|
|
Судьи должны служить закону и справедливости, а не власти
Назад
|
Судьи должны служить закону и справедливости, а не власти
|
Но, как показывает тот же приговор Квачкову, в России это далеко не так
Мосгорсуд расправился над Квачковым. Замоскворецкий суд Москвы, пусть со значительно менее жестким результатом, осуществил расправу над Константином Крыловым. Головинский суд Москвы судебной поддержкой прикрыл административную расправу над РГТЭУ Сергея Бабурина...
Список этот можно продолжать. "Судебная расправа" становится обыденным явлением жизни нашей страны. Вместе с тем, Навальный ходит на свободе. Сердюков - на свободе. Белых, Немцов, Гозман - обходятся статусом свидетелей. Марию Гайдар тоже вызывают как свидетельницу, и никто не вспоминает, в силу каких обстоятельств криминального характера она несколько лет назад покинула Кировскую область и оставила работу при Белых, по сути, сбежав за границу. Зато теперь ее делают советником московского правительства. Особям из Pussy Riot абсолютно необоснованно предельно смягчили наказание.
Квачкова судили за мифический мятеж, а подлинных организаторов реальной попытки мятежа, имевшей место 6 мая прошлого года, даже не привлекли к ответственности (за них в заключение попали почти случайные люди), зато наградили местами в правительстве.
Слишком многие судебные решения в России оказываются проявлением процесса разрыва судебной власти России с нормами реальной жизни, "обычного права" России и гражданского общества.
Плохо, когда граждане не доверяет полиции. Хуже, когда они не верят, что суд защитит их от ее самоуправства. По данным Левада-центра, 81% россиян считает серьезной проблемой для России беззаконие и произвол правоохранительных органов. 60% полагают, что и они сами и их близкие могут пострадать от этого произвола. При этом на вопрос "Если вы станете жертвой произвола полиции, защитят ли вас суд, прокуратура?" утвердительно отвечают лишь 29%, а 54% в такую защиту по определению не верят. Более того, лишь 25% наших сограждан верят в то, что в России можно законными способами восстановить свои права, нарушенные судом, а больше половины - 56% - в это не верят.
Сегодня, с точки зрения граждан страны, суд - это главный правонарушитель, занятый, в первую очередь, ущемлением интересов граждан, покрытием и оправданием произвола государства по отношению к гражданам. Причем, как ни странно, но по данным ВЦИОМ, чем крупнее населенный пункт, тем меньше вера граждан в эффективность обращения в суд: самая большая она в селах - 42 %, самая малая в Москве и Ленинграде - 29 %.
Неудивительно, что в судей уже стреляют. Удивительно, что еще не очень часто.
При прочих равных, совершивший преступление знает, что он нарушил закон. Его действие описывается формулой: "Рискнул - и либо выиграл и получил выигрыш, либо проиграл и получил то, что за это полагается". При прочих равных, у него естественные претензии к следователю, который нашел улики, которые мог не найти, к свидетелю, который дал те показания, которых мог не дать, а к судье у него претензий нет. При нормальных обстоятельствах судья лишь констатирует и оформляет то, что знает сам преступник, и воздает ему то, чем тот сознательно рисковал.
Претензии к судье появляются там, где решение суда неочевидно. Где оно само либо явно расходится с законом, либо произвольно его трактует. И тогда с неизбежностью возникает вопрос мести судье, который, принимая решение, вступает в противоречие с представлениями о справедливости, существующими у общества в целом или у его значимой части.
Собственно, суд присяжных на то и существует, чтобы не заниматься юридической экспертизой выступлений и доводов адвоката и прокурора, а оценивать, виноват или не виноват обвиняемый в том, что ему инкриминируют, с обычной, человеческой точки зрения. Есть вина или нет вины - вот что решают присяжные. И решают именно с сточки зрения принятых в обществе представлений о справедливости.
Отстраняя присяжных от наиболее значимых дел, власть делает это потому, что отдает себе отчет в расхождении своих желаний, закрепленных в юридической форме, с представлениями общества о добре и зле.
