Исследование, предпринятое в данной статье, предполагает шесть этапов. На первом этапе совершается краткий экскурс в историю философии с целью изучить динамику становления идей о субъекте в процессе исторической смены философских традиций. На втором - предпринимается анализ широкого поля определений субъекта и субъектности, на основе которого фиксируется антропологическая сущность субъекта и его основные атрибутивные характеристики. На третьем - предлагается описание субъекта как предиката того или иного вида активности. Четвертый этап характеризуется описанием трех форм понимания субъекта - противопоставление, предикат, статика, - из которых только последняя отражает антропологическое содержание субъекта. На пятом - рассматриваются взгляды на субъект представителей постмодернизма, которые во многом оппонируют модернистской представленности субъекта. Наконец, шестой этап предполагает сравнительный анализ двух идей субъекта - модернистской и постмодернистской.
В настоящее время - эпоху глобализации и потребления - продолжается процесс изменения отношений между индивидом, обществом и государством. Намечаются проблемы, связанные с тотальным конформизмом, либо, наоборот, с предельным индивидуализмом. Во многих научных отраслях актуализируется проблема наличия или отсутствия внутренней позиции, символизирующей присущее личности мнение и мировоззрение; ставится вопрос "а есть ли вообще эта позиция у современного человека, или он представляет собой безликое существо, лишенное права на автономию?". Особого интереса заслуживает способность человека к самореализации в рамках культурных тенденций. Общий уровень культуры оценивается многими исследователями как предельно низкий; наблюдается деградация культурной сферы человеческого бытия, что прямым образом связано с проблемой ценностей и идеалов. Для современного постиндустриального мира характерно стремительное развитие информационных технологий и средств массовой коммуникации, заполонивших все культурно-социальное пространство. Создаются глобальные информационные сети, разрабатываются и внедряются в общественную жизнь новейшие технологии виртуальной реальности, серьезное влияние на субъекта оказывает многообразие сообщений рекламного характера. Человек вовлечен в поток массовой коммуникации, от которого не может отделиться. И в этом потоке с его "текучим" характером ценностей у человека появляется состояние растерянности в знаковой среде и наблюдается кризис идентичности: исчезает самостоятельность, инаковость и осознанный характер жизнедеятельности. Кроме того, ситуация экономического кризиса, характерная для сегодняшнего дня, оказывает непосредственное влияние на состояние культуры, а вместе с тем и на субъекта, психические качества которого редуцируются культурой китча.
Несмотря на широкую изученность категории субъекта, недостаточно осмыслены характеристики оптимального состояния субъекта, сущность которого не абсолютизируется и не элиминируется, а отличает современный дискурс о субъекте.
Проблема субъекта является одной из ключевых проблем гуманитарной науки. Ею занимались философы, педагоги, психологи, социологи и т. д. Однако в научной литературе существует так много трактовок понятия "субъект", что широта его использования не позволяет придать ему строго определенное содержание.
1. Генезис идеи субъекта в философской традиции и парадигмальной науке модерна
Несмотря на то, что категориям "субъект" и "субъектность" в философской науке издревле уделялось большое внимание, сейчас - с учетом современных реалий - проблема субъекта не утратила своей актуальности. Мало того, некоторые ученые (Брушлинский, 1994; Крутых, 2006; Энеева, 1999) считают ее центральной научной проблемой. Это связано с тем, что с помощью данной категории возникает возможность раскрыть целостность основных качеств человека, которые формируются в процессе его активной деятельности, происходящей в системе отношений с другими людьми, а также с культурой.
Понятие субъекта междисциплинарно, о чем говорит его широкое использование в разных науках - в философии, в логике, в педагогике, в психологии. И часто концепции из разных дисциплин, трактующие данное понятие, не только взаимно дополняют друг друга, но и противоречат одна другой, придавая категории субъекта разные значения, наделяя ее различными определениями и смыслами. В настоящей статье мы рассмотрим становление субъекта в философской традиции, опишем поле определений субъекта, а также выделим его атрибутивные характеристики.
В философской традиции модерна проблема субъекта представлена в гносеологическом ключе, так как субъектность связывалась с познанием. Но до оформления европейской философской традиции существовала досубъектная эпоха, которая не придавала значения специфичности внутреннего содержания человеческого бытия - его мышления и деятельности. В античной философии человек как микрокосм уподоблялся космосу (был им в миниатюре), благодаря чему он не мог быть отличным от мира субъектом. Древняя философия, ставя проблему космоса на первое место, не считала значимым изучение микрокосма; в пределах горизонта познания существовало лишь внешнее, но внутреннее отсутствовало. Принимался во внимание человек и его внутренний мир, но последний не обладал особой субстанциальной спецификой. Человеку как субъекту ничего не противостояло, поэтому не было и субъекта. Его взгляд не встречал ничего, что было бы отлично от него, как отличны мир или культура - современному человеку; следовательно, обособление субъекта от мира не происходило. Античный период, несмотря на отсутствие интереса к проблемам отличного от объективной реальности внутреннего мира человека, следует понимать как закономерный этап развития философской мысли, который предшествовал дальнейшему обращению научного интереса к области внутреннего, к сфере человеческого естества.
Во времена средневековья у человека появляется внутренний мир, отличный от внешней действительности и даже противопоставляемый ей. Но субъектом является Бог, человек же занимает срединное положение между природой и Богом; он выделен из природы, но претендовать на статус субъекта не может, так как его позиция определена в божественном замысле. Относительное право на субъектность, то есть на автономность, человек получает вместе с грехом: оно стало результатом искажения божественного замысла, и поэтому для философов средневековья высшей ценностью является отказ от всего личного, что отождествлялось с греховным, а значит, недостойным внимания. Интерпретируя библейский миф о грехопадении, можно сказать, что христианская религия выступала против познания человеком окружающего мира и самого себя. Считалось, что истину нужно не искать, а сохранять. А проблема познания - точнее, познающего субъекта - станет основой для дальнейшей - нововременной - философской мысли.
В сущности, времена античности и средневековья можно объединить в эпоху, для которой уместно название "премодерн". В первый период этой эпохи (древность) акцент ставился на космосе, а во вторую (средние века) внимание уделялось Богу. Но ни в тот, ни другой периоды субъекту как человеческому существу не находилось места.
В эпоху Нового Времени человек остается противопоставленным природе, но идея Бога теряет актуальность, и активность Бога как субъекта заменяется активностью человека как единственно возможного субъекта. Человек остается наедине с природой, которая является объектом познания, и человек становится познающим субъектом.
