...Нет потенциала для, например, мобилизационной модели, стадия инерции уже пройдена...[1].
И. Юргенс
В социальной области термин "потенциал" используется для обозначения имеющихся возможностей к осуществлению определенного вида и качества деятельности. Эти возможности создаются обществом в ходе его исторического развития. Человеческая деятельность есть процесс реализации потенциала. Если потенциал отсутствует, деятельность становится невозможной[2].
В. Калле
И далее В.Ж. Келле справедливо подчеркивает: "Производство в широком смысле слова включает в себя также физическое и социальное воспроизводство самого человека: семью, школу, всю систему обучения и воспитания, образования подрастающего поколения.
В конечном счете "социальное воспроизводство" выражается в главном количественном показателе НЧП - демографии. Этот показатель для России - один из самых низких не только среди развитых, но и развивающихся государств. Хотя, следует признать, имеет тенденцию к улучшению. В 2010 году впервые абсолютный прирост населения имел положительный (хотя и символический) результат. Что, конечно, свидетельствует прежде всего о возможности влиять на этот процесс со стороны правящей элиты[3].
Между тем остаются вопросы, среди которых самые важные, на мой взгляд, следующие:
1. За счет каких национальностей произошла стабилизация численности населения в России?
2. Каков прирост качества (НЧП) населения?
Как видно из следующих данных, за 1989-2002 годы шел процесс сокращения коренного (русского и в целом славянского) населения страны. За эти же годы наблюдался прирост населения за счет граждан бывших советских республик и некоторых регионов страны, прежде всего северокавказких, закавказских и среднеазиатских[4].
Нельзя забывать и о системе здравоохранения, о сохранении здоровья и жизни людей. Удельный вес интеллектуального труда в этих сферах также весьма высок. В "производстве человека" занято большое количество людей. Учителя и врачи являются массовыми профессиями. В России 90-х годов большинство из них (как и ученых) стало "новыми бедными" - самыми низкооплачиваемыми "бюджетниками". Это лишь одно из многих свидетельств близорукой политики, недооценки значимости интеллектуального труда, которая уже привела к ослаблению интеллектуального потенциала страны.
В общественном сознании и особенно среди молодежи понижается престиж научной деятельности. Это весьма опасная тенденция. В постиндустриальном мире ведущую роль играют страны с высоким интеллектуальным потенциалом. Последний востребован именно как некая интегративная целостность составляющих его компонентов.
Между тем все более важную роль в определении статуса и дохода граждан играет индекс стоимости жизни[5], который в мире рассчитывается для нижней части среднего класса (в России - интеллигенции).
"Структура потребительских расходов для измерения ИСЖ рассчитывается исходя из потребления среднего россиянина, но с учетом региональных различий, говорит начальник отдела Росстата Ирина Горячева. Например, житель Пензы покупает больше сахара и меньше бензина, чем житель Белгорода. "ИСЖ показывает, не сколько стоит набор, а, к примеру, на сколько жить в Перми дороже, чем в Курске", - поясняет Горячева. Методика для расчета ИСЖ аналогична американскому cost of living index, который измеряет стоимость жизни самой высокодоходной группы населения 337 городов. Разрыв в стоимости жизни в США в 2010 г. - 2,4 раза"[6].
Очень важное значение имеет в наши дни такой показатель как структура использования денежных доходов. Чем более развита страна, тем больше денег тратится на развитие личности, а не на физическое выживание. В России практически все доходы населения уходят "на жизнь" - покупку продовольствия, товаров и оплату обязательных платежей, особенно ЖКХ. На развитие - образования, культуру, информацию и т.п. - тратится совсем мало, можно сказать, остатки доходов. Что видно, например, из официальной статистики[7].
Фактически это означает, что кое-как обеспечивается материальное потребление при минимальных возможностях для развития НЧП.
Планка потребления для расчета ИСЖ тоже сильно сдвинута в сторону среднего класса, сравнивает Игорь Поляков из ЦМАКП. В наборе для расчета ИСЖ - 275 наименований товаров и услуг, доля продовольствия - 29,5%, непродовольственных товаров - 63,6%. В структуре потребкорзины для измерения инфляции, ориентированной на потребление людей со средним и ниже среднего доходом, доля продуктов намного выше (38,5%) и превышает непродовольственные товары (35,6%)"[8].
