня когда-то и Царская власть - я терпел... Готов терпеть и от нынешней Советской - все что угодно, твердо веря, что и она без воли Божией не сильна мне сделать никакого зла (Ев.Иоанна, 19 гл. 10-11 ст.)[80].
Митрополит Иосиф (Петровых)"
ЦА ФСБ РФ. Дело "Всесоюзной организации ИПЦ". Т.4. Л. 651-651 об. Подлинник. Автограф митр. Иосифа" ("Богословский сборник" N9, 2002, с.376-424).
Священноисповедник Амвросий (Полянский) епископа Каменец-Польский и Брацлавский (7/20/.12.1932)
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: "В лагере священники всегда оказывались примером милосердия, нестяжательства и доброты, были готовы поделиться с ближним последним куском и последней рубашкой. Так, владыка Амвросий (Полянский), получая посылки от своих духовных чад, превратился в общего кормильца. Все нуждающиеся члены "церковной роты" состояли на его иждивении. Мало того, он подкармливал и голодающую шпану" (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
* В жизнеописании архимандрита Иоанна (Крестьянкина), Псково-Печерского (1910 - +5.2.2006) сказано: "В ночь с 29 на 30 апреля /1950г. - составитель/ в батюшкиной комнате на Большом Козихинском произвели обыск и отца Иоанна увезли на Лубянку. Для арестованного это не было неожиданностью, он давно чувствовал сгущающиеся над собой тучи. Да и старец его, игумен Иоанн (Соколов), за несколько месяцев до ареста предупредил батюшку, что дело на него уже написано, но только отложено до мая.
На первом же допросе, который вёл молодой следователь Иван Михайлович Жулидов, он познакомил Ивана Михайловича Крестьянкина с солидным делом, собранным на него и вопиющем о его инакомыслии. Полной неожиданностью для о. Иоанна были купюры его разговоров со старой монахиней, которую он с любвью опекал и духовно и материально. Он ходил к ней, черпая для себя из её богатого духовного опыта живую воду прожитой во Христе жизни. Они не говорили специально о политике, но они доверительно и откровенно касались всего, чем жила душа в этот период. Они вместе радовались, скорбели, недоумевали. Они оба уже знали историю Православной Церкви в послереволюционный период и, наблюдая её нынешний день, делали прогнозы на будущее. Но оказалось, что матушку с некоторых пор опекал не один отец Иоанн. К ней периодически приходили то газовщики, то электрики, то какие-то агенты перед которыми она не могла закрыть дверь. Не подозревая истинной цели их посещений, она принимала их приветливо за заботы о её старости. Вот откуда появились магнитофонные ленты с записью бесед старицы с отцом Иоанном.
Доносы, провокации, клевета, составлявшие дело, должны были, по мнению следователя, заставить простодушного священника изменить свой взгляд на окружающею его среду и людей. И противостали друг другу идейные противники. Напористость и жестокость следователя Ивана Михайловича Жулидова разбивалась о молчаливую доброжелательность отца Иоанна. И всё происходившее не смогло омрачить любвеобильного и доверчивого Богу сердца. Когда на очную ставку был приглашён священник, выполнявший особые поручения органов, батюшка с искренней радостью бросился целовать собрата. Тот же, согласившийся работать двум господам, не выдержал болезненного укора совести, выскользнул из объятий отца Иоанна и, потеряв сознание, упал к его ногам" (Смирнова Т.Е. "материалы к биографии архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Память Сердца" Свято-Успенский Псково-Печерский м-рь, 2006, с.131-132).
* "...Память о первом следователе, Иване Михайловиче Жулидове, поселилась в сердце Ивана Михайловича Крестьянкина - отца Иоанна - на всю жизнь. Ни одного отрицательного или осуждающего слова о нём не было сказано никогда. Но иногда после своих ночных тайных бдений батюшка начинал разговор именно о нём: "Хороший был человек, хороший, да жив ли он?" (Смирнова Т.Е. "материалы к биографии архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Память Сердца" Свято-Успенский Псково-Печерский м-рь, 2006, с.135).
* Митрополит Нестор (Анисимов, 22.10/4.11./1962) Камчатский.
Согласно официальной справке "содержался в местах заключения МВД с 5.7.1948г. по 10.1.1956г."
Составитель жизнеописания пишет: "О лагерных годах впоследствии он сам почти не заговаривал. В ответ на просьбы особо близких ему людей он "обычно рассказывал какой-нибудь забавный или нелепый эпизод из лагерной жизни" (Сергей Фомин "Апостол Камчатки. Митрополит Нестор (Анисимов) М., 2004, с.291).

Из писем священномученика Анатолия Жураковского:
"Декабрь 1931. Свирлаг. Я оказался значительно ближе к родным пределам, чем предполагал. Я оказался не в Соловецких, а в Свирских лагерях. Почтовое отделение "Бажаны, Ленинградская обл., 2-е отд. Свирских лагерей". "...>> Здоровье в обычном состоянии. Ревматизм в лагере не проявлялся. Питаюсь вполне удовлетворительно. Душою я бодр. Живу верой в Бога..."
"16.8.1937. Урокса. Во внешнем всё благополучно. Дни проходят в работе. С работой справляюсь, условия жизни сносные. Люди кругом хорошие. Питаюсь хорошо, но я не могу писать о внешнем. Да и вообще не пишется сегодня".
"19.8.1937. Урокса. Пока у меня все по-прежнему. Но сердце предчувствует близость испытаний. И спокойно сердце... Но неожиданно из какой-то глубины в самые трудные минуты вздымаются волны радости и заливают лучистым теплом".

