В октябре исполняется 50 лет Карибскому кризису. Этой теме посвящены многочисленные исследования и публикации как отечественных, так и зарубежных авторов. В их ряду обращает на себя особое внимание очерк академика Российской академии наук, 6-го секретаря Совета Безопасности России А.А. Кокошина "Размышления о Карибском кризисе в контексте проблемы стратегической стабильности" (М.: ЛЕНАНД, 2012).
Этого учёного и общественного деятеля, имеющего огромный опыт практической и научной работы в политико-военной сфере, а в 1992-1997 годах - первого заместителя министра обороны РФ, нет особой необходимости представлять читателям, интересующимся мировой политикой. Его новую работу отличает стремление не ограничиваться сугубо историческими вопросами и выяснением деталей кризиса, который, по его мнению, мог бы стать самым опасным ядерным конфликтом в истории человечества. Автор рассматривает Карибский кризис в контексте эволюции проблемы обеспечения стратегической стабильности в отношениях между нашей страной и США с 1960-х годов по сегодняшние дни.
Можно согласиться с мнением учёного, что в октябре 1962 года две сверхдержавы - СССР и США - вплотную подошли к широкомасштабной войне с массированным применением ядерного оружия. Гарвардский профессор Грэм Т. Аллисон, классик современной политической науки, оценил людские потери в случае такого конфликта минимум в 100 миллионов.
Карибский кризис высветил, в частности, проблему несанкционированного применения ядерного оружия. Вооружённые силы обеих сторон были приведены к высоким степеням боеготовности. Но такие шаги, оправданные с сугубо военной точки зрения и служащие средством оказания политического воздействия на оппонента, неизбежно вели и к повышению вероятности случайного и несанкционированного использования оружия, в том числе ядерного. В то же время меры, обеспечивающие предотвращение такого развития событий, отмечается в очерке, "надёжнее, как правило, работают в условиях невысокого уровня политико-военной напряжённости".
Самым драматическим днём стало 27 октября. К этой "чёрной субботе" советские и американские руководители, казалось бы, уже нашли взаимоприемлемую формулу предотвращения военной конфронтации, но уничтожение зенитной ракетой американского самолёта U-2 утром того дня вновь обострило ситуацию. Командование ВВС США настаивало в Белом доме на нанесении авиаудара по советским объектам на Кубе 29 или 30 октября. Это породило бы "цепную реакцию", тем более что командование советских войск на острове имело достаточно широкие полномочия на применение оружия (кроме ядерного). В ситуации нехватки времени на принятие обдуманного решения события могли выйти из-под контроля политиков.
Стабилизации ситуации не способствовало в 1962 году и то, что в тот период у СССР и США не было сколько-нибудь отработанных представлений о стратегической стабильности. "Более того, - пишет А. Кокошин, - такого исключительно важного понятия вообще практически ещё не существовало; оно появилось значительно позже. В военно-доктринальных установках обеих сторон преобладала ставка на победу в войне с применением всех видов вооружений, в том числе ядерных".
Аналогичных взглядов придерживались и руководители других стран. Генерал армии А.И. Грибков, в период Карибского кризиса начальник управления ГОУ Генерального штаба, в своих воспоминаниях привёл примечательный пример. В ночь на 27 октября 1962 года Фидель Кастро отправил Н.С. Хрущёву послание, в котором говорилось: "Анализируя создавшуюся обстановку и имеющуюся в нашем распоряжении информацию, считаю, что почти неминуема агрессия в ближайшие 24-72 часа. Если произойдёт агрессия и империалисты нападут на Кубу с целью её оккупации, то... в этих условиях момент был бы подходящим, чтобы, используя законное право на самооборону, подумать о ликвидации навсегда подобной опасности..."
Комплексные исследования по катастрофическим медико-биологическим и экологическим последствиям войны с применением ядерного оружия тогда практически отсутствовали. Лишь в 1980-е годы широкому кругу политиков и военачальников стал ясен масштаб возможных последствий массированного обмена ядерными ударами, включая феномен "ядерной зимы". В СССР это, прежде всего, заслуга академиков Е.П. Велихова, Е.И. Чазова, Г.С. Голицына.
Оправданным представляется, что академик Кокошин уделил много внимания формулированию уроков Карибского кризиса в плане обеспечения эффективного управления в кризисных ситуациях. Они, заметим, поучительны для нынешнего поколения государственных и военных руководителей.
В очерке А. Кокошина последовательно проводится мысль о неразрывной взаимосвязи военных и политических аспектов решений по международным вопросам. Чисто военные меры должны дополняться продуманными шагами во внешнеполитической, дипломатической сфере. К сожалению, 50 лет назад было иначе.
