Какой бы безопасной ни казалась ядерная энергетика, катастрофы
остаются возможными, и сравнение Чернобыля и Фукусимы показывает:
с ними лучше справляются в авторитарных и идеологизированных обществах,
чем в демократических рыночных экономиках[1].
В. Иноземцев
В глазах простого бывшего советского человека у Горбачева другой образ,
чем на Западе, - это лидер, который принес разруху, голодные годы,
непонятность, ликвидацию одного государства и появление нового, которое
пока только формировалось, принес хаос[2].
И. Бунин
Вопросы формирования креативного класса, модернизации политической системы и появления новой идеологии в 2010-2011 годы оказались не просто тесно взаимосвязаны, но и в центре общественного внимания.
Все последние годы в России продолжалась "силовая идеализация" демократии как самостоятельной ценности. Для многих в российской элите эта ценность перевешивала весь негатив, совершенный М. Горбачевым и Б. Ельциным: потерянные миллионы жизней, развал страны, экономическую разруху. Именно так рассуждал нередко в своих выступлениях Н. Сванидзе, Л. Млечин и многие другие публицисты. Дискуссия особенно обострилась в связи с 80-летием М. Горбачева в начале 2011 года, однако в действительности за ней стояли, конечно же, другие мотивы.
Споры о стратегии развития России, в конечном счете, о ее будущем вышли далеко за пределы намеченного обсуждения вопросов модернизации. В представлении части элиты, например И. Юргенса, "в 2011 году сложилось два лагеря в правящей элите - консерваторы (В. Путин) и либералы (Д. Медведев), - которые спорят о темпах и масштабах модернизации"[3].
В действительности, спорят не столько о темпах и масштабах модернизации, сколько о системе национальных ценностей, о будущей стратегии развития нации и государства, его политической системы, роли демократии и многом другом. В том числе, конечно, месте и роли креативного класса.
Не случайно в это же время Совет при Президенте по содействию развития гражданского общества внес предложение об учреждении общенациональной программы "Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении", в которой предлагались мероприятия (Закон о топонимике, запрещающий увековечение лиц, ответственных за массовые репрессии, создание современных курсов отечественной истории, поддержка соответствующих научных исследований и т.п.) по "десталинизации" страны и противодействию авторитаризму[4].
Этот спор внутри элиты имеет, безусловно, принципиальное значение, однако спорящие стороны забывают как-то о том, что в России есть и другая, третья, сторона, которая не представлена пока что в качестве "системной" политической силы, но которая активно заявила о себе в декабре 2010 года на Манежной площади в Москве и десятке других городов.
Эта третья сила крайне редко проявляется в центральных СМИ или на политических трибунах, она существует сама по себе, в своем измерении, со своими авторитетами, ресурсами (кстати, немалыми), ценностями и массовой общественной поддержкой. Тех, кто ее составляет, называют "националистами", даже "фашистами", однако они в полной мере не принадлежат ни к националистам или традиционалистам, ни тем более не принадлежат к фашистам. Это та часть нации, которая привержена национальной системе ценностей, кровно и искренне защищает свои национальные интересы, ценности, прежде всего православие.
Масштаб ее влияния, энергетику и ресурсы правящая элита явно недооценивает. Но именно эта третья сила будет в решающей степени влиять на будущее России. Не случайно все политические партии в 2011 году - от правых до левых - попытались заключить с ней так или иначе предвыборное соглашение.
Последние два десятилетия истории России были, как известно, периодом революционных изменений во всех областях, включая государственное строительство. И эта революция отнюдь не закончилась, хотя существование Конституции 1993 года показало, что некие общие правила, зафиксированные в Основном законе, могут сохраняться длительное время без изменений. Да и кто, кроме Г. Зюганова, определил "лимиты" на революции? Действительно, формально изменения были внесены лишь в последние годы. На мой взгляд, увеличение сроков пребывания у власти президента РФ и полномочий Госдумы не имеет принципиального значения, более того, какого-либо значения вообще.
По сути дела, вот уже почти 20 лет мы наблюдаем вопиющие противоречия между слепленным впопыхах под Б. Ельцина Основным законом и революционными - социальными, политическими и экономическими - изменениями, происходящими в стране. Как говорится, "строгость законов компенсируется их несоблюдением".
