Экстремизм, политкорректность и толерантность: игра с двойными стандартамиНазад
Экстремизм, политкорректность и толерантность: игра с двойными стандартами
Трудно писать на злободневные темы. Трудно писать о том, что запрещено, о чем говорить в официальной прессе нельзя, о том, что касается нас всех в целом (граждан РФ) и каждого в отдельности, о том, что во многом определяет нашу жизнь. Иногда возникает вопрос: "какая же идеологическая пустота, слепота и немота заставляет нас игнорировать самый главный предмет нашего существования - систему, определяющую границы дозволенного и запрещенного?". Трудно найти однозначный ответ.
Нынешняя власть поставила под сомнение необходимость обращения к этическим принципам, призывающим проявлять хотя бы минимальное уважение как к электорату, так и к другим политическим движениям и партиям. Притом, ее функционеры требуют политкорректности по отношению к самим себе - не дай бог на каком-нибудь митинге сказать что-то плохо о них, - но забывают о ней, когда начинают говорить о других партиях и субъектах политической жизни. Призывы к политкорректности, возвеличивание ее ценности в массовом сознании - метод игры с двойными стандартами. Так же как, не называя современный режим тоталитарным, государство высоко ценит как почетное и законное действо неприятие массами абстрактного тоталитаризма, а вот к идеям о неприятии нынешней - совершенно конкретной - "демократии" относится как к немыслимой наглости и зловредности. Вообще, политкорректность, о которой трубят с высоких пьедесталов, никоим образом не связана с гражданской терпимостью, миролюбием, моральным благодушием и уважением прав человека. С ними связана та - исконная - политкорректность, которая не дает возможности для игры с двойными стандартами, и потому не используется. Произнося само слово, как бы апеллируют к его означаемому, но на самом деле это означаемое выхолащивается. Не от широты души она воспевается, а от ее скукоженности. И задача ее - называть вещи не своими именами, а заставить эти по-другому названные вещи (зачастую мерзкие) радовать глаз, то есть скрыть реальный смысл слов под красивой оболочкой. Государство наше вполне политкорректно, и эта корректность заключается не в гуманизме власть держащих, этих хозяев реальности, не в их трепетной любви к народу, а в незнании народа о репрессиях, проводимых по отношению к нему сверху. По меткому замечанию С.Г. Пилецкого, политкорректность предполагает не только неприемлемость пересчета украденных у нас денег в кармане умельца-жулика и удальца-мошенника, но даже неприемлемость наречь преуспевающих жулика и мошенника именно "жуликом" и "мошенником" (1).
Можно ли называть дурака дураком, еврея евреем, негра негром, инженера инженером, коррупционера коррупционером, а фашиста фашистом? Можно ли выразить в слове то, что знаю наверняка, что, в отличие от необоснованной клеветы, подтверждено данными увиденного и услышанного? Нет, нельзя, ибо запрещено, ибо неэтично, неприлично и неполиткорректно. Так что, будучи смиренными, закрытыми от реального положения вещей розовыми очками, мы, гордо подняв головы и засунув руки в пустые карманы, имеем право называть себя политкорректными. Вот только гордиться здесь нечем.
Журналистики в стране нет, "объективность" судебной систему под каблуком власти. Кто может судить саму власть? Никто! Абсолютно никто. Когда в 2003-м году Путин заявил, что в результате операции в "Норд-Осте" ни один заложник не пострадал, что газ был безвредным, возмущенные бывшие заложники и их родственники подали на Путина в суд, но российские суды не приняли иска. О чем это говорит? Несмотря на то, что представители власти призывают подавать иски в суд в случае уличения какого-либо высокопоставленного лица в преступлениях, суды открещиваются от этих исков. Уличать чиновников в преступности - все равно что уличать власть в преступности. И как можно ее судить, если суды парализованы этой властью? В 30-е годы абсурдно было подавать иск на Сталина или Берию, а сейчас абсурдно судить единороссов. В Интернете есть множество страниц, где опубликованы материалы о преступлениях чиновников или сотрудников милиции - преступлениях, санкционированных режимом (2) Иногда авторы подобных материалов адресуют просьбы разобраться президенту и премьер-министру, не подозревая, что последние не только не заинтересованы в проведении следствия, а скорее наоборот, заинтересованы в его отсутствии. Авторы не понимают, что резонанса не будет. В лучшем случае он будет нулевым, а в худшим он обернется против них же. В modern Russia честный человек, жалующийся на нечестного, рискует навлечь обвинения на самого себя. Наша власть совершила много преступлений. Если мы уберем из списка ее античеловеческих деяний самые известные и самые тяжелые (например, приказ об уничтожении террористов вместе с заложниками в Беслане), этот список не особо укоротится. Вот такой получается парадокс: тех, кто ворует вагонами, не судят, поскольку они принадлежат к клану, которым позволено творить все что угодно. А голодный, укравший в магазине булку хлеба, рискует несколько лет провести в тюрьме.
