Александр Михайлов: `Страна под домашним арестомНазад
Александр Михайлов: `Страна под домашним арестом
Нарушение коммуникативных связей может взорвать мозги кому угодно. Сегодня человек не в состоянии свести в единую картину то, что он видит, то, что он слышит, то, что он знает, и то, во что верит. 12 декабря выступавший с посланием президент России жестко и убежденно обозначил коррупцию, как одну из самых опасных угроз нашего времени в нашей стране. И зал ему рукоплескал. Кто-то искренне, кто-то, зная за собой грешки, фарисейски. А в это время в суде рассматривалось ходатайство самой одиозной персоны в деле "Министерства обороны" Васильевой. Подозреваемая в хищении многомиллионных сумм в результате "специфических имущественных отношений" и помещенная под домашний арест в 13-ти комнатной квартире, требовала то, что выходит за рамки здравого смысла. (Это в ее-то процессуальном положении!) Сам факт избрания подобной меры пресечения был сродни удару сердюковской портянкой по физиономии всему обществу. Нас учат и призывают с пониманием относиться к решению суда, но есть решения, которые нормальный человек ни понять, ни принять не может. Это не Васильева под домашним арестом: это мы все под домашним арестом! В камеру могут отправить мать-одиночку, совершившую незначительное преступление, больного человека, которому требуется систематическая медицинская помощь, могут отправить даже невиновного, если этого требует политическая ситуация. То, что мы знаем, а это - лишь верхняя часть айсберга о злоупотреблениях в структурах министерства обороны, шокировало общество. И тот, кто не знал реальной картины, понимал, как все запущено. А тот, кто знал, на протяжении всего правления Сердюкова, бил в колокола.
Сегодня нарыв вскрыли, и даже предварительный диагноз показывает, как запущена болезнь в этом ведомстве. И тем не менее, основной фигурант госпожа Васильева не просто на свободе, она еще диктует условия - дать ей горничную, дать возможность общения с друзьями, свободно передвигаться...
Если верить СМИ, то еще и совместно проживать с Сердюковым в особняке на Воробьевых горах. Как следует из распространенной информации, часть ее требований удовлетворена. Ей разрешили общаться с людьми, которые не являются фигурантами уголовного дела, перезваниваться по телефону, пользоваться интернетом. Сегодня даже Сердюков неся прямую ответственность за все, что происходило на Знаменке, фигурантом уголовного дела не является. И ни для кого ни секрет, что даже в нынешнем, опальном, положении, он остается влиятельной персоной, а, следовательно, может оказывать реальное давление не только на свидетелей, но и на правоохранительные органы. И сколько таких знакомых у Васильевой, общение с которыми разрешено, можно только догадываться. И никакого отношения являются они фигурантами, или нет, к решению суда не имеют.
Для пояснения столь гуманного отношения к подозреваемой в СМИ была распространена информация судебного департамента Верховного суда о том, что в 2012 году в десять раз возросло число домашних арестов для подозреваемых и обвиняемых. Что касается остальных, общество интересует мало. Но решение в отношении Васильевой реально выглядит определенным вызовом и морали, и закону, и нравственности.
В России люди добросердечны. Они могут сопереживать даже закоренелым преступникам, это в традициях нашего народа. Но общество никогда не смириться с преступлениями в сфере обороны и безопасности страны. Депутат Государственной Думы генерал армии Николай Ковалев высказал вполне здравую и логичную мысль - преступления в упомянутых сферах, подрывающие обороноспособность, безопасность страны, хищения из армейского кармана должны рассматриваться, как измена родине независимо от размеров похищенного.