В самом деле, это долгожительство объясняется только тем, что закрепленные нормы и гарантии в Конституции никем вообще-то не соблюдались. Они были настолько размыты и доступны для широкого толкования, что по большому счету никого и ни к чему особенно не обязывали, даже в отношениях между главными институтами власти. И политические кампании либералов типа движения в защиту 31-й статьи Конституции это лишь подчеркивали.
Тем более конституционные и законодательные нормы не мешали формированию избирательной системы именно в той удобной форме, в которой это виделось в конкретный момент власти[5]. То есть избирательная система и демократия в современной России всегда служили власти, а не нации, государству и обществу. Выборы всех уровней каждый раз подтверждают правило: не так важно, как голосуют, важно, как считают. И как эти выборы организовывают. Если это так, а это безусловно, так, то демократическая процедура превратилась кое для кого в самоценность, хотя таковой она вовсе не является.
Искусственная идеализация демократии и политических систем, основанных на демократическо-либеральном принципе, стала одной из основных ошибок советской и российской научных школ и политических сил, которая усиленно внедряется и сегодня. В ее основе - заведомо некритическое отношение к тому ответу - политическому и научному, который существовал к концу XX века, а именно опыту западной либеральной демократии, "либеральной традиции". Причем опыту избирательному, надуманному. Никто, например, не вспоминал, как в новообразованной в 1905 году Норвегии учредили монархию, доказывающую свою эффективность и дееспособность на протяжении уже более 100 лет. Напомню, что все последние годы эта страна занимает первые места по уровню ИРЧП. Вместе с тем глубокие демократические традиции страны не помешали фашистской выходке фанатика в июле 2011 года, унесший десятки жизней. Если в ней видеть только издержки демократической традиции, то это ничего не объяснит. А объяснять надо, ведь в Норвегии сегодня уже 25% населения эмигранты, которые продвигают свои системы ценностей.
Одно из глубочайших заблуждений в этом ряду - попытки перенести западную (неолиберальную) политическую модель и традицию на российскую почву, которые усилились после кризиса 2008-2010 года, хотя именно кризис показал ее ущербность. Такое же заблуждение и абсолютизация и идеализация самого понятия "демократия". Дискуссия о "суверенной демократии", начатая В. Сурковым и Д. Медведевым в 2006 году, - практический пример того, как власть и элита стали критически пересматривать западные, казавшиеся идеальными, политические модели. Но, к сожалению, остановились лишь на тезисе "суверенности", т.е. неуниверсальности демократических ценностей.
Этот спор фактически продолжается и по сей день. Между тем спорят не об универсализме демократии, а о выборе нацией пути развития - в русле западноевропейской "либеральной традиции", либо русской традиции - социокультурной, политической, в конечном счете, идеологической. Речь идет о выборе традиции, за которым стоит на самом деле выбор политического курса, что также отчетливо проявилось в противоречивой позиции Д. Медведева и В. Путина относительно событий в Ливии, выборе между суверенитетом и правом на гуманитарную интервенцию, выборе между развитием национальной самоидентификации и стиранием национальной специфики, "врастанием" в глобализацию, выборе, в конечном счете, между национальным путем развития и "универсальной" моделью либерального развития.
К сожалению, третий вариант - синтез традиционных российских ценностей и современных реалий[6] - упоминается редко, хотя именно он не только отражает национальные интересы России, но и является (с теми или иными оговорками и отклонениями) сегодня иным реальным политическим курсом. Как заметил еще в 2006 году академик А. Торкунов, "в России медленно, но несомненно складывается собственная национально-своеобразная модель демократии. Объективно, независимо от воли правителей или зарубежных советников она возникает из соединения двух разнородных оснований: (1) принципов классической западной демократии; (2) комплекса традиционных российских представлений о допустимых с точки зрения общественной морали соотношениях между свободой и порядком, вольностью и долгом, терпением и воздаянием, верностью и покровительством"[7].
Борьба двух лагерей элит в 2011 году на самом деле является попыткой повлиять на формирование этого третьего вектора в условиях необходимости ускоренной модернизации. Для меня же главный вопрос заключается в том, насколько в действительности демократические ценности важны для опережающего развития нации и ее ведущего социального слоя - креативного класса, в том числе и прежде всего тех его социальных групп, которые входят в состав "третьей силы". На мой взгляд, именно эта часть нации, сочетающая приверженность национальным интересам и ценностям, с одной стороны, и учитывающая современные реалии, более того, практически, без государства, даже вопреки ему, интегрированная в эти реалии, не растеряв своей идентичности, - с другой, станет главной движущей силой национального развития и модернизации.
