Культурного человека от дикаря отличает не отрешённость от жизни и погружение в мир эстетического удовольствия, а знание того, что делать нельзя. Обладание и владение "системой табу".
Казалось бы, наличие "табу" - элемент мира примитивных цивилизаций. Это отчасти верно. В том смысле, что именно с осознания существования запретов начинается цивилизованность.
То есть цивилизованный и культурный человек - это не человек, который утверждает своё право жить без ограничений, а человек, который знает, что есть вещи, которые делать нельзя и не принято: то есть, принимает над собой власть тех или иных запретов.
Отсюда культурная политика, тем более культурная политика государства - это не некая сфера обслуживания мира тех, кто объявляет себя творцами искусства. Хотя поддержка тех, кто действительно создаёт культуру и искусство, естественная задача государства. В сути своей - это содействие распространению культуры и просвещение, создание для каждого человека возможности доступа к миру культуры и погружения в неё, то есть - знания и погружения в систему запретов.
С точки зрения системной политической теории, культура это не некая "организация досуга и развлечений", культура - это производство того, что называется латентными образцами, то есть сохранение и утверждение норм и обычаев своей страны вместе со знакомством с нормами и обычаями других стран. И государственная политика в этой сфере - это организация такого производства. Но организация не в смысле менеджерства, а в смысле поощрения производства тех образцов поведения и ценностных норм, которые решают задачи, стоящие перед страной, усиливают страну и воспроизводят её ценности и начала самоидентификации.
Это не значит, что государство лишь охраняет обычаи: если оно начинает ограничиваться этим, утверждаемая и распространяемая культура может оказаться неспособна выдерживать ценностную конкуренцию с иными, внешними культурами, окажется неспособна обеспечивать адаптацию в меняющийся мир. Но проблема состоит в том, что обеспечивать эту адаптацию она должна в рамках целей своего развития, с сохранением своей значимости, памяти и идентификации.
В этом отношении задача государственной политики в области культуры - это просвещение, доведение "до масс" того, что формирует человека, знакомого с достижениями культуры мировой, но в первую очередь признающего значимость культуры своей. И мировую культуру умеющего рассмотреть с точки зрения преимуществ своей. Точка зрения, согласно которой задача государственной политики в этой сфере - не вмешиваться и не мешать возникать и развиваться тому, что возникает само по себе - неверна просто потому, что "само по себе" вообще ничего не возникает и не развивается. Всё это происходит под влиянием тех или иных распространяемых образцов.
Эти образцы могут, с одной стороны, отражать некую практику "облегчения запретов", к которой всегда существует определённое тяготение. Просто потому, что делать то, что делать легче, проще и удобнее. Но распространение практики такого "облегчения", расширение зоны разрешённого как раз и разрушает то, в чём состоит и значимость, и сила сложившейся национальной культуры. Не мыть руки перед едой - всегда легче, чем их мыть. Не чистить зубы - легче, чем их чистить. Биться в истерике - легче, чем держать себя в руках. А плеснуть на полотно краску, предложив зрителям любоваться узорами, - много легче, чем учиться классической живописи.
С другой стороны, если рассмотреть культуру и искусство с точки зрения доставляемого наслаждения, то более просты и соответствуют более "примитивному уровню". Стриптиз проще для восприятия, чем классический балет, бульварный роман - нежели роман Бальзака или Достоевского. А Пелевин воспринимается легче, чем "Евгений Онегин".
И третий аспект: в условиях того, что принято называть "Открытым обществом", и свободы распространения информации уже иные субъекты и иные государства могут осуществлять распространение в твоей стране тех "латентных образцов", которые выгодны им. Либо чтобы привить твоей стране свою систему ценностей, либо чтобы ослабить систему твоих мотиваций, твоей готовности защищать свою страну и ценить свою культуру.
То есть сфера культуры страны - это не сфера развлечений и углубления комфорта. И министерство культуры любой страны, особенно в нынешних условиях в России, это ведомство защиты духовного и интеллектуального национального суверенитета. То есть, ведомство политическое. Ведомство, которое ведёт борьбу за страну и за её суверенитет. Возможно, на наиболее сложном участке.
И одновременно - ведомство производственное. Потому что оно, обеспечивая производство латентных образцов поведения и жизни, производит и воспроизводит страну. И его задача - не "не мешать художникам". Его задача - содействовать производству и принятию тех образцов и тех запретов в области интеллектуальной жизни, которые усиливают страну и её граждан, и препятствовать создавать те, которые могут её ослабить.
В условиях России, ценностная жизнь и смысловые основы которой поверглись жёсткой агрессии в конце 1980-х годов, это - Министерство восстановления страны и сохранения и её памяти, и её исторической самоидентификации. Только ему работать сложнее, чем спецслужбам. Потому что те, кто разрушают страну в ценностном плане и осуществляют интеллектуальную и смысловую агрессию против нее, формально в большинстве случаев юридически ничего не нарушают. И формально, с правовой точки зрения, неподсудны. Хотя, может быть, стоит задуматься и о том, правильно ли такое положение дела?
http://file-rf.ru/context/2322