Разрыв связи человека с Богом и создание рационального субъекта - философская новация Р. Декарта; именно после Декарта в новоевропейскую философию приходит господство субъекта, которым именуется человеческое "Я" (Колесников, 2000). Декартовская субъектность может быть понята через мыслительную деятельность, и она становится равнозначна самосознанию. Cogito (я мыслю) - основание научного познания, а субъективная достоверность значима для любого познания. По Декарту, субъектность - это одновременно мыслящая деятельность и реально сущее, присутствующее в мире; вся сущность субстанции Я состоит в мышлении (Декарт, 1989). Человек обладает произвольной способностью в своей фантазии создавать вещи и верить в них как в действительные, но реальные объекты существуют независимо от субъекта, так как не созданы им; то есть декартовский субъект - это условие появления недействительных объектов (см. Данько, 2003). Картезианское понимание субъекта отлично от современного прежде всего тем, что подходит к данной проблеме с позиции одного лишь мышления, не учитывая других качеств человека. Но в дальнейшие периоды философской мысли это понимание постепенно трансформировалось.
Важный этап в развитии научной мысли ознаменовался появлением немецкой классической философии, которая обратилась к проблемам как познания субъектом окружающего мира, так и познания им самого себя. Но поскольку невозможно представить немецкую классическую философию как единое непротиворечивое целое, следует проанализировать идеи ее представителей в отдельности.
И. Кант, в отличие от Декарта, был убежден в активности субъекта. У Канта субъект познает и действует, он производит изменения в мире в соответствии со своей духовной сущностью. Кант не принимает тезис о "чистом" мышлении, а пишет об эмпирическом (опытном) познании мира, в активности которого и заключена субъектность; внутренний опыт может быть возможен только при помощи внешнего опыта (Кант, 1994). По Канту, единство опыта предполагает единство сознания, а необходимое условие объективности опыта - самосознание Я как себе тождественного в форме утверждения "Я мыслю", которое сопровождает течение опыта. Теперь, благодаря Канту, к мышлению как первоначальному качеству субъекта добавилась активность. Субъект не просто познает объект, а его создает, что говорит о его созидательной активности.
Но возникает вопрос: как может субъект мыслить самого себя, то есть становиться своим собственным предметом? Согласно И. Г. Фихте, для того, чтобы познать свое сознание, субъект должен превратить его в предмет нового сознания, а значит, к самосознанию прийти невозможно, так как такая процедура уходит в бесконечность. Стоит заметить, что И. Фихте утверждал самость деятельным началом, а не декартовской метафизической субстанцией, считая категорию "мыслю" внутри картезианского "cogito, ergo sum" излишней для доказательства существования субъекта, так как мышление не составляет сущности бытия, и ввел понятие Абсолютного субъекта - полагающего самого себя как сущее, как самополагающее. Он толкует себя в деятельности полагания, при этом зная, что он себя полагает, и, зная это, полагает себя как данное знание; Я здесь - одновременно и созерцание и понятие (Я видит себя и видит сам способ видения себя), вершитель действия и его продукт, субъект самосознания и его объект, полагающее и полагаемое. Субъект, по Фихте, может познавать объект (окружающую реальность) только с помощью совершаемой через силу воображения созерцательной деятельности (которой противопоставляется страдательная деятельность) (Фихте, 1993). Но, согласно, субъективному идеализму И. Фихте, кроме субъекта нет ничего: Не-Я - это сфера действия субъекта (Я), не имеющая специфики в себе. Однако Не-Я все же выделяется Фихте, выделяется как объект, противопоставленный Я, то есть субъекту, и именно с появлением этого внешнего объекта само Я становится полноценным объектом для самополагания и лишь через Не-Я Я становится нечто, но оно уже не является Абсолютным субъектом, а выступает ограниченным внешним объектом эмпирическим субъектом. Если чистая деятельность Абсолютного Я не предполагает существования объекта, а возвращается в себя, то эмпирическое Я опосредовано Не-Я, и эта опосредованность взаимна, что выражается в положении: "без субъекта нет объекта, без объекта нет субъекта". Я как чистое сознание объективируется в процессе того, как делается предметом собственной самопознающей деятельности. Но, по замечанию С.Н. Ставцева, различив акт сознания и созерцательной деятельности, Фихте все-таки не смог зафиксировать их единство в форме рефлексии (Ставцев, 2000). Согласно В.А. Лекторскому, Фихте "не смог произвести априорную дедукцию сущностных зависимостей всякого знания из актов полагания и противополагания чистого Я" (Лекторский, 1980) и его центральное утверждение о том, что факт самополагания чистого Я - "Я есмь" - лежит в основании любого знания, остается бездоказательным, а принятие Абсолютного Я как конституирующего знание и предметную реальность центра ведет к тупику идеалистического субъективизма. Действительно, принятие идеи Абсолютного Я как гносеологического абсолюта привело бы к излишнему мистифицированию и даже наделению такового субъекта божественными свойствами, к полному отрыванию его от реальности.
Заметно, что Фихте противопоставляет свое понимание субъекта как пониманию Декарта, так и пониманию Канта. Он не согласен с первым в отношении главенства мышления как основного качества субъекта, а со вторым - в отношении деятельной активности. По Фихте, сущность субъекта заключена в деятельности, и становление субъекта неотделимо от преобразования предмета, но философ все-таки рассматривал деятельность субъекта в качестве деятельности сознания. В реальности же деятельность не сводится лишь к полаганию или сознанию (умозрительности), только сквозь призму которых можно охарактеризовать субъекта.
Кант и Фихте предложили особую трактовку субъекта, возникшую в особой социокультурной ситуации и не только получившую широкое распространение, но и долгое время считавшуюся единственно возможной. Это связано с тем, что в то время в науке не было господства идеи о невозможности чистого знания, не искаженного субъективными представлениями, и принцип экспериментальной проверяемости не наделялся чертами фундаментальности.
Марксизм, как более поздний этап философского знания, обозначив главной характеристикой человека общественные отношения, подчиняет субъекта обществу как более высшей сущности. Субъект обретает зависимость, и зависимость именно от общества. Субъект активно преобразует социальную действительность, и его активность с познания природы переходит на политическую сферу. Народная масса рассматривается не в негативном ключе (как бессубъектная толпа), ей придается самое позитивное значение, она наделяется активным деятельным началом. Именно народные массы способны произвести революцию и установить диктатуру пролетариата.
Вообще, в марксизме наибольший интерес уделялся проблеме скорее коллективного субъекта, а не индивидуального, в чем и заключается новый ракурс изучения проблемы субъекта. Индивидуальный субъект неотделим от коллективного и не может развиваться, будучи отчужденным. Это положение следует считать истинным, так как личность и субъект могут развиваться только находясь внутри общества и принимая социальные нормы и ценности. Но вместе с тем излишняя абсолютизация коллективного характера субъектной деятельности может привести к нивелированию единичного субъекта, в чем и заключается основа тоталитаризма. В марксистской концепции субъектом выступает общество трудящихся, а противопоставленным ему объектом - природа, на которую направлена познавательная и практическая деятельность субъекта (см. Любутин, 1981; Любутин, Пивоваров, 1993). Или же - в более узком марксовом понимании - субъектом является пролетарий, который противопоставляет себя буржуазии, то есть здесь связка "субъект-объект" находит свое воплощение не в природно-человеческом бытии, а в классовой борьбе.