В определенном смысле этот вывод противоречит "обязательным условиям" для креативного класса, которые сформулировал классик жанра Р. Флорида, в частности: "абсолютная толерантность" (в т.ч. и к секс-меньшинствам), противопоставление индивидуальной идентичности национальной и т.п.[8] Русская "третья сила" - это не бритоголовые дебилы и не безнравственные люди. Как правило, это воцерковленные, глубоко принципиальные и нравственные граждане, для которых соблюдение определенных норм и традиций, в том числе православных, является не ритуалом, а внутренней потребностью.
Вместе с тем эта часть креативного класса в полной мере соответствует другим признакам, сформулированным Р. Флоридой[9]:
- уровень образования;
- творческий подход;
- независимость от государства;
- высокая мобильность;
- финансовая самостоятельность;
- стремление объединиться в неформальные креативные сообщества;
- стремление к центрам творческой активности и т.д.
Принято считать априори, т.е. изначально и бездоказательно, что демократические выборы - один из самых эффективных социальных лифтов, которые способствуют выдвижению к управлению государством и обществом наиболее подготовленных профессионально и нравственно граждан. На практике, однако, демократические процедуры (особенно искаженные) продвигают наверх не столько лучших, сколько удобных в данный конкретный момент правящей элите граждан. Напомню, что А. Гитлер и Б.Муссолини были избраны в результате демократических процедур. В России 90-х и 2000-х также больше примеров, когда выбирали далеко не самых достойных политиков и управленцев, чем примеров "мудрости" демократии. "Новые формы политического общения, релевантные самосознанию креативного класса, предлагает модель делиберативной демократии. Delibarate - обдумывать, обсуждать, взвешивать, совещаться. Основу делиберативной демократии составляют дискурсивные практики, ориентированные на формирование "сведущего гражданина", реально участвующего в принятии общественно важных решений.
Делиберативная демократия вносит в политику голос граждан - не тот, обезличенный, который определяется опросами и процедурами голосования, а индивидуальный, живой и действенный"[10].
Добавлю, что мой личный опыт участия во всех избирательных кампаниях 1990-2008 годов показывает, что, как правило, избираются не лучшие, а худшие из существующих кандидатов. Я бы назвал это даже "принципом российской избирательной системы". Отсюда во многом и абсолютное неприятие власти у общества. Особенно законодательной. Кстати, все соцопросы показывают, что популярность назначаемой; в т.ч. исполнительной власти, может доходить до 60%, а избираемой законодательной - редко превышает 30%.
Действительно, на моей памяти достойных победителей в избирательных кампаниях было мало. Но победителей, соответствующих критериям профессионализма и креативности, т.е. современным критериям эффективного управленца, - вообще единицы. Они оказывались случайными среди сотен тысяч (статистика и база данных www.viperson.ru за последние 18 лет позволяют говорить об этом уверенно) победивших кандидатов.
Получается, что избирательная система в России отбирает худших из возможных кандидатов, чье качество человеческого капитала в целом ниже, чем качество всего общества. Если допустить, что в российском обществе процент креативных личностей не превышает сегодня 10-15%, то среди депутатского корпуса этому критерию соответствует 1-2%! А в исполнительной власти - вообще доли процента!
Выборы по партийным спискам еще больше сузили круг таких людей, ведь главный критерий для попадания в список - это не творческий потенциал личности, ее профессионализм, нравственность, а выбор партийного начальника. Этот выбор зависит прежде всего от представления о лояльности, "управляемости", послушности кандидата, наличия у него материальных ресурсов, личной преданности и т.п. качеств, которые являются прямо противоположными, даже несовместимыми с креативностью.
Таким образом, созданная избирательная система практически мультиплицирует низкое качество элиты, а не выполняет роль социального лифта для продвижения способных управленцев. Но, боюсь, что любая избирательная (демократическая) система, даже самая совершенная, будет обладать такими же недостатками. Логика здесь проста. Лишь 20% граждан обладают знаниями, опытом и творческим подходом, т.е. качествами, которые они сами хотели бы видеть среди победивших на выборах кандидатов. Их - абсолютное меньшинство. И наоборот, абсолютное большинство - 80% - имеют свои, часто неверные представления (или не имеют их вообще) о качестве избираемого управленца. Они, естественно, выберут не лучшего (объективно), а близкого, понятного или выгодного им человека.