Решение о размещении советских ракет на Кубе, указывается в очерке, было оправданно с военно-стратегической точки зрения. То был ответ на создание американцами вокруг СССР кольца авиационных и ракетных баз с носителями ядерного оружия; требовалось также сдержать крупномасштабное вторжение на Кубу. Однако "весь вопрос в том, как это было реализовано в политическом плане..."
Другой урок кризиса - роль стратегической маскировки при осуществлении операции такого рода. По мнению американских экспертов, в целом эти меры советской стороны были довольно эффективными. Но были допущены и оплошности: ракетные позиции строились по уже известной американской разведке конфигурации - идентичной используемой на территории СССР. Недооценила советская сторона и возможности авиафоторазведки ВВС США - ведь в Москве не могли не знать, что над Кубой регулярно летают разведчики U-2.
Карибский кризис показал и важность наличия каналов связи, в том числе неофициальных, между высшим руководством ядерных держав. Главный канал обеспечивало, по оценке автора очерка, посольство СССР в США во главе с А.Ф. Добрыниным. Советский посол вёл переговоры с особо доверенным человеком американского президента - его братом, министром юстиции Р. Кеннеди. В очерке отмечена и роль советских разведслужб - резидента ПГУ КГБ СССР А.С. Феклисова и офицера резидентуры ГРУ Генштаба Г.Н. Большакова, которым приходилось работать в сложных условиях, в том числе и по ряду субъективных факторов ("вечное соперничество" дипломатии и разведки).
По словам А. Кокошина, крайне важным при использовании неофициальных каналов, как показал октябрь 1962 года, является "то, чтобы при прохождении информации по таким каналам она не подвергалась искажениям, чтобы в ней не было изъятий, передавалась бы она максимально быстро, чтобы в ней не содержалось домыслов..."
Выводом из уроков Карибского кризиса стало создание линии "горячей связи" между Вашингтоном и Москвой, которая позволяет в случае необходимости напрямую общаться высшим государственным руководителям, что минимизирует возможные искажения во взаимном информировании и обеспечивает значительный выигрыш во времени.
Американский профессор Аллисон считает, что Карибский кризис поучителен и для нынешнего руководства США, которые стоят перед лицом ядерных программ КНДР и Ирана. Он, как указывается в очерке академика Кокошина, рекомендует Белому дому избегать крайних вариантов - "не бездействовать, но и не торопиться наносить удары военными средствами".
К числу достоинств очерка академика Кокошина можно отнести и то, что им проанализированы все основные источники по теме Карибского кризиса. Автор опирается также на свои личные беседы с рядом лиц, непосредственно участвовавших в разрешении кризисной ситуации. Это позволяет ознакомить читателя с рядом важных деталей, нюансов в поведении сторон, которые неизвестны широкой аудитории.
Так, мало кто знает, что при ведущей роли Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР был подготовлен проект советско-кубинского Договора о размещении советских Вооружённых Сил на территории Республики Куба, а о развёртывании советских ракетно-ядерных средств на Острове свободы предполагалось объявить во время визита Н.С. Хрущёва на Кубу в ноябре 1962 года. При этом советский лидер намеревался по пути в Гавану прибыть в США, чтобы поставить в известность об этом американскую сторону.
Автор очерка с теплотой пишет о командирах советских торпедных подлодок, которые в обстановке величайшего нервного напряжения и "прессинга" со стороны ВМС США не приняли роковое решение. "Вспомним с благодарностью имена командиров этих лодок - Рюрик Кетов (Б-4), Алексей Дубавко (Б-36), Валентин Савицкий (Б-59), Николай Кушнов (Б-130)", - призывает академик Кокошин. Хотя само решение Москвы о направлении торпедных субмарин проекта 641 на Кубу учёный считает ошибкой...
Обоснованным в оценках автора выглядит признание позитивной роли министра обороны США Р. Макнамары. Именно глава Пентагона предложил вариант действий Белого дома, который предоставил Дж. Кеннеди время для переговоров с Кремлём и одновременно "умиротворил" американских военачальников. Введение военно-морского карантина позволило командованию ВМС "поиграть мускулами", пока политики вырабатывали компромиссное решение...
Новая работа академика А.А. Кокошина, несомненно, важна своими размышлениями и оценками на тему управления в международных кризисных ситуациях не только для специалистов. Она представляет интерес и для широкой общественности и будет полезна в учебном процессе в гражданских и военных вузах.