Конечно, существовали и другие трактовки субъекта, но в целом доминирующими были именно эти. Отечественные представители марксизма - В.А. Лекторский, К.Н. Любутин и др. - изучали субъекта сквозь призму его противопоставленности объекту, рассматривая его как деятельное познающее существо, но не придавая особого значения антропологическим (внутренним) характеристикам субъекта. В основном ученые следовали принципу "нет субъекта без объекта и нет объекта без субъекта", хотя, опять же, в односторонности такого гносеологизма нельзя упрекать всех авторов, создавая генерализацию, которая во многом бы отражала характер идей в отношении субъекта, но во многом и недооценивала бы другие воззрения, в соответствии с которыми субъекту придавалось иное значение: например, он синонимировался с обществом, классом или деятельным и познающим лицом. Однако в целом советские авторы все-таки не наметили тенденции изучения субъекта в отрыве от понятия объекта, равно как проблематика субъекта не ставилась в антропологическом русле.
Экзистенциалисты видят в субъекте не существо познающее (когнитивный аспект), а существо живущее. Субъект, по их мнению, - автор своей жизни, смысл его существования замкнут на нем самом, в то время как мир - это скверна (см. Зайцев, 2007). Согласно как философии жизни, так и экзистенциализму, субъектность необъективируема и непознаваема, а опыт субъекта представляется в своей неповторимости и уникальности, впрочем, как и сам субъект (см. Колесников, 2000). Но не каждый человек, согласно экзистенциализму, может называться подлинным субъектом, так как настоящее существование в мире присуще не всем. Основными категориями экзистенциализма выступают свобода и ответственность, существование которых представляется взаимозависимым. Субъект свободен в выборе: вообще, экзистенциальный субъект - субъект выбора. Но свобода обрекает субъекта на одиночество, и многие люди, по мнению Э. Фромма (Фромм, 1990), боятся одиночества; в этом страхе они отрекаются от свободы нести ответственность и тогда, становясь полностью конформными, обращаются в бессубъектное существование - философское и метафизическое умирание, уничтожение себя как субъекта, способного выбирать и принимать решения, растворение себя в какой-то общности. Свобода становится тяжким бременем. Бессубъектность - это состояние конформизма, необходимое для тоталитарных режимов. Человек, лишенный субъектности, не может выбирать, а предоставляет это право другому (религии, государству), не может отстаивать свою позицию, свое мировоззрение, он не способен жить, если под жизнью понимать полноценное существование, вместо реализации своих ценностей и желаний он стремится жить в соответствии с ожиданиями других. Это самонивелирование происходит также в страхе перед смертью: когда нет субъекта, нет и смерти - некому умирать.
Возвращаясь к реалиям сегодняшнего дня, такое понимание субъекта представляется актуальным в условиях современной политической действительности. Партия власти, устанавливая жесткую авторитарную систему путем разгула коррупции и парализации любых оппозиционных общественных течений, а также СМИ, активно набирает (в том числе методами запугивания) в свои ряды людей, которые, боясь проявить свою гражданскую позицию, вступают в ряды корпоратократов от "Единой России" и активно работают на нее, тем самым множа авторитаризм. Их - этих конформных и послушных индивидов, коих много как среди крупных начальников, так и среди обычного люда, готовых выполнять любые приказы свыше, едва ли следует называть субъектами. Отказавшись от свободы и руководствуясь лишь боязливым желанием сохранить свою собственную рубашку, они обрекают себя на экзистенциальную гибель. Выражением субъектности, подлинности бытия в экзистенциализме можно назвать не склонность к эскапизму по отношению к ситуациям, ставящим человека на границу между жизнью и смертью, и не рабское преклонение, а способность посмотреть им в глаза и найти в себе силы для реализации своего духовного "Я".
Мы видим, что в процессе развития философской мысли идея субъекта также развивалась. Но такое развитие нельзя назвать кумулятивным, так как мыслители не просто добавляли к уже имеющимся знаниям о субъекте новые идеи, но и пересматривали (а порой и уничтожали) истины, провозглашенные их предшественниками. Используясь в качестве философской категории, субъект никогда не имел собственной парадигмы. Да и вообще вся философская наука как таковая на протяжении всего своего существования обнаруживала отсутствие линейного прогресса, в любую эпоху существовали мыслители совершенно различных методологических и мировоззренческих позиций.
Но вместе с тем субъект был чуть ли не центральной категорией, для которой почти каждый философ - начиная с эпохи Нового Времени - отводил особое место в своей системе. История философии - это история различий в предметах спора, - и одним из этих предметов являлся субъект.
Таким образом, субъект в философии постоянно трансформировался и секуляризировался. Это указывает нам на определенную "подвижность" понятия и его содержания. Вместе с тем, несмотря на множество интерпретаций субъекта, субъектно-ориентированный дискурс философской мысли придерживался гносеологической линии в рассмотрении этой категории, изучая субъекта сквозь призму познания им объекта, противопоставляя его объекту. Антропологическими характеристиками субъект, по большому счету, не наделялся.
Кратко рассмотрев историю становления понятия "субъект", мы обратимся к раскрытию его внутреннего содержания - тех качеств, которые составляют субъектность как антропологическую сущность субъекта.
2. Субъект как антропологическое образование
Обобщая идеи таких психологов, как А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, Е.А. Сергиенко и др., можно сказать, что субъектом является человек на высшем уровне своей активности, деятельности, целостности (системности), автономности и т.д. Отечественные психологи рассматривают субъекта через призму понятия "самосовершенствование", ассоциируя субъектное развитие именно с высшим уровнем человеческого развития. Но, как замечает К.А. Абульханова, субъект не является эталоном, высшей точкой развития, а постоянно решает задачу своего совершенствования (Абульханова, 2007). Другими словами, субъект выступает саморазвивающейся системой, находящейся в процессе постоянного становления. Он - не вершина совершенства, не акмеологический предел, а движение к нему. Субъект - это нечто, не равное самому себе, а воплощение постоянного движения и становления, снятие установленных границ и полагание новых. Это всегда не сбывшееся существо.
"Субъект - причина самого себя, самодетерминируемое сущее и источник своей активности" (Вишняков, Заславская, 2003, с. 42). Многие ученые называют субъекта источником активности. И для того чтобы понять смысл определений субъекта, необходимо раскрыть сущность термина "активность". На активность как основание проявления субъектности указывают А.А. Бодалев, А.А. Брегадзе, Б.А. Вяткин, М.В. Ермолаева, К.Н. Любутин, В. А. Машин, Д.В. Пивоваров, Е.А. Сергиенко и др. Взаимосвязь субъекта и активности прослеживается практически во всех исследованиях, посвященных теме субъекта, поэтому список авторов, указывающих на эту взаимосвязь, огромен. Однако дефиниции понятий "активность" и "субъект" каждый автор предлагает свои.