Люди интеллектуального труда принадлежат к различным социальным и профессиональным группам. Общим объединяющим их началом является интеллектуальная составляющая их профессиональной деятельности. Но сам этот слой неоднороден. В нем выделяется интеллектуальная элита. Ее представители, как правило, не только носители профессиональных знаний, но люди, способные творчески их развивать, вносить в них нечто новое. Их на Западе называют интеллектуалами. В теориях постиндустриализма интеллектуалам, профессионалам отводится важная роль в "обществе знаний". Иногда их изображают в неприглядном свете, как носителей технократических и тоталитарных тенденций, стремящихся к созданию системы управления по модели платоновского государства. Такой вариант в принципе не исключен, но само стремление к тоталитаризму зависит не от характера их профессиональной деятельности, а от ценностных ориентаций, и порождается социальными условиями"[9].
В силу ряда причин в центре общественно-политического и научного внимания в России в последние годы находились проблемы преимущественно экономического и финансового характера. Именно с этих позиций нередко (а, точнее, почти всегда) рассматривались и остальные проблемы социального развития. В том числе и прежде всего социальные, политические и даже философские. И уж точно такой подход и такая логика превалировали во власти. Особенно исполнительной, но - что удивительно - и в законодательной, представительной, где казалось бы должны были превалировать политико-идеологические мотивы.
Но и с экономической точки зрения произошло то, что, может быть, не ожидалось. Духовность, интеллект; креативность не могут быть отчуждены, приватизированы. Как справедливо заметил, бывает легко обмануть и ограбить в жизни, но настолько же трудно его ограбить в духовном отношении"[10].
Действительно, до недавнего времени социальная политика были производной от экономики и даже финансов. Да и сегодня 30% от ВВП, затрачиваемых в развитых странах на социальные нужды, являются, в конечном счете долей от общеэкономической деятельности. Так, в 2010 году, как видно из данных Всемирного банка, Россия могла бы потратить те же 30% от ВВП, что составило лишь в два раза больше, чем в Южной Корее, и в два раза меньше, чем в Германии.
Мне кажется не случайным тот факт, что к 2010 году этот подход стал меняться. Элита - правящая и экспертная - осознала, что экономические и финансовые тенденции являются лишь частью более общего социально-политического процесса, что экономика и финансы "социализировались", а макроэкономический подход к управлению страной не эффективен. Как справедливо признает К. Юдаева, "Сейчас в политологической литературе появились работы, в которых более тщательно исследуется взаимосвязь между экономическим развитием, социальным развитием, изменением ценностей в обществе, и изменением структуры"[11].
Мне представляется, что эта тенденция не случайное, а вполне объективное явление. После неолиберализма 90-х годов в политике, финансах, экономике и идеологии неолиберализм сохранился в экономической и финансовой политике последнего десятилетия. Элита экспертов, сообщество стали осознавать, что финансово-экономические тренды не только не единственные, но в ряде случаев и не определяющие. В целом же это вынужденное признание является лишь отголоском той мощной тенденции социализации всей экономической и общественной жизни, которая стала фактом на Западе.
Суть ее отнюдь не проста. Она не сводится просто к улучшению социально-экономических условий жизни граждан или росту расходов "на социалку". Проблема заключается в том, чтобы понять зависимость политики, экономики и финансов от социальной политики вообще. В ее самом широком понимании. В том числе и с точки зрения ценностной ориентации общества, взаимоотношений в обществе отдельных социальных групп. И прежде всего стремительного роста с конца XX века человеческого фактора во всех областях жизнедеятельности общества.
Все это привело к тому, что в развитых странах уже в последней четверти XX века именно социальная политика стала доминировать над политикой экономической, финансовой, военной и любой иной. К России осознание этого вывода еще только приходит. Как мы видим с большим опозданием. Еще большим даже, чем осознание особенностей нового этапа научно-технической революции. Ликвидировать это отставание эволюционно невозможно - слишком оно велико. Вот почему для нынешней России, важнейшим условием достижения опережающего развития, является радикальное изменение социальной политики. Повторю, это одно из обязательных условий опережающего развития. Не пожелание и не прихоть власти, а экономическое условие. Для объяснения этого приведу несколько аргументов.
Во-первых, в постиндустриальном обществе справедливая социальная политика становится синонимом внутриполитической стабильности и быстрых темпов экономического роста. Прежние либеральные подходы фактически себя изжили, уступив место общему пониманию заботы государства и общества о человеке. Эта забота стала нормой, естеством в развитых странах, а не одной из идеологических концепций.