Абсолютное большинство граждан (просто 80%) не знают, чем одна партия отличается от другой, не знают лидеров, а тем более их политической программы и истории. Поэтому и выбирают "сердцем", т.е. тем, что осталось в голове после массированной избирательной кампании, как правило, навязанной до тошноты телевизионной картинкой.
Другой аспект - избирательные технологии, или PR. Грамотные политтехнологи и массированная кампания в СМИ могут навязать избирателю абсолютно любого кандидата - такова "магия" PR. Тем более, если у этого кандидата есть административный и информационный ресурс. В итоге получается, что избиратель, даже входящий в избранные, "знающие" 20%, может быть дезориентирован, даже обманут. Так, например, произошло с избранием Б. Ельцина, которого не раз навязывали избирателю. Никто в здравом уме не поверит, что его рейтинг мог вырасти с 3% в феврале до 40% в июне 1996 года. Обман, манипуляции, даже открытые преступления - вот единственное объяснение его победы в 1996 году!
Таким образом, "совершенствование" избирательной демократической системы, происходящее последнее десятилетие, не имеет смысла. Хотя именно эта цель в 2011 году ставится в качестве главного политического условия модернизации современными неолибералами, причем из обоих лагерей - "консервативного" и "прогрессивного". Нельзя совершенствовать то, что заведомо непригодно. Надо либо создавать заново демократическую избирательную систему, либо вообще отказываться от нее.
Вариант создания новой избирательной системы может быть реализован в интересах эффективности политической и экономической системы общества только через создание института выборщиков, т.е. отказ от прямых выборов. Это может быть сделано по-разному. Например, выбирают местных авторитетных граждан (которых давно знают, уважают и чьи выборы можно контролировать) на муниципальном уровне, а те, в свою очередь, выбирают остальных.
Вероятность того, что качество выборщиков будет выше качества избирателей, очень высока. Как правило, известно, кого из 100 живущих в районе человек можно считать уважаемым и компетентным гражданином. Возможность того, что общество (дом, деревня, поселок, улица) выберет недостойного - невысока. Да и управлять таким человеком трудно: он, как правило, вполне независим, самостоятелен и дорожит общественным мнением. И - что важно - креативен.
Есть и другой вариант отказа от "демократической" избирательной системы - введение монархического или авторитарного режима, который не будет зависеть от демократических процедур и, как следствие, от всех их недостатков. На мой взгляд, в определенные исторические периоды монархизм и авторитаризм являются лучшими формами госуправления, в частности, когда стоит задача модернизации "сверху" - как при Петре I, Александре II, Иосифе Сталине, либо когда стоит задача ликвидации уродливых порождений общества, таких, например, как коррупция, международный терроризм.
Развернувшаяся в 2010-2011 годы в России борьба с авторитаризмом, "за идеалы демократии" на самом деле ничего общего с заявленными целями не имеет. Тоталитаризм, даже диктатура Б. Ельцина и олигархии в 90-е годы рассматривается этими "борцами" как расцвет демократии. Хотя именно в эти годы была навязана Конституция, разворована собственность, расстрелян парламент, преждевременно умерли миллионы граждан и т.д. и т.п.
Теоретически есть и третий, "идеалистический" вариант реформирования избирательной системы. Он предполагает устранение всех принципиальных её недостатков - чрезмерное влияние СМИ и денег, воздействие власти, несовершенство избирательного законодательства, субъективность избирателей и т.д. Наверное, будь он реализован, такой проект и стал бы механизмом создания эффективной политической системы. Этот проект может быть реализован только тогда, когда в России закончится революционное брожение и сложится национально-ориентированная элита, а не квазиэлита, состоящая в основном из тех, кто хочет скорее заработать (украсть) в стране и убежать за рубеж.
Ясно одно, что принципиальный подход к выборам надо менять. И период в несколько десятилетий нас не устроит, ибо Россия просто не переживет этот срок с такой несовершенной политической и экономической системой. Повторю, это диагноз: мы и в сегодняшней России видим, что выборы приводят к власти не лучших - профессионально, нравственно и креативно, - а наиболее богатых, конформистски настроенных, а нередко и криминальных кандидатов. А главное, они не улучшают элиту и общество, не повышают эффективность управления страной, не пускают к власти креативные группы. Они лишь высасывают соки из нации.