В 70-х годах был арестован и осужден агент ЦРУ Толкачев. В результате своей шпионской деятельности он нанес обороноспособности СССР ущерб в несколько миллионов рублей и получил от американцев шестьсот тысяч рублей. Он был осужден и расстрелян. Аналогично так же поступали с иными лицами, подрывающими обороноспособность страны. А тут - домашний арест, выполнение нелепых условий и требований. Для многих (а я ориентируюсь на обсуждение в сетях) это выглядит издевательством над правом и вызовом общественному мнению. Как уже отмечалось, основными мотивациями выдвинутых требований является необходимость медицинской помощи, выполнение санитарно-гигиенических процедур, персональное обслуживание. Все эти требования, как, впрочем, и общение, с друзьями и знакомыми (с разрешения следователя) реально осуществляются в системе следственных изоляторов. Там кормят, поят, одевают, предоставляют медицинское обслуживания, выгуливают по расписанию и оказывают медицинскую помощь... Так в чем вопрос? Тем более, что в СИЗО комнат поболее, чем тринадцать.
Что касается совместного проживания с гражданином Сердюковым, то и здесь вопросов нет: важна воля самого Сердюкова. Он, как честный человек, вправе попроситься в СИЗО и находиться там рядом с госпожой Васильевой. История знает такие примеры. В частности, народоволец Андрей Желябов, участник покушения на Александра 2, сам попросил, что бы его казнили вместе с Софьей Перовской, и русский суд - самый гуманный суд в мире - удовлетворил его просьбу.
Совершенно очевидно, что решение суда - это решение государственного органа, а не одного судьи - конкретного человека. В понимании общества суд это высшая инстанция в достижении справедливости, понимаемой обществом. И когда общество не понимает решения конкретного судьи, то подрывается доверие ко всей системе правосудия. И, как бы мы ни пытались задушить в себе эмоциональное отношение к проблеме, о правосудии в России мы судим по конкретным приговорам. И сегодня сложно объяснить, почему девчонки из Пуси Райт были закрыты в камере немедленно, хотя для приведения в чувство им было достаточно родительского ремня, а эта фаворитка чиновника не просто на свободе, но еще и диктует требования.
Наверное, это потому что сердюковская реформа армии оказала свое влияние и на юстицию. Кстати, утверждение господина Медведева об эффективности Сердюкова на посту министра обороны вызвало шквал негодования в среде профессионалов. Более того, наши противники уже махнули рукой на Россию, как серьезную боевую единицу. И сам Сердюков, и начальник генерального штаба Николай Макаров впрямую и без двусмысленности публично заявили, что вооружение и техника, находящаяся в арсеналах нашей армии безнадежно устарела, не обеспечивает должную обороноспособность. Может поэтому МО рассматривался вопрос о закупке (это без сервисной базы в период возможной войны!) зарубежной техники. Макаров на весь мир заявил о небоеспособности армии и плохом вооружении, он единомоментно решил для противников две задачи - дал характеристику обороноспособности страны (на фига агенты?) и фактически снес наше вооружение с межднародного рынка. Мы пытаемся продать свое оружие, хвалим его рекламируем... Но выходит первое лицо генштаба и объявляеть .... Оборонка в ауте... Есть летчики, но нет современных самолетов, появляются самолеты - не хватает летчиков.
По сути и Макаров и Сердюков раскрыли секрет который должен тщательно скрываться, что наша армия не способна вести активные боевые действия в условиях глобального конфликта. Профессионалы знают об этом и без них. Потенциальные противники конечно догадываются... Но уж никак не могли подозревать о раскрытии этой тайны самыми высокими воинскими начальниками!
Аусорсинг, введенный в частях и соединениях по сути разрушил автономность существования подразделений в полевых условиях. По утверждению военного корреспондента Комсомольской правды Виктора Баранца сегодня к обслуживанию воинских частей по пресловутому аутсорсингу привлекаются эмигранты - это как?! Иностранец в полку - это головная боль для военной контрразведки... По сути в таких условиях противник в состоянии не только полностью контролировать ситуацию в части, изучать личные и деловые качества солдат и офицеров, проводить визуальную и иную разведку но и при желании осуществить любые диверсионные акты, вывести из строя боевую технику. Созданы условия для агентурного контроля за оборонноспособностью воинских частей, моральным духом, системой вооружения (плюс неконтролируемая мобильная связь дающая возможность сливать информацию в реальном режиме).