"22.8.1937. Урокса. ... вполне возможно, что зимовать буду здесь, хотя, конечно, всё неопределенно, может быть и уеду куда-нибудь. У меня благополучно. Я перешёл в другую бригаду, где сосредоточена 3-я категория, и работа у меня теперь полегче... Погода стоит хорошая. С утра туманно и пасмурно, а днём разогревает, бывает солнышко и весело. Пилю, вожусь всячески с дровами и всяким лесом, но, повторяю, теперь легче. Норму далеко не всегда выполняю, что отражается на питании. Легче стало в отношении клопов, потому что все-таки прохладнее. Бескнижье у меня сильное. Когда устанешь, читать по-английски трудновато, хотелось бы чего-нибудь полегче, да нет ничего под руками. Таковы внешние условия.
Ну, а душу можно ли рассказать? Как облака, сменяются в душе настроения и волны чувств и мыслей. Бывает тоскливо и трудно и одиноко. Но все ж таки в общем тихое и твердое сознание, что жизнь, несмотря на все, таинственна и глубоко прекрасна. Благословение миру и жизни звучит в глубине сердца непрестанно" (Священник Анатолий Жураковский "Материалы к житию"
сост., вступ. ст. П.Г. Проценко. - Paris : YMCA-PRESS, 1984).
* Архимандрит Рафаил Карелин пишет про архимандрита Парфения (Апциаури") "с ранней юности посвятившего себя Богу и доблестно пережившего время кровавых гонений на Церковь": "Теперь архимандрит Парфений служит во Мцхетском соборе, я иногда бываю у него. И он, вспоминая время гонений, говорит, что это было лучшее время в его жизни, он никогда не был так счастлив как тогда. "...>> Отец Парфений был ручейком, который поил нас, изнемогающих от гордости и страстей животворящей водой смирения" (Архимандрит Рафаил "Тайна спасения" М., 2002, с.302,311,314).
Сщмч. Серафим (Звездинский), еп. Дмитровский.
"12 декабря, прибыв в Москву, направился на Лубянку, где был арестован. После окончания допросов его перевели в Бутырскую тюрьму. Обильным потоком потекли передачи. Владыка Серафим делился всем, что получал. Утешал соузников словами сострадания, молитвой, любовью. Совершал здесь Божественную литургию, исповедовал тех, кто никогда не был на исповеди, причащал, ободрял, утешал отчаявшихся и безнадежных. Устроение его сердца в это время хорошо характеризуют строки из письма 1923 года, посланного из Бутырской тюрьмы духовным чадам: "Мир вам и радость от Источника радости Христа Господа, все дорогие, родные дети мои, непрестанно в темничной молитве моей поминаемые: благослови вас Господь, слава Богу за все - и за тюрьму, слава Ему, что не обошел Он меня своею милостию... Благодарю вас всех за вашу любовь ко мне. Милость Божия и Покров Царицы Небесной да будет над всеми вами. Ваш богомолец Е. Серафим.
...Прощаясь с духовными детьми, владыка писал: "Слава Богу за всё. Праздную, светло торжествую четвертый месяц душеспасительного заключения моего. Благодарю Господа, благодарю и вас, во Христе Иисусе родные мои, любимые и приснопоминаемые дети и детки мои, за все ваши участливые заботы о мне, грешном. Господь да воздаст вам сторицею в сем веке и наипаче в будущем".
Из лагеря близ Омска, незадолго до мученической кончины "В одной из записочек он написал: "Я светел, бодр и радостен. Господь подкрепляет и окрыляет сознанием своей правоты, несмотря на тяжкие условия". (Сайт Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии Июнь-август).
Священномученик Иувеналий, (Масловский) епископ, Рязанский и Шацкий (11/24/.10.1937).
В феврале 1924 года был арестован по обвинению в "антисоветской агитации" и отправлен в Соловецкий концлагерь. По возвращении в 1928 году он был назначен на Рязанскую кафедру. 22.1.1936 арестован. 4.4.1936 "приговорён Особым Совещанием НКВД к пяти годам заключения в исправительно-трудовых лагерях и отправлен в Сиблаг. Расстрелян в ночь с 24 на 25.10.1937г.
Письма из лагеря:
* 7/20/.6.1936: "На каждом шагу, при всех трудностях и тяжести вижу руку Божию, охраняющую, спасающую, утешающую, ласкающую, увеселяющую" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.20).
* 9.11.1936 рассказав о переменах в своей лагерной жизни, пишет: "Итак, дорогая Анна Константиновна, ничего с нами не делается без воли Божией, которая всё направляет к нашей же пользе" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.33).
* 1/14/.12.1936: "Про себя скажу, что я здоров, бодр духом и благополучен" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.35).
* 27.12.1936/9.1.1937: "У нас сочельник был выходной день, ввиду переписи. Создалось предпраздничное настроение, и праздник был встречен, как нужно - воспоминания дорогих мест, дивных служб, песнопений мысленно восполнили недостающее, и хотя мы занимались в эти дни, но я жил преисполненный духовной радости и мира, и как бы вне сего мира" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, 37).
* 15.28.2.1937: "Удивляюсь, как Господь даёт мне силы, бодрость и благодушие. Благодарю Господа за всё. "...>> Всё, что ни делает Господь, делает в нашу пользу, и я благодарю его за настоящее положение" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.41-42).
* 24.3.1937: "Я по-прежнему бодр духом и, слава Богу, здоров и в общении со своей братией, собранной смотрительно волей Божией воедино, благодушествую и радуюсь о Господе" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.42).
* 22.8.1937 в своей последней открытке священномученик пишет: "Я здоров, жив и благополучен, бодр духом" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.58).
В православном календаре о нём сказано: "В сохранившихся его письмах из мест заточения он остаётся несломленным и бодрым духом, сообщая о себе, что в "последнее время пришлось пережить столько назидательного, отрадного, мистического" и что "отсюда у меня и бодрость духа, и мир в душе, и сознание, насколько мы ничтожны и как велика сила Божия и Его милость к нам". Даже находясь в заточении Святитель не забывал поздравить всех своих близких с праздниками и именинами" (Сайт "Православие.Ru.- Православный Календарь" Месяцеслов" Имена мужские").
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: Многие отмечали, насколько благотворно действовало соседство священнослужителей на окружающих. Так, известный писатель Олег Васильевич Волков на Соловках некоторое время сидел в одной камере Новобратского корпуса со священником Михаилом Митроцким, и вот что он пишет: "Ни десятилетний срок, ни пройденные испытания не отучили отца Михаила радоваться жизни. Эта расположенность - видеть её доброе начало - передавалась и его собеседникам: возле него жизнь и впрямь казалась светлее. Не поучая и не наставляя, он умел рассеять уныние - умным ли словом, шуткой ли... Отец Михаил нисколько не погрешал против истины, говоря, что не тяготится своим положением и благодарит Бога, приведшего его на Соловки. Тут - могилы тысяч праведников, и молится он перед иконами, на которые крестились угодники и подвижники. Вера этого ученого богослова, академика, была по-детски непосредственной... "Думаю, настало время, - говорил отец Михаил, - когда Русской Православной Церкви нужны исповедники. Через них она очистится и прославится. В этом промысел Божий. Ниспосланное испытание укрепит веру. Слабые и малодушные отпадут. Зато те, кто останется, будут ее опорой, какой были мученики первых веков. Ведь и сейчас они для нас - надёжная веха... Вера... тут в самом воздухе. А с ней так легко и не страшно" (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
* В жизнеописании архимандрита Иоанна (Крестьянкина, +5.02.2006), Псково-Печерского сказано: "Для отца Иоанна и в заключении, на этапах испытания его верности Христу не было врагов, не было людей повинных в этих пяти годах жизни в неволе. Всё совершалось по Промыслу Божию, всё была милость и истина путей Господних. А Бог всегда прав. Люди же... Люди только орудия в руках Его Промысла. Всем своим существом и навсегда и навсегда батюшка подчинился правде Божией" (Смирнова Т.Е. "материалы к биографии архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Память Сердца" Свято-Успенский Псково-Печерский м-рь, 2006, с.149).
Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий, 29.5/11.6/1961), архиепископ Симферопольский.
И.Т. Грекова в своей статье пишет: "В.Ф. Войно-Ясенецкий принял монашеский постриг в 1920г., уже будучи известным профессором, и с благословения патриарха Тихона хирургической деятельности не прекратил. В 1925г. стал епископом и через две недели был арестован. В общей сложности провёл в тюрьмах и ссылках 11 лет" (Грекова И.Т. "Верил ли И.П. Павлов в Бога?")
В своей проповеди 28 января 1951 года архиепископ Лука сказал: "Вы спросите: "Господи, Господи! Разве легко быть гонимыми? Разве легко идти через тесные врата узким и каменистым путем?" Вы спросите с недоумением, в ваше сердце, может быть, закрадется сомнение, легко ли иго Христово?
А я скажу вам: "Да, да! Легко, и чрезвычайно легко". А почему легко? Почему легко идти за Ним по тернистому пути? Потому что будешь идти не один, выбиваясь из сил, а будет тебе сопутствовать Сам Христос; потому что Его безмерная благодать укрепляет силы, когда изнываешь под игом Его, под бременем Его; потому что Он Сам будет поддерживать тебя, помогать нести это бремя, этот крест.
Говорю не от разума только, а говорю по собственному опыту, ибо должен засвидетельствовать вам, что, когда шёл я по весьма тяжкому пути, когда нёс тяжкое бремя Христово, оно нисколько не было тяжело, и путь этот был радостным путём, потому что я чувствовал совершенно реально, совершенно ощутимо, что рядом со мною идет Сам Господь Иисус Христос и поддерживает бремя моё, крест мой. Тяжёлое было это бремя, но вспоминаю о нём как о светлой радости, как о великой милости Божией. Ибо благодать Божия изливается преизобильно на всякого, кто несёт бремя Христово. Именно потому, что бремя Христово нераздельно с благодатью Христовой, именно потому, что Христос того, кто взял крест и пошёл за Ним, не оставит одного, не оставит без Своей помощи, а идёт рядом с ним, поддерживает его крест, укрепляет Своею благодатью.
Помните Его святые слова, ибо великая истина содержится в них. Иго Мое благо, и бремя Мое легко. Всех вас, всех уверовавших в Него зовет Христос идти за Ним, взяв бремя Его, иго Его.
Не бойтесь же, идите, идите смело. Не бойтесь тех страхов, которыми устрашает вас диавол, мешающий вам идти по этому пути. На диавола плюньте, диавола отгоните Крестом Христовым, именем Его. Возведите очи свои горе - и увидите Самого Господа Иисуса Христа, Который идёт вместе с вами и облегчает иго ваше и бремя ваше. Аминь" (По материалам сайта "Милосердие.Ru").
Священномученик протоиерей Иоанн (Стеблин-Каменский) Петербургский (20.7/2.8/.1930).
16 августа 1929 года постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ отец Иоанн был приговорен к заключению в Соловецкий концлагерь сроком на три года.
Из Воронежской тюрьмы отец Иоанн писал своим духовным детям: "...ныне, расставаясь с вами, отдавая вас под Покров Усердной Заступнице Пречистой Владычице (Она - Мать и Игумения ваша), вручая вас самому Ее несравненно больше меня вас любящему Сыну, - ныне хочется мне в последний раз со слезами просить вас: НЕ УНЫВАЙТЕ НИКОГДА, не сомневайтесь в непрестающей любви к вам Начальника Жизни. Помните, что терпеливым перенесением скорбей мы как бы идем навстречу Сошедшему к нам с небес и крест нас ради Претерпевшему: откройте Ему ваши сердца, чтобы Он вошел в них, чтобы Он вечерял с вами и вы с Ним. Терпите до конца. В ваших немощных сосудах вы сумели пронести драгоценную и спасительную православную веру длинным путем и преодолеть большие препятствия; не разбейте эти сосуды напоследок, чтобы не разлилась Вода жизни, чтобы не напрасными стали все труды ваши. Помните, что посылая скорби, Господь приближает верных Своих к Себе, к Своему Кресту. Не впускайте не только злобы, но и досады в сердца ваши; для этого прежде всего старайтесь жить в любви и мире друг с другом, взаимно прощая все обиды. Научитесь хотя под конец предавать самих себя и друг друга и всю свою жизнь Христу Богу. Сдерживайте себя в каждом слове, в каждой мысли. "Всякое дыхание да хвалит Господа"... Горите пред Господом, как чистые восковые свечи, и старайтесь, чтобы современный ветер не затушил ваш огонек, старайтесь защищать его от дуновений мирских страстей и суеты - чтением слова Божия, особенно Евангелия и посланий апостольских на русском языке. Храните себя в чистоте, не лгите, не угождайте против совести человеку. "...>> Ищите Господа всем сердцем, и Он откроется вам радостно и светло. Ищите Господа, ведь Он недалеко от каждого из нас. Ищите Господа, - вы узнаете радость Его обретения. Сами познаете радость и меня сделаете участником этой радости. Не оставьте этих моих слов пустыми словами, дайте им место в ваших сердцах; ведь эти слова - часть моей души, пусть хоть эта частица моей души останется жить в Воронеже, дайте ей жить в ваших сердцах, жить, а не умирать, братья и сестры. Если вы скорбите о разлуке со мной, если вам больно думать, что, может быть, со временем мы станем чужими друг другу, то будьте особенно внимательны к своей духовной жизни, будьте верны Христу Распятому, и у подножия Его Креста вы, хочу верить, всегда найдете меня, недостойного. Не отходите от Креста, и мы будем близкими друг другу во все время нашей разлуки, как долго бы она ни тянулась. Будем вместе верить в спасительность крестных страданий и вместе узнаем радость Воскресения Христова во всем Его свете. "Кресте, ты нам сила буди". "...>>
Пока имеется возможность, чаще приступайте к Святой Чаше. Христос посреди нас будет неотлучно. Всем сердцем вас любящий недостойный служитель Распятого Вседержителя.
Священник Иоанн Стеблин-Каменский".

"Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия Жизнеописния и материалы к ним" Книга 4).

Священномученик ВЕНИАМИН (Казанский) митрополит Петроградский (31.7/13.8/.1922).
"Из тюрьмы митрополит Вениамин сумел передать письмо одному из благочинных Петроградской епархии, оно было написано Владыкой Вениамином за несколько дней до расстрела:
"В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и что не придётся переживать, что они переживали. - Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и от чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело передаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует и утешением, не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий внутреннего покоя, он других влечёт на страдания, что бы они переняли то состояние, в каком находится счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигали полной меры. Теперь кажется пришлось пережить всё: тюрьму, суд, общественное заплевание, обречение и требование этой смерти; якобы народные аплодисменты; людская неблагодарность, продажность, непостоянство и тому подобное; беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже за самую Церковь.
Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше её иметь надо нам пастырям. Забывать свои самонадеянность, ум, учёность и силы и дать место благодати Божией.
Странны мнения некоторых, может быть и выдающихся пастырей, разумею Платонова - надо хранить живые силы, то есть их ради поступаться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Чепурины, Вениамины спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются встать погибель для Церкви. Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политических целей жертвуют всем. Посмотрите как держатся эс-эры и т.п. Нам ли христианам, да ещё иереям, не проявлять подобного мужества даже до смерти, если есть хоть сколько-нибудь веры во Христа, в жизнь будущего века!" (Цитата по книге: Протоиерей Михаил Чельцов "Воспоминания "смертника" о пережитом" М., 2001, с.144).

Преподобноисповедник иеромонах Рафаил (Шейченко, +6/19 июня 1957).
Фрагменты Жития:
* "Отцу Рафаилу Господь дал испить чашу исповедничества. Из сорока лет монашеского подвига двадцать он провёл в концлагерях строгого режима, а периоды жизни на свободе - в гонениях, лишениях, болезнях. Терпя эти муки, исповедник не роптал, не жаловался на судьбу, не проклинал тех, кто послужил орудием воли Божией, а смиренно, благодаря Бога за всё, нёс свой крест. "...>>
Исповедник, осмыслив христианское отношение к страданиям, учит не забывать о Боге-Промыслителе и за всё благодарить Господа. "Отношение начальства хорошее", пишет он о лагерных надзирателях, и ещё: "... а то, что совершилось со мною, то это всё не по хотению человеков, а по воле Божией - ко спасению моему, и этой воли Божией я покорен на все виды страданий и смерти, где и какова она ни будь. Со словами на устах и в сердце, с какими умер в изгнании святитель Иоанн Златоуст: "Слава Богу за всё!"
Читателям его писем из лагеря передаётся мирное, покаянное состояние души. Своему унывающему чаду батюшка писал: "Верь, чадо моё, никогда во всю жизнь... я не чувствовал себя внутренне так удовлетворённым, как теперь. Господь промыслом своим спасительным посылает нам скорби. Но Господь же крепость людям Своим даст. Господь благословит люди Своя миром!" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.159-160).

* "26.10.1948г. Министерство государственной безопасности и Генеральная прокуратура приняли директиву об аресте всех возвратившихся из заключения священнослужителей, если те продолжают вести активную церковную деятельность. С этого времени установилась особенно тщательная слежка за о. Рафаилом "...>> его часто стали вызывать в местное отделение МГБ. Агент был его сослуживцем по храму, и вся деятельность отца Рафаила освещалась перед МГБ подробнейшим образом, он оказался лицом к лицу перед беспощадным врагом, против которого были безсильны земные средства, оставалось только не терять внутреннего мира, памятуя Евангелие и отношение Христа к Иуде, памятуя, что независимо от греха ближнего все скорбные обстоятельства даются ему через людей Самим Господом и даются, безусловно, во спасение; не госбезопасность и предатели внутри Церкви его мучают, а Христос за руку тянет в Царство Небесное, призывая деятельно любить врагов, подаёт на земле чашу горьких страданий, чтобы, испив её до конца, обрести на небе вечную сладость" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.81-83).

