2
Новикову было приказано, прибыв в Куйбышев, связаться с представителем
Генерального штаба, генерал-лейтенантом Рютиным, осветить ряд вопросов,
интересующих Ставку.
Новиков думал, что его встретят на вокзале, но комендант вокзала, майор
с каким-то диким, блуждающим и одновременно совершенно сонным взором,
сказал, что о Новикове никто не справлялся. Позвонить по телефону генералу
с вокзала не удалось, генеральский телефон был до того засекречен, что
пользоваться им было невозможно.
Новиков отправился пешком в штаб округа.
На вокзальной площади он ощутил ту робость, которую переживают
командиры строевых частей, вдруг оказавшиеся в непривычной городской
обстановке. Ощущение своего центрального положения в жизни обрушилось -
тут не было ни телефониста, протягивающего трубку, ни водителя,
стремительно кидавшегося заводить машину.
По мощенной лобастым булыжником улице бежали люди к вновь образующейся
у распределителя очереди: "Кто крайний?.. Я за вами..."
Казалось, что нет ничего важней для этих позванивающих бидонами людей,
чем очередь у зашарпанной двери продмага. Особенно сердили Новикова
встречные военные, почти у каждого в руках был чемоданчик, сверточек.
"Собрать их всех, сукиных сынов, да эшелоном на фронт", - подумал он.
Неужели он сегодня увидит ее? Он шел по улице и думал о ней. Женя,
алло!
Встреча с генералом Рютиным в кабинете командующего округом была
недолгой. Едва начался разговор, генерала вызвали по телефону из Генштаба,
- предложили срочно вылететь в Москву.
Рютин извинился перед Новиковым и позвонил по городскому телефону.
- Маша, все изменилось. "Дуглас" уходит на рассвете, передай Анне
Аристарховне. Картошку не успеем взять, мешки в совхозе... - бледное лицо
его брезгливо и страдальчески наморщилось, и, видимо, перебивая поток
слов, шедший к нему по проводу, он сказал: - Что ж, прикажешь доложить
Ставке, что из-за недошитого дамского пальто я не смогу лететь?
Генерал положил трубку и сказал Новикову:
- Товарищ полковник, вы считаете, что ходовая часть машины
удовлетворяет требованиям, которые мы выдвинули перед конструкторами?
Новикова тяготил этот разговор. За месяцы, проведенные в корпусе, он
научился точно определять людей, вернее, их деловой вес. Мгновенно и
безошибочно взвешивал он силу тех уполномоченных, руководителей комиссий,
представителей, инспекторов и инструкторов, которые являлись к нему в
корпус.
Он знал значение негромких слов: "Товарищ Маленков велел передать
вам..." - и знал, что есть люди в орденах и генеральских погонах,
красноречивые и шумные, бессильные получить тонну солярки, назначить
кладовщика и снять с работы писаря.
Рютин действовал не на главном этаже государственной громады. Он
работал на статистику, представительство, на общее освещение, и Новиков,
разговаривая с ним, стал поглядывать на часы.
Генерал закрыл большой блокнот.
- К сожалению, товарищ полковник, время, вылетаю на рассвете в Генштаб.
Беда прямо, хоть в Москву вас вызывай.
- Да, товарищ генерал-лейтенант, действительно, хоть в Москву, вместе с
танками, которыми я командую, - холодно сказал Новиков.
Они простились. Рютин просил передать привет генералу Неудобнову, с
которым они вместе служили когда-то. Новиков шел по зеленой дорожке в
обширном кабинете и слышал, как Рютин сказал в телефон:
- Соедините меня с начальником совхоза номер один.
"Картошку свою выручает", - подумал Новиков.
Он пошел к Евгении Николаевне. Душной летней ночью он подошел к ее
сталинградскому дому, пришел из степи, охваченной дымом и пылью
отступления. И вот он снова шел к ее дому, и, казалось, бездна лежала
между тем и этим человеком, а шел он такой же, он же, один и тот же
человек.
"Будешь моею, - подумал он. - Будешь моею".
viperson.ru
Док. 654965
Перв. публик.: 28.10.90
Последн. ред.: 08.10.12
Число обращений: 0
Василий Гроссман. Жизнь и судьба
|