В научной литературе мы находим множество определений активности. В.Т. Кудрявцев называет предметную активность (и деятельность) субъекта основанием развития целостности психических явлений (Кудрявцев, 1999). Активность - это особое качество взаимодействия субъекта с реальностью (с объектом). Это способ личностного самовыражения и самоосуществления, при котором личность достигает своей целостности, самостоятельности и становится саморазвивающимся субъектом (Знаков, 2000). "Это стремление субъекта выйти за собственные пределы, расширить сферу деятельности, действовать за границами требований ситуации и ролевых предписаний" (Трещев, 2001, с. 134). Это выражение внутренней противоречивости живого организма, направленное на создание и преодоление напряжения, на постоянное развитие (Машин, 1994). А.М. Трещев называет активность интегративным свойством личности, а субъекта - носителем активного взаимодействия человека с миром. Активность является источником развития деятельности, ее количественной и качественной мерой; активность более широкое понятие, а деятельность - ее форма (см. Вяткин, 2000; Мясоед, 1999).
В общегуманитарной литературе можно найти очень много дефиниций понятия "активность". Мы привели лишь некоторые из них. Основываясь на них, назовем активность основой развития и проявления субъектности. Активность - это вмешательство субъекта в установившийся порядок вещей, которое приводит к изменению среды. Изменения среды, в свою очередь, влекут за собой необходимость изменения самой активности и её регуляции, т.е. изменения субъекта. Среда противодействует субъекту с той же силой, с какой он оказывает влияние на нее, в чем заключается принцип обратной связи. За счет обратной связи происходит приспособление активности к ситуации как единству собственных потребностей и условий среды.
Как принято считать, именно деятельность определяет сущность понятия "субъект" и придает ему многоконтекстуальный характер. Она "подчеркивает связь субъекта с предметами окружающей его действительности", и именно в деятельности, а не в принудительном обучении, происходит развитие субъекта (Обухова, 1996, с. 192). Только в процессе овладения человеком деятельностью как специфичным видом активности возникает и развивается субъектность. В самом понятии субъекта ставится акцент на его активном деятельностном начале, при реализации которого он осуществляет свои отношения с действительностью. Представители субъектно-деятельностного подхода называли деятельность основой саморазвития субъекта (см. Сергиенко, 2007), а активность - движением деятельности (см. Вяткин, 2000). Деятельность - это некий посредник между субъектом и объектом, воплощение деятельной способности субъекта (см. Пископпель, 1990; Смирнов, 1993). Это форма реализации отношения к другим людям (Смирнов, 1993). Это "целенаправленная активность человека, побуждаемая теми или другими мотивами и осуществляемая характерными для этой деятельности способами" (Бодалев, 2001, с. 338), в которой проявляются качества субъекта, а не личности - носительницы отношений. Целенаправленность как основную характеристику деятельности выделяют такие ученые, как Балл. Г.А., Бодалев А.А., Вяткин Б.А., Давыдов В.В., Осницкий А.К., Сергиенко Е.А. Обобщая психологические определения деятельности, можно охарактеризовать ее как сознательно регулируемую, целенаправленную активность, как форму реализации отношений, в результате осуществления которой происходит формирование субъекта и преобразование им окружающей среды. Если активность выступает основой для развития и проявления субъектности вообще (в потенциальном смысле), то благодаря деятельности как частного элемента активности субъект развивается в актуальном смысле. Если активность абстрактна и охватывает практически всю жизнь субъекта во временном смысле, то деятельность более конкретна и совершается в наличном бытии.
Причем данное понятие (наряду с активностью) используется при изучении категории "субъект" как в гносеологии, так и в онтологии, что является точкой соприкосновения обеих областей. Исходя из гносеологической позиции, которую отстаивают преимущественно философы, в процессе предметной деятельности субъект познает и преобразует объект, и деятельность здесь выступает необходимым условием не только познания и преобразования объекта, но противопоставления субъекта объекту. Обращаясь к онтологической позиции, представленной в первую очередь психологами, мы можем постулировать идею о том, что деятельность выступает обязательным условием для формирования внутренних атрибутивных качеств субъекта, а вместе с ними и такого образования, как субъектность.
Если рассматривать субъекта как носителя каких-то определенных человеческих качеств и потенций, невозможно оставить без внимания субъектность как метаатрибутивную характеристику субъекта, "вбирающую" внутрь себя все качества, присущие субъекту. Субъектность - это качество, производное от субъекта, способ реализации человеком своей человеческой сущности.
И.В. Вачков дает следующее определение субъектности: "это системное человеческое качество, в котором реализуется важнейшая интенция человека как субъекта - стремление к проявлению и реализации себя как в пространстве собственного внутреннего мира, так и в пространстве окружающего мира; при этом субъектность наиболее ясно фиксируется именно на границе этих двух миров, являющейся очень подвижной и отражающей противоречивое, динамичное и взаимодополняющее единство внешнего и внутреннего"; если отсутствует субъектность, то отсутствует и подлинный человек (Вачков, 2007). То есть, субъектность выступает подлинностью человека как субъекта.
Анцыферова Л.И., Ольховая, Т.А., Осницкий А.К., Трещев А.М., Щукина Н.В. связывают внутреннюю позицию с проявлением субъектности и высказывают убеждение в том, что сформированная субъектность позволяет личности занять субъектную позицию по отношению к своей психологической данности. Эта взаимосвязь представляется нам особо важной, так как внутренняя позиция как устойчивость мировоззрения действительно не может сформироваться без субъектности. Скорее, процесс их формирования следует определить и как взаимозависимый и как параллельный - одно без другого не существует. Личность, занимающая ту или иную позицию, характеризуется мировоззренческой устойчивостью и единством внутреннего содержания. Позиция может быть идейная, нравственная, профессиональная, семейно-бытовая, политическая. Однако устойчивость индивидуального мировоззрения характеризуется содержательной непротиворечивостью этих разных - присущих одному и тому же человеку - позиций, благодаря которой их можно объединить в единый антропологический концепт "субъектная позиция".
Близким концептом выступает так называемая гражданская позиция, которая выражается не только в определенном отношении к жизни, к себе и к окружающим людям, но и в активной реализации и борьбе. Другими словами, позиция предполагает не только внутренне-теоретический аспект, но и внешне-практический, и оба они указывают на уровень зрелости личности, на характер ее самоопредения в обществе.
Субъектность, по А.М. Трещеву, обнаруживается в отношении к вещам, знакам, явлениям и событиям, себе и другим людям и проявляет себя в действиях. Субъектность - это "свойство личности осуществлять осознанные изменения в окружающей действительности, активно преобразовывать свой внутренний мир и мир других людей" (Трещев, 2001, с. 126). Это свойство проявляется в деятельности и выражается в позиции личности, обеспечивая устойчивость этой позиции. А.М. Трещев определяет субъектность "как особую форму проявления и организации активного самоотношения человека к самому себе как субъекту, отношения к другим как уникальным субъектам, к профессиональной деятельности как креативной и инновационной, в которой происходит его саморазвитие, поддержания воспроизводства себя как автора собственного бытия в мире"; субъектность - это "принадлежность деятельному, "авторствующему", креативному субъекту" (Трещев, 2001, с. 3). Автор связывает субъектность с принятием ответственности, проявлением надситуативной активности, вступлением в конфликт с общепринятыми правилами и нормами и с заниманием субъектной позиции. Этой позицией определяется автономность и свобода человека, его сознательность, ответственность и уникальность. М.И. Воловикова также выделяет ответственность как основную категорию, формирующую субъектность (Воловикова, 2000).