Суды, будучи управляемыми, не принимают иски на единороссов. Однако они с радостью заводят дела на всяческих неугодных и несогласных. Я знаю случай, когда молодому человеку, который в одной из своих статей не совсем лестно отозвался о власти, пытались пришить кражу сотовых телефонов. Нигде не прописано, что критика господствующей власти карается расстрелом, но, несмотря на отсутствие такой статьи, существует огромное множество других статей - от мелких краж до убийств. Так почему бы не пришить или хотя бы не попытаться (в целях просто помотать нервы и деморализовать) пришить любую из них. Выбор широк. А на самом деле судят по несуществующей статье, также как многих предпринимателей судят за то, что они отказываются платить дань единоросским генералам. Независимая судебная власть, как и журналистская власть, именуемая четвертой, видна лишь на бумаге.
В Омске суд удовлетворил иск губернатора Л. Полежаева к матери погибшего солдата А. Бухарбаевой за плакат с надписью "Путин и Полежаев - убийцы наших детей. Будьте прокляты! Убейте и нас, матерей!", который Бухарбаева держала на митинге, прошедшем 3-го июня 2010 года. Полежаев требовал признать первую часть надписи недействительной и порочащей его честь и достоинство. Присутствующие на суде граждане проклинали судью и губернатора (3).
Может быть, надпись на плакате действительно выглядит слишком "далеко идущей", но косвенное отношение к убийствам солдат - особенно погибшими насильственной смертью от "своих же" - номенклатура разве не имеет? "Политкорректные" суды достойны проклятий, равно как - в еще большей степени - их достойна нынешняя власть. Да и вообще, насколько колкими и болезненными выступают смелые фразы, написанные на плакатах отчаявшихся граждан, по сравнению с огромным массивом антинародных действий власти, которые и вызывают негодование, отчаяние и ненависть?
Самое расхожее обвинение, которое любят нынче "лепить" оппозиционерам, основано на статье об экстремизме. Юридически считается, что экстремизм (политический) - это в первую очередь попытка свержения конституционного строя. А властный строй и конституционный - в наше время вещи во многом отличные друг от друга, если не прямо одно другому противоречащие. Но власть, не признающая эту противоречивость, попирающая Конституцию, обвиняет в экстремизме и в попрании Конституции тех, кто попирает власть. Система запрещает высказывание вслух волне конституционных убеждений, что явно противоречит правам человека, но при этом данный запрет функционирует под знаменем защиты человеческих прав (как и многие другие запреты и санкции). Экстремистом в наше тяжелое время скорее назовут законопослушного гражданина, которому свойственна активная гражданская позиция. Экстремист и провокатор в современной учиняемой властью терроросреде - это смелый гражданин, публично отстаивающий Конституционные права. Здесь проявляются такие же двойные стандарты, как и при толковании термина "политкорректность". Термины трактуются по-разному - в основном в угоду трактующему субъекту. Политики специально запутывают или вовсе выхолащивают значение терминов, создают терминологические двусмысленности, что впоследствии формирует легитимную основу для преследования тех, кто якобы не вписывается в дискурсивный порядок - "экстремистов" и всяких "неполиткорректных"... Это слова-амебы - прозрачные слова, утратившие свое единственное значение, свои корни. Они означают нечто почти противоположное своему истинному значению. Они, потеряв связь с вещами, вставляются в любой контекст и в своей совокупности разрушают смысл речи и запутывают мировоззрение. Когда власти кого-то обвиняют в неполиткорректности и экстремизме, чаще всего используют порочащее ложное имя, а когда самих себя называют демократами, вооружаются защитным ложным именем. Но как в том, так и в другом случае это ложные имена.
Понятие "толерантность" относится к этой же категории. Вообще толерантность в политическом смысле трактуется как "готовность власти допускать инакомыслие в обществе и даже в своих рядах, разрешать в рамках Конституции деятельность оппозиции, способность достойно признать свое поражение в политической борьбе, принимать политический плюрализм как проявление разнообразия в государстве" (4)
Поскольку толерантность выражает себя в готовности прислушаться к политическим противникам и принятии права существования оппозиции, следует сделать вывод, что она как высшее проявление терпимости и уважения к представителям любых взглядов и идеологических ориентаций свойственна либерально-демократическим режимам; без толерантности нет свобод, а без свобод нет толерантности. Напротив, к интолерантности следует относить все возможные формы проявления репрессий. Однако, ратуя за толерантность, правительство склонно устанавливать ее в одностороннем порядке: приучая народ к толерантности, оно приучает его к проявлению терпимости по отношению к собственным действиям. Самим же власть держащим всякая толерантность чужда. На это указывают многие факты (5):
1) давление на оппозиционные партии, многие из которых всего лишь играют роль оппозиции и создают ее видимость,
2) отмена выборности губернаторов (а на неофициальном уровне любые выборы отменены),
3) единоличное принятие законопроектов, без учета мнения широкой общественности,
4) запрет на оппозиционные СМИ (на телевидении и радио нет никаких проявлений критики власти),
5) принуждение сотрудников государственных учреждений вступать в "Единую Россию",
6) противодействие проведению митингов и пикетов (разгон митингующих дубинками, обыски в квартирах тех, кто активно проявляет несогласие, запрет на освещение акций несогласных в прессе).