Но у власти в СССР и либеральной России господствовал совершенно иной подход - игнорирование социальной политики (но отнюдь не у большинства граждан и интеллигенции, образованного класса в особенности). Сложились "ножницы" в понимании властью и общественным мнением актуальности этой проблемы. Как показывают соцопросы, число российских граждан, которые придерживаются иной точки зрения, составляют абсолютное меньшинство[12]. Как видно, общественное мнение в России находится в русле современных тенденций, а власть - нет.
Для России этот фактор имеет особое значение, ведь последние десятилетия в СССР и России проводилась, по сути, антисоциальная политика, когда инвестиции в человека неуклонно сокращались. Особенно это было заметно в 90-е годы. Примечательно, что в развитых странах все было как раз наоборот: инвестиции в социальную область росли стремительными темпами. Так, в США за последние 20 лет расходы на социальные нужды выросли с 25 % до 51% федерального бюджета!
Фантастический рейтинг В. Путина, на мой взгляд, объясняется тем, что первый срок его президентства был посвящен укреплению государства и внутриполитической стабильности, а второй - развитию социальных программ. Этот вывод подтверждает и рейтинг нового президента Д. Медведева, который предыдущие два года занимался исключительно приоритетными национальными проектами, после избрания расширил, "социализировал" внутреннюю политику заявлениями об укреплении кадров и борьбой с коррупцией. Безусловно, твердая позиция в кавказском конфликте по отношению к Западу была воспринята не только как внешнеполитическая акция, но и как окончательный отказ от антисоциальной, либеральной политики, которой последние годы Запад требовал от России. Начиная от условий членства в ВТО и кредитования и заканчивая позицией роста доходов населения.
12-15 сентября 2008 года Аналитический центр Юрия Левады (Левада-Центр) провел репрезантативный для взрослого населения страны опрос 1600 россиян в 128 населенных пунктах 46 регионов. Распределение ответов на некоторые вопросы этого исследования приводятся в процентах вместе с данными предыдущих опросов. Статистическая погрешность подобных опросов не превышает 3%. Сначала социологи задали респондентам следующий вопрос, напрямую касающийся Президента России Дмитрия Медведева: "Вы в целом одобряете или не одобряете деятельность Дмитрия Медведева на посту Президента России"[13]?
Во-вторых, в XXI веке самая современная социальная политика должна соответствовать совершенно новым стандартам, ставшими нормой для развитых государств. Проще говоря, если хочешь, чтобы тебя считали развитой страной, ты обязан обеспечить соответствующие социальные стандарты (например, минимальную пенсию в 1000 евро, а не в 50). Россия в 90-е годы, как справедливо отметил академик Р. Гринберг, не приблизилась, а отдалилась от этих стандартов, подойдя к стандартам стран третьего мира[14]. Надо ясно сказать, что без преодоления этого колоссального разрыва (какой бы не был ВВП России) она просто не станет развитой страной.
Изменение социальных стандартов, которое произошло в развитых странах, нельзя сводить только к социально-экономическим стандартам. Огромное значение стали играть новые стандарты информации, демократии, степень развития государственных и общественных институтов, ценностные категории. В целом социальная политика стала наполняться совершенно новым политическим и философским содержанием, т.е. социальная политика перестала быть следствием экономической и превратилась в самостоятельную ценностную категорию, новый стандарт.
В-третьих, стало понятно, что развитие потенциала человеческой личности невозможно даже теоретически при старой либеральной социальной политике. Что хорошо понимают на Западе. В развитых странах государство и общество сознательно инвестируют в человека вот уже несколько десятилетий. И эти инвестиции приобретают все более глобальный характер, радикально изменили всю структуру расходов. Так, в развитых странах расходы на медицинское обслуживание уже в несколько раз превысили расходы на оборону (среднее соотношение 1:3 в пользу здравоохранения в наиболее передовых странах).
Причем эта политика имеет, очевидно, расширительное толкование, не связанное исключительно с величиной душевого дохода. Эта группа показателей становится ведущей. Как отмечает ряд авторов, "Ключевая группа результативных целей связана с повышением уровня и качества жизни людей, что выражается в реализации следующих наиболее важных приоритетов:
- приближение доходов населения к уровню выше "Новой Европы", Латинской Америки или к среднему по ЕС показателю к 2020 г.;
- переход от эмиграции интеллектуалов к их иммиграции;
- расширение каналов вертикальной мобильности;
- снижение дифференциации доходов, с тем чтобы соотношение среднего дохода 10% самых богатых и 10% самых бедных не превышало 10 к 1;
- обеспечение личной безопасности (сокращение преступности и уменьшение числа охранников);
- наличие гарантий защиты гражданских прав и свобод;
- поддержание высоких стандартов образования и здравоохранения для всех граждан;
- формирование совокупности общественно приемлемых образов жизни для различных слоев российского общества, включая трудовых мигрантов;
- создание благоприятного морально-психологического климата в обществе"[15].