Как мы видим, с субъектностью связываются категории целостности позиции, автономности, ответственности, самореализации, сознательности. Без должного уровня их развития человек не может чувствовать себя полноценным субъектом своей жизни.
Субъект "всегда неразрывно связан с другими людьми и вместе с тем автономен, независим, относительно обособлен" (Брушлинский, 1994, с. 22). И как общество влияет на человека, так и человек своей деятельностью оказывает влияние на общество, в этой двойной связке являясь объектом и субъектом влияний. О независимости как характерном качестве проявления субъектности говорит Щукина; по ее мнению, субъектность проявляется в способности человека вести себя независимо от воздействия обстоятельств и самому влиять на процесс своей жизнедеятельности (Щукина, 2006). Мы предпочитаем называть эту независимость способностью к самодетерминации как целенаправленному управлению своей деятельностью.
А. В. Брушлинский пишет о высшей системной целостности "всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного" (Брушлинский, 1994, с. 30). Эта целостность, по мнению автора, проходит процесс формирования в ходе исторического и индивидуального развития человека, по мере проявления им активности. Значит, человек не рождается сразу субъектом, а становится им благодаря осуществлению активности, о чем также свидетельствуют другие авторы - Белоус В.В., Брушлинский А.В., Вяткин Б.А., Сергиенко Е.А.. Субъект - это человек, обладающий сознанием, осуществляющий деятельность, поведение, общение и т.д.
Тезис о том, что человек не рождается субъектом, а становится им, все-таки является достаточно спорным. Так, В.В. Селиванов считает, что человек уже рождается индивидуальностью (Селиванов, 2007). То же самое можно сказать и в отношении не только понятия индивидуальности, но и личностности и субъектности. Однако не стоит думать, что мы наделяем характеристиками, свойственными для данных психологических конструктов, ребенка или младенца. Естественно, он не обладает рефлексией, самосознанием, саморегуляцией и т.д. Но он не обладает ими в наличии, однако в потенциальном смысле они у него уже есть, так как младенец имеет задатки для дальнейшего развития своих антропологических качеств. Поэтому в актуальном смысле младенец не является субъектом, но в потенциальном смысле он - уже субъект, так как развитие психики начинается с момента рождения (некоторые авторы - преимущественно представители так называемой трансперсональной психологии - видят это начало вообще в перинатальном периоде жизни).
Многие исследователи при рассмотрении субъекта обращаются к такой его характеристике, как сознательность. По их мнению, субъект - это сознательно действующее лицо, осознающее самого себя (см. Леонтьев, 2001; Рубинштейн, 1997; Степанский, 1991). Таким образом, субъект наделяется свойствами как сознания, так и самосознания, что позволяет говорить о рефлексии. Рефлексия - сознательная способность к сосредоточению на самом себе как предмете, выражающаяся не просто во фразе "знаю себя", а скорее в принципе "знаю, что знаю". Это осмысление своих целей, мотивов, установок, нравственных норм и т.д. Также рефлексию можно представить как анализ знания [а не только себя], его содержания и методологии познания с целью получения нового знания. Рефлексия предстает в двуаспектном проявлении: 1) самоанализ, 2) анализ знания. Рефлексия создает взаимосвязь между внутренним миром субъекта - системой его личностных смыслов - и операционально-предметной стороной его активности, то есть деятельности. Если рефлексия - внутреннее действие, то активность - действие, направленное вовне.
Как отмечает К.А. Абульханова, субъектная парадигма, разработанная Рубинштейном, стала основным ориентиром все более расширяющегося спектра исследований личности как субъекта. А сама по себе категория субъекта многогранна, поскольку объединяет в себе несколько разных значений (субъект жизненного пути, коллективный субъект, субъект совместной деятельности). Субъект обязательно характеризуется такими признаками, как активность, самостоятельность, самодетерминация и самосовершенствование (Абульханова, 2000, с. 22). Выражая согласие с правомерностью выделения таких признаков, мы склонны предполагать, что активность нельзя расположить рядом со всеми остальными, так как она, будучи основанием развития субъекта, занимает место фундамента, на котором формируются другие качества. Если же, пойдя обратным путем, мы признаем правомерность такого перечисления, значит, неизбежным образом создадим путаницу между общим и частным, видовым и родовым, что совершенно неприемлемо.
Б.Г. Ананьев, подобно С.Л. Рубинштейну, считал, что исходными характеристиками человека как субъекта деятельности выступают сознание и деятельность. Сознание - отражение объективной действительности, а деятельность - преобразование действительности. Творчество - это высшая интеграция субъектных свойств, а задатки и способности - выражение потенциала. Основная форма развития свойств субъекта - это история производственной деятельности человека в обществе (Ананьев, 2001). Творчество - особый вид мыследеятельности, и творческое мышление, являясь одним из проявлений деятельности, входит в структуру субъектных качеств. Субъект, по А.В. Брушлинскому, - это творец своей истории, вершитель своего жизненного пути. Он инициирует и осуществляет практическую деятельность, общение, поведение, познание, созерцание, а также и другие виды человеческой активности, характеризующиеся творчеством, нравственностью и свободой (Брушлинский, 1994, с. 3). Другие исследователи - Астахова Н.В., Брегадзе А.А., Осницкий А.К. - считают творчество ведущей характеристикой активности субъекта.
Поскольку субъект - это инициатор осознаваемой и целенаправленной активности, то он должен проявлять способность к осознанной регуляции своей активности. Так, Коноз Е.М., Конопкин О.А., Корнилов А.П., Моросанова В.И., Осницкий А.К., Чуйкова Т.С. выделяют способность к саморегуляции, которая, по нашему мнению, обеспечивает автономность и осознанный характер деятельности субъекта.
Утверждается, что субъектность проявляется в ситуации внутреннего выбора человека. Этот выбор как возможность для разрешения противоречий, наряду с организацией жизни и самосовершенствованием, выступает основной характеристикой субъектности (Абульханова, 2000). Под противоречиями здесь понимается несоответствие между субъектной активностью и внешними по отношению к субъекту событиями, разнонаправленность действия этих сил.