Конечно, толерантность не может проявляться в полной мере как в политическом, так и идеологическом контексте. Полная толерантность означает абсолютное согласие и бесконфликтность, которые невозможны между представителями даже единой идеологической ориентации, не говоря уже о приверженцах различных идеологических систем. Однако толерантность (развитая в определенной степени) необходима как некая срединная точка, находящаяся между полюсами согласия и несогласия. Так что следует говорить о допустимом уровне интолерантности. Можно быть толерантным и не согласным одновременно, но данное несогласие не должно при этом носить противоправный, преступный или просто оскорбляющий характер. Оно должно быть корректным, проявляющим себя в открытых дискуссиях, а не в репрессивных мерах запугивания, убийств и в тех или иных формах давления. Быть толерантным не означает быть согласным, а означает уметь конструктивно и цивилизованно разрешать споры и конфликтные ситуации. Российская власть, требуя толерантности, предпочитает пользоваться именно неконструктивными и нецивилизованными методами разрешения разногласий, при этом тщательно скрывая от широкой общественности свою склонность прибегать к таким методам. Или же просто не обращает внимания на общественные протесты в отношении тех или иных действий правительства, а игнорирование социальных настроений также противоречит идее толерантности и демократичности.
Рассматривая явление толерантности на более глобальном уровне, следует сказать, что американская политическая линия тоже (пожалуй, в еще большей степени) строится на воспевании толерантности, хотя, беря во внимание свойственную ей экспансионистскую стратегию ведения политической игры, вряд ли стоит воспринимать всерьез исходящие от нее призывы к терпимости. Мол, мы будем гнуть свою линию, а вы терпите.
Американская экспансия в страны "третьего мира", скрываемая ширмой гуманизма и демократии - все та же истребительная система, которая страшится взять на себя ответственность громогласно заявить о себе самой, открыть свое истинное лицо. Строки семилетней девочки о том, что она, несмотря на любовь к своему отцу-военному, считает его долгом умереть за страну, Буш интерпретировал как проявление патриотизма. Но если мусульманский ребенок напишет такие же строки по отношению к своему отцу, воюющему за Талибан, Америка в них не только не узреет патриотизма, но и обвинит в жестокости и фанатизме. И народ США поддерживает политику террора в отношении населения развивающихся стран, так как американские СМИ создали стереотип, согласно которому типичный представитель народа малообеспеченной страны выглядит больше похожим на обезьяну, чем на человека, и поэтому отношение к ним должно быть соответствующим - как к голодным ордам, посягнувшим на самое святое - демократический рай гражданского общества. Благодаря подобной стереотипизации и вербализации мальтузианской и постмальтузианских концепций легитимируется идея правомерности селекции человечества на две расы - высшую (истеблишмент) и низшую (избыточное население).
Янки мнят себя венцом цивилизации, они не считают нужным учитывать интересы и ценности "другого", который представляется в их глазах варваром и психом только потому, что он "другой" и что он находит в себе смелость отстаивать свои права, нарушаемые глобализационной политикой. Не зря Ж. Бодрийяр, приводя пример уничтожения американцами индейцев, делает вывод о том, что народ, не имеющий своих ценностей, стремится разрушить чужие ценности (6) "Для глобальной державы, такой же фундаменталистской, консервативной, как религиозная ортодоксия, все отличные от нее, сингулярные формы являются ересями. Поэтому они обречены либо на возвращение волей-неволей в глобальное устройство, либо должны исчезнуть. Миссия Запада (или скорее экс-Запада, поскольку он уже давно не имеет собственных ценностей) заключается в том, чтобы всеми средствами подчинить другие культуры хищническому закону равнозначности, эквивалентности" (7). Недаром С. Жижек Ж. Деррида называет США государством-мошенником за его односторонние действия в отношении тех [суверенных] государств, в политике которых США видит мошенничество, а именно противоречие их интересам (8). Государственная суверенность - уже злоупотребление властью и нарушение интересов США - хранителя мирового порядка, гаранта международного права, чья гарантия сопряжена с силой. США насаждают гуманизм (буквально насаждают, насильственно причиняют добро) и обвиняют в античелочечности в первую очередь не тех, кто действительно совершает преступления против человека, а тех, кто противится их эксплуататорской политике. Кто не разделяет "общечеловеческие ценности". Если кто-то позволяет себе критиковать американскую империалистическую политику, его сразу тычут носом в некую политкорректность и ставят в угол за плохое поведение. А наше правительство, видимо, боится быть поставленным в угол, а потому ведет себя "хорошо". Как объяснить то, что Кремль пригласил НАТОвские войска на праздник 9 мая в 2010 году? Я думаю, рационального объяснения нет и быть не может.