/В жизнеописании иеромонаха Рафаила (Шейченко) на сайте " Православие и современность. Информационно-аналитический портал Саратовской епархии Русской Православной Церкви" говорится
"... Из лагеря отец Рафаил вышел в середине 1940-х годов инвалидом.
В конце 1940-х годов в Козельске рукоположили в священники бывшего учителя, отца Сергия, который стал служить с отцом Рафаилом. Всеобщая любовь, которой пользовался отец Рафаил, видимо, возбудила в сердце отца Сергия зависть, и он уговорил одну из прихожанок написать ложный донос на отца Рафаила в МГБ. Она написала, что отец Рафаил был связан с немцами, и его снова арестовали и отправили в лагерь /12.11.1949 Особое Совещание приговорило отца Рафаила к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере под город Киров/, где /реально/ батюшка отсидел 5 лет и 8 месяцев. Отец Рафаил, слабый и совершенно больной (ему уже было за 60 лет), сидел с уголовниками. Без него в Козельске был освящен Благовещенский храм, и отец Сергий стал там настоятелем. В письмах из лагеря отец Рафаил умолял своих духовных чад "простить Наташу" (которая прислала ему покаянное письмо о своем грехе доносительства), и говорил о том, что без воли Божией "ни влас с головы не пропадет", что "нужно смиряться перед волей Божией, в какой бы тяжелой форме она ни выражалась".
Выйдя из заключения, отец Рафаил стал служить в восстановленном им храме, в котором настоятельствовал отец Сергий, и поэтому отец Рафаил смиренно стал вторым священником в своем же храме. Несмотря на слабость здоровья, дверь отца Рафаила, как и до ссылки, никогда не закрывалась, и он принимал всех нуждающихся"/.
Фрагменты из писем Преподобноисповедника Рафаила: 30.12.1949г., через полтора месяца после поучения приговора к 10 годам ИТЛ, перед отправкой в Вятлаг:
* "... Слава Богу за всё! Грешный Рафаил.
Без этой скорби жизнь моя была бы, как видно, не полна". ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.92).
* "Детка Тоня! А за то, что ты носишь в сердце своём - "змею" неприязненного чувства к NN /о. Сергию - составитель/ и даже как ты пишешь: "Не простила и, наверное, никогда не прощу!". За это не похвалю / так выделено в цитируемом источнике - составитель/. Это чувство не христианское и гибельное для души. "...>> Итак, дорогое дитя моё, прошу и за меня, и за себя - не сердись ни на кого, а тем более на NN, как не сержусь ни на кого я и всем простил в самый час скорби моей ещё 11 июля /день ареста и заключения в Калужскую тюрьму/, и сейчас, как и до самой смерти, буду о них молиться не яко за врагов и обидчиков своих, а яко о благодетелях спасения моего, - да помилует и спасёт их Господь. Поступи и ты так же, и водворится в душе твоей мир и покой, а в этом всё счастье человеческое на земле" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.95).
* "Самой Наталье он писал: "Мир и спасение от Господа - скорбящей душе твоей, чадо моё Наталия!.. /здесь и ниже отточие цитируемого источника - составитель/.
Винить... тебя всецело в предательстве - я этого не мог и не могу допустить в мысли "...>>
Искренне в душе простив тебя, NN и всех-всех, кто явился в этом так сказать "орудием" исполнения этой воли Божией, считаю всех не только не врагами, а даже благодетелями спасения моего. Простил ещё 11 июля 1949 года. Прощаю и теперь, спасения души их желая, взирая на Сына Божия, висящего на Кресте Голгофском и в предсмертных Своих тяжких страданиях взывающего в молитве к Отцу Своему за врагов Своих: "Боже, прости им - не ведят бо, что творят!"...
Умоляю: не скорби паче меры, а особенно Боже упаси тебя от унывать, ибо уныние есть смерть души... Обо мне не скорби, а молись. Ничего не жалею... ничего не желаю, кроме: да укрепит мя Господь, даруя христианскую кончину живота моего и добрый ответ душе моей - на Страшном Суде Его! А где это совершится и как, где лягут кости мои - весть Господь, и да будет на это Его святая воля. Ему слава за всё, за всё и во веки!!! Митры, кресты драгие и славу суетную оставляю честолюбцам.
Земно тебе и всем-всем, даже и ненавидящим мя, купно с NN кланяюсь, прошу прощения грехов моих вольных и невольных. Господь Бог да простит и всех вас, спасения душам вашим даруя" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.96-97).
* "... Неужели аз, безумный, окаянный, ничтожнейший прах, дерзну просить от Господа к себе большего внимания, чем заслуживал того вселенский ветия, украшение Церкви Христовой, её слава - святой Иоанн Златоустый, окончивший дни свои в изгнании? Да не будет!.. Но своё пребывание под спудом, своё уничижение и скорби не променяю ни на какие суетные радости, а свою умилённую, покаянную и РАДОСТНУЮ слезу - ни на какие чины, славу и сокровища мира сего. Но пою, славлю и благодарю за всё Бога моего, взывая купно со святым мучеником Евстратием: "Телесныя бо страдания, Спасе, суть веселие рабом Твоим!.." Грешный Рафаил" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.99.
* "10.11.1951г. отец Рафаил писал своей духовной дочери: "В ночь под 28/Х нового стиля во сне сладко-пресладко воспевал: "Величай, величай душе моя, Честнейшую и Славнейшую Горних воинств Деву Пречистую Богородицу!" И cлышу голос некоего духоносна мужа: "Аще хощеши спастися - ВОЗЛЮБИ СТРАДАНИЯ!.."
Чадо, Любовь, слышишь!
Не только "терпи страдания", но "Возлюби"! ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.99).

* Священномученик Василий (Соколов, 20.5/2.6/.1922).
В жизнеописании священномученика говорится: "Кроме ежедневной многолетней пастырской деятельности через земную его жизнь проходят два трагических события: смерть в 1902 году горячо любимой жены Иларии, когда он остался с шестью сиротами и через 20 лет его самого: тюрьма, суд, двухнедельное пребывание в камере смертников и, наконец, мученическая кончина. Смерть жены описана им самим в рассказе "Умолила", который был опубликован в журнале "Странник" "...>> О последних неделях о. Василия перед расстрелом мы знаем из его писем, переданных через надзирателя из камеры смертников" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.54).
* За день до казни протоиерей Василий пишет своим духовным чадам: "1 июня 1922г. Всем любящим и помнящим меня! Насилу прожил эту безконечную ночь. Воистину это была ночь под многострадального Иова. Нервы до того натянуты, что не смог уснуть ни одной минуты. Каждые шаги за дверью казались походом за мной, чтобы вести меня на Голгофу. И вот уже утро, а сна нет и нет позывов к нему. Среди ночи причастился. Это утешило, конечно, духовно, но телесно ничего не изменилось. "...>>
Шлю Вам /обращаясь ко многим священномученик пишет заглавную букву "В" - составитель/ это моё пастырское благословение, не моё, собственно, а Божие через меня, недостойного. Как я рад был бы Вас благословить лично, усты ко устом побеседовать "...>> Хоть глазком бы взглянуть на Вас, хоть где-нибудь в щёлочку увидеть Вас! Но ничего не видно из моей камеры, только небо да стены тюремные. Утешимся тем, что всякое страдание на пользу человеку, на пользу его безсмертной душе, которая только и имеет значение. "...>> Имейте мужество сознавать неправильность пути, которым идёте, и сумейте поворотить туда, куда нужно. А куда нужно, об этом каждому говорит прежде всего совесть его, а потом Христос в Его Святом Евангелии. Идите за совестью и за Христом и никогда ни в чём не потерпите урона. Может быть, потеряете во мнении общества, в материальном достатке, в служебных успехах, всё это в конце концов не большая потеря. "Хватайтеся за вечную жизнь", - пишет апостол Павел Тимофею. И Вы, прежде всего, и больше всего пекитесь о вечной жизни, о небе, о душе, служении Христу, о помощи братьям меньшим, о любви к ближним и т.п. и тогда проживёте жизнь свою без потрясений, без катастроф.
Я часто теперь ставлю себе этот вопрос: для чего стряслась надо мной такая непоправимая беда? Прежде всего, конечно, для меня самого, а затем и для Вас, моих дорогих духовных детей, моих милых самарян и самарянок, прихожан и прихожанок, для Вас братьев и сестер! Ведь мы все должны сойти в могилу в разное время, а Вашему пастырю суждено быть и в смерти поучительным и именно потому, что не умел быть поучительным в жизни своей. Если эта судьба моя произведёт на Вас достаточно образумливающее впечатление, если скорби мои научат Вас примеряться с теми многими скорбями, без коих нельзя войти в Царство Небесное, - тогда будет оправдана участь моя, легко будет смотреть с того света на благодетельные перемены, какие произойдут в жизни Вашей. Иначе мне и там несладко будет чувствоваться, глядя на Вас не вынесших ничего духовно полезного из постигшего Вас испытания.
Боже мой! Как много мыслей роится в голове, чувств в сердце, которые хотелось бы передать Вам, моим дорогим братьям и сестрам, моим духовным чадам! Я знаю, что Вы крепко молитесь Богу обо мне, и я молитвенно вспоминаю Вас. Не расслабляйтесь в молитве из-за того, что не по Вашему хотению творит Господь, а по Своей святой воле. Так и должно быть. Наша воля слишком недальновидна и неустойчива, чтобы на неё полагаться. Воля Божия одна может привести нас к истинному счастью. Устраивайте же себя так, как угодно Богу, не ропщите на то, что не выходит по-вашему. Тогда Господь мира всегда будет с Вами. Благословляю Вас, обнимаю и лобызаю лобзанием святым!
Грешный протоиерей Василий"
(Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.78-79).