Итак, категория субъектности, равно как и категория субъекта, имеет довольно обширный спектр значений, тем самым, с одной стороны, доказывая свою ценность и значимость для науки, а с другой, демонстрируя свою недостаточную разработанность, о чем говорит плюрализм мнений по отношению к содержанию данного понятия. На первый взгляд, плюрализм идей относительно категорий субъекта и субъектности и особая популярность данных категорий в науке указывают не на недостаток, а, наоборот, на чрезмерность их разработки. Однако на самом деле эта чрезмерность выступает маской, скрывающей недостаток. Когда существует широкое разнообразие непримиримых мнений относительно какой-либо категории, можно смело говорить, апеллируя к этой непримиримости, о неполной разработанности категории; в случае ее полного и максимально исчерпывающего осмысления исчезла бы вопиющая идейная непримиримость.
Обобщая разные подходы в понимании субъектности, можно охарактеризовать ее как многогранное образование, которое формируется и развивается в течение жизни человека во время его жизнедеятельности и является как результатом, так и основным (системным) качеством его становления как субъекта. Имеет смысл отметить семантическую близость между понятиями "субъектность" и "зрелость". Проявляя свою субъектность, личность проявляет зрелость и становится автором своей жизненной концепции бытия (Крутых, 2006).
Подводя итоги, отметим, что категории субъекта, субъектности, активности и деятельности нельзя рассматривать в отрыве друг от друга, так как они образуют единый категориальный комплекс. Возможно, для нашего исследования необходимо было бы наиболее полно раскрыть сущность понятия "субъектная позиция", но поскольку многие ученые определяют субъектность как основу для формирования субъектной позиции, мы предпочитаем рассматривать последнюю как элемент первой. То есть соотношение субъектности и субъектной позиции представляется нам как соотношение общего и частного, где первое выступает более широким (общим), а второе - его необходимой составляющей (частным). Еще М. Хайдеггер отождествлял позицию субъекта с его мировоззрением как принципиальным отношением к сущему; причем эта позиция понималась как деятельная "жизненная позиция" (Хайдеггер, 1993). Собственно, субъектную позицию можно отождествить с таким качеством субъекта, как целостность - целостность мировоззрения, наличие "своей" картины реальности. Кроме того, данная позиция всегда реализуется в деятельной, преобразовательной активности субъекта.
Итак, проведенное исследование позволяет нам определить субъектность как способность реализации человеческой сущности в мире, с помощью которой человек проявляет и реализует себя как в пространстве своего внутреннего мира, так и в пространстве окружения; это человеческая подлинность, обнаруживающаяся в отношении к себе, другим людям и событиям, посредством которой субъект осуществляет преобразовательные изменения в себе и в окружающей его действительности. Кроме того, субъектность находится в едином онтологическом пространстве со свободой и ответственностью.
Субъект же - это творец своего жизненного пути, обладающий высшим уровнем целостности, сознательности и автономности (независимости), способный к самодетерминации и занимающий активную деятельную и мировоззренческую позицию по отношению к себе и окружающему миру, позволяющую ему развиваться в процессе жизнедеятельности. Это человек с богатым внутренним миром, с широким проблемным полем смыслов, которое постоянно (в процессе субъектной деятельности) расширяется еще больше, выходя за пределы известного.
Как пишет В.В. Знаков, в психологической науке субъекта рассматривают в структурном и динамическом плане. Первый говорит о субъектности как совокупности отношений человека к миру и к другим людям. Второй рассматривает субъекта через призму активности, а точнее, через разные ее виды, - созерцание, познание, действие, индивидуальное развитие (Знаков, 2000). Нам кажется максимально полным рассмотрение субъекта в обоих аспектах, поскольку они не вступают ни в какое противоречие по отношению друг к другу, а скорее наоборот дополняют один другой, в этом синтезе образуя единое непротиворечивое понимание субъекта.
3. Поликонтекстуальность (предикативность) категории "субъект"
М.В. Ермолаева приводит такие примеры употребления термина "субъект", как субъект-индивид, субъект-группа, субъект-этнос, субъект истории, субъект жизнедеятельности, субъект психической деятельности, субъект социального действия (Ермолаева, 2006). Обращая внимание на перечисление, приведенное Ермолаевой, можно первые три вида объединить между собой по критерию количественного состава. Четвертый можно понимать по-разному - или субъект определенного вида научной деятельности (в частности, исторической) или субъект как историческая личность, сыгравшая значительную роль. Пятый, шестой и седьмой представлены на чрезмерно абстрактом уровне, поскольку жизнедеятельность, психическая деятельность и социальное действие поддаются более четкой конкретизации и разукрупнению. Однако, по мнению многих психологов, анализировать многоконтекстуальность понятия "субъект" следует исходя из общего понятия деятельности, поскольку вне деятельности нет субъекта. Но мы в своем анализе не стремимся четко следовать перечислению Ермолаевой, поскольку оно представлено скорее не в форме четкой и конкретной классификации, а в форме простого приведения примеров.
Философ М. Фуко говорит, что не существует абсолютного субъекта, но все-таки субъект есть: субъект желания, дискурса и т.д. (Фуко, 1996). То есть, субъект "чего-то" существует, но нет собственно субъекта, отделенного от этого "чего-то". Мысль Фуко охватывает более широкое пространство, чем психологическую концепцию о деятельности как основы развития и формы проявления субъектности. Но что имеется в виду под той категорией, которая определяет существование субъекта?
Деятельность рассматривается как форма человеческой активности, которая регулируется сознательно поставленной целью. А учебной деятельностью является форма человеческой деятельности, цель которой - овладение способом действия. С учебной деятельностью непосредственным образом связана познавательная деятельность, формирующая представление о каком-то аспекте действительности. Здесь мы наблюдаем некоторое отпочкование учебной и познавательной деятельности от общей (назовем ее так) деятельности, при котором получается соотношение этих видов деятельности как общего и частного. Конечно, классификация видов деятельности не исчерпывается только учебной и познавательной, о чем говорит контекстуальное разнообразие использования категории "субъект". Например, Б.Г. Ананьев определяет деятельность как фактор человеческого развития и форму существования субъекта (Ананьев, 2001). Форма - процесс, структура и т.д. Получается, что деятельность - это и процесс, в котором субъектность себя обнаруживает, и то, что структурирует самого субъекта. Заметим, что определение Б.Г. Ананьева не проливает свет на какой-то конкретный контекст проявления деятельности, а лишь абстрагирует последнюю. Поскольку деятельность - достаточно многообразное понятие, то и субъект деятельности - субъект непосредственно какого-либо проявления последней. "Человек является субъектом не одной, а многих деятельностей, образующих каркас его личности" (Смирнов, 2003, с. 95). Однако не каждый контекст, внутри которого используется интересующая нас категория, связан с деятельностью.
А.М. Славская, изучая понятие интерпретации, вводит новый термин - субъект интерпретации, который выступает автором своей концепции, объективирующий ее в разных жизненных контекстах (в науке, искусстве, жизни в целом), исследователь, понимающий и объясняющий все новое, перед которым его ставит жизнь (Славская, 2000). Понятие "субъект интерпретации" можно соотнести с понятием субъекта познания: если последний нацелен на раскрытие объективных, не зависящих от него связей и отношений, то первый включает себя в эти отношения и связи. Однако авторство субъекта - это абстракция, которая подчёркивает включенность себя в мир, и субъект переживает соучастие в совместной активности как свою собственную активность, общие цели - как свои мотивы, со-знание как собственное знание.