Сегодня решается вопрос о военной полиции, которая вместо того, что бы обеспечивать правопорядок (бороться с дедовщиной, воровством и хищениями)в воинских частях будет нести караульную службу, охраняя вооружение и технику. Это что, в условиях войны полиция будет вести боевое охранение?
Реформа по Серюковски это: ограничение мобилизационного ресурса - сокращение людей с военными специальностями в гражданском обществе. Профессионалы будут выбиты в первые часы войны, а резерва специалистов нет. Или это люди преклонного возраста, которые безнадежно отстали от системы вооружения
Мы уж молчим, что даже в кадровых частях спецов мало. Самолеты есть - летунов нет. Летуны есть самолеты не той системы (как у Попандопулы). Ликвидированы даже учебные заведения, где специалистов таких специальностей готовили...
В СССР каждый солдат мог себя обслужить в поле. Развести огонь, приготовить пищу, обслужить себя - постирать, вымыть котелок... Ныне как в детском доме. Все за тебя сделают мамки. Аусорсинг привел к паразитическому существованию солдат. Как человек всю жизнь проходивший в погонах, могу сказать, что утверждение - армия - школа жизни - сегодня не применимо, так как за год службы невозможно не только овладеть воинской специальность должным образом, но и научиться обслуживать самого себя, на чем всегда держался русский дух. Сегодня солдат не только не умеет вымыть котелок, но и постирать свою одежду, а это в тяжелую годину чревато поносом в бою и вшами в казарме...
Не приходится говорить и о том, что здравые идеи модельера Юдашкина (к слову в Армии служившего, в отличие от неслужившего министра) переодеть армию в удобную комфортную форму была сердюковскими "модельерами" доведена до полного абсурда. Как, если не подрывом боеспособности, можно назвать тот факт, что разработанный Юдашкиным обмундирование было изуродовано окружением Сердюкова до такой степени, что произвольно менялся артикул ткани, тщательно разработанные аксессуары переделаны до неузнаваемости, достигнут прямо противоположный результат. Холодно в мороз, душно в жару, неудобно в бою... Парад 9 мая 2011 года это была демонстрация всенародного позора и неуважения к войскам. Сидящий в расстегнутом пиджаке Министр продемонстрировал пренебрежение к боевым знаменам, заслуженным генералам и офицерам, их Орденам и медалям. А шагающие полки больше напоминали серую массу пленных без знаков различия, одинаковых как зерна в кукурузных початках.
Эффективность министра определяется не способностью провести организационно штатные изменения, а созданием в воинских частях атмосферы защиты не только Родины, но и своих командиров и начальников. Хотел бы я увидеть того солдата или офицера, который был бы способен (хотя бы на словах) ценой своей жизни в бою спасти этого министра.
Приход на Знаменку Сергея Шойгу - это кислородная подушка в зловонной атмосфере, созданной Сердюковым в Армии. Вряд ли мы найдем хоть одного военнослужащего (да и штатского), кто бы думал по-другому. Роль личности в истории - явление обратимое, и сегодня приход Сергея Кожугетовича, это луч надежды на возрождение лучших традиций русской армии. Но для полной реализации надежд необходимы жесткие, а, может, жестокие санкции с отношении всех лиц, так или иначе причастных к чудовищным хищениям в системе обороны. И в первую очередь, бывшего министра (его пребывание на свободе это не его достоинство, а недоработка правоохранительных органов!), проявивший халатность, бездействие, не осуществлявший должный контроль, а по сути потворствовавший действиям своих подчиненных. Он и его окружение должны понести заслуженное наказание. Здесь не должно быть двойных стандартов.
А Государственная дума должна поспешить возвратить в УК РФ институт конфискации, чтобы хотя бы этим уголовным делам изъять все наворованное. А на изъятые деньги у жуликов со Знаменки построить пару боевых кораблей и пару эскадрилий современных самолетов.