***

ПОСТ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
* В семинарском учебнике сказано: "Старшим соловецкие архиереи признавали архиепископа Евгения (Зернова). Это был человек большой житейской опытности и мудрости, аскет и постник; даже в голодном лагере в принятии пищи он не отступал от предписаний Устава. В общении с собратьями и сосланными священниками, с невинно осуждёнными, уголовниками, надзирателями и охранниками он был исполнен христианской кроткой любви. Духовный авторитет его для соловецких православных христиан был непререкаем" (Прот. В. Цыпин "История Русской Церкви. Учебное пособие для 4 класса Семинарии. Часть 2" Загорск, 1991, машинопись, с.102; Протоиерей В. Цыпин "История Русской Православной Церкви. Синодальный период. Новейший период" М., 2004, с.421).
Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский (6/19/.4.1966): "В заключении я был, - вспоминал Батюшка, - а посты не нарушал. Если дадут баланду какую-нибудь с кусочком мяса, я это не ел, менял на лишнюю пайку хлеба" (Цитата по "Карагандинский старец. Преподобный Севастиан Карагандинский" Издание осуществлено по благословению Высокопреосвященнейшего Мефодия, митрополита Астанайского и Алматинского).
* Близко знавший владыку Афанасия (Сахарова) С.И. Фудель пишет о нём: "Он был, конечно, строгий постник. Для того чтобы показать, насколько пост угоден Богу, он как-то рассказал про себя: "Особенно я старался в тюрьме соблюсти именно Великий пост, как подготовку к Пасхе, и заметил, что на пасхальные дни Господь всегда посылал мне и в пищи великое утешение и обилие. А вот однажды было так: перед Пасхой меня отправили на этап, перевод на другое место, и на этапе я не выдержал и поел рыбных консервов. И вот это была самая трудная и самая скудная для меня Пасха!"
Можем ли мы вообще представить себе эту лагерную Пасху и её скудость?" (С.И. Фудель "Собрание сочинений" т.1, М., 2001, с.79) - спрашивает С.И. Фудель, который сам около 30 лет провёл в ссылках и лагерях - составитель.
Священномученик Иувеналий, епископ, Рязанский и Шацкий (11/24/.10.1937) писал из лагеря:
* 13.8.1936: "... за дорогу и после Петровки я так отощал и ослабел, что еле ходил. Мне не хотелось нарушать своих правил, и Господь помог мне их сохранить и хранить, находя в этом великое утешение" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.23).
* 15.28.2.1937: "Живу в общем бараке. Окружают меня хорошие люди. С питанием и здесь дело наладилось. Это весьма важно в том отношении, что я имею возможность сохранять посты и свои монашеские правила" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.41).
* 24.3.1937 во дни Великого поста: "Господь устроил так, что мы имеем возможность и здесь готовить себе постное" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995,с.43).
* 9/22/.4.1937: "Слава Богу! Господь привёл нас к спасительным дням страстной седмицы и предваряющему её входу Господню в Иерусалим, дав нам возможность в условиях нашей жизни сохранить святой пост, не нарушия его ни ястием, ни питием" (Священномученик Иувеналий Рязанский "Письма из лагеря" М., 1995, с.46).



МОЛИТВА В ЗАТОЧЕНИИ

* Епископ Лаврентий (Князев), викарий Нижегородской епархии (24.10/6.11/.1918).
"В конце августа 1918г. чекисты арестовали владыку Лавренитя.
В тюрьме ему предложили занять отдельную камеру, но он предпочёл остаться в общей и первую ночь провёл на голом полу. "...>> В свободное время, находясь в камере, епископ непрестанно молился, не обращая внимания на сыпавшиеся в первое время замечания и насмешки сокамерников. Молился с таким усердием, что насмешки скоро прекратились, и находившиеся здесь, умилившись молитвенному подвигу архипастыря, невольно сами стали подражать его примеру" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 1, Тверь, 1992, с.163).
* Преподобноисповедник Рафаил (Шейченко) 20.5.1955 писал монахине Любови: "... Из Кирова выехал (по случаю ликвидации колонии) в Великую среду. Праздник Светлого Христова Воскресения встречал за замком и решёткой центральной пересылки в жуткой человеческой среде, одних - не познавших благодатной радости светоносных пасхальных дней, других - утративших это святое животворное чувство, а порой - как тех, так и других, - теряющих образ не только Божий, но и человеческий.
Но непреложна истина, что с Господом в душе и сердце и во аде - Рай. Ибо Воскресый из мертвых Сын Божий, осветивый блистанием Своего Божества мрачные юдоли ада преисподняго, праотцем и всем праведным душам избавление даровавый, милостию Своею даровал и мне, грешному, в скорби сущу, Своё благодатное пасхально-светоносное утешение, перед которым все сокровища земли и утехи мира сего - меньше чем ничто! О, коль многая множества благости Твоея, Господи, юже открыл еси боящимся Тебе!.." ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.102).
Священномученик Гермаген (Долганов), епископ Тобольский и Сибирский. В жизнеописании Священномученика сказано: "В тюрьме святитель или читал, или писал, но больше молился и пел церковные песнопения. Читал он по преимуществу Новый Завет в переводе Константина Победоносцева и жития святых. "...>> Вот случайные, но весьма характерные строки из писем епископа, свидетельствующие о его неизменном молитвенном настроении.
"Я почти каждый день бываю на литургии в храме угодника Божия Симеона, Верхотурского чудотворца. Каким образом? Во время звона мысленно у жертвенника поминаю всех присно и ныне поминаемых, живущих и почивших.
После звона "во-вся" произношу: "Благословенно Царство", - и затем всю литургию до отпуста; и замечательно, что "достойно и праведно" мне весьма часто удавалось петь или произносить, когда звонят "к достойно" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.171-172).
В альманахе "Соловецкое море" N5, 2006г. говорится: "Протоиерей Сергий Городцов (будущий митрополит Варфоломей) в лагере на Соловках написал пять акафистов, в том числе святителю Филиппу и апостолу Варфоломею" (Источник: информационный портал SOLOVKI.INFO).
* Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), Псково-Печерский: "В середине августа пришло некоторое облегчение, отца Иоанна перевели в Бутырскую тюрьму, в камеру с уголовниками. Но и это общество не мешало ему углубиться в своё основное теперь делание - молитву". "...>>
* "А в памяти батюшки почти всегда воскресали годы заключения в связи с разговорами и вопросами о молитве. Теперь уж какая молитва, - с оттенком горечи говаривал он, - молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретённые там сохраняются на всю жизнь" (Смирнова Т.Е. "материалы к биографии архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Память Сердца" Свято-Успенский Псково-Печерский м-рь, 2006, с.139,133).

Сщмч. Анатолий Жураковский:
"Великая Суббота
В Великую Субботу, в часы, когда переоблачается Престол и отлагаются траурные одежды, я уже не у Престола и не меняю риз своих в этот день. В трауре, в работе, но душа отлагает свою одежду и облекается в радость и ликование. Слава Богу, так говорит все существо мое, и не говорит, а поет каждой своей частицей - Слава Богу!" ("Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию" сост., вступ. ст. П. Г. Проценко. - Paris : YMCA-PRESS, 1984).
Сщмч. Серафим (Звездинский), еп. Дмитровский.
Аннотация книги "Поет душа моя, Тобой вознесенная!" Молитвы священномученика Серафима (Звездинского), составленные в заключении" (издательство: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2008):
"Свт. Серафим был аскетом, строгим подвижником и вдохновенным молитвенником. Подобно древним святым богословам, он имел дар составления божественных гимнов. Молитвы еп. Серафима - не литературные произведения, но запечатленное живое слово к Богу, исполненное горячей веры и силы. Составленнные в тюрьмах и ссылках молитвословия рождались в обстояниях тяжелых, когда в полном изнеможении взывал он к Богу - и Господь утешал и укреплял избранника Своего.
"Вглядываюсь - все светлее... светлее. Вижу изумленными очами седалище, а на нём возседает Христос... Увидав это, я остановился, и обрадованный, и пораженный... Дух захватило мой: хотел говорить, молиться Ему - не мог. Не отверзая уст своих, яко нем стоял... "Если, - подумал я, - сейчас такой взор Его проницательный, каков же будет Он на Страшном Суде?"... ...От избытка сердца я, упавши ниц, воскликнул: "Господь, Господь!!!" Но Господь скрылся от взоров моих. Очнувшись, я почувствовал великое умиление. Это было в 4 часа утра. Смотрю... кругом все сияет, вверху меня дремлет человек... Потом все встали, начался шум, гам, песни, ругань, всякие неистовства. У меня "тишина велия", будто один хожу, тяну четки, радость неизреченная. Дивно... И понял я тогда, что написано в книге Псалмов: "расширил еси сердце мое - в тесноте Ты дал мне простор". Слава Тебе, Господи! И сейчас, когда припоминаю... до слез умилительно, что стоял и ожидал Господь. Так всегда Он ждет нас, маловерных и нерешительных...".


ОТНОШЕНИЕ К РЕВОЛЮЦИИ,
СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ГОНЕНИЯМ

Священномученик Гермаген (Долганов), епископ Тобольский и Сибирский в одной из своих последних проповедей коснулся трагедии предшествовавшей революции, установлению советской власти, гонениям: "... Я всегда горячо любил нашего русского солдата. Люблю и уважаю глубоко и теперь, несмотря на несчастный конец войны, ибо верно, что это несчастие случилось по попущению Божию за грехи наши, а не по вине испытанного в своей доблести рядового русского солдата. Миллионы их легло за спасение родины...>> (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.167).

5.3.1918 во время Литургии после чтения Евангелия: Священномученик Андроник, (Никольский), архиепископ Пермский (7/20/.6.1918) сказал: "И вот еще мое последнее слово о том, о чем я так часто взывал ко всем. Мы тяжко согрешили, отступили от Бога. Покаемся. Оставим это бесстыдство. Сейчас время благоприятное, пост идет, да обратятся все как один к Господу Богу, дабы Он увидел, что признаем мы себя греховными пред Ним. Отечество в опасности, оно потрясено, близко к погибели. Только один Всемогущий Бог может извести нас из этого тяжкого положения и только Он один может спасти и устроить порядок,...>> (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.97).