Таким образом, нынешние и грядущие выборы - далеко не идеальная процедура, гарантирующая, что к управлению обществом и государством придут лучшие управленцы и нравственные люди. Совсем наоборот: в результате сложившейся избирательной системы (модернизации, как показала практика, - бесполезны) с каждым годом качество национального человеческого, социального и политического капитала ухудшается. Ухудшается и качество госуправления и эффективность политической системы. Как следствие - провал всех стратегий - от "Стратегии-2020" до "Инновационной-2020".
Основная часть населения (электората), составляющая абсолютное большинство, в наименьшей степени способна адекватно оценить того или иного кандидата или его программу. Да и побеждают у нас не программы, а телекартинки. Примеров - множество, а исключений - немного. Поэтому необходимы радикальные изменения избирательной системы, в основе которых должна находиться концепция повышения эффективности всей политической системы на всех уровнях, как и качество госуправления.
Понятно, что повышение эффективности госуправления невозможно без интеграции во властную элиту креативных групп населения. Креативный класс должен превратиться в политическую силу, и прежде всего та его часть, которая нравственно ориентирована на национальную систему ценностей.
Тем более не помогут идеи создания новой либеральной партии, которые оживились с началом 2011 года. "Если демонтаж вертикали не будет начат, легитимность "нормального парламента" окажется очередной имитацией политического обновления. Его маргинализация в качестве площадки для серьезных общественно-политических инициатив и дискуссий будет продолжаться. Власть инвестирует свой политический капитал в продвижение правой партии, но вовлечь общество в длительную политическую игру по своим правилам ей не удастся. Общество ей не поверит"[11].
"Общество", которое не поверит власти, надо понимать, - та часть либералов, которая однозначно ориентируется на западные ценности, ценности не российские, не национальные, не модернизационные[12]. На сегодняшний день действует обратный механизм избирательной системы, который, на мой взгляд, не подлежит модернизации, тем более по западному образцу, на что особенно упирают либералы. Как бы мы ни декларировали приверженность "демократическим ценностям", ни пытались убедить в их универсальности, мы вынуждены будем в конечном счете отказаться от сложившегося механизма избирательной системы в пользу делегирования полномочий либо выборщикам, либо "начальству" - монарху, президенту. Для нас важно понять, что решение реальных проблем повышения эффективности госуправления значительно, жизненно важнее, чем приверженность абстрактным идеологическим ценностям демократии. В противном случае мы, как и 20 лет назад, заплатим за псевдоценности миллионами жизней и отсталостью.
__________
[1] Иноземцев В. Режим для атома // Известия. 2011. 29 марта. С. 6.
[2] Юбилей Горбачева в Лондоне обошелся в 33 раза дороже московского праздника. 31 марта 2011 г. URL:http://www.echo.msk.ru
[3] Выступление И. Юргенса на научно-практической конференции в МГИМО(У). 30 марта 2011 г. URL:http://www.mgimo.ru
[4] Понятно, что подобные документы были размещены не на сайте Совета (который почему-то выступил фактически против работы другого Совета при Президенте РФ - по противодействию фальсификации истории), а на сайте "Мемориала". 29 марта 2011 г. URL:http://www.memo.ru
[5] Особенно наглядно это проявилось при "формировании" (именно этот термин используется в Конституции) Совета Федерации, который в 1993 году - избирался, потом делегировался, потом назначался, а сейчас "полуизбирается".
[6] См. подробнее: Подберезкин А. Русский путь. М.: РАУ-корпорация, 1999.
[7] Торкунов А. Российская модель демократии и современное глобальное управление // По дороге в будущее / ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевишников. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 47.
[8] См. подробнее: Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Классика-XXI, 2007. С. 22-24.
[9] Там же. С. 22.
[10] Зубарев В. Стратегия разгона. [Эл. ресурс]. URL:http://www.zubarev.info >dat/bin/files/74
[11] Создание кентавра // Независимая газета. 2011. 31 марта. С. 2.
[12] См., подробнее о взглядах этой части элиты в докладе ИНСОРа. Обретение будущего: Стратегия 2012. Конспект. М.: Экон-информ, 2011. С. 95.