Иными словами складывается широкий спектр задач как по созданию среднего класса, так и, еще более широких, для формирования класса интеллигенции (которые сегодня недостаточно обсуждаются и не являются приоритетными), а также задач, которые вообще не стоят в российской повестке дня - создания условий для формирования креативных социальных групп, а в более широком плане - для превращения большинства граждан в социально активный, высоко эффективный фактор экономической жизни. В России пока что речь идет лишь об увеличении среднего класса до 60-70%, имея в виду лишь рост душевого ВВП.
В-четвертых, радикальное изменение социальной политики предполагает, что весь комплекс этих задач (социально-экономических, культурно-духовных, креативных и нравственных) должен решаться не последовательно, а параллельно. "На выходе", через 15-20 лет, мы должны иметь качественно иное общество, а не просто группу граждан с доходами, "как в Европе".
Сделаем одну оговорку. Социально-экономическое положение имеет огромное значение для формирования класса интеллигенции. Но не единственное. Как уже говорилось выше, чем лучше будут созданы условия (не только экономические, но и творческие), тем выше будет процент граждан, наиболее эффективно участвующих в экономической жизни страны. Для этого необходимо радикально изменить социальную политику. Нам нужен не просто быстрый рост душевого ВВП (это, наконец-то, все уже поняли), а условия, когда абсолютное большинство граждан становятся активной частью общества.
К сожалению, здесь делается далеко не все. Точнее, просто мало. А иногда и против общей тенденции. Так, например, на мой взгляд, очевидно, что необходимо провозгласить курс на всеобщее высшее образование к 2025 году. У нас уже сейчас, борясь за качество высшей школы, идет сокращение ВУЗов.
А между тем одинаковых по качеству вузов просто не может быть. Они были и будут разные. Примечательно, что человек, получивший вузовский диплом (даже не первоклассного ВУЗа), приносит в казну доходов в 3-5 больше, чем не имеющий такого диплома.
В-пятых, в любом случае радикальное изменение социальной политики должно быть направлено на четыре социальные группы населения:
- нетрудоспособное меньшинство;
- средний класс (который должен составлять большинство);
- интеллигенцию, как фундамент развития человеческого потенциала;
- креативную группу, то меньшинство, которое, однако, в будущем и будет определять темпы развития экономики, общества и государства. Графически это можно представить себе следующим образом.
Можно предположить эмпирически, что креативная социальная группа составляет (в разные периоды) от 5 до 15% класса интеллигенции. Соответственно, чем большая часть общества принадлежит к среднему классу, тем более значителен класс интеллигенции и тем выше процент креативной социальной группы. Конечно же, бывают и исключения - талантливые люди могут появиться как среди бедных, так и необразованных. Только вот реализовать свои возможности им, как правило, не удается.
Таким образом, в основе быстрого развития общества, экономики и государства лежит средний класс - фундамент появления творческих социальных групп: интеллигенции и креативной группы. Средний класс - общее понятие по отношению к интеллигенции, а та, в свою очередь, к креативной группе. Действительно, если принадлежность к среднему классу определяется уровнем душевого ВВП и, как правило, высшим образованием, то интеллигенция предполагает в дополнение к этому "набору" еще и работу по специальности в интеллектуальной области, социальные связи, воспитание, расширенный кругозор и т.д. Те же из интеллигентов, кто обладают креативными способностями и волей, для их реализации могут быть отнесены к креативному классу.
Очевидно, что новая социальная стратегия должна быть дифференцирована по отношению ко всем социальным группам. Так, социально необеспеченным она должна дать достойные условия жизни, среднему классу - доход и образование, интеллигенции - расширение творческих возможностей. Но наибольшее внимание такая стратегия должна уделить креативной социальной группе. Ведь именно ее представители и будут создавать то новое качество в науке, образовании, культуре, экономике, которое будет определять мощь нации и государства.
Сегодня стало уже аксиомой говорить о радикальном изменении экономической политики, все чаще говорят (справедливо) о коренных изменениях в финансовой и социально-экономической политике. Но за скобками остается пока что крайняя необходимость коренной революционной ломки политики социальной. Речь идет не столько о ее социально-экономической составляющей (это уже все понимают). А именно о социальной политике создания передового, (образованного, информированного, культурного и, конечно же, материально обеспеченного) класса - класса интеллигенции. Этот класс должен, очевидно, доминировать в экономике знаний составлять абсолютное большинство граждан и формировать основу, из которой будут рождаться креативные социальные группы. Причем в массовом порядке.