* Преп. Никон Оптинский, исповедник: "13 января 1925г. Теперешняя жизнь, когда приходится испытывать гонения за веру, полезна - она укрепляет веру" (Иеромонах Никон (Беляев) "Дневник последнего духовника Оптиной пустыни" СПб, 1994, с.253).
* Преподобномученик Евфимий (Любовичев, 6/19/.7.1931) Ответ на допросе: "Виновным я себя не признаю, против советской власти я не агитировал и мероприятиям советской власти не противодействовал. В своё оправдание показываю: я служил верой и правдой вере Христовой и всегда говорил, что все лишения происходят по воле Божией, и мы должны терпеть до смерти. Советская власть в России - это испытание от Бога, и советская власть в России - НАКАЗАНИЕ ОТ БОГА НАРОДУ РУССКОМУ, который забыл веру Христову, забыл Царя Небесного и Его помазанника на земле" ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.13).

Священномученик Кирилл (Смирнов, 7/20/.11.1937), митрополит Казанский.
* 16.8.1934г. отвечая на вопрос следователя: "Кто является автором письма, в котором говорится: "Совершается суд Божий над Церковью и над народом русским, совершается отбор тех, кои только и смогут быть строителями нового здания Церкви, кои только и будут в состоянии противостоять злу", - митрополит Кирилл ответил: "Автором этого письма является епископ Дамаскин (Цедрик), мой единомышленник. Письмо это было написано архиепископу Серафиму (Самойловичу), а в копии - мне, так как выражает его воззрения на современное церковное положение. Смысл этих воззрений, как я их понимаю, состоит в том, что русским народом (верующим) совершён общий грех перед Церковью в смысле глубокого охлаждения к религиозной жизни и духовным интересам, и вина в этом лежит главным образом на духовенстве, не воспитывавающем в этом направлении народ. Задача заключается в необходимости более глубокого воспитания со стороны духовенства народа, чтобы членами Церкви были истинные христиане, через проповеди, беседы, церковные службы и тому подобное, что и означает противостояние проявляющемуся в жизни "царству злобы". Эти взгляды я высказывал еп. Дамаскину и Афанасию. Со мной они были по этому вопросу солидарны" ("Во имя правды и достоинства Церкви. Жизнь и труды священномученика Кирилла Казанского" М., 2004, с.591).

* Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский (6/19/.4.1966).
На допросе, отвечая на вопросы следователя, о. Севастиан сказал: "... На все мероприятия Советской власти, я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей. Такие взгляды я высказывал среди своих приближённых, а так же и среди остальных граждан, с которыми приходилось говорить на эту тему. При этом говорил, что нужно молиться, молиться Богу, а так же жить в любви, - тогда только мы от этого избавимся" (Цитата по книге: ("Оптина пустынь годы гонений. Жития новомучеников и исповедников" изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2007, с.114).
Священномученик Игнатий (Садковский), епископ Скопинский, викарий Рязанской епархии (28.1/10.2/.1938).
"Допрос:
- Ваши политические взгляды и отношение к советской власти?
- К советской власти я отношусь лояльно, но как верующий не могу сочувствовать мероприятиям советской власти в вопросе отношения ее к Православной Церкви, в частности к насильственному закрытию и ликвидации монастырей и разрушению храмов, хотя и считаю это волей Божией за грехи верующих, которые достойны этого" (Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописния и материалы к ним" Книга 7; Сайт
Священноисповедник Василий (Преображенский), епископ Кинешемский (31.7/13/.8.1945).
* В 1933г. на допросе в Кинишемской тюрьме следователи "спрашивали епископа Василия, правда ли, что он считает советскую власть недолговечной.
Владыка отвечал:
- Советская власть, по моему убеждению, - это временная власть и поэтому в идею, проводимую советской властью и партией коммунистов о построении социализма-коммунизма, я не верю... /здесь и ниже отточие цитируемого источника - составитель/ этого не будет. Коммунизм может быть осуществлён лишь частично. Полное осуществление невозможно в силу внутренних противоречий...
Интересовались отношением епископа к советским учреждениям.
Владыка отвечал:
- Колхозы, профсоюзы и прочее я рассматриваю только как формы организации труда, с религиозной точки зрения вполне допустимые, по крайней мере, в настоящей обстановке. Та борьба с религией, которая существует в этих организациях, попущена волей Божией для испытания нравственно-религиозной жизни народа. В этот период испытания народа, несомненно, произойдёт раскол в народе на верующих и не верующих. При чём верующие могут оказаться в меньшинстве. Но, несмотря на это, Церковь победит, и врата ада не одолеют её" (Святитель Василий, епископ Кинешемский "Беседы на Евангелие от Марка" М., 1996, с.24).