Б.Г. Ананьев к понятиям субъекта познания и субъекта труда добавляет категорию субъекта отношений, которую он отождествляет с личностью. Основная характеристика личности, помимо статуса и социальных функций, - структура и динамика отношений. Эти отношения, будучи субъективным фактором, имеют своим объектом все многообразие бытия: общество, других людей, самого субъекта, деятельность. Отношения, переходя в черты характера, реализуют одну из основных закономерностей характерообразования. Как отмечает Ананьев, "человек становится субъектом отношений по мере того, как он развивается во множестве жизненных ситуаций в качестве объекта отношений со стороны других людей, коллектива и руководителей, людей, находившихся в различных социальных позициях и играющих различные социальные роли в истории его развития" (Ананьев, 2001, с. 180).
Пожалуй, самое абстрактное контекстуальное описание субъекта - это описание его через призму жизненного пути. Понятием "субъект жизненного пути" пользуются К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский, А.Н. Леонтьев и Д.В. Ушаков. Но что это такое - жизнь? На этот вопрос невозможно дать конкретный ответ, а значит, и субъект жизни выступает пустой категорией.
Поскольку в некоторых научных трудах творчество рассматривается в качестве одной из основных характеристик субъекта, представляется возможным существование еще одного понятия - субъекта творчества или творческой деятельности.
М.Ю. Кондратьев и Э.Г. Вартанова вводят в употребление понятие "субъект образовательного процесса" (Кондратьев, Вартанова, 2007), который осуществляет учебную деятельность в системе отношений "учащийся - учащиеся". Субъект образовательного процесса благодаря характеру межличностного взаимодействия в рамках этой системы включен в процесс личностного развития профессионально формирующегося человека.
Один из самых необычных контекстов использования категории "субъект" - это эмоционально-чувственная сфера. Так, В.А. Лабунская выделяет понятие "субъект зависти" (см. Фоменко, Ожигова, 2006). Несмотря на то, что, как принято считать, субъект фигурирует только внутри сферы активности или деятельности, мы вслед за В.А. Лабунской можем конституировать субъекта любого эмоционального состояния, который уже не будет выступать человеком деятельности, а скорее - человеком переживаний. Следовательно, любое сущее есть субъект, если рассматривать субъекта не с точки зрения качества, а с позиции предиката.
Самым широким контекстом, в котором мы наблюдаем существование субъекта, выступает не общение, не деятельность и даже не жизнедеятельность, а бытие в целом. Соответственно, формулируется такое понятие, как субъект бытия (Фоменко, Ожигова, 2006).
Как мы видим, понятие субъекта привязывается к такому многообразию видов человеческой деятельности (и не только деятельности), что приходится констатировать невозможность создания исчерпывающей дефиниции категории, используя все возможные ее обозначения в научной литературе. Очень сложно проследить всю поликонтекстуальность данного понятия. От того контекста, внутри которого используется категория "субъект", зависит и формулировка определения данной категории. Так, определение субъекта учебной деятельности будет отлично от определения субъекта жизненного пути.
Множественность понимания данной категории формирует широкое междисциплинарное поле, внутри которого уживаются друг с другом разные контексты существования субъекта. Но поскольку представляется затруднительным создать такую таблицу, символизирующую это поле, внутри которой в виде цельной системы будут представлены все контексты, возникает проблема согласования истинных сфер существования субъекта. Так, мы не можем поместить в одну плоскость сферу общения и сферу активности, поскольку второе выступает более общим понятием по отношению к первому. Соответственно, если мы говорим о субъекте общения и субъекте активности, первое по отношению ко второму будет выступать неким видовым признаком. Или, позволяя себе говорить о субъекте бытия, мы лишаемся возможности применять, например, словосочетание "субъект обучения"; первое уже будет родовым признаком по отношению к более узкому второму понятию. Причем далеко не все сферы можно классифицировать как общее и частное, некоторые вообще не имеют практически никаких точек соприкосновения, благодаря чему утрачивается возможность поместить их в одно поле, каким-то образом упорядочить. Как соотносятся между собой субъекты зависти и учения, субъекты деятельности и культуры? По замечанию Ж. Делеза, множество не может содержать самого себя в качестве элемента; философ именует такое множество ненормальным множеством (Делез, 1998). Но, исходя из многообразия сфер, внутри которых помещается категория субъекта, она становится множеством, включающим самого себя внутрь себя же, что логически недопустимо.
Широта применения интересующей нас категории, многообразие сфер ее употребления говорит нам не только о многоконтекстуальности действительного использования понятия субъекта, но и о недостаточной чистоте терминологического аппарата, которая приводит к размыванию понятия, к его предельному абстрагированию, к лишению его строго определенного онтологического статуса. Если мы одинаковым образом применяем какую-то категорию внутри разных уровней организации, на различных классах (высокий-низкий, широкий-узкий), то категория растворяется в онтологической широте и глубине океана бытия. По мере увеличения объема понятия определенность его содержания падает до нуля, разрывается связь между означающим и означаемым, и процесс означивания нивелируется (если для кого-то субъект означает инициатора своей жизни в целом, то кто-то другой под этим словом понимает инициатора общения или осознанной деятельности).
Делая вывод, скажем, что широта использования категории "субъект" лишает его устойчивого положения в структуре научного знания. В структуре философского знания (постмодернистского) субъект лишен своего существования по причине детерминированности языковыми структурами, бессознательным, культурным текстом и т.д. Здесь же субъект перестает быть собой именно из-за предельного абстрагирования этого понятия и смешения контекстов его использования. И если эти контексты "пожирают" друг друга или просто не имеют один к другому никакого отношения, если их нельзя внести в единое классификационное поле, то их субъектов ожидает та же участь. Для четкого определения научного статуса категории "субъект" необходимо первоначально определить для него контекстуальную классификационную сеть (единую), где не будут стоять рядом обучение и бытие, активность и жизнь, общение и деятельность. Сеть, за рамки которой человеческая субъектность не будет выходить. А пока этой единой сети нет, то имеет смысл говорить о субъектности только как о неопределенной научной категории, не имеющей однозначного (непротиворечивого) содержания.
4. Основные формы понимания категории "субъект"
Для того чтобы систематизировать общенаучное знание о понятии "субъект", необходимо обратиться к тем подходам, внутри которых оно используется. Так, теоретическое обобщение множества работ, посвященных теме субъекта, позволяет разделить эти подходы на три формы понимания категории "субъект". Первую из них мы назовем оппозиционной (противопоставление), вторую - предикативной (предикат), а третью - статической (качество).