Все упирается в одну проблему - проблему разрыва власти и общества. Разрыва их интересов. Разрыва их представлений. И потому, что ценности и мнения общества расходятся с волей и интересами власти, власть обессмысливает существование судов присяжных. Потому что общественной оценке, с точки зрения справедливости, в первую очередь должны подлежать не столько уголовные (и тем более бытовые) дела, которые могла бы рассудить и сама власть, поскольку может выступать здесь как непредвзятый арбитр. Ей подлежат именно дела с политической подоплекой - а именно дела о терроризме, экстремизме и им подобные. Потому что эти дела касаются отношений граждан и власти, общества и закона. В этих делах, по сути, есть противостояние отдельных граждан и системы власти. И власть вряд ли может судить, кто в них прав, а кто виноват, потому что она оказывается участником процесса, заинтересованной стороной.
С точки зрения власти и закона, самые непрощаемые преступления - это преступления против власти. Вот только с точки зрения морали и истории, граждане имеют не только право, но и обязанность на вооруженное сопротивление власти и восстание против нее, если она осуществляет в отношении них то или иное угнетение, ту или иную несправедливость.
Поэтому рассудить, кто прав в конфликте власти и государства, могут только непредвзятые представители общества. Почему собственно, в свое время суд присяжных и оправдал Веру Засулич: формально, она совершила преступление, стреляя в представителя власти. Но ознакомившись с тем, что творил Трепов, присяжные увидели в нем не человека, а изверга, и сочли покушение на него оправданным и допустимым. Схожая ситуация имела место в 1920 годы во Франции. Суд присяжных, рассматривавший дело об убийстве бывшего украинского диктатора Петлюры, ознакомившись с показаниями свидетелей и пострадавших о зверствах его сторонников, полностью оправдал Самуила Шварцбурда.
И этот принцип, выраженный в системе судов присяжных, как и принцип прецедентного права, позволяющий судье принимать решения, не вытекающие напрямую из существующего законодательства, родились в свое время в Англии, как ответ на проблемы, с которым столкнулось английское правосудие средневековья. На практике оно осуществлялось тогда через выездные сессии королевских судей, разъезжавших по стране и выносивших на местах приговоры по накопившимся делам.
В Англии тогда, с одной стороны, существовали остатки римского права, система канонического церковного права, но отсутствовала сильная королевская власть и разветвленный государственный аппарат. Судья выносил приговоры среди разбросанных селений и городков, населенных подчас представителями разных племен и общин. Он, конечно, мог выносить решения, придерживаясь строго соответствия имевшихся правовых норм. Но после вынесения таких приговоров еще нужно было вернуться в Лондон или крупный город - вернуться, путешествуя по тропам густого леса. И вставала дилемма: либо нужно выносить приговоры с учетом обычного права и данного племени, моральных норм и обычаев данной общины, либо рисковать получить на обратном пути стрелу английского йомена. Судить в итоге приходилось так, чтобы местные представления о справедливости были максимально учтены, чтобы приговор оказывался убедителен не только для тех, кто требовал наказания, но и тех, кто ему подвергался.
Право и мораль в реальности современного мира, конечно, не совпадают. Если бы они не отличались, они не были бы двумя раздельными явлениями. Но если они начинают противоречить друг другу, то право, как минимум, начинает терять свои моральные основания. И заканчивается это в результате не только убийством представителей лишившейся морального авторитета судейской профессии, но и падением права и государства.
Закон должен защищать человека. Судья должен выражать и осуществлять этот закон. В судью, пользующегося авторитетом и признанного справедливым, не будет стрелять даже преступник. Если судью убивают, значит, у него такого авторитета нет, а решения его в обществе рассматриваются как несправедливые. Среди прочего, чтобы этого не случалось, а судьи не испытывали искушения служить власти, а не закону и справедливости, они должны быть независимы от власти. Одна мера обеспечения их независимости - отказ от назначения президентом и переход к избранию гражданами. Возможно, Россия к этому еще не готова.
Главная проблема неуважения к судебной системе страны - это проблема обеспечения соответствия судебного решения представлениям общества о справедливости и законности. В первую очередь там, где решаются вопросы с политическим содержанием, вопросы претензий граждан к власти и их права на силовое противостояние с властью.
Там же, где такого соответствия нет, там не будет и признания гражданами легальности власти, разорвавшей с мнениями и требованиями общества. И вопрос о том, чтобы прибегнуть к своему естественному праву на восстание против угнетения, станет для общества только вопросом времени.
Читать полностью: http://www.km.ru/v-rossii/2013/02/12/sudebnaya-sistema-v-rossii/703786-sudi-dolzhny-sluzhit-zakonu-i-spravedlivosti-n
Док. 658924
Опублик.: 12.02.13
Число обращений: 0
Черняховский Сергей Феликсович
|
|
|
|
|