Если какое-то национальное правительство не дает возможности американским и западным транснациональным корпорациям функционировать на своей территории, его можно смело [в соответствии с теориями политкорректности и толерантности] обвинять в том, что оно не приемлет свободной экономики и пытается ее жестко регулировать. Однако вести эффективную экономическую политику не значит пустить все на самотек, а значит оградить свою страну от хозяйствования сил, которые, скрываясь под маской гуманизма и демократии, насаждают ту политико-экономическую ситуацию, которая выгодна только им. Российское правительство, не склонное налаживать национальное производство и готовящееся вступать в ВТО, не ограждает свою страну от возможности еще большей эксплуатации, а способствует этому (9).
Воспитывая в нас толерантность, нам прививают терпимость ко злу, приспособленчество к нему, ложное смирение, а не склонность к сопротивлению. Идея толерантность работает скорее не на реальное взаимоуважение к разным идеологиям и конфессиям, а на оправдание зла, на примирение с преступностью глобального масштаба. В противоположность терпимости, терпение (как саморазвитие) есть как раз волевое сопротивление злу.
Сегодняшний социально-политический мир перевернут вверх ногами. В нем нет ни правды, ни защищающей человека стабильности. В июне 2010 г. Партия "Яблоко" собирала подписи против принятия нового антинародного закона, согласно которому ФСБ наделяется правом арестовывать любого из нас на 15 суток (10). Основание этого закона - все та же борьба с экстремизмом и терроризмом, хотя совершенно непонятно, каким образом такой закон может способствовать этой борьбе. Вот борьбе против несогласного народа он очень даже способствует. Государство с сильными службами безопасности необязательно бывает сильным в хорошем смысле этого слова. Скорее наоборот, чем больше полномочий у служб безопасности, тем меньше прав у народа. В этом смысле наибольшая опасность исходит не от беспорядка, а от чрезмерного порядка (11).
Чрезмерный, избыточный порядок - враг справедливости и либерализма. И возникает вопрос: борется ли власть с терроризмом или сама, путем продвижения антинародных законов, учиняет террор?
__________________________________________________________________________________
1. Пилецкий С.Г. О вредоносной сути так называемой политкорректности // Вопросы культурологии N11, 2009. С. 65-69.
2. См. http://www.compromat.ru/page_15325.htm, http://d-zubov.livejournal.com/31587.html
3. Губернатор Полежаев доказал, что он не убийца // Газета "Коммерсантъ" N 155 (4455) от 25.08.2010 (В сети: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=e3b0db23-6504-4c28-8ba1-6d74da1b6f4b&docsid=1492471)
4. Цит. по Елисеев С.М., Устинова И.В. Особенности политической толерантности студенчества // Социс N6, 2010. С. 45-51. С. 45.
5. См. Ильин А.Н. Корпорация власти: критический анализ // Электронный информационный портал "Русский интеллектуальный клуб" http://rikmosgu.ru/publications/3559/4137, Ильин А.Н. Политическая ангажированность масс-медиа // Автономное действие https://avtonom.org/node/13083, https://avtonom.org/node/13319, Ильин А.Н. Политика и статус интеллектуала в современной России // Электронный информационный портал "Русский интеллектуальный клуб" http://www.rikmosgu.ru/publications/3559/4339/, Ильин А.Н. Угодные массы и бесчестность политической системы // Объективная газета http://www.og.com.ua/filosof.php
6. Меланхолический Ницше. Интервью Жана Бодрийяра, апрель 2002 года // Журнал "Эксперт", http://publish.biblion.ru/authors/Baudrillard.html#interview
7. Бодрийяр Ж. Насилие глобализации // Логос 1(36) 2003. С. 20-23. С. 21.
8. Деррида Ж. Существуют ли государства-мошенники? Довод того, кто сильней // Логос 1(36) 2003. С. 24-28; Жижек С. Война в Ираке: в чем заключается подлинная опасность? // Логос 1(36) 2003. С. 75-88.
9. См. Ильин А.Н. Предчувствие глобализации... // Электронный информационный портал "Русский интеллектуальный клуб" http://www.rikmosgu.ru/publications/3559/4310/#_ednref4,
10. См. http://yabloko.ru/zakonfsb/492/
11. См. Закария Ф. Возникновение нелиберальных демократий // Логос 2 2004 (42). С. 55-70.