Можно много спорить о самом термине "интеллигенция", но проще взять за основу ее классическое определение.
В широкое употребление понятие "интеллигенция" ввел в 60-х годах XIX века П. Боборыкин. Знаменитый журналист заимствовал этот термин из немецкой культуры; но если там он обозначал социальный слой, занимающийся интеллектуальной деятельностью, то Боборыкин определял интеллигенцию как лиц "высокой умственной и этической культуры" с общей духовно-нравственной основой и считал, что это чисто русский морально-этический феномен.
Именно этот смысл придают слову на Западе, где теперь оно считается специфически русским.
Нельзя ставить знак равенства между понятиями "средний класс" и "интеллигенция". Если к 2020 году мы планируем, что средний класс будет достигать 50 и даже 60% наших сограждан, то значит ли это, что у нас будет такое же количество интеллигентов? Конечно же, нет! Хотя бы потому, что сегодня для этого ничего не делается. Рост душевого дохода сам по себе не создает интеллигента. Более того, в ряде исторических периодов он уменьшает их число, стимулируя ценности "общества потребления".
В данном разделе, однако, мы рассмотрим только социально-экономическую составляющую, характеризующую для определения среднего класса. Не более того. То есть тот реальный, а не должный социальный курс руководства страны. Между необходимой социальной политикой и существующей есть огромная разница. Существующая социальная политика сводится только к обеспечению экономических условий и минимальных социальных потребностей. Не более того. Но пока и она находится в зачаточном состоянии.
На уровне политической риторики изменения есть, и они, похоже, необратимы. Уже стареющий коммунизм распинался перед Человеком, его именем и благом (формула, немыслимая для предыдущей советской, да и российской истории). Теперь приходится заниматься "сбережением народа", плавно перетекающим в идеи "вложений в человека", "человеческого капитала" как основного достояния[16]. Это уже прогресс, достигнутый за 2005-2008 годы, если вспомнить десятилетия бездействия.
Когда эта книга писалась, то я посчитал, что "вторая политико-идеологическая установка, которая должна быть пересмотрена, это социальная политика вообще. В ее широком контексте". События, однако, развивались быстрее, чем книга редактировалась. В декабре 2007 года - январе 2008 года В. Путин и Д. Медведев отчетливо сформулировали задачу создания новой социальной политики (доктрины), имеющей абсолютно приоритетный характер. Таким образом, идеологически за 2005-2007 годы был пройден огромный путь от провозглашения "пилотных" нацпроектов до их реализации и трансформации в новую (пусть упрощенную) социальную доктрину.
____________
[1] Юргенс И. Я за Медведева потому, что вижу в нем ряд качеств" // Независимая газета. НГ-политика, 5 апреля 2011 г. С. 1.
[2] Калле В.Ж. Духовность и интеллектуальный потенциал. Библиотека креативной экономики. 16 февраля 2010 г. URL: http://creatirecanomy.ru/library/
[3] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 77.
[4] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 87.
[5] Индекс стоимости жизни (ИСЖ) - зд. показывает как отличается уровень цен на товары и услуги нижней части среднего класса в зависимости от региона проживания.
[6] О.Кувшинова. Цена жизни // Ведомости, 5 апреля 2011 г. С. 3.
[7] Социально-экономическое положение России. Январь, 2010. М.: Росстат, 2010. С. 276.
[8] Кувшинова О. Цена жизни // Ведомости. 2011. 5 апреля. С. 3.
[9] Кукол Е. Кризис по-гречески // Российская газета. 2010. 6 мая. С. 4.
[10] Графова Л. Душно жить без совести // Российская газета. 2011. 4 марта. С. 8.
[11] Юдаева К. Не последнюю роль в торможении реформ играет ценностная ориентация общества. 2006. 26 июня. www.opec.ru
[12] Кириллов Н. Пока есть Путин, клон Путина не нужен // Политический журнал, 2008 г. N 5. С. 21.
[13] www.viperson.ru, 2008. 20 сентября.
[14] Гринберг Р. Наши беды в экономике... // Политический журнал, 2008. N 5. С. 30.
[15] Григорьев Л., Тамбовцев В. Модернизация через коалиции // Вопросы экономики, 2008. N 1. С. 67.
[16] Рубцов А.В., Богословский С.А. Между нефтью и хай-теком // Независимая газета. 2008. 16 января. С. 11.
