Для власти `борьба с коррупцией` - лишь способ спасти порочную системуНазад
Для власти `борьба с коррупцией` - лишь способ спасти порочную систему
Признать, что порочны сами по себе рыночные отношения, она не в состоянии
С темой коррупции и борьбы с ней все обстоит далеко не так очевидно, как может показаться.
Прежде всего отметим, что никто не отдает себе в полной мере отчет в том, что сегодня принято этим словом обозначать. И когда те или иные журналисты и политические деятели обличают кого-либо - а обычно не столько кого-либо, сколько вообще коррупцию "как явление нашей жизни", они не всегда могут внятно объяснить, что именно они имеют ввиду. Понятно, что нечто плохое. Но раз плохое - понятно, что все согласятся с его осуждением. С тем. что плохое нужно осуждать и борьбу с ним поддерживать А отсюда предполагается, что нужно считать "хорошими" тех, кто коррупцию обличает.
Министра обороны сняли в связи с тем, что называют "коррупционным скандалом в "Оборонсервисе". Но страна требовала его отправить в отставку и без всякого "Оборонсервиса". И не за коррупцию, а за ущерб, принесенный армии в рамках официально принятых программ.
Ну, разумеется. плохо, что названная фирма продавала имущество армии по сниженным ценам и в своем кругу. И на этом наживалась. Но армия - не коммерческая фирма. И Министерство Обороны или созданные при нем структуры вообще не должны распродажей оборонной сферы заниматься. Либо это имущество для обороны страны нужно - либо не нужно. Если нужно - его ни по каким ценам продавать нельзя. Если не нужно - это имущество народа. Оно должно не распродаваться по коммерческой цене - а передаваться тем, кому оно функционально нужно.
Если это земельный участок - он должен быть передан под социальное жилье городу, если санаторий (армии не нужны санатории?) - Министерству здравоохранения или Министерству социального обеспечения. Дом Культуры - Министерству культуры или соответствующему департаменту соответствующего органа местной власти.
Базовое этимологическое значение слова "коррупция" - растление. Но растление - это не продажа имущества Минобороны сотрудникам Минобороны по сниженным ценам. Растление - это вообще распродажа военного имущества. Нужно - пользуйтесь. Не нужно - передавайте тем государственным структурам, которым нужно. Остальное - растление. Его продукт и его условие.
Но вред-то от Сердюкова был не в торговле по сниженным ценам для своих. Если на то пошло, то при принятии допустимости продажи "ненужного" - его как раз и нужно было продавать именно своим, и именно по сниженным ценам. Как списанные машины в таксопарках по остаточной цене продавали отработавшим определенный срок таксистам.
А вот в том вреде, который Сердюков причинил армии своими реформами, его никто официально не обвиняет. Если армия недееспособна, то вести речь нужно именно об этом, а не о том, кто сколько украл. Если армия боеспособна - то вопрос, что и за сколько продали - тоже является десятым делом.
Если признать, что коррупция это растление (а у нее этимологически есть еще одно значение - "порча"), то нужно привлекать за коррупцию и тех, кто растлевает, разлагает и приносит вред делу: Кулистикова. Ливанова, Чубайса, Пивоварова. Алексееву, правозащитников и т.д.
Но категория вреда у нас вообще вынесена за рамки обсуждения. Есть, правда, категория материального ущерба. Но сведение вопроса лишь к материальной стороне дела само есть проявление, продукт и причина растления. То есть - само есть коррупция. Вопрос вреда для пользы дела, для страны, для ее культуры не рассматривается в принципе. Рассматривается лишь вопрос нарушения законодательства. И получения личной выгоды.
Любимый вопрос хулигана, в том числе и политического: "А что я нарушил?" И часто получается, что закон - как будто бы никакой и не нарушен, но вреда причинено столько, сколько ни один уголовник не причинит. Хотя есть нормальный и естественный закон: не приноси вреда окружающим и обществу.
Коррупция в современной России чаще всего понимается как "термин, обозначающий обычно использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащее законодательству и моральным установкам".