1. Противопоставление. Данный подход носит такое название, так как внутри него субъект рассматривается как противостоящий своему оппоненту - объекту. Такое рассмотрение является классическим и своими корнями уходит в глубину веков, в классику философской мысли. Философы интересовались связкой "субъект-объект" (познающий-познаваемый, созерцающий-созерцаемое и т.д.), разделением и отождествлением обоих элементов, принадлежащих данной связке. Кроме того, интерес к ней был обусловлен в основном одним контекстом - контекстом познания окружающей реальности, мира во всем его многообразии, а также познания самого себя, где категория субъекта выполняла сугубо функциональную роль. Субъектность здесь реализуется не в своей подлинной форме, а лишь в форме познавательного отношения. Позже педагогическая мысль заимствовала дискурс противопоставления субъекта объекту, но здесь он уже связан не с познанием, а в первую очередь взаимоотношением между учителем и учениками, преподавателем и студентами, лидером и группой. Такой способ рассмотрения получил вполне конкретное название в педагогике - "субъект-объектные взаимоотношения", внутри которого реализуется уже не познавательная активность, а практическая деятельность (учитель преобразует ученика). В наше время к данной концепции добавилась альтернативная ей, которая называется "субъект-субъектные взаимоотношения", согласно которой субъект уже не столько противопоставляется чему-либо, сколько соединяется с чем-то; в данном случае, другим субъектом. Однако мы упоминаем эту модель внутри именно модуса противопоставления, поскольку она, во-первых, есть необходимое следствие способа рассмотрения категории "субъект", соответствующего данному модусу, а во-вторых, она не имеет никаких сходств с традициями изучения этой категории, присущими другим модусам.
Абстрактность формы противопоставления. В научной литературе, несмотря на ясность изложения антагонизма между субъектом и объектом, прослеживается некоторая абстрактность, когда оба понятия отождествляются друг с другом. Например, обращая взор на процесс рефлексии и самосознания, И. Фихте представляет субъекта одновременно как собственно субъекта, так и объекта своего познания; Я толкует себя в деятельности полагания, при этом зная, что оно себя полагает, и, зная это, полагает себя как данное знание; Я здесь - одновременно и созерцание и понятие (Я видит себя и видит сам способ видения себя), вершитель действия и его продукт, субъект самосознания и его объект, полагающее и полагаемое. Таким образом, зачастую стирается демаркационная линия между субъектом и объектом, тем самым они подводятся к общему знаменателю и смешиваются между собой. Кроме того, форма противопоставления не способствует разрешению проблемы антропологической сущности субъекта, изучению его внутренних характеристик.
2. Предикат. Под словом "предикат" понимается носитель чего-то, который, находясь в отрыве от этого "чего-то", не может обладать самостоятельной сущностью и набором характеристик. Следовательно, субъект здесь рассматривается именно как носитель вида деятельности. Причем под деятельностью подразумевается не только какой-то вид, входящий в психологическую классификацию деятельности (игра, учение, труд), а более широкий спектр прилагаемых неким лицом действий; скорее, этому спектру в наибольшей степени подойдет понятие активности, нежели деятельности, поскольку оно обладает более широким значением. Субъект здесь - просто носитель определенной формы активности. Обращаясь к литературе, мы можем встретить такие фразы, как субъект познания, общения, труда, права и т.д. Или встречаются также максимально широкие сферы, используемые в связанности с предикатом "субъект": активность в целом (субъект активности), деятельность (субъект деятельности) или даже бытие (субъект бытия). Предикатность субъекта выражается в его не-существовании вне выражающего его контекста. Субъект здесь есть просто приложение, лишенное каких-то "своих", антропологических, качеств.
Абстрактность формы предиката. Представляется затруднительным создать некую таблицу, внутри которой в виде цельной одноуровневой системы будут представлены все контексты, а потому возникает проблема согласования истинных определений субъекта. Эта трудность заключается в том, что модель не одноуровневая, а многоэтажная. Причем далеко не все сферы можно классифицировать как общее и частное, некоторые сферы вообще не имеют практически никаких точек соприкосновения, благодаря чему утрачивается возможность поместить их в одно поле, каким-то образом упорядочить. Как соотносятся между собой субъекты зависти (как эмоционального состояния) и учения (как вида профессиональной деятельности)? Ведь нельзя построить теорию субъекта, спекулятивным образом переписав любой учебник по общей психологии, добавляя слово "субъект" перед тем или иным видом деятельности, психическим процессом и состоянием (субъект воображения, субъект настроения). Так можно договориться до "субъекта личности" - структуры, которая производит личность так же, как поджелудочная железа - желчь. В общем, широта предикативности понятия "субъект" сводит данный термин просто к фикции; он утрачивает свое значение, выступая "пустой" категорией, равно как широкое понимание власти у М. Фуко (власть есть везде не в том смысле, что все охватывает, а в том, что исходит отовсюду) также приводит к потери понятием своего значения. Форма деятельности, фигурирующая в связке с понятием субъекта, сама по себе может обладать определенной сущностью, но субъект как таковой сущностью не обладает, и потому значение слова "субъект" независимо от существования той или иной субъектной деятельности. Чем шире представляется изучаемый предмет, тем труднее дать этому предмету исчерпывающее определение. Но в настоящем случае речь идет не только о широте использования категории "субъект", но и о глубине: как уже было отмечено, она равно применяется к явлениям, которые по отношению друг к другу могут выступать как общее-частное (различные классы) или вообще не иметь возможности быть классифицированными в единую систему.
3. Качество. Внутри этой формы понимания принято рассматривать субъекта уже не как феномен, противопоставляемый чему-то, и уже не просто как носителя некоей формы активности, лишенного собственной сущности, а как человека, обладающего особым качеством - субъектностью, которое, благодаря тому, что он вступает в разнообразные отношения с миром, порождает совокупность свойств, в которых субъектность себя обнаруживает. Здесь субъект выступает, с одной стороны, набором некоторых психологических качеств и особенностей человека, а с другой - обладателем достаточно высокого уровня их развития. То есть, субъект - это человек, обладающий определенным психологическим (внутренним) складом.
Это понимание отличает от предыдущих не только совершенно другое рассмотрение субъекта - уже как человека, находящегося на высокой стадии своего развития, - но и наличие здесь специфического феномена "субъектности", которому внутри других форм понимания субъекта места не нашлось. То есть, здесь субъект обретает уже не гносеологические характеристики, а именно антропологические.
Абстрактность формы качества. Cуществует множество концепций, предметом изучения которых выступает субъект, к чему следует добавить отсутствие межконцептуального единства, прослеживающегося внутри данного дискурса. Так, одни авторы представляют субъекта и личность как одно и то же, другие же их разделяют. Одни наделяют субъектностью ребенка, а их оппоненты приходят к мнению, что субъектом становятся только в зрелом возрасте. И таких противоречий, благодаря которым категория "субъект" буквально разрывается на части, очень много, и их количество как раз и способствует абстрагированию (экстенсивному расширению объема) категории.
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ В ПРИЛОЖЕНИИ
Viperson
Док. 655460
Опублик.: 23.10.12
Число обращений: 0
Ильин Алексей Николаевич
|