Показания обвиняемого /священномученика - составитель/ Амбарцумова Владимира Амбарцумовича
"12 октября 1937 г.
Вопрос: Ваше отношение к Сов. Власти?
Ответ: Я по своим убеждениям заявляю, что советская власть есть явление временное, как всякая власть".
Прот. Павел Флоренский (+25.11.1937): "В "Автобиографии" 1927г., накануне своей первой ссылки, Ф. писал: "Хотя в порядке личного сочувствия мне не может быть не жаль людей, попадающих в связи с вопросами религии в тяжелые условия, но в порядке историческом считаю для религии выгодным и даже необходимым пройти через трудную полосу истории, и не сомневаюсь, что эта полоса послужит религии лишь к укреплению и очищению" (Журнал "Наше наследие" 1988, N 1, с.75-76)
Как повествуется в "Житии" священноисповедника Амвросия (Полянского) епископа Каменец-Польского и Брацлавского отвечая 15.2.1926г. на вопросы следователя он сказал: "Что касается моего отношения к революции, то я своих мыслей и убеждений по этому вопросу в проповедях не высказывал. Я лично считаю революцию Божьим судом для всех классов русского народа за всё его прошлое" (Священноисповедник Амвросий (Полянский), епископ Каменец-Подольский и Брацлавский "Учение о Царстве Божием по сочинению блаженного Августина "О граде Божием" Тверь, изд. "Булат", 2003г.)
* В проповеди, произнесённой 23.5.1927г., о. Анатолий Жураковский сказал: "Когда перед большими праздниками видят около храма сотни людей, то с радостью и гордостью говорят: "Смотрите, есть ещё верующие, целые сотни, войти нельзя!" Ну а тысячи, миллионы, которые ушли в далёкие края, они где? Они вас не безпокоят? Те, которые даже на заутреню не приходят? Наши сестры и братья, наши дети, всех их мы потеряли, они где?
Говорят, что виновато настоящее время, гонения... Да, пропаганда и большая пропаганда ведётся уже целых десять лет против Церкви. Но работа по созданию Церкви велась как будто не десять лет, а сотни лет, тысячу и больше, и всё, значит, пошло насмарку? Чья же это вина?
Да наша, и ТОЛЬКО НАША. Это мы, священнослужители, их оттолкнули, не сумели ответить на запросы их души. Говорят, что худшие ушли, а лучшие остались. Это ложь. Ушло много и много людей с очень хорошими, честными, чуткими душами...>> ("Мы должны всё претерпеть ради Христа" Жизнь, подвиг и труды священника Анатолия Жураковского" М., 2008, с.322-323).
* Архимандрит Сергий (Савельев, +7.1.1977): "Как ни грустно, следует признать, что нередко сама Церковь отвращала людей от Христа. Ещё в реальном училище я и многие мои товарищи мучались от скуки на уроках Закона Божьего. Надо же умудриться так преподавать Закон Божий, закон Любви, что у учеников пропадало всякое желание его изучать" (Архимандрит Сергий (Савельев) "Далёкий путь. История одной христианской общины" М., 1998, с.20).
* Церковный писатель, святой мученик Михаил Александрович Новосёлов, 8/21/.1.1938) в письме от 11.5.1923г. пишет: "Дорогие друзья мои!
На этот раз хочу побеседовать с вами по поводу одного вопроса, который давно сверлит мою душу, не потому, чтобы он тяготел меня своей неясностью и трудностью, а потому что давно и часто приходилось и приходится мне слышать его со стороны, между прочим, и в вашей среде "...>>
В общей форме он может быть выражен так: "какой смысл имеет то, что мы - верующие христиане, чада Церкви Христовой - переживаем в течение последних лет, начиная с первого года революции?"
В частности приходится слышать следующие недоуменные вопросы: "как можно терпеть, чтобы величайшие святыни наши были захвачены руками ярых богоборцев? Кремль, наша древнерусская святыня? Святые останки великих праведников, наших предстателей пред Богом? Священные сосуды, с которыми соединены величайшие священнодействия? Допустимо ли чтобы храмы обращались в театры, и алтари - в уборные для артистов? Не говорим уже о разнообразных унижениях и издевательствах, которым беспрестанно подвергаются наши священнослужители. О кощунственной ругани, которая раздаётся на страницах богоборных газет столичных и провинциальных. О насилиях, повсюду творимых над совестью и личностью верующих, вопреки декрету об отделении церкви от государства и множеству официальных разъяснений, подтверждающих этот декрет. И всё это совершается на глазах у всех - отрыто, беззастенчиво, нагло, безнаказанно! Разве это не возмутительно? Не ужасно? И до каких пор и пределов мы будем терпеть это торжествующее, смеющееся в глаза, хамское, чтобы не сказать - сатанинское, нечестие, оскорбляющее самые заветные, самые святые наши чувства? И, наконец, за что и зачем допущен этот ужас на нашей дорогой "святой Руси"?
Конечно, эти скорбные вопросы и недоумения законны, негодование и возмущение естественны. Но может ли на этом законном и естественном остановиться и успокоиться христианская совесть? Может ли этим удовлетвориться разум христианина? Едва ли, хотя многие не идут в своём сознании дальше этих негодующих вопросов, обращаемых нередко неизвестно к кому. Выкрикивая их, словно надеются облегчить свою исстрадавшуюся душу. Но душа не успокаивается, и смущение не проходит; скорбные, тревожные недоумения продолжают жить в душе и при первом удобном случае начинают снова бередить её.
Я думаю, что и разум и совесть христианина, для своего умиротворения должны прежде всего, по возможности, осмыслить факт, стоящий перед глазами, факт, что Тот, Кто есть живой, вечный и всемогущий Источник всякой святыни, Кем святится всякая святыня, допустил при Своём всемогуществе, быть всем этим возмущающим, оскорбляющим и удручающим нас явлениям.
И я думаю, что христианам не к лицу эти страстные порывы негодования, возмущения, тем более - ненависти к тем, кому ДАНА ВЛАСТЬ попирать "святую Русь". Религиозная вера обязывает и внутренне требует осмыслить данное явление, найти духовное объяснение ему и относиться к нему под углом усмотренного смысла.
Ответ на этот существенный для религиозного сознания вопрос я хочу извлечь из двух произведений "...>>
Вспомните всю неустанную деятельность нашей злополучной интеллигенции и её вождей "писателей всех рангов", в течение десятилетий разбрасывавших всюду тлетворные семена безбожного гуманизма и человекобожия, вспомните заражённую протестантскими идеями нашу духовную школу, выпускавшую рационалистов-пастырей и скептиков-учителей, от которых духовный яд неправославия распространялся в обществе и народе, идя как бы на встречу духовно-разлагающему влиянию интеллигенции, вспомните лицемерие светской власти, облекавшейся в ризу церковности для поддержания (в интересах государства) веры народной; вспомните, наконец, угодничество в ущерб, конечно интересам церковным, духовных властей, пред сильными мира сего, а главное - восстановите в своём сознании почти всеобщее непонимание существенных сторон церковного мировоззрения - теургической и мистической - и вы легко объясните себе, как естественное следствие всеобщего духовного недуга, всё то кощунственное, святотатственное и богохульное, что пышным светом раскрылось у нас в последние годы. Россия давно начала отпадать от Церкви: что же удивительного, если государство отвергло, "отделило" церковь и, по естественному и Божескому закону, подвергла её гонению?
Давнишнее и всё углублявшееся многообразное отступление народа от пути Божия должно было вызвать кару Божию, может быть, для спасения от гибели того, что могло быть спасено чрез очистительный огонь испытания" (Новосёлов М.А. "Письма к друзьям" М., 1994, с.65-66,68-69).
Составитель жизнеописания митрополита Нестора Камчатского пишет: "Владыка "обижался, когда говорили, что он пострадал невинно. Он считал, что его "посадили за дело"; дело, которому он служил и продолжает служить" (Сергей Фомин "Апостол Камчатки. Митрополит Нестор (Анисимов) М., 2004, с.291).
Священномученик Василий (Зеленцов), епископ Прилукский (22.3/4.4/.1930).
"Летом 1922г. состоялся суд (или, как говорили тогда в Полтаве, "расправа") над священником Троицкой церкви Василием Зеленцовым. Ему выдвинули обвинение в противлении изъятию церковных ценностей. Суд был "показательным", и его исход, разумеется, был предрешен.
В день вынесения приговора отец Василий произнес последнее слово. Осенив себя крестом, невинный мученик сказал приблизительно так: "Много за эти дни говорили против меня, со многим я не согласен и многие обвинения я мог бы опровергнуть. Я приготовил большую речь, по пунктам, но сейчас передумал и скажу немного. Я уже заявлял вам, и еще раз заявляю, что я лоялен к советской власти как таковой, ибо ОНА, как и все, ПОСЛАНА НАМ СВЫШЕ. Но в тех случаях, когда дело касается Веры Христовой, храмов Божиих, там я боролся, борюсь и буду бороться до последнего моего вздоха с представителями этой власти. Позорно, грешно было бы мне, воину Христову, носящему этот Святой Крест на груди, защищать лично себя в то время, как враги ополчились и объявили войну Самому Христу. Я понимаю, что вы мне бросаете идейный вызов, и я его принимаю. И, какое бы наказание вы ни вынесли мне, я должен его перенесть твердо, без страха, даже смерть готов принять, ибо нет награды выше, как награда на небесах" (Сайт "Русская линия" 12.04.2008).
Священномученик Серафим (Самойлович), архиепископ Угличский (22.10/4.11/.1937/.
В статье "Козьмодемьянский период жизни священномученика Серафима (Самойловича), архиепископа Угличского" сказано: "В январе 1932 года, после освобождения, Владыка Серафим приехал в город Козьмодемьянск. Он поселился на Пугачевой горе, в маленьком домике N 34. "Я мечтал здесь найти отдых от церковных разделений", - сказал он через год на допросе, когда был снова арестован. Но и здесь Владыка нашел те же церковные разделения. Вскоре после его приезда об архиепископе Серафиме узнали верующие Козьмодемьянска и горномарийских приходов. К нему обращались за духовным советом, духовной помощью монахини из закрытого к тому времени Козьмодемьянского Свято-Троицкого женского монастыря, священники и прихожане горномарийских приходов. Нередко речь шла об отношении Церкви к советской власти. Примечательны слова, сказанные Владыкой в беседе со священником Григорием Сергеевым из с. Пертнуры: "Наша цель - не легализация при советской власти, а легализация в Царствии Небесном при загробной жизни". Несколько раз к Владыке Серафиму приезжали прихожане, староста и члены церковного совета малосундырской Троицкой церкви, настоятель которой, протоиерей Александр Агеносов открыто не признал Декларацию митрополита Сергия. В Малосундырскую церковь в этот период стекалось очень много верующих из разных районов Марийского края, из Чувашии. В тяжелое время люди искали укрепления в вере, духовной поддержки, утешения в скорбях.
Власти не могли этого долго терпеть. 3 января 1933 года отец Александр Агеносов был арестован. Вместе с ним были арестованы 16 мирян и монахинь, проживавших в Малом Сундыре после закрытия Козьмодемьянского Троицкого монастыря. По этому же делу арестовали и архиепископа Серафима, обвинив его в идейном руководстве малосундырской церковью. При обыске у Владыки были изъяты только Библия и дневник: больше ничего у него не нашли. После недельного содержания в сыром подвале арестантского дома в Козьмодемьянске архиепископа Серафима отправили этапом вместе со всеми арестованными малосундырцами в г. Йошкар-Олу.
Здесь он пять месяцев томился в тюрьме в ожидании суда. Владыка мог бы легко доказать свою непричастность к этому делу. Ведь он никогда не бывал в Малом Сундыре, и не был знаком с настоятелем Малосундырской церкви. Владыка был очень болен, устал от тюрем и лагерей. Если бы он скрыл свое отношение к советской власти, свои разногласия с митрополитом Сергием, его бы, возможно, и отпустили. Но он не захотел идти на компромисс, выбирая путь исповедничества. И на допросе, и в собственноручно написанных дополнительных показаниях архиепископ Серафим сказал и написал все, что думал о богоборческой власти, чем усугубил свое положение. Читая эти показания, преклоняешься перед мужеством архипастыря! Вот некоторые отрывки: "Я считаю, что нам, христианам, с советской властью, не признающей Бога и ведущей антирелигиозную работу, не по пути". Далее он пишет: "Советскую власть я расцениваю как факт свершившийся, но как власть временную. Я не предсказываю никакого будущего, т.к. это только одному Богу известно... я как христианин не могу одобрить политику советской власти в деле раскулачивания и выселения кулачества из мест постоянного проживания. Я рассматриваю это как факт морального угнетения и притеснения человека, чего можно было бы избежать, не вносить вражду между группами людей, не вносить зло в человеческую массу". Чрезвычайно интересны показания Владыки относительно его разногласий с митрополитом Сергием. В его житии, со ссылкой на Акты Патриарха Тихона, читаем: "Существует мнение, что в мае 1928 года архиепископ Серафим примирился с митрополитом Сергием". Но в личных показаниях от 17 февраля 1933 года он пишет в самом начале: "Сообщаю, что с занятой мною позиции по отношению к митрополиту Сергию в 1927 году я никогда не отступал, и в этом вопросе колебаний у меня не было, т.к. я не согласен с его политикой признания им советской власти".
Решением Особого Совещания при Коллегии ГПУ Горьковского края от 8 июня 1933 года архиепископ Серафим Угличский был выслан в Северный край сроком на три года. Но через год мера наказания по неизвесной причине ужесточилась. Владыка был приговорен к пяти годам заключения и сослан в кемеровские лагеря. 9 ноября 1937 года архиепископ Серафим (Самойлович) был расстрелян. "Закончилась подвигом необыкновенно чистая, светлая и нравственно цельная жизнь, от юности до последнего вздоха отданная Богу и людям", - говорится в житии.
Архиепископ Серафим (Самойлович) был канонизирован Синодальной Комиссией по канонизации святых как священномученик. Память его установлена 4 ноября - в день празднования Казанской иконе Божией Матери" (Сайт Йошкар-Олинской Епархии РПЦ
Священномученик Андроник, (Никольский), архиепископ Пермский: "Вечером председатель Пермской ЧК Малков, зная интерес своего приятеля Сивкова к архиепископу Андронику, пригласил его присутствовать при допросе.
Архиепископ Андроник молча занял одно из кресел у письменного стола. Он долго не отвечал ни на один вопрос, а потом, будто решившись на что-то, снял панагию, завернул ее в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол и, обращаясь к ним, сказал примерно так:
- Мы враги открытые, примирения между нами не может быть. Если бы не был я архипёастырем и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грех на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем.
Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил ее на груди и, весь погрузившись в молитву, не проронил более ни слова" (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 2, Тверь, 1996, с.110).