Теперь берем такую комбинацию: некто использовал должностные полномочия, получил личную пользу, законодательство нарушил, но при этом принес обществу пользу и против моральных установок не погрешил. В современной России даже парадоксом не выглядит. Потому что выбор часто таков: либо нарушить закон, либо нарушить моральную установку. Что будет коррупцией - нарушение закона при соблюдении моральной установки, или нарушение моральной установки, при соблюдении закона? Если закон принимается с учетом моральных установок то такого не будет никогда. Но в современной России законы постоянно принимают только потому, что власть так решила, и в противоречии с моральными установками большинства общества.
Тогда, если есть некий закон, который по мнению всех вменяемых людей несправедлив, и к чиновнику, от которого зависит его соблюдение, приходят и говорят: "Будь человеком. Сделай по-нормальному. Вот - столько, сколько можем дать". И чиновник делает так, как требует моральная установка, нарушает закон и получает личную выгоду. Растление это или не растление? Порча или не порча? Но ведь, скорее, растление и порча - это именно соблюдение аморального закона и приучение к принципу: "Закон глуп и несправедлив - но он Закон".
Но это коллизия самого пропагандируемого понимания термина коррупция. Если же идти глубже, то мы увидим, что из этого понимания, как и было сказано выше, выведена категория вреда и даже ущерба. Хотя главное - именно в них.
Решение Кириенко в августе 1998 года принесло огромный вред и огромный ущерб миллионам людей. В том числе - вред и ущерб и для их здоровья и для их жизни. Но он формально ничего не нарушил. Личной выгоды вроде бы не имел, и поэтому он неподсуден. Судить вообще нужно не за нарушение закона - судить нужно за причинение вреда.
Или вот еще один вариант развития ситуации. Есть некий закон, соблюдение которого очевидно вредно, и к чиновнику, от которого зависит его соблюдение или несоблюдение, точно также, как и в случае, описанном выше, приходят и говорят: "Слушай, ты же понимаешь, что это - бредовый закон. Что если его соблюдать, будет вред, а если его нарушить - будет польза. Понимаем, что ты рискуешь и риск компенсируем. Но сделай так, как для дела нужно", - и он делает. И это - коррупция. Польза за счет использования служебного положения приобретена. Закон нарушен. И данного чиновника на этом нарушении берут, что называется, "с поличным". Борьба с коррупцией - на высоте. Коррупционера -посадили. Закон - восстановили. Чудесно. Но заодно и вред, заложенный в этом законе - причинили.
Печальный парадокс современной российской действительности состоит в том, что исполнение значительной части законодательства просто вредно - для экономики, для общества, для людей... Так происходит, отчасти потому. что в стране некомпетентная власть, отчасти - потому, что законы разрабатывают юристы - люди, разбирающиеся в юриспруденции, но некомпетентные в вопросах реальной жизни и производства. А отчасти - за счет того, что законы у нас рождают "менеджеры" из министерств, которые умеют управлять (или считают, что умеют управлять) чем угодно, но не разбираются в том, чем управлять берутся.
То есть, как и было сказано - вопрос коррупции не так очевиден, как кажется. Потому что все согласны, что коррупция - это плохо. Но никто до конца не понимает, что это такое. И при разговоре о коррупции все уходят от главного: вопроса вреда. Это дает основание полагать, что вся тема "коррупции" и "коррупционности" - лишь некая риторическая ловушка. Потому что позволяет уходить от главного - оценки пользы или вреда того или иного действия либо деятельности политического деятеля, позволяет уходить от обсуждения вопроса о том, что порочна сама созданная в стране социально-экономическая система, что порочны рыночные отношения. По логике современных "борцов с коррупцией", все было бы хорошо, если бы не было коррупционеров, то есть - неких плохих и нечестных людей.
Борьба с коррупцией - это попытка создать иллюзию, что если бы ее, этой самой коррупции не было, то созданная в стране система была хороша. Это попытка не дать задуматься, что на самом-то деле все наоборот: и растление и порчу - т.е. коррупцию - порождают не отдельные нечестные люди, а растлевающий характер созданной системы рыночных отношений.
