Нефтедобывающая отрасль России: проблемы и перспективыНазад
Нефтедобывающая отрасль России: проблемы и перспективы
Важность нефтедобывающей отрасли для экономики России трудно переоценить. Этот сектор экономики вместе с добычей газа даёт более половины доходов бюджета, 44% валютных поступлений. На него приходится, например, по данным Всемирного банка, более 20% ВВП страны.
Но не газ, а именно нефть - наиболее ценный российский товар. Потому что приносит больше всего валюты. В прошлом году за рубеж отправили 211,5 из 511 млн. тонн добытого в России чёрного золота. То есть - 41%. У газа соотношение другое: выкачали 655 млрд. куб., из них экспортировали 112,7 млрд. кубов. Доля - 17%. Специалисты подтверждают: российский бюджет держится именно на нефти! Достаточно заглянуть в данные Госказначейства и разделить нефтяные и газовые доходы государства, и мы увидим, что налоги на нефть приносят в казну примерно в 3-4 раза больше денег, чем поступления от газа.
В общей сложности в пяти крупнейших нефтяных компаниях трудятся 540 тыс. человек. Это около 1% экономически активного населения страны. Самый крупный работодатель в отрасли - Роснефть, трудоустроившая 170 тыс. человек. Следом идёт ЛУКОЙЛ со 150 тыс. сотрудников, за ним - стотысячный Сургутнефтегаз. В Газпромнефти и ТНК-ВР по 60 тыс. рабочих мест.
В нефтяной отрасли и самая высокая заработная плата. По официальным данным, которыми время от времени радует Росстат, в целом оклады сырьевиков в 2,5 раза больше средних по РФ. Они впятеро выше, чем в сельском хозяйстве! Но реальные, а не среднестатистические, нефтяные зарплаты просто поражают. Полтора года назад достоянием общественности стал внутренний отчёт Газпромнефти. Там чёрным по белому сказано: средняя месячная зарплата сотрудников корпорации превысила 534 тыс. рублей. В компании "Транснефть" 28 иностранным специалистам, приглашённым для строительства нефтепровода Тенгиз - Новороссийск, в среднем выплачивается по 472 тыс. долларов в год. Каждому! Если пересчитать на рубли, то месячный оклад выходит около 1,2 миллиона. В той же компании "Транснефть", например, даже в условиях кризиса 2009 года зарплаты сотрудников головного офиса выросли на 80%. Корпорация потратила на персонал в общей сложности 2 млрд. рублей. Вышла скромная сумма - 260 тысяч рублей на человека в месяц.
Одним словом, нефтяники, пополняя федеральный бюджет, и сами пока явно не бедствуют. Но как долго это благополучие может продлиться? Похоже, конец "золотого века" отрасли не за горами. Прирост добычи нефти в 2012 году составил всего лишь около 1,3%, то есть отрасль фактически топчется на месте. Специалисты утверждают, что если в российской нефтяной промышленности не произойдет кардинальных изменений, то к 2030-2035 году страна не сможет обеспечить даже внутренние потребности в нефти. И хотя В.В.Путин заявил, что запасов хватит на 100 лет, но простые расчеты показывают, что активных запасов, то есть запасов, которые можно отбирать стандартным методом добычи, хватит на 6-8 лет. Трудноизвлекаемых, которые сегодня стоят на балансе и требуют применения капиталоемких технологий, хватит на 15-20 лет. Ресурсы шельфа огромны, но они недостаточно изучены, и не исключено, что там запасов может оказаться меньше, чем заявляется. Сегодня общемировая тенденция заключается в том, что новые месторождения намного скуднее тех, которые открывались 30-40 лет назад. За последние 40 лет средние запасы открываемых в России месторождений снизились в 30 раз - до 900 тыс. тонн. В мире переломить эту тенденцию помогло открытие нескольких уникальных месторождений на глубоководном шельфе Бразилии и Мексиканского залива. Такой же всплеск возможен и в России по мере изучения арктических морей. Там сосредоточено по неподтверждённым оценкам около 100 млрд. тонн углеводородного сырья, из которых около 25% приходится на нефть. Хорошие перспективы связаны с Каспийским морем. Только за счет освоения каспийских месторождений Филановского и Корчагина добыча нефти может вырасти на 15 млн. тонн в год. Реализация проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2" позволит увеличить ее еще примерно на 20 млн. тонн. Наконец, освоение Приразломного в Печорском море принесет еще около 7 млн. тонн. Так что шельф в принципе может внести существенные коррективы в нынешнюю ситуацию с запасами. Ее могло бы изменить и более пристальное изучение сухопутной части России, ведь она исследована менее чем наполовину. Однако для этого надо в корне менять ситуацию в геологоразведке. Иначе ничего не получится.
Сегодня с определением запасов вообще творится какое-то безобразие. Минприроды и Роснедра отчитываются перед правительством, показывая, что они за год открыли столько-то месторождений и на столько-то прирастили запасы. Эти запасы ставят на баланс, как бы выполняя поставленную задачу, а через какое-то время списывают, как неподтвержденные. В советские годы за подобную "арифметику" летели головы, с работы снимали главного геолога. А сейчас нет - все в порядке вещей.