ИНЫЕ ГРАНИ НЕОТМИРНОСТИ

В вологодской газете "Премьер" (12-19.7.2000) рассказывается об одном из фильмов петербургского кинодокументалиста Леонида Беляева: "Этот фильм стал первой ласточкой успеха - на Всероссийском фестивале в Ленинграде лента Беляева завоевала первое место. А потом было еще немало замечательных кинокартин. Например... "Грустное счастье"
Это трагическая история двух людей, которые пронесли взаимную любовь через все испытания, но так и не познали счастья. В начале 80-х годов прошлого /ХIХ - составитель/ столетия в Устюжне жил мальчик Ваня Петровых, который души не чаял в местной девочке Маше Коронатовой. Их везде видели вместе, разве что купались ребята порознь. Через несколько лет Иван закончил местное духовное училище и уехал поступать в новгородскую семинарию. Перед отъездом юноша с девушкой почему-то поссорились. Иван тогда бросил в сердцах: "Когда я буду митрополитом, ты поцелуешь мне ручку!" "Никогда!" - отрезала Мария...
Шесть лет спустя Иван Петровых был торжественно посвящен в Александро-Невской лавре в епископы. И первое место, куда он заглянул, была родная Устюжна. В день приезда молодого епископа у храма скопилась масса людей. Кто пришел проповедь послушать, но большинство горожан, зная подоплеку отношений Ивана и Марии, хотело посмотреть, поцелует девушка руку священнику или нет. Но Маша сдержала слово и даже не подошла к любимому...
А в начале 30-х годов Ивана "за антиреволюционную деятельность" отправили в ссылку в Среднюю Азию, в город Чимкент. Вслед за ним поехала и Мария, которая к тому времени приняла монашеский постриг. Ни он, ни она так и не обзавелись семьями. Но даже в самые страшные дни она была рядом с Иваном. В 1937 году их обоих расстреляли.
Грустную историю любви известного митрополита Иосифа Петроградского, урожденного Ивана Петровых, вы нигде не найдете. Все, о чем рассказано в фильме, - это воспоминания очевидцев, современников героев.
Иосиф Петроградский действительно был непримиримым митрополитом, считавшим советский режим царством антихриста. Это он не шел ни на какие уступки Советской власти в отличие от других служителей православной церкви. Это он в годы Советской власти возглавил движение проповедников, получившее название "иосифлянство". Это он был готов за свои убеждения принять любые страдания".

"Много написано в ХХ веке об ужасах и страданиях лагерей. архимандрит Павел (Груздев) незадолго до смерти, в 90-х годах нашего (уже минувшего столетья) признался:
"Родные мои, был у меня в жизни самый счастливый день. Вот послушайте.
Пригнали как-то к нам в лагеря девчонок. Все они молодые-молодые, наверное, и двадцати им не было. Их "бендеровками" называли. Не знаю, что такое "бендеровки"? Знаю только, были они с Украины, хохлушки. Среди них одна красавица - коса у ней до пят, и лет ей от силы шестнадцать. И вот она-то так ревит, так плачет... "Как же горько ей, - думаю, - девочке этой, что так убивается она, так плачет".
Подошел ближе, спрашиваю... А собралось тут заключенных человек двести, и наших лагерных, и тех, что вместе с этапом. "А отчего девушка-то так ревит?"
Кто-то мне отвечает, из них же, вновь прибывших:
"Трое суток ехали, нам хлеба дорогой не давали, какой-то у них перерасход был. Вот приехали, нам за всё сразу и уплатили, хлеб выдали. А она поберегла, не ела - день, что ли, какой постный был у нее. А паек-то этот, который за три дня - и украли, выхватили как-то у нее. Вот трое суток она и не ела, теперь поделились бы с нею, но и у нас хлеба нету, уже всё съели".
А у меня в бараке была заначка - не заначка, а паек на сегодняшний день - буханка хлеба! Бегом я в барак... Я получал восемьсот граммов хлеба как рабочий. Какой хлеб, сами понимаете, но всё же хлеб. Беру и бегом назад.
Несу этот хлеб девочке и даю, а она мне: "Hi, не треба! Я честi своеi за хлiб не продаю!" И хлеб-то не взяла, батюшки! Милые мои, родные! Да Господи! Не знаю, какая честь такая, что человек за нее умереть готов? До того и не знал, а в тот день узнал, что это девичьей честью называется!
Сунул я этот кусок ей под мышку и бегом за зону, в лес! В кусты забрался, встал на коленки... и такие были слезы у меня радостные, нет, не горькие. А думаю, Господь и скажет:
- Голоден был, а ты, Павлуха, накормил Меня.
- Когда, Господи?
- Да вот тую девку-то бендеровку. То ты Меня на кормил!
Вот это был и есть самый счастливый день в моей жизни, а прожил я уж немало.
(Книга "Последний старец" Ярославль, 2007, с.255-256).

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Священномученик митрополит Серафим (Чичагов, 28.11/11.12/.1937).
"Незадолго до ареста митрополит Серафим говорил: "Православная Церковь сейчас переживает время испытаний. Кто останется сейчас верен святой апостольской Церкви - тот спасён будет. Многие сейчас из-за преследований отходят от Церкви, другие даже предают её. Но из истории хорошо известно, что и раньше были гонения, но все они окончились торжеством христианства. Так будет и с этим гонением. Оно окончится, и православие снова восторжествует. Сейчас многие страдают за веру, но это - золото очищается в духовном горниле испытаний. После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним" Книга 1, Тверь, 1992, с.448-450).
Протопресвитер Александр Киселёв пишет: "Один из священномучеников наших дней - ссыльный в Советской России священник - написал стихотворение, посвящённое ссыльным священникам:

Цынготные, изъеденные вшами,
Сухарь изглоданный в руке...
Встаёте Вы суровыми рядами
И в русских Святцах и в моей тоске.
В бараках душных, на дорогах в Коми,
На пристанях, под снегом, под дождём -
Как люди, плакали о детях вы, о доме,
И падали, как люди, под крестом.
Вас хоронили запросто, без гроба,
В дырявых рясах - так как шли...
Вас хоронили наши страх и злоба,
Да льдистый ветер северной земли.
Без имени, без чуда, в смертной дрожи,
Оставлены в последний час...
Но ваша смерть палит как пламень Божий
И осуждает нас!"
(Протопресвитер Александр Киселёв "Пути России" Jordаnyille, N.Y., 1990, с.93).

Составитель:
Священник Николай Лызлов

Док. 659557
Перв. публик.: 10.03.13
Последн. ред.: 15.03.13
Число обращений: 0