Несмотря на кажущуюся стабильность, современное состояние ТЭКа России не позволяет с оптимизмом смотреть в будущее. Снижение темпов воспроизводства углеводородов налицо, и оно уже начало сказываться на динамике добычи и обеспечении показателей, заложенных в Энергетическую стратегию до 2030 года. За последние 15 лет дефицит прироста запасов нефти в России по отношению к добыче достиг более 1,2 млрд. тонн, а объем текущих извлекаемых запасов на одно месторождение сократился почти вдвое - с 11 млн. тонн в 1992 году до примерно 6 млн. тонн в 2010 году.
И главная причина сложившейся ситуации - политика государства, которое устранилось от участия в обеспечении рационального недропользования. На государственном уровне решаются лишь вопросы налоговой нагрузки на отрасль, а не создания нормальных условий для ее развития. Прежде всего, крайне недостаточно уделяется внимания геологоразведке. Геологоразведка выполняется за счет бюджета только на 5%, остальное - за счет недропользователей. Поэтому, начиная с 1990-х годов, годовая добыча в России не компенсируется приростом запасов, а средняя их восполняемость не превышает 85%. Объем разведочного бурения за эти годы сократился в шесть раз. Чтобы поддерживать достигнутый уровень добычи, требуется ежегодное хотя бы двукратное приращение запасов. Сегодня же коэффициент прироста составляет всего 1,03, то есть является простым воспроизведением. Попытки увеличить этот коэффициент за счет переоценки запасов является лишь манипулированием цифрами, не имеющим ничего общего с их реальным приращением.
Но беда не только в отсутствии должного внимания к финансированию геологоразведочных работ. Есть и другие сдерживающие факторы. Например, отсутствие ряда основополагающих документов, таких как правила разработки месторождений, госстандарты, требования к рациональной разработке и многие другие. Ослаблена требовательность Государственной комиссии по запасам (ГКЗ). Вообще сама эта структура не отвечает задачам дня: комиссия по запасам должна быть независимой и не может входить в состав Минприроды. У нас же она подчиняется министерству, как и другая комиссия - по разработке. Раньше она называлась центральной, теперь преобразована в согласительную, что само по себе является какой-то несуразицей. Этот орган рассматривает и принимает технологические схемы разработки месторождений, подвергает проекты экспертизе. При этом платит за экспертизу недропользователь. О какой объективности в таких обстоятельствах может идти речь? В результаты экспертизы в итоговом документе записывается то, что выгодно заказчику. А ему выгодно извлечь сиюминутную прибыль и уйти, не думая о состоянии, в котором остаются недра.
Поэтому проблема с состоянием недр только усугубляется. Недра по Конституции РФ принадлежат государству, но сегодня его контроль над рациональным их использованием практически сведен к нулю. Например, на каждом месторождении устанавливается величина коэффициента извлечения нефти (КИН). Если КИН, скажем, равен 0,4, то это значит, что 40% нефти можно забрать, а 60% останется. Чтобы извлечь остальное, нужны новые капиталоемкие технологии. Работать в этом направлении компании не очень хотят, потому что это чревато дополнительными затратами. В итоге в последние годы в России резко падает коэффициент нефтеизвлечения. Пытаются объяснять это усложнением горно-геологических условий. Но в США тоже усложняются горно-геологические условия, однако там КИН растет, а в России падает. Почему? Потому что на вооружение компаниями взята хищническая разработка месторождений. При этом надо понимать, что выработанность месторождений, обеспечивающих нефтедобычу в стране, крайне высока. В европейской части России она достигает порядка 70%, похожая картина в Западной Сибири, где более 150 самых важных нефтяных месторождений находится в стадии падающей добычи. Среди них такие гиганты, как Самотлор, Мамонтовское, Федоровское и многие другие. В государственном фонде нераспределенных крупных месторождений больше нет. Текущие запасы нефти распределены на 93%. Оставшиеся 7% представлено мелкими месторождениями, находящимися на грани рентабельности. Поэтому проблема повышения значения КИН с каждым годом только возрастает. В настоящее время ГКЗ пишет, что КИН должен быть не менее 0,4. Но это ни на чем не базируется. В итоге все равно КИН, как правило, не превышает 0,3-0,34. Значит, 66% нефти остается. И никого это особо не тревожит. Не бьют тревогу и профильные ведомства - Минприроды Минэнерго. В том числе, наверное, и потому, что там сегодня вообще нет практически нефтепромысловых геологов и специалистов по разработке месторождений, зато можно встретить в избытке юристов, финансистов и других специалистов различных отраслей.
Как видим, ситуация в нефтедобывающей отрасли не простая, если не сказать большего. Ее консервация может в ближайшем будущем поставить страну перед разбитым корытом надежд на вывод экономики из кризисного состояния, поставить ее граждан перед непреодолимыми испытаниями. Правительству необходимо очнуться от иллюзии вечности золотого дождя нефтедолларов и серьезно заняться реформированием важнейшей отрасли, наведением порядка в ее структуре, обновлением законодательной базы, серьезно пересмотреть отношение к проблемам геологоразведки и т.д. Самым радикальным и верным средством изменения сложившейся ситуации могла бы стать национализация не только нефтедобывающей отрасли, но и всего сырьевого комплекса страны, о чем давно и авторитетно говорят коммунисты. Пока что предложение коммунистов не находит поддержки со стороны власти, но, скорее всего, разумной альтернативы ему нет.